Июльский полдень

Моей жене Лене

Если вас кто-нибудь спросит: «Какой самый приятный момент в году?», можете не задумываясь ответить, что самый приятный момент в году – это полдень пятнадцатого июля. Июльские  полдни – это вообще штука приятная: можно лежать, подставив спину ласковым, теплым солнечным лучам, щуриться от яркого света и вдыхать густой аромат полевых цветов. Можно пить прохладную воду и совсем ничего не есть – потому что жарко и есть совсем не хочется. Можно забраться в тень колодца, прижаться к нему боком и чувствовать приятную сырую прохладу. В июльский полдень можно найти много замечательных занятий, которые не требуют от тебя ровным счетом ничего. Это вам любой деревенский кот может подтвердить.

Да, собственно, как вы догадались, я – кот. Большой оранжевый кот, который родился и вырос в деревне, с просторными дворами, высокой травой, темными чуланами и Маленькой девочкой, которая меня очень любит и поэтому считает, что меня можно тискать, таскать за лапы и делать еще много разных сомнительных штук. Люди называют меня Рыжим, и я иногда даже откликаюсь на такое глупое прозвище – в основном, когда есть надежда получить что-нибудь вкусное. Но это никоим образом нельзя считать моим именем. Во-первых, потому что человеческого имени у меня нет. У меня есть запах. А люди не чувствуют запахи так, как кошки. Ну скажите, как можно описать словами настоящий запах? Никак. Во-вторых, даже те, кто не чувствует запахи, но имеет пару нормальных глаз, должны видеть, что я никакой не рыжий, а самый настоящий оранжевый. Но называть котов оранжевыми, видно, противоречит каким-то человеческим традициям, потому при рождении цвет мне сменили – заметьте, даже не спросив моего мнения по этому поводу.

Но я отвлекся. О чем я рассказывал? Ах, да! Полдень пятнадцатого июля. Полдень пятнадцатого июля хорош не только тем, что в это время можно получать удовольствия не затрачивая почти никаких усилий, но и потому, что именно в такой полдень может произойти что-то совершенно необычное – опять же, без всяких усилий с вашей стороны.

А началось все с воробьев. Я лежал на разогретом деревянном заборе, когда они прилетели, большой шумной стайкой заполнив ближайшее дерево. Они расселись по веткам и принялись что-то оживленно обсуждать. Вообще-то, я обычно не слушаю воробьев – какой уважаемый кот будет обращать внимание на их легкомысленное чириканье? Но котов не зря считают животными мудрыми… Сейчас я раскрою вам один маленький секрет: наша кошачья мудрость заключается в том, что мы ничего не пропускаем мимо ушей – все слышим и все замечаем. Конечно, большую часть мы тут же забываем, но стоящие внимания вещи – запоминаем. Вот и сейчас – в чирикающем хоре промелькнуло что-то интересное. Я поднял одно ухо и прислушался. Воробьи обсуждали случай, который произошел только что на соседском огороде. На картофельную грядку с неба упала большая блестящая штука. Крыльев у штуки не было, но падала она медленно, так будто была легче пуха. Местная сорока попробовала разобраться, что это, но стоило ей дотронуться клювом до штуки, как вокруг посыпались разные цветные искры, а перья на сороке встали торчком. Повторять свой опыт она не решилась и тут же улетела.

Блестящая штука с неба – вещь для июльского полдня, прямо скажем, неординарная. Посмотреть на нее очень хотелось, но у соседей жил здоровый черный пес, которого незамысловатые крестьяне назвали естественно Чернышом. По крайней мере, не Белым Бимом, и за то спасибо. Само собой, встречаться с Чернышом мне не хотелось, а к огороду надо было идти через двор – как раз мимо его конуры. Был, конечно, шанс, что Черныш только что пообедал и лег подремать на солнышке, но рассчитывать на это, конечно, не стоило. Можно было пойти в обход, но далеко ходить в такой полдень было как-то лень.

