Генеральная уборка

Кресло, с первого взгляда напомнившее о стоматологии, оказалось очень комфортным.
— Вам удобно? – спросил доктор.
— Неимоверно, такое впечатление, что я в невесомости.
— Это хорошо, вы не должны ощущать никакого дискомфорта. Итак, приступим? Расскажите о своей проблеме.
— Видите ли, мне сложно сформулировать… В моей жизни всё пошло наперекосяк.
Я никогда раньше не был у психотерапевта, и воспринимал его как, например, проктолога, которому нужно показывать самое сокровенное. Стыдно, неуютно и неудобно. Он представлялся обычным врачом из районной поликлиники. Я уже начал жалеть, что решился на такой шаг. Легче излить душу какому-нибудь забулдыге за бутылкой водки, чем человеку в белом халате, для которого твои откровения представляют всего лишь профессиональный интерес. Материал, наподобие болванки для токаря, из которой от выточит какую-нибудь деталюшку.
— Ну, раз наперекосяк – то это поправимо, — доктор довольно улыбнулся. – Я смогу помочь вам. Это обычное дело – наперекосяк обычно идёт не сама жизнь, а ваше отношение к ней. В принципе, подробности меня мало интересуют, я лечу не симптомы, а причину. А причина у всех одна.
Он выдержал паузу в ожидании, что я спрошу, какая же это причина. Но я промолчал.
— Я не совсем психотерапевт, — продолжил доктор, — эта наука изжила себя. Единственное, на что она способна – переложить с больной головы на здоровую. Я хочу предложить вам новую методику, изобретённую мною, которая поможет избавить вас сразу от всех душевных проблем. Раз и навсегда. Давайте, я вкратце расскажу, а вы решите – соглашаться или нет.
— Попробуйте. Надеюсь, это не очередное шарлатанство типа Хаббарда или Норбекова.
— Нет, конечно. Результат вы почувствуете сразу. Понадобится всего один сеанс. Все проблемы человека состоят в том, что он не является самим собой. Понимаете? Вот, скажите, кто вы?
— Вася, — ответил я, не совсем поняв вопрос.
— А почему не Петя?
— Не знаю, родители назвали меня Васей.
— Вот вы и живёте не своей жизнью, а жизнью Васи. Каждая буква, каждый звук несёт определённую смысловую информацию. Комбинация букв вашего имени влияет на вас, вы по несколько раз в день слышите, что вы Вася, и имя начинает формировать вашу личность под себя. Вы не замечали, что люди с одинаковыми именами иногда даже имеют внешнее сходство, похожую мимику и жестикуляцию. Это влияние имени. Дальше – кто вас воспитывал?
— Родители, воспитательницы в саду, учителя в школе, улица. Как всех.
— Вот видите, все эти люди внушали вам своё мировоззрение, свою мораль, модели поведения. Они в свою очередь перенимали это у старшего поколения. Вы передадите своим детям. Эта эстафета длится столько, сколько существует человечество. Вводятся корректировки и поправки, учитывая особенности эпохи, но в целом – человечество закодировано, зазомбировано. Особенно сейчас, когда средства массовой информации доступны каждому, в любом месте и в любое время. Влияние на человека колоссальное, на всех уровнях – прямое внушение, влияние на подсознание, на уровне логики, эмоций. Задействованы практически все органы чувств. И в этом потоке личность человека, его Я, душа, не побоюсь этого слова, задавлена, загнана в самые тёмные уголки. Вы уже не вы, а запрограммированный робот, думающий, что он имеет свободу выбора, совести, разума.
— Доктор, это всё банальности, — мне стало скучно. – Подобные разговоры ведутся в каждой пивнушке. Давайте ближе к делу. 
— Ну, хорошо. Скажу только, что любые сбои в программе вызывают душевный дискомфорт, на чём и наживаются психотерапевты.  Ближе к делу, говорите? Хорошо, я хочу предложить вам избавиться от внешнего влияния, снять код, стереть программу и показать вам ваше истинное лицо. Не маску, напяленную на вас, а вашу сущность, личность, вашу душу. Вы готовы?
Мне захотелось встать и уйти. Но что-то удержало, возможно, даже, уютное кресло. Так не хотелось с него вставать. И я решил досмотреть спектакль до конца.
— Это не больно? – спросил я с ироничной улыбочкой.
— Нет, это очень познавательно и даже приятно.
— Что ж, давайте попробуем. Только не спрашивайте, подсматривал ли я за моей мамой, когда она мылась в душе.
Доктор хмыкнул и пошёл в угол кабинета. Мне не было видно, но по шуму воды я понял, что он моет руки. Странно, не собирается ли он меня оперировать.
Он подошёл сзади, положил ладони на мою макушку.
