Персонификатор «пятой точки»

Доклад огорчил президента. Его чёрные мохнатые брови сдвинулись на переносице, зажав в тиски гармошку морщин.

Нахмуренное, мужественное лицо. Равномерные вкрапления серебряных нитей в густой и чернявой, коротко остриженной шевелюре. «Зрелые» седые виски. Президент был очень мрачен, а потому казалось, что его виски припорошились снежком седