Вспомнил, что не сделал уроки, хорошо еще, вовремя вспомнил, пока отец не вернулся, не начал читать нотации, вот, я в твои годы… а дед твой в твои годы… а ты… Пересилил себя, раскрыл учебники, выпотрошил из сумки тетради, чувствуя, как чешутся руки зашвырнуть их подальше.
Начал с математики, взял один протон, прибавишь к нему один электрон – получился атом. Это было неправильно, в ответе значилось – две частицы, а у меня получился один атом. Водорода.
Я взял один атом, прибавил к нему еще один атом – получилась молекула. Это было неправильно, потому что должно было получиться два атома, а получилась – одна молекула.
Я складывал молекулы и атомы, ответы не сходились с задачником, как издевались надо мной, наконец, я сложил что-то, получилась – Вселенная.
Да, что-то с математикой у меня сегодня туго…
Устроит мне отец… вселенную…
Решил начать с естествознания, там хоть попроще. Развернул тетрадь, нарисовал землю в разрезе, с ядром и мантией, нарисовал небо, утыканное звездами. Создал землю и небо. Небо вышло еще ничего, Земля не получилась, она была какая-то неустроенная, и Дух Божий носился над ней.
Тогда я отделил земную воду от воды небесной, и создал сушу. Сушу лепил долго, сверял по картам, учебникам, долго не выходили очертания Северной Америки со множеством островов, наконец, кое-как справился.
Мало-помалу от естествознания перешел к географии, долго наносил на тело земли горы, холмы, возвышенности, глубокие океанские впадины, плато и бездны. Чуть не забыл про вулканы, потом добавил горных хребтов, островов, низменностей, океанических желобов.
И видел я, что это хорошо.
Закрыл учебник, перевел дух, наградил себя конфетой, благо, в вазе еще много, отец не заметит, что брал. А то опять начнет крыльями хлопать, ах гости придут, ах угостить нечем… гости твои кроме водки ничего в рот не берут, так что не надо ля-ля…
Потихоньку перешел к химии, уже заранее чувствуя, что ничего не получится. Оно и не получилось – ни в первый раз, ни во второй, напрасно я смешивал реактивы в мировом океане, напрасно мешал глину, углеводы, бил молнией и громом небесным, но молекулы оставались мертвы…
С углеводами, что ли, переборщил… нет, не похоже… уже хотел отложить химию, дождусь отца, пусть читает свои нотации, да я, да ты… Отец у меня смышленый, в два счета какую хочешь реакцию проведет… Уже закрыл учебник, спохватился, добавил рибонуклеиновой кислоты, реакция пошла. Уже через какие-то тысячи лет в прибрежных отмелях шевелились крохотные комочки слизи, можно было перейти к биологии.
Перечитал задание, потихоньку начал соединять живые клетки друг с другом – одну за одной, цепочкой, цепочкой, нет, что-то не то делаю. А ладно, жизнь сама разберется… за что люблю биологию – особенно думать здесь не надо, жизнь, она поумнее тебя будет, сама решит, как ей, жизни, жить.
Пока все это – одно и многоклеточное металось в волнах океана, все было хорошо, даже слишком хорошо для такого середнячка, как я. Но как только решил вывести жизнь на сушу – все застопорилось. Жизнь не хотела слушаться меня, жизнь пряталась в глубинах океана, будто боялась чего-то.
Я вывел на сушу тонкие травы – травы сгорели дотла. Я выгнал на сушу мелких рыбешек, чтобы они ползали своими плавниками – но рыбешки истлели в песке. Я гнал пауков и зыбкую тину, тина сгорала.
Позвонил кому-то из одноклассников – одному, другому, третьему, никто не сказал мне ничего путного, у них были свои уроки, свои задания, свои миры. Позвонил отцу – уже ни на что не надеясь, отец на совещании, в лучшем случае буркнет в трубку – я перезвоню.
— …да пацану моему не сидится… ну чего тебе?
