Яма уныния

                                                                      "Бойтесь впасть в уныние, ибо

 уныние смертный грех есть".

                                                                                                                       (Средневековый проповедник).

  Поначалу все воспринималось, как эпидемия новой болезни. Доселе неизвестная науке инфекция, менее чем за два месяца, захлестнула все континенты, превращаясь в пандемию мирового масштаба.

  Нет, люди не покрывались язвами и не корчились в страшных муках в ожидании смерти. Но происходящее с ними, было не менее печальным и трагичным.

  Первыми симптомами болезни являлись подавленное, тоскливое настроение и снижение интереса к окружающей жизни. В дальнейшем негативная симптоматика нарастала. Больные начинали путаться в месте, времени, а потом и в собственной личности, переставали узнавать знакомых и близких и, в конце концов, забывали свои имена. На протяжении всего периода развития болезни, пострадавших сопровождали нарастающее уныние и безразличие к окружающему миру.

  На последних стадиях заболевания, люди бесцельно бродили по своим знакомым маршрутам, медленной шаркающей походкой и совершенно бессмысленным взглядом. Некоторые приходили на работу, занимали рабочие места, с отсутствующим выражением лица досиживали до конца трудового дня и шли дальше. В тяжелых случаях пострадавшие просто лежали ничком, бессмысленно глядя в одну точку. Если им давали пищу, они ели, если нет, умирали с голоду.

  Инфекция поразила семьдесят процентов населения планеты, и изолировать всех больных вовремя не представлялось возможным. Лишь через полгода, когда в мире перестали отмечаться новые случаи заболевания, выжившие пораженные были размещены на переоборудованных стадионах, в кинотеатрах и концертных залах.

  Чтобы победить врага, его нужно знать. Все силы уцелевших ученых были брошены на поиски возбудителя болезни и методы борьбы с ним. Заочно он получил название — вирус уныния.

  ..."Таким образом, все больше авторитетных мнений склоняется к тому, что несчастье, свалившееся на Землю, не что иное, как подготовка к инопланетному вторжению. Дабы снизить возможное сопротивление, космические агрессоры решили сначала"...

  Самойлов выключил телевизор. В зеленых человечков он не верил. Он был ученым и верил фактам. А факты были таковы: новых случаев болезни больше не отмечалось, среди пострадавших практически не было маленьких детей, те, кто боролся с болезнью, пытаясь не впасть в уныние, держался значительно дольше, а иногда и не доходил до терминальной стадии распада личности.

  Самойлов был засекреченным микробиологом, работающим на военных. После вспышки болезни ему поручили возглавить исследования по поиску возбудителя.

  С тех пор прошло полгода. Полгода без сна и отдыха. Череда бесконечных проб и анализов вымотали ученого и его сотрудников. Но несмотря, ни на что возбудитель болезни так и не был найден. Умом Самойлов понимал, что возбудитель должен быть, но интуиция упрямо подсказывала, что причина болезни в чем-то другом.

  Микробиолог посмотрел на часы. Пора отправляться на очередной доклад на правительственном уровне. Никто, даже самые близкие люди не знали, где он работает. По легенде, Самойлов занимался генетическими изменениями культурных растений.

  В лифте он столкнулся с соседом сверху.

  — Ты слышал, — сказал тот. — Они пытаются свалить все на марсиан.

  — Ерунда это все, — с неохотой ответил ученый.

  — Конечно ерунда. Они сами вырастили эту заразу в лаборатории, а теперь просто боятся признаться, что болезнь — их рук дело.

  Когда высокое начальство попросило Самойлова отчитаться в проделанной работе, он решил честно высказать свое мнение.

  — Возбудителя нам выявить не удалось и думаю, что не удастся. В своих исследованиях я пришел к выводу, что данная болезнь имеет не инфекционную этиологию.

  Его не уволили и даже не понизили в должности, как ожидалось. А всего лишь отправили в продолжительный отпуск, временно заменив другим специалистом.

  Самойлов вышел на улицу и взглянул на октябрьское небо. Впервые за все это время он почувствовал себя легко и свободно, словно огромная тяжесть, угнетавшая его и тянувшая к земле, скатилась с плеч. И только теперь он понял, как устал.

  Звонок мобильного телефона прервал его размышления о жизни. Старый приятель Вербицкий, просил срочно приехать к нему.

  Они не виделись давно, но частенько созванивались и старались, как-то поддерживать отношения при полном отсутствии времени. Вербицкий был врачом и ученым, являясь известным специалистом в области нервных болезней.

  — Наслышан о твоем докладе, — сказал, поздоровавшись, хозяин просторного, светлого кабинета главврача частной клиники.

  — Как ты узнал? — удивился Самойлов, отвечая на приветствие. — Это же секретно.

  — Разведка доложила, — рассмеялся доктор.

  — Ладно, док, не темни. Зачем звонил? — микробиолог уселся в одно из мягких кресел.

  — Сказать тебе, что ты прав.

  — Да? Приятно слышать. А в чем?

  — Мы, знаешь ли, тоже не сидели, сложа руки, решая проблему вируса уныния. Через меня прошли тысячи больных. И результат есть. — Вербицкий сделал паузу и посмотрел в окно. — Коньячку хорошего хочешь?

  — Не томи, чего нарыл?

  — Вируса уныния не существует. Данное заболевание не что иное, как болезнь человеческой души и лечить ее должны не инфекционисты, а психиатры и психотерапевты.

  Самойлов не особо удивился, услышав это, к такому решению он и сам уже почти пришел.

  — А откуда массовость заболевания? — спросил он.

  — Люди в душе уже были больны. Основные симптомы это равнодушие, отсутствие сострадания к ближним, безразличие к окружающему. Мы разучились сопереживать чужому горю, перестали видеть прекрасное вокруг себя. Все это не могло не вызвать упаднических настроений и не привести к депрессиям и душевной тоске.

  — Одного этого не достаточно.

  — Конечно, нет. Была какая-то причина, запустившая механизм развития болезни. Пандемии предшествовала серия мощных вспышек на Солнце. Возможно, есть связь. Кстати, Джон Каптер, известный западный астрофизик высказал аналогичную теорию. А Каптер это сила, когда он говорит, его слушают.

  — Это объясняет, почему не болеют маленькие дети. Уныние еще не укоренилось в их душах.

  — А еще, то, что люди сопротивляющиеся болезни гораздо дольше сохраняют разум. У меня есть даже несколько случаев полного исцеления. То, что не заболели мы с тобой, говорит о том, что мы не совсем еще конченые эгоисты.

  — А как быть с пострадавшими? — спросил Самойлов на прощание.

  — Пока не знаю, но надеюсь, что тепло и забота должны вернуть их к жизни.

  Врач оказался прав. Через какое-то время лица больных мало-помалу стали приобретать осмысленное выражение. Потихоньку они начинали разговаривать и вспоминать свои имена.

  Оставалось надеяться, что человечество выздоровеет и заново переосмыслит свою жизненную позицию.

  Как же только мы, люди, любим искать виноватых в своих бедах. Мы готовы объяснять свои неудачи божьим промыслом, проделками лукавого, да вообще, чем угодно. Но очень редко способны признать, что виной всему, мы сами.

  Ведь куда проще найти пусть самую невероятную причину и списать на нее свои неудачи, чем признать ошибки и жить дальше. Жить и идти вперед.

                                                                                                                                      Конец.