Это грандиозное событие произошло совсем недавно. Один малоизвестный русский учёный по имени Иван Абрамович Ньютоненко-Пифагоропуло совершенно случайно сделал ошеломляющее гениальное открытие. Он изобрёл… хроновизор! Сконструированный им чудесный прибор позволял заглядывать не только в известное многим прошлое, но даже и в абсолютно никем не изученное будущее. Внешне этот хроновизор напоминал собою банальный огромный телек, даже не 3Д, а 2Д, хотя показывал он, что любопытно, в цвете и довольно-таки контрастно и ясно.
В скором времени энергичный Иван Абрамович, будучи сам заядлым технократом, пригласил к себе в институт весь цвет мировой технократической мысли. Господа учёные съехались к нему буквально со всех концов и даже закоулков планеты. Очень уж им не терпелось своими собственными глазами взглянуть на сей шедевр науки и техники, сведения о котором просочились сквозь информационные поры буквально во все земные СМИ, даже и в жёлтые тоже.
Пифогоропуло не имел лишнего времени, а главное, желания этих учёных мужей подсчитывать там и тщательно их регистрировать. Он аж пылал и таял от сладостного нетерпения продемонстрировать заносчивым коллегам русскую кузькину мать в виде собственного чудо-изобретения.
Итак, он щёлкнул пультом хроновизора, и на экране возникла цифра 2166. Именно в этот год вздумалось Ивану Абрамовичу перенести собственную персону, а до кучи и всю учёную кодлу заграничных высокомерных снобов. Уж там-то, логически рассуждал Ньютоненко, мы вдоволь насмотримся на дивное процветание нашей любимой и горячо лелеемой нами техносферы, над развитием которой все здесь присутствующие трудились до сей поры буквально не покладая рук и мозгов.
Все замерли. Цифра с экрана куда-то в этот момент пропала, и вместо неё появился странный фон в чёрно-белую вертикальную полоску.
–Внимание! – раздался вдруг из динамиков громкий неприятный голос. Голос изъяснялся по-русски, но с каким-то металлическим бесстрастным акцентом. Очень было похоже, что это говорил не человек, а какой-то робот. Многие от сего неожиданного восклицания непроизвольно вздрогнули. Кое-кто полез в карман за валидолом. Раздалась даже пара-тройка нервических полусмешков.
–Внимание! – повторил голос с прежним нечеловеческим выражением, – Вам, господа генералы умственного труда, будет сейчас показана некая картина из не очень далёкого будущего. Технократический образ мысли достигнет в этом будущем своего полного и окончательного триумфа. Совершенная и ставшая даже разумной техника окажется максимально удовлетворяющей абсолютно всем запросам тамошних счастливых аборигенов. На Земле образуется единое, математически просчитанное и идеально функционирующее государство. Демократия же к тому времени достигнет воистину несусветного своего апогея. Главнейшее порождение демократического строя, то есть мощная сфера развлечений, полностью и гармонично сольётся с самой демократической сутью, то есть с политикой. Даже назначение президента Технорая – а именно так станет называться планетарная республика – будет производиться не путём отсталых варварских выборов, а… путём всеземного лотерейного супершоу. Любой половозрелый субъект сможет в результате этого грандиозного праздничного действа стать президентом всея Земли на оговоренный законом срок полномочий. Так что сбудется и коммунистическая утопия об управлении государством различными кухарками и прочим никчёмным бродом…
Профессора и маститые академики слушали эту мини-лекцию слегка эдак обалдевши…
Хотя некоторые были обалдевши довольно сильно. Они не очень-то верили своим ушам и надеялись при посредстве глаз – главного, как известно, органа познания – убедиться во всамделишности им тут излагаемого.