— От вас нужно очень мало, — сказал доктор, — расслабиться, довериться мне и ничему не удивляться. Сейчас будут необычные ощущения, просто попытайтесь на них реагировать. Готовы?
— Да.
Руки на моей голове зашевелились, я почувствовал разливающееся тепло и лёгкий зуд в макушке. И вдруг мне показалось, что рука залезла в мой череп и шастает по мозгу. Это было настолько необычно и неожиданно, что я напрягся, вцепившись в подлокотники.
— Спокойно, — сказал доктор, — всё нормально.
Он что-то вытаскивал из моей головы. Больно не было, было страшно.
— Всё, — странное ощущение прошло. Я увидел руку доктора, держащую помятую брошюру. «2012. Конец света» — прочёл я на обложке. Буклет упал на журнальный столик, стоящий возле кресла.
— Ничего другого я и не ожидал, — сказал доктор. – Это сейчас у всех. Грубая, наглая, старая, но всегда работающая штука. Быстро и качественно отвлекает от насущных проблем, как личностных, так и глобальных. Вызывает у человека ступор и апатию и отбивает охоту что-то менять в жизни, в государстве. Ведь это так мелко по сравнению с предстоящим апокалипсисом.
Рука опять полезла в голову. Меня это уже не испугало, а скорее, заинтриговало. Что будет дальше.
Дальше на стол легла пачка «Памперсов», за ней – упаковка «Тампаксов», бутылка «Кока Колы», бритва «Жиллет», крем от морщин «Олей», «Сникерс», «Актимель», порошок «Тайд».
— Реклама, — доктор всё выкладывал на столик всякие товары, – несмотря на внешнюю безобидность, загаживает мозг, отвлекает, вызывает приступы потребительства. Не вы выбираете товар, а товар вас. Ваш выбор в супермаркете не имеет никакого отношения к вашим вкусам и предпочтениям. Они сформированы без вашего участия и забиты в мозг. Мнение вас, как личности, уже никого не интересует. Вы покупаете то, что диктует вам программа. Давайте посмотрим, что там у вас ещё. Кстати, никогда не задумывались на слоганом «Тогда мы идём к вам»? Очень грамотный подход. Отлично срабатывает в странах, где ещё не выветрились отголоски репрессий. Вы не купили «Тайд»? Тогда мы идём к вам. Сразу в подсознании всплывают чекисты с наганами. Ночной звонок в дверь. И думаешь – лучше я куплю этот «Тайд».
Появились футбольный мяч, боксёрская перчатка и хоккейная клюшка. Как они помещались у меня в голове, я так и не понял.
— Да вы болельщик. Та ещё клиника. Всегда было интересно – скажите, зачем вам это нужно?
— Как зачем? – удивился я. – Это адреналин, эмоции, азарт. Я получаю разрядку.
— Это ясно. Но вы сами додумались до этого? Вы сами решили, что вам нужно переживать за то, кто кому набьёт лицо или загонит мяч в ворота? Ведь люди, за которых вы болеете, совсем чужие для вас. Они не друзья, не родственники. Они для вас никто. Зачем вам тратить нервы на них? Как вы пришли к тому, что решили стать болельщиком?
— Как вам сказать…Все болеют, и я тоже…Я что, хуже других?
— Вот вам и ответ – «все болеют». То есть, вы, как личность, к этому выбору никакого отношения не имели. Код «как все», сработал безотказно. А вы знаете, что получив подобную разрядку, вы опустошаете себя эмоционально, и становитесь на некоторое время совершенно безобидным, пассивным, не способным к борьбе и сопротивлению. Что и нужно кодировщикам. А ведь могли бы потратить чувства совсем на другое. Лучше бы сами занимались спортом, тогда бы было оправдано. Ну, ладно, не вы первый.
Руки опять нырнули в голову.
— Так, ошейник… У вас собака?
— Да, овчарка. А что?
— Вам что, любить больше некого? Подумайте, сколько времени и чувств вы выбрасываете на ветер.
— Она мне как друг. Член семьи.
— Глупости, вам просто нужен кто-то, кто любил бы вас, подчинялся безукоризненно и приносил тапочки. Легче добиться этого от собаки, чем от близких. Ладно, это уже другая опера. Хотя, тоже завели вы её, скорее всего, потому что собаки есть у ваших знакомых. Опять же, навязанное извне. Так, книги, очень интересно.
Книги доктор складывал уже на пол.
— Ну, здесь у вас не так запущено. Потому что читали вы в основном беллетристику. Серьёзной литературы очень мало. Детективы, фентези, любовные романы в большей степени просто отнимают время, а вот мэтры оставляют в сознании такие зёрна, из которых вырастают деревья с мощными корнями и ядовитыми плодами. Личность душится и отравляется чужими мыслями. Человек начинает думать цитатами из книг, переживать чувствами героев. Не своими, нет. Равнение на Карамазовых, Наташу Ростову, Онегина, Буратино, но не своими. Книги – самое мощное оружие в руках правящих миром. Так, пошли фильмы, та же история. Но более поверхностная.
Я полностью увлёкся процессом промывания мозгов. С каждой извлечённой вещью мне становилось легче, светлее. В голове вместо хитросплетений улочек и подворотен появлялся широкий проспект.
Доктор тяжело дышал, сопел и покряхтывал. Наконец, он обошёл кресло и поставил передо мной телевизор.
— Думаю, здесь комментарии излишни, — сказал он, — зомбиящик, он и есть зомбиящик. Сколько у вас всего – просто ужас! И не только у вас, у каждого.
Вернувшись на исходную позицию, доктор достал флаг.
— Да-да! Патриатизм! Во все века использовался в полную силу. Работает во всех направлениях – от войн до ударного труда. Родина – магическое слово. Родина в опасности, Родина надеется, Родина требует, За Родину! Одно слово, и миллионы зомби делают то, что им приказывают. Делают с энтузиазмом, с надрывом. Хорошо, что у вас там нет берёзки. Ага! И следом за Родиной – том «История КПСС». Даже страшнее Родины. Вот где была кодировка! Еле смогли переписать её, но так и не выкорчевали до конца. Так, ну где же…Глубоко залегло. Сейчас, потерпите.
Я почувствовал, что рука погрузилась почти по локоть.
— Вот, есть! — На пол лёг огромный плохоотёсанный камень с выбитыми непонятными крючками.
— Что это? – спросил я.
— Это скрижали. Божьи заповеди. Не убий, не укради… К ним обязательно прилагается Библия. Один из самых древних и самых мощных кодов. Просто поражаешься, как люди тысячи лет назад, овцепасы и собиратели кореньев, смогли додуматься до подобной программы. Нет ни одного человека на планете, который бы не слышал о боге. Не важно, как бога называют в разных углах планеты, важно, что религиозная кодировка универсальна, и работает не только с верующими, а со всеми слоями. Даже самый ярый атеист, хоть иногда, но сомневается, а вдруг там что-то есть.
Доктор всё таскал и таскал. Кабинет стал похож на склад. Я просто закрыл глаза и предался ощущениям, мне уже не интересно было наблюдать за тем, что вытаскивают из меня. Больше увлекало освобождающееся место. Появилась устойчивая картинка – пустая комната с красивыми обоями, новыми окнами, в которые льётся солнечный свет. Пустота, в которой есть где развернуться.
— Вот и всё! – услышал я голос доктора. – Вы не заснули?
— Нет, я наслаждался.
— Сеанс закончен. Теперь у вас в голове только вы. Вы настоящий, вы оригинальный, неповторимый и единственный. Прелесть моего метода в том, что я не удаляю информацию, я делаю её безобидной. Я оставляю то, чем вы сможете манипулировать на ваше усмотрение.
Я встал с кресла. Осмотрелся. Тот же кабинет, тот же доктор, но в то же время, всё выглядело иначе, свет стал мягким, дымчатым, тёплым. Воздух пах свежестью. Мне казалось, что я попал в другой мир, новый для меня, но настолько прекрасный, что я сразу влюбился в него.
Поблагодарив доктора, вышел на улицу, и дыхание перехватило от совершенно безумной палитры. Листья растений просто излучали все оттенки зелёного, яркие, насыщенны. Небо приобрело объём, и даже при свете солнца я мог видеть звёзды в ультрамариновой глубине. Мимо шли люди. И я видел их насквозь. В головах светились неоновые вывески, лежали горы макулатуры, сияли куполами церкви и гудели переполненные стадионы, всё это сливалось в огромный механизм – шестерни, поршни, винтики и болтики, ременные передачи. Эта машина работала отлажено, чётко, и казалось, что остановись она, человек просто остановится и замрёт навсегда, как сломанная заводная игрушка. И у каждого на самом дне тлел маленький жалкий уголёк.
Такой же уголёк в моей голове, получив свободу, разгорался всё сильнее, ярче. Сияние его вырывалось наружу, и прохожие недоумённо оглядывались на меня, подсознательно чувствуя излучаемый мною свет.
Новые, неизвестные ранее чувства наполняли меня. Я оторвался от земли и взлетел вверх. Я летел, парил, подставляя лицо встречному ветерку. Никто внизу не видел меня, только маленькая девочка дёргала маму за рукав и указывала на меня пальцем. Мама подняла голову, так и не поняв, что хочет ей показать дочка.
Домой я влетел через форточку.
Хотелось чего-то, много, сейчас и навсегда. Но чего – я не знал. Слишком всё было для меня новым и необычным. Я побродил по квартире, пытаясь понять, что же мне нужно.
В отчаянии сел на диван. Рука по привычке потянулась за пультом от телевизора.