— Пап, я тут биологию делаю…
— Ой, счастье какое, за ум взялся.
— А жизнь на сушу вывести не могу.
— А на хрена?
— Ну… так…
— Так радиацию сбавь, идиотина, а то сгорает же все…
— А ты как… догадался?
— Да я тоже такой был… как ты… Ну все, давай… — и заговорил кому-то там, в зале, — Так в случае обратного хода времени возникает парадокс, который я назвал…
Я наполнил атмосферу кислородом, укрыл землю от палящих лучей, — жизнь как будто только того и ждала. Мне уже не пришлось выгонять ее, она сама выбралась на сушу, расползлась, распустилась, зазеленела, расправила крылья, зашелестела, разлеглась на дюнах, подставляя солнцу бока. Теперь биология пошла полным ходом, я наградил себя еще двумя конфетами, попутно отмечая, что что-то их в вазе стало маловато.
Ошибку я заметил не сразу – когда заметил, было слишком поздно что-то замечать и что-то исправлять. Через пару миллиардов лет заметил, что жизнь на земле цветет и дышит, а вот разума что-то не намечается – ни в океане, ни на суше. Что-то я сделал не так, и напрасно я бился над огромными ящерами, напрасно являлся им во снах, напрасно пытался заставить хотя бы взять в руки палку – они как будто не понимали, не слышали меня…
Влетит мне от отца, ой, влетит… и за биологию, и тройку по математике так и не исправил, и посуду не вымыл… и за конфеты… не удержался, съел еще одну, а потом тихонечко – пока никто не видит – выжег землю, выжег леса, выжег ящеров, оставил пепелище. Через миллионы лет затянется, никто и не узнает, что было…
Ждать пришлось долго, очень долго, жизнь легко поранить – трудно вылечить. Наконец, жизнь начала кое-как выкарабкиваться, и в этой выкарабкивающейся жизни я начал выискивать претендентов на разум… Рептилии не годились сразу, попробовал сварганить что-нибудь с птицами, на свое счастье вовремя спохватился, что снова иду куда-то не куда. Наконец, остановил свой выбор на чем-то мелком, лазающем по веткам. Я не ошибся – через какие-то миллионы лет мелкие твари слезли с деревьев, начали ковылять по степи, опираясь на палки, строить шалашики…
Полтетради по биологии исписал… черт, все больше задают, сволочи, сами бы попробовали все это сделать, свихнулись бы. А еще нужно было делать историю, и еще много чего, а история мне никогда не давалась… не мое это, не мое…
Кое-как стравливал между собой племена, кое-как устраивал походы, завоевания, кое-как двигал прогресс, не желавший трогаться с мертвой точки. Я приходил во сны к полководцам и императорам, я нашептывал им ратные подвиги, я говорил с отшельниками в пустынях, я вдохновлял беспокойные души. В конце концов, моими стараниями все поднялись против всех, мне пришлось самому спуститься на землю, учить народы добру и любви…
…да, как-то плохонько получилось… Хорошо, отец не знает, что я правила нарушил, сам туда в гущу истории полез, а что не знает, увидит раны на моих запястьях, сразу догадается… Ладно, скажу, что в школе подрался…
Наградил себя еще одной конфетой, понял, что в вазе их осталось маловато. Свернул фантик, как конфету, повезет, не заметит никто… а не повезет, так вообще мне башки не сносить…
Только бы гостей к отцу нелегкая не принесла…
Снова взялся за историю, кропал параграф за параграфом, чувствуя себя беспомощным. Ну не мое это… То и дело запутывался со всеми финансово-экономическими причинами, то и дело являлся людям, подстрекал, подталкивал, воскрешал мертвых, дарил беднякам котлы с золотом, предупреждал об опасности, по ночам летал над городом на метле.
Думал, сойдет с рук.