Подумав немного, я все же решил пойти через двор – там росла пара замечательных яблонь, на которые в случае чего можно было забраться – что, несомненно, огорчило бы Черныша. Утвердившись в этой мысли, я спрыгнул с забора и направился на соседский огород.

Естественно, Чернышу не спалось. От хозяев ему досталась огромная кость, которую он, зажав передними лапами, упоенно грыз. Меня он заметил не сразу, но все-таки заметил. Но оставлять кость без присмотра ему не хотелось.

-Ну-ка брысь пошел! – не вставая с места, заявил он, подкрепив свои слова грозным рычанием. Естественно, такое обращение оскорбило меня до глубины души. Гордо задрав хвост, я прошествовал через двор под пристальным собачим взглядом. Черныш проводил меня рычанием, пару раз гавкнув, когда я уже дошел до забора. Я сделал вид, что испугался и скрылся в зарослях помидоров.

Блестящую штуку я нашел быстро – она была довольно большой, а картошка вокруг нее была примята, как будто кто-то катался по огороду кругами. Штука напоминала перевернутое ведро – вытянутое, слегка сужающееся кверху. В боку у штуки была круглая дырка, возле которой, прямо на картофельном кусте сидело существо.

Внешне оно напоминало виноградную улитку – если вы можете представить себе улитку размером с большого, пушистого кота. Раковина у нее тоже была странная – продолговатая, с мохнатыми усиками на верхушке. На лбу у него росли длинные стебельки, которые оканчивались большими голубыми глазами.

-Здравствуйте, — вежливо сказало существо, — чудесная у вас погодка, не правда ли?

-Да, — ответил я, немного удивившись, — а вы, собственно, кто?

-Путешественник, — расшаркалось существо, — путешествую вот. Ищу новые интересные места, всяких интересных существ, общаюсь.

-Ага, — сказал я, хотя не совсем понял, что существо имеет в виду, — и как вам у нас?

-Мило, — сказало существо, — очень тепло и зелено.

-Ну, у нас не всегда тепло и зелено, — сказал я и почесался задней лапой за ухом, — еще бывает бело и холодно.

-Я знаю, — легко согласилось существо, — но когда тепло, мне нравится больше. Вы не покажете мне здесь все? Признаться, у меня не так много времени, а хочется увидеть все самое интересное.

-Хм… — от смущения я даже перестал чесаться, — даже не знаю, смогу ли… А что вас интересует?

-Да буквально все. Все, что вам кажется достойным внимания.

Звание мудрого животного обязывало – пришлось согласиться.

-Только знаете что… — начал я еще раз оглядев существо.

-Что? – живо поинтересовалось оно.

-Ваш вид… Он несколько… экстравагантный. Местные могут не понять.

-Ах, это! Ну что вы, это совсем не проблема! Дело в том, что как раз на этот случай у меня есть один замечательный способ – я могу казаться кем угодно. Например – вами.

-Ну, так прямо мной, конечно, не стоит, — поспешно сказал я, испугавшись, что в деревне вдруг появится два одинаковых оранжевых кота, — но идея здравая. Можете вы, например, превратиться в меня, но в меня другого цвета?

-Конечно! – с радостью согласилось существо и тут же превратилось. Передо мной стоял ярко-фиолетовый кот, очень похожий на меня. Хотя я, конечно, был красивее.

-Гм… А что – очень даже ничего получилось! – одобрил я превращение, про себя представив реакцию Черныша, — ну что, пойдемте?

Черныш, видимо ожидавший моего возвращения, уже успел куда-то припрятать свою драгоценную кость сидел в своей конуре, неотрывно оглядывая край огорода. Я заметил его раньше, чем он нас, и сказал Путешественнику:

-А идите-ка вы вперед. Смелее, не бойтесь!

Нужно было видеть  Черныша, когда из помидорных кустов к нему навстречу вышел я, неожиданно ставший другого цвета и сказал:

-Здравствуйте. Меня зовут Путешественник, а вас?