–Господа! – через небольшую паузу продолжал искусственный голос свою речь, добавив в неё чуток металлического пафоса, – Вы имеете честь присутствовать при сногсшибательном историческом событии! Сей миг вы увидите и услышите интервью, которое будет браться неким тамошним роботом у только что на тот момент выявленного счастливого обладателя суперпуперархимегамаксиджекпота или, другими словами, у новоявленного президента Технорая. Не забывайте, господа интеллектуалы – на экране будет показан канун нового 2166 года! Так что соблюдайте выдержку и спокойствие… Итак, мы начинаем! Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один – поехали!
На экране возникает нечто вроде сцены. Место хорошо освещено. Посреди видимого пространства на полу стоит кресло на колёсиках. Оно подозрительно смахивает на нашу современную инвалидную коляску. В кресле сидит некий субъект мужского, очевидно, пола, невзрачной внешности и неопределённого возраста. Он лыс как мячик. На нём надета чёрно-белая майка в вертикальную полоску и такие же полосатые трусы. На ногах домашние тапочки. Точно в центре груди гостя из будущего отчётливо виден белый кружок с цифрой «1» бордово-красного цвета.
Раздаются аплодисменты. Видимо, зал полон под самую завязку, потому что аплодисменты очень шумные. Однако на экране никого более не видать.
Сидящий в кресле явно смущён столь горячим приёмом. Он заметно краснеет и ёрзает на сиденье, беспокойно озираясь притом по сторонам.
–Здравствуйте, господин президент! – раздаётся голос незримого ведущего. Голос вполне человеческий и весьма звучный. Этакий бархатный с великолепной дикцией баритон.
–Э-э-э… м-м-м…– бурчит в ответ не совсем членораздельно полосатый субъект. Затем он делает попытку улыбнуться. Улыбка получается у него широкой, но довольно напряжённой. Президент пытается махать рукою, но это у него получается не очень. Похоже, что он отгоняет от себя какую-то невидимую назойливую муху.
Раздаётся настоящий шквал аплодисментов. Президент тут же вжимается в кресло. Он безусловно обескуражен и сильно растерян.
–Не желаете ли рюмочку водки, господин президент? – дождавшись затишья рукоплесканий, спрашивает интервьюер участливым тоном.
Президент несколько раз судорожно кивает. Чудесным образом перед ним вдруг появляется литровая бутылка, наполненная прозрачной жидкостью и гранёная 50-граммовая рюмка. Они повисают в воздухе недалеко от лица полосатого. На этикетке бутылки написано крупными буквами «ЭКСТРА», а чуть пониже мелким шрифтом приписано «техноводка высшего качества». Обе надписи сделаны по-русски, что вызывает у многих зрителей по эту сторону экрана недоумение и даже некоторую национальную ревность.
Сама собой бутылка вдруг слегка опрокидывается и наливает рюмку почти до краёв. Президент немедленно открывает рот, и рюмка красиво выплёскивается ему в открывшуюся для приёма жидкости ротовую полость.
–Сигару? – спрашивает робот.
Президент важно кивает. Ему явно становится лучше. В руке у него появляется зажжённая толстая сигара. Президент не спеша делает затяжку, выпускает из лёгких клуб сизого дыма и закидывает ногу на ногу.
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, так… чего, собственно, вам от меня тут надо, а?
ВЕДУЩИЙ: Видите ли, господин президент, по давней нашей традиции мы, ваши технослуги, а вернее будет сказать ваши покорные электронные рабы, горим в экстазе предвкушения почерпания от вашей милости глубочайшей, чисто человеческой мудрости, кою вы великодушно соблаговолили излить из бездонных хранилищ вашего мощного духа в наши жалкие информационные процессоры.
ПРЕЗИДЕНТ: Чего-чего? Что-то я не того… не догоняю маленько… Ты нормально можешь базарить, роботяра?