Не сошло. Про меня слагали легенды и мифы, меня рисовали на картинах, никто уже не сомневался, что я есть – всемогущий, всеведущий, всезнающий. Я сжигал на кострах тех, кто верил в меня – ничего не помогало, память народа оказалась сильнее. Оставалось надеяться, что сказки и мифы сойдут на нет – лет через тысячу, или историчка завтра ничего не заметит… у нее тридцать тетрадей таких, как моя, что она там, каждую буковку проверять будет… А заново историю делать сил нет…
Что еще… информатика… Назадавали, сволочи… выудил еще две конфеты, вернул два пустых фантика, сварганил простенький компьютер, громоздкий, неудобный, великоват, надо бы поменьше… вот так лучше будет. Сварганил локальную сеть, потихоньку растянул ее до глобальной… Сгодится. Слабенько, конечно, на троечку, да что с меня взять…
Перерыл учебники – оставалась экономика, училка болеет, ну да ладно, пока силы есть, напишу пару страниц…
Двадцать третье сентября…
Домашняя работа…
Намудрил какую-то чертовщину с займами, овердрафтами, кредитами, отдавать было нечем, больше кредитов никто не давал, мир, только что такой красивый и гармоничный, плавно скатился к войне.
Ладно, завтра переделаю… у отца можно потихоньку спросить… Все равно училка болеет. Вроде все сделал, оставалось смотреть, как гибнет мир, как сильнейшие державы бросают друг другу ультиматумы, как целятся востроносые ракеты, как…
«Дипломатические переговоры зашли в тупик…»
«Встреча лидеров ведущих держав…»
Я зачаровано смотрел, как они идут навстречу друг другу, чтобы предъявить ультиматумы и начать войну. Мужчина в строгом костюме с одной стороны, чопорная женщина с другой стороны. Зачаровано смотрел – когда вспомнил, что не сделал психологию. Да, с психологией что-то вообще завал, уже который раз не сделал… Психичка голову оторвет…
Смотрю на них – строгих, чопорных, закованных в костюмы, — догадка осеняет меня. Вытряхиваю вазочку, доедаю последнюю конфету, ладно, все равно влетит. Тихонько отматываю время назад, тут, главное, не переборщить с часами, десять, двадцать лет, не больше, а то опять откручу все к трицератопсам и первым белковым…
Отматываю – бережно, ювелирно из двух судеб сплетаю одну, прищемляю иголками, булавками, сметаю на скорую нитку, чтобы не разошлась. Двадцать лет назад… Да, двадцать лет назад, Петербург, тогда еще Ленинград, ветер дует с залива, он, тогда еще безвестный студент какого-то курса, она – туристка, волей судьбы заброшенная в северную Пальмиру. Случайно столкнулись – о, это я умею, случайно сталкивать – раскрывается сумочка, рассыпаются по асфальту дамские штучки, парень кидается подбирать, умирает от смущения… Ду ю спик инглиш, сир? Вери бэд. Кэн ю шоу ми йоур сити? Йес, оф курс… Дальше ничего не надо придумывать, дальше они сами придумают свою судьбу, он поведет ее к грифонам, чтобы загадала желание, а потом она долго будет бросать десятицентовые монетки Чижику-Пыжику, и ни разу не попадет… Потом… что потом… суп с котом… Далеко живете? Здесь, рядом… Потом он будет благодарить судьбу, то есть, меня, что из коммуналки все расползлись-разъехались по случаю жары, потом будет плохонький чай на кухне… потом…
Они идут навстречу – закованные в пиджаки – пожимают руки. А, сколько лет, сколько зим… О, сюрпрайз, сюрпрайз, мистер… А неплохо устроились в жизни… вы тоже…
Щелкают камеры, дотошные журналюги уже строчат в свои газеты, что главы ведущих держав перешли к переговорам по урегулированию конфликта… Встреча прошла в дружеской атмосфере…
И видел я, что это хорошо.
Хотел уже захлопнуть учебники, пойти смотреть мультики, оставить мир вращаться вокруг Солнца – пусть живет – но тут же вспомнил, что еще не сделал ядерную физику…
2012 г.