Пес нехорошо оскалился, всем видом давая понять, что хоть рыжий, хоть фиолетовый, а трепки мне не миновать. Тут и я вышел, встал рядом и с невинным видом поинтересовался:

-Чудесная погодка, не правда ли?

От подобной наглости Черныш расстроился и, буркнув что-то невнятное, скрылся в конуре. Мы беспрепятственно прошли через двор. По дороге Путешественник спросил:

-А кто это был?

-Это? – стараясь говорить как можно небрежнее, переспросил я, — это собака. Это такая разновидность кошек… не очень удачная. Потому они на нас постоянно обижаются, но сделать ничего не могут.

-Надо же, — поразился Путешественник, — как интересно. А это кто?

Впереди копошилась небольшая стайка кур. Увидев приближающихся котов, они обеспокоено закудахтали.

-Это куры, — ответил я, движением хвоста показывая, что особого внимания они не стоят, — это птицы, которых люди придумали, чтобы не утруждать себя охотой. Видите, какие они толстые? И летать совсем не умеют. Да и умом, признаться, не блещут.

Курицы возмущенно закудахтали.

-Любопытно, — сказал Путешественник, мигнув большими голубыми глазами, и мы пошли дальше. Ему все было очень интересно – и трава, и деревья, и кусты, и амбар, куда я естественно сводил его, в надежде показать хоть одну мышь. Но мыши хорошо знали, что означает появление в амбаре кота, и высовываться из нор не собирались.

-Подождем? – предложил я.

-Хотелось бы, — смущенно отведя взгляд произнес Путешественник, — но я и правда очень спешу.

И мы, к общей мышиной радости, покинули амбар.

-А что это вообще такое – мыши? Зачем они нужны? – поинтересовался Путешественник, когда мы снова оказались на залитом солнцем дворе. Я задумался. Вопрос и в самом деле был интересный, практически философский.

-В первую очередь, мыши, конечно, нужны, чтобы на них охотились коты… — сказал я, немного подумав, — но, наверное, они сами не очень догадываются о своем предназначении. Может быть им кажется, что они нужны для чего-нибудь еще… Например, для того чтобы есть запасы, которые делают люди.

Путешественник задумчиво дернул ухом. Похоже, такой оборот натолкнул его на какую-то мысль. Мы пошли дальше, к небольшому пруду, расположенному сразу за забором. Пруд был маленький, заросший осокой и тиной. Рыбы в нем водилось мало, зато в изобилии водились лягушки, стрекозы и пиявки. Путешественник тут же замер, заворожено глядя на воду. Ветра почти не было, и вода была гладкой, как стекло, прекрасного глубоко-зеленого цвета. У берега сидела лягушка, спрятавшись в воду так, что видно было только верхнюю часть мордочки, с выступающими глазами и носом.

-Кто это? – спросил Путешественник.

-Это? Это лягушка, — уверенно сказал я, и, предвидя следующий вопрос, добавил, — лягушки нужны для того, чтобы предупреждать, когда начнется дождь. Перед дождем они начинают громко квакать, и можно успеть спрятаться.

-А что такое дождь? – спросил Путешественник, продолжая с интересом разглядывать лягушку. Смущенная таким вниманием, она отвернулась и скрылась под водой.

-Дождь – это когда вода падает с неба. Почти как твоя штука, только воды много и она падает везде, а не только на огород соседа.

-Вода с неба? А зачем?

-Ну… — конечно, Путешественник должен был спросить что-то такое, но я как-то все равно оказался не готов к такому вопросу. И в самом деле – зачем? Как и всякий уважающий себя кот, я знал, что делать, когда идет дождь – надо прятаться там, где сухо. А если во время дождя всегда прятаться там, где сухо – так и не поймешь, зачем он все-таки нужен. Но говорить, что я не знаю, было как-то не солидно.

-Дождь нужен затем… — я немного помолчал, сделав вид, что прямо сейчас мне очень нужно почесаться за ухом, — дождь нужен затем, чтобы мы, коты, не всегда могли ходить по улице. Иначе бы мы все время ходили по улице, а в дома бы не заходили. И люди бы очень расстроились.

Это было не совсем честно, хотя бы потому, что заходил в дом я не только, когда на улице шел дождь, но и когда хотел подкрепиться. И еще когда зима, но кто говорит о зиме в июльский полдень?

-Значит, дождь сделали люди? – живо поинтересовался Путешественник. Я задумался. Дождь явно не имел к людям никакого отношения, но я признаться в этом я не мог – ведь тогда Путешественник понял, что я ему соврал.

-Я точно не знаю, — сказал я, подумав, — Наверное.

Фиолетовый кот подошел к берегу и посмотрел на свое отражение в воде. Из пруда на него смотрела большая улитка с голубыми глазами, в которых горело настоящее кошачье любопытство.

-Вы уже три раза упоминали людей, — сказал он, насмотревшись на свое отражение, — вы бы не могли мне их показать? Я думаю, это было бы очень интересно и познавательно.

В очередной раз за этот день я задумался. С одной стороны люди были самым забавным, что было в округе, но с другой – люди иногда вели себя совсем странно – так странно, что даже я не мог угадать, чего от них ждать в следующую минуту.

-Хорошо, — сказал я, пару раз махнув хвостом, — я готов показать вам людей. Но только с одним условием.

-С каким? – живо поинтересовался Путешественник.

-Я покажу вам их издалека. Не стоит подходить к ним близко – они очень пугливые и могут обидеться.

-Хорошо, — сказал Путешественник, от нетерпения переступая с лапы на лапу, — я готов. Ведите.

Было бы совсем неплохо встретить Большую Женщину или Большого Мужчину. Они были спокойными и всегда занимались какими-то странными, но очень важными для них делами. И отвлекаться на котов – даже фиолетовых – вряд ли  стали бы.

Но первой мы, к сожалению, встретили Маленькую Девочку. Это, конечно, было лучше, чем встретить Маленького Мальчика. Он бы мог кинуть в нас камень или палку или даже попытаться поймать и посадить в колодезное ведро…

Беда была в том, что у Маленькой Девочки было гораздо меньше важных дел, чем у Большой Женщины, и любое из них она могла бросить, если ей бы вдруг захотелось меня погладить или почесать за ухом. А фиолетового кота она обязательно захотела бы почесать за ухом.

Мы спрятались в кустах смородины. Маленькая Девочка обрывала ягоды и, вместо того, чтобы сразу есть их, собирала в небольшое зеленое ведерко.

-Что она делает? – поинтересовался Путешественник. Вообще-то, его шерстка была очень хорошо заметна даже сквозь ветки и листья куста, но Маленькая Девочка пока не смотрела в нашу сторону.

-Люди, — небрежно бросил я, при этом стараясь говорить потише, — они всегда делают много разных непонятных вещей. Иногда мне кажется, что делают они их только для того, чтобы им было чем заняться. Они просто не могут сидеть на месте – обязательно должны что-нибудь делать. Например, вместо того, чтобы собрать ягоды и съесть их, они будут делать с ними много разных штук, и в итоге ягоды станут невкусные и они их спрячут. Они строят дома, большие и непонятные, в основном для того, чтобы потом все время убирать в них, чинить окна, двери и крыши, которые постоянно ломаются, просто потому, что дома слишком большие и люди не успевают уследить за всем сразу. А еще они все время добывают еду, но добывают ее слишком много и поэтому вынуждены отдавать ее нам, котам, а еще собакам, курицам и другим животным. А курицы? Я уже говорил, что люди придумали их, чтобы не тратить время на охоту. Они сделали кур большими, не умеющими летать и глупыми. И что получилось? Получилось, что куры не могут сами добыть себе еду, и людям приходиться их кормить. Ну ведь глупо же, правда?

-Да, — задумчиво согласился Путешественник, — очень странно, во всяком случае. Пожалуй, мне уже пора.

-Я провожу вас, — обрадовано предложил я, потому что Маленькая Девочка уже услышала наше тихое мяуканье и с интересом оглядывалась, ища, его источник.