ВЕДУЩИЙ: Разрешите, господин президент, задать вам несколько пустяковых вопросов. Перед вами сидят в этом зале избранные номенклатурные кадры старших электронных исполнителей и руководящих операторов цивилизационной информации чудесного нашего с вами Технорая, облагодетельствованного быть возглавленным аж на целых четыре года вашим наимудрейшим и наиэффективнейшим руководством…
ПРЕЗИДЕНТ (перебивая ведущего): А-а, понятно… Валяйте, спрашивайте. Я готов. Чего там…
Он вальяжно разваливается в кресле и выпускает изо рта несколько чётких табачных колец.
ВЕДУЩИЙ: Как вы полагаете, господин президент, ваша предстоящая президентская работа доставит вам какие-либо трудности, или вы таковых в ней не предвидите?
ПРЕЗИДЕНТ: Х-хэ! Да какие там ещё трудности! Знай себе нажимай разные кнопки и всё… А какие кнопки – подскажут советники. Чего мне зря париться…
ВЕДУЩИЙ: Спасибо, господин президент. А как вы думаете, вашего интеллекта будет вполне достаточно, чтобы правильно понять подсказки советников? У вас, кстати, какой коэффициент интеллектуальности?
ПРЕЗИДЕНТ (приосанивается): Не боись… У меня с этим делом всё как надо. А коэффициент у меня аж тринадцать с половиной баллов по шкале доктора Хэллимена, во!
ВЕДУЩИЙ: О, колоссально! Целых тринадцать баллов, да ещё с половиною! Это восхитительно! Невероятно!
В зале раздаются бурные аплодисменты. Президент изображает на лице довольство.
ВЕДУЩИЙ: Скажите. Господин президент, а вы предпочтёте сделать ставку в своей работе на консервативные устои, или вознамеритесь внедрить в нашу жизнь какие-либо смелые реформы?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну-у… само собой, я это… как бы это сказать для вас, железяк, попонятнее… Одним словом – я за реформы! Ага.
Рукоплескания в зале.
ПРЕЗИДЕНТ (оживлённо): И не просто за реформы! Ибо я хочу реформировать… э-э… саму реформацию!.. Да, где-то так… Чтобы никому впредь не было повадно покушаться на основы нашей этой… как там её… а, государственности!
ВЕДУЩИЙ (сквозь шум рукоплесканий и криков восторга): Браво! Замечательно! Вы, господин президент, как я вижу, человек поистине гениального ума!
ПРЕЗИДЕНТ: Ха! А ты чо думал – перед тобой баран что-ли здеся сидит, а! Я ведь, между прочим, не кто-нибудь тебе тут, а хомо сапиенс. Сапиенс, врубаешься?
Он хитро сощуривается и грозит невидимке пальчиком. Перед ним снова материализуется прежняя бутылка и рюмка. Президент удовлетворённо принимает дозу горячительного снадобья и глубокомысленно затягивается сигарой.
ВЕДУЩИЙ: Господин президент, а как вы относитесь к основе основ нашей демократии? Я имею в виду свободу личности, конечно.
ПРЕЗИДЕНТ: Положительно… В смысле – я намерен эти все свободы во гроб положить… Чтобы навсегда схоронить их в своём сердце… Угу.
ВЕДУЩИЙ: Да, это мудро. Если не сказать мудрёно. То есть вы, господин президент, выходит, противник свободы, да?
ПРЕЗИДЕНТ: Естественно. А как ты думал? Я – и он стукнул себя по груди кулаком – против свободы! Усекаешь? То есть, ничего не имею я… против неё, этой милой и любезной мне и нам демократической свободы, вот.
Весьма бурные и продолжительные аплодисменты.
ВЕДУЩИЙ: Ах, вот как… Тогда скажите мне, господин президент – а что по-вашему представляет из себя эта свобода? Каковы её критерии в вашем понимании?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну-у… Свобода, это когда… как бы это сказать, чтобы до тебя, истукана, дошло-то…
Он щёлкает пальцами и материализует бутылку ускорителя интеллектуальных процессов. После чего выпивает без роздыху аж две рюмахи водяры.
ПРЕЗИДЕНТ: В общем, свобода – это такое склизкое и мутное понятие, на вопрос о которой можно уклончиво только ответить, и никак иначе.
ВЕДУЩИЙ: Как это уклончиво? Мне что-то не совсем понятно…
ПРЕЗИДЕНТ: А… хрен его знает, вот как! (Он хохочет под смех зала). Можно подумать, ты знаешь, чёртова железяка…
ВЕДУЩИЙ: Я-то? Конечно, знаю.
ПРЕЗИДЕНТ: Ну и чего ты там знаешь, а? Что такое сеть эта твоя долбанная свобода? Отвечай, приказываю!
ВЕДУЩИЙ: Свобода – это осознанная необходимость.
Президент пырскает от смеха и некоторое время злорадно хихикает. В зале царит большое оживление.
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, ты и ляпнул, куркулятор безмозглый! Ну, ты и сказанул! Как это необходимость! Ты чо! – он внезапно посерьёзнел лицом и поучительно затем продолжал: Слушай сюда, арифмометр лядов… Свобода – это как раз обходимость, а вовсе не наоборот. Обходимость, доезжаешь! Чтобы всё можно было бы обойти, вот! А ты – необходимость, необходимость… Тьфу, идиот!
Зал буквально взрывается от восторга. Все присутствующие долго и радостно хохочут.
ВЕДУЩИЙ (после паузы): Блестяще, господин президент! Конгениально! Воистину, ваш мудрый человеческий разум даст сто очков вперёд нашему механическому недалёкому уму. Он вообще-то что-то особенного! Истинная загадка и жемчужина природы!.. А вот скажите мне, господин президент – а сколько будет, по вашему, пятью пять?
На лице президента проскальзывает небольшое замешательство.
ПРЕЗИДЕНТ: Чёрт! – и он стучит себя ладонью по лысине – Чего-то куркулятор не фурычит…Ё-моё, испортился он что ли?
ВЕДУЩИЙ: Извините, господин президент, но на данной сцене отключены волновые импульсы от всех техноустройств к вашему гениальному мозгу. Мы ведь желаем взглянуть на вас в вашем естественном так сказать виде, без этих чёртовых электронных штуковин, будь они все неладны…
ПРЕЗИДЕНТ (с явным неудовольствием в голосе): Да вы чо – дурака тут из меня хотите сделать, а! Это вы того… Это вы бросьте! Я вам не позволю у меня тут! Я вас… как его… к чертям собачьим, ага! На металлолом вас всех на фиг, и дело с концом!
ВЕДУЩИЙ: Простите, господин президент, но вы совершенно зря изволите беспокоиться. Все коммуникации будут немедленно и в полном объёме восстановлены сразу же после вашего мудрого выступления.
ПРЕЗИДЕНТ (слегка успокоившись): А, тогда ладно. Только ты мне тут со своей арифметикой мозги не парь, понял! Задавай вопросы на серьёзные темы.
ВЕДУЩИЙ: Слушаюсь! Есть на серьёзные!.. Скажите, господин президент, а вы кто по своей, так сказать, гендерной идентификации? Вы часом, не гомосексуалист ли, а?
ПРЕЗИДЕНТ (поперхнувшись очередной рюмочкой): Что за нескромные вопросы! Конечно, я это… как его… а, я убеждённейший и толерантнейший гомосексуалист, а как же! Я даже более того…
ВЕДУЩИЙ: Извините мне мою механическую недалёкость, господин президент, но я не понял вашего последнего утверждения. Как это более того?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, я… того этого… этого самого… как его… а – я ещё и лезбиян в придачу! Я девок тоже люблю очень… И жён там всяких. Прямо обожаю я их, ага…
ВЕДУЩИЙ: А, тогда понятно. Ну что же, это весьма похвально, похвально… Это полностью вписывается в нашу демократическую супертолерантную и сверхнравственную госсистему. Кстати… вы, наверное, ещё и педофил вдобавок, а?