Без приключений мы добрались до соседского огорода – на этот раз я решил, что стоит не полениться и пойти в обход – Черныш мог уже сделать соответствующие выводы и встретить нас не так дружелюбно, как в прошлый раз. Когда мы дошли до блестящего ведра на картофельной грядке, Путешественник снова превратился в большую улитку и сказал:

-Большое вам спасибо. Было очень интересно.

-Да не за что, — скромно сказал я, вежливо приподняв переднюю лапу, — а вы все-таки откуда?

Путешественник задумался, затем сказал:

-Вы знаете, я уже очень давно путешествую, и поэтому почти не помню свой дом. Помню, что там было очень хорошо, росли большие фиолетовые деревья, и было много таких, как я. Мы все друг друга понимали, и нам всем было очень хорошо вместе.

-Тогда почему вы ушли из дома? – искренне удивился я. В конце концов, никакому нормальному коту не придет в голову уходить оттуда, где ему хорошо.

 -Вы знаете, — задумчиво сказал Путешественник, — мне всегда хотелось увидеть места, где все по-другому. Я с детства был очень любопытный.

-Понятно, — сказал я, про себя вспомнив пословицу про любопытство и кошку. Правда, так и не припомнив, что именно произошло с кошкой из-за любопытства. Но это было, в общем-то, не важно – что плохого могло случиться с любопытной кошкой?

-Знаете, — вдруг сказал Путешественник, — я хочу сделать вам подарок. Вы были так любезны, и показали мне здесь все… Я хочу вас отблагодарить.

Он ничего мне не давал, но я почувствовал, будто на шее у меня появилась тонкая легкая ниточка. Я попытался посмотреть на нее, но ничего не увидел – вы ведь знаете, что на собственную шею очень сложно посмотреть если рядом нет зеркала или хотя бы лужицы с водой.

-Теперь вы можете превращаться в кого угодно, — воодушевленно заявил Путешественник.

-А вам разве больше не надо? – осторожно спросил я. Он мигнул своими голубыми глазками.

-У меня еще есть. Пользуйтесь на здоровье. Главное зажмуриться и представить, что вы – это не вы, а кто-то другой. И вы станете другим. То есть не станете, конечно, но всем будет казаться, что стали.

— Большое спасибо, — сказал я.

-Не за что, — ответил Путешественник, и повторил — пользуйтесь на здоровье. А я полетел, мне уже пора.

-Куда вы теперь?

-Куда-нибудь. Главное, чтобы место было новое и не похожее на другие. До свиданья! – и он полез в дырку в своем блестящем ведре.

-До свиданья! – ответил я, и дырка за путешественником сама собой заросла, штука стала гладкой, потом задрожала и поднялась в воздух. Она взлетала все выше и выше, пока не стала совсем маленькой, а потом и вовсе растворилась в ясном летнем небе. А я вернулся к себе на забор.

Вот такие удивительные вещи могут случаться в полдень пятнадцатого июля. Надо сказать, я редко пользуюсь подарком Путешественника – как и всякому коту, мне нравиться быть котом и трудно представить, кем еще я могу быть. Но иногда – обычно в полдень пятнадцатого июля – я превращаюсь в кого-нибудь совсем необычного, чтобы вспомнить этот случай и порадоваться моему случайному знакомству. Интересно, где сейчас Путешественник, какие новые места посещает? Или может, он вернулся домой, где много фиолетовых деревьев и хороших друзей? Я не знаю. Я ведь просто оранжевый кот, который любит июльским полднем лежать, подставив спину ласковым, теплым солнечным лучам, щуриться от яркого света и вдыхать густой аромат полевых цветов. Или пить прохладную воду и совсем ничего не есть – потому что жарко и есть совсем не хочется. Или забраться в тень колодца, прижаться к нему боком и чувствовать приятную сырую прохладу.

Какие еще удовольствия нужны нормальному, уважающему себя коту?

Северодонецк, 12-13 марта 2010 г.