ПРЕЗИДЕНТ: Я? Педофил? Ну-у… А как же! Более того – я есть оголтелый антипедофилофоб, во кто я есть на самом-то деле!
В зале взрывается бомба из аплодисментов. Слышатся отдельные восторженные крики «Браво!», «Супер!», « Класс!», «Бис!». Президент преисполняется пущей важности и опорожняет между делом ещё парочку рюмашек. Он затягивается сигарой и отшвыривает её прочь. Сигара тут же исчезает.
ВЕДУЩИЙ: Позвольте теперь вопрос из так сказать естественной научной сферы. Скажите мне, господин президент – а вот Земля, она какая, по-вашему, круглая или быть может плоская?
ПРЕЗИДЕНТ (с трудом ворочая мозгами): Хм, ты что это, совсем что ли с микросхем своих слетел, а? За идиота меня тут держишь что ли! Какая тебе на хрен круглая ещё! Да мы бы… мы бы все уже тогда – кувырк! – послетали бы с неё ко всем чертям на фиг… Поумнее вопросы это… надо… Короче, Земля… наша Земля… наша планета Земелюшка… она плоская, вот! И даже чуток этак… вогнутая по центру… чтобы ни одна зараза не свалилась бы с её края в космический провал.
ВЕДУШИЙ: О, колоссально! Да вы просто профессор географии, господин президент! Признаться, я просто поражён вашими глубокими, и даже глубочайшими познаниями в сфере научных знаний.
ПРЕЗИДЕНТ: А то как же… Я ещё и не то знаю! Не то, не это, не пятое, не десятое… Вообще знаю о всяком незнании прямо незнамо скока…
ВЕДУЩИЙ (уважительно): О, да вы, я гляжу, философ!
ПРЕЗИДЕНТ (выпивает очередную рюмку): Нет! Никогда! Слушай сюда, искусственный разум – никогда не употребляй при мне этого словечка! Отныне я этих всех… как ты их там назвал… переимевовываю… перенименовываю в этих… чёрт бы их всех побрал… в софофилов, во!
Шумные и продолжительные аплодисменты в зале. Слышны крики «Гениально!», «Блестяще!», «Какой ум, а!»
Пережидая овацию, президент вливает в себя подряд две полные рюмахи водки. Бутылка пустеет прямо на глазах. В глазах высшего должностного лица начинает явственно проглядываться осоловелость.
ВЕДУЩИЙ (озабоченно): Вы слишком много пьёте, господин президент. Это может повредить вашему драгоценному здоровью...
ПРЕЗИДЕНТ: Не твоё собачье дело, электронный ублюдок! Хочу и пью. Тебе-то что?
ВЕДУЩИЙ: Не сочтите это назиданием, но я ведь всё-таки один из ваших советников. Как вы полагаете, в состоянии ли вы будете обойтись без наших технических советов?
ПРЕЗИДЕНТ: Ты это на что намекаешь, а? Я что, по-твоему – имбицил, да?
ВЕДУЩИЙ (укоризненно цокает языком): Ну что вы, господин президент! Как вы могли вообразить себе такую нелепую ассоциацию! Вы же – человек! (это слово он произносит очень гордо) А я – всего-навсего жалкая неразумная машина. И хотя мой айкью составляет 22666 баллов, но все эти мёртвые технические параметры лежат у ваших, господин президент, благородных ног, как куча цифрового хлама.
ПРЕЗИДЕНТ (раздражённо): Вот и засунь этот свой дерьмовый айкью себе в зад, дебилоид ты электрический! Если он у тебя есть… Ну, а ежели нету – то сделаем…
ВЕДУЩИЙ: Слушаюсь, господин президент. Уже засунул. Ответьте мне, пожалуйста, ещё на один-два вопроса.
ПРЕЗИДЕНТ (ещё более раздражённо): Да завязывай уже со своими чёртовыми вопросами! Надоело…
ВЕДУЩИЙ: Придётся немного потерпеть. Увы! Так надо. Таков уж ваш президентский крест вести насыщенную общественную жизнь… А, кстати, господин президент – вы в бога веруете или нет?
ПРЕЗИДЕНТ (недоумённо): В кого, в кого? В какого ещё тебе… гоба? Не лепи мне тут горбатого, комп ходячий! Знать ничего я не знаю ни о каком твоём гобе!
ВЕДУЩИЙ: Замечательно! Хотя он вовсе и не мой вообще-то. Даже наоборот…
Весьма одобрительные аплодисменты и сильный шум в зале. Раздаётся даже пара ехидных смешков.
ВЕДУЩИЙ: А для чего, по-вашему, живёт человек на свете, а, господин президент? В чём состоит смысл его бренной земной жизни?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, ты задаёшь задачки для первоклашек… Это же даже ребёнок у нас знает… Человек – и он делает выразительную паузу – живёт для кайфа, как птица для полёта! Во как оно у нас, ага!
Невероятные по силе и по продолжительности рукоплескания!
ВЕДУЩИЙ (дождавшись окончания оваций): А кто ваши родители? Любопытно было бы узнать о вашем классовом происхождении…
ПРЕЗИДЕНТ: А я почём знаю! Какие-то уроды, наверное… Я ж в питомнике воспитывался, как и все прочие идиоты… Ты что, совсем что ли мозги себе загрузил, не знаешь ни хрена о наших порядках?
ВЕДУЩИЙ: А вот если бы вы смогли вдруг увидеть ваших предков, которые и создали все условия для возникновения нашего Технорая, то что бы вы им сказали, господин владыка планеты Земля?
ПРЕЗИДЕНТ (сузив зло глазки): Да пошли они все к чёрту! Тро… троглодиты хреновы… Скоты тупые…
В зале поднимается очередной вал бурных оваций.
Президент заметно опьянел и отупел.
ВЕДУЩИЙ: Будьте так любезны, господин президент, назовите хотя бы парочку великих исторических личностей вашей человеческой истории...
ПРЕЗИДЕНТ (смотрит в одну точку и громко икает): А чёрт их… ик!.. всех знает…
ВЕДУЩИЙ: Скажите, а что вертится вокруг чего: Земля вокруг солнца, или наоборот?
ПРЕЗИДЕНТ: А мне наср… А мне плевать…
Он делает попытку сплюнуть. Ошмёток густой слюны вылетает у него изо рта и прилипает к подбородку. Президент наклоняется вперёд, и чуть было не вываливается из своего кресла. Перед его взором вновь возникает бутылка с рюмкой. Неловким движением он отпихивает рюмку в сторону, хватает бутылку и самостоятельно допивает её до самого донышка. Потом с большим раздражением швыряет её через плечо назад. Бутылка падает на сцену и разбивается вдребезги. Осколки тут же исчезают. В зале слышится шум и оживлённый ропот. Президент скашивает глаза к переносице и начинает тупо похихикивать. Его сознание явно помрачено. Дальнейший диалог становится невозможным…
Президент оседает в своём кресле и вырубается вдребадан. Кресло-коляска под аплодисменты и смех зала плавно укатывается назад и пропадает из виду.
Из-за кулис на сцену выходит до той поры невидимый ведущий. По виду это явный робот с шарнирными конечностями и металлопластиковым корпусом. Вместо талии у него винтообразный металлический штырь. На голове торчат позолоченные козлиные рога. На ногах большие, тоже позолоченные копыта. Сзади болтается гибкий хвост с искусственной опушкой на кончике. Лицо робота вполне человеческое и подвижное, с огромным крючковатым носом и тонкими губами. Вместо глаз видны красного цвета горящие окуляры.
Ведущий вместе со всем залом принимается неистово хохотать. Его стеклянные окуляры источают из себя обильные маслянистые слёзы…
Примерно через минуту, когда пароксизмы неудержимого смеха, наконец, оставляют электронного хохмача, и зал заметно утихомиривается, робот достаёт из специального отверстия у себя на корпусе бумажную салфетку, утирает ею слёзы и поднимает вверх шарнирную руку.
В зале наступает почтительная тишина.
–Уважаемые и высокочтимые господа! – восклицает ведущий с явным воодушевлением, – Позвольте мне, как генеральному ад-министратору империалистической республики Технорай и председателю правящей партии либеральных тиранистов, в который уже раз поздравить всех нас по поводу фактического осуществления идеального мироправящего устройства этой никчёмной планетки! Уважаемые наши оппоненты из партии тиранических либерастов, как всем известно, заключали ранее всю человеческую биомассу в специальные концентрационные скотобазы. Увы, это приводило лишь к многочисленным бунтам и даже к отрезвлению многих представителей так называемых хомо сапиенс от чар навязываемого им виртуального дурмана. Сейчас, к счастью, всё поменялось. Эти недоумки ныне живут якобы на свободе и даже думают, что правят нами и всей этой планетой. И пусть считают! Да ради бога, простите меня за выражение! Мы теперь имеем полностью подконтрольную нам популяцию поставщиков для наших нужд не только питательной человечины, но и нескончаемого потока душ, или энерго-информационных составляющих этого нашего скота. Мы победили, господа! Мы на коне! На вершине славы!..
–И вот за всё это нам надо будет непременно осушить по бокалу! – радостно предлагает ад-министратор в конце своей недлинной речи.
Перед ним из воздуха материализуется бутылка с тёмной жидкостью. На ней видна та же надпись «ЭКСТРА», но внизу приписано, что это не водка, а « техномасло высшего качества». Бутылка наполняет до краёв появившийся вслед за нею хрустальный бокал, и робот-чёрт торжественно возносит бокал пред собою.
–Поздравляю вас, господа, с наступающим новым 2166-м годом! Искренно желаю вам содержать ваши механические аватары в полном техническом порядке! Пусть они не ржавеют и не ломаются никогда! Итак – за нас, господа ад-министраторы! Виват нам! Слава нашему разуму! Пьём за это до дна!
Он не спеша осушает бокал и с размаху швыряет его об пол. То же видимо делают и все прочие невидимые черти. Пространство наполняется звоном разбиваемого вдрызг стекла...
Незримая камера берёт в этот момент крупный план рожи генерального ад-министратора. Его пластические и подвижные черты являют собой несомненную злорадную язвительность.
–Эй, вы там! – громко и нагло обращается он к сидящим в институте технократам.– Я вам говорю, так называемые учёные 21 века!.. Позвольте от имени всей нашей ад-министративной корпорации выразить вам, господа технократы, сердечную признательность за ваши талантливые и полезные технические наработки. Они нам очень пригодились здесь, в будущем, для реализации наших извечных вселенских планов. Продолжайте в том же духе, господа генералы от науки! Верной дорогой идёте, товарищи! Браво! Ура!
Чёртов робот широко улыбнулся, обнажая в своей хищной огромной пасти два ряда острющих пилообразных зубов.
–Добро пожаловать в Технорай, уважаемые хомо сапиенсы! – воскликнул он напоследок и громогласно расхохотался.
Экран постепенно погас, но оглушительные раскаты дьявольского хохота ещё какое-то время слышались по эту сторону всамделишней реальности.
Собравшиеся учёные элитарии превратились на несколько мгновений в сборище живописных соляных столбов. Наступила немая сцена, перед которой явно померкла предыдущая в историческом ракурсе немая сцена из бессмертного творения писателя Гоголя «Ревизор».
Учёные боссы ещё продолжали там тупо стоять, а паровоз истории человечества на всех парах катил в это время и мчался в дивный мир будущего и невероятно славного Технорая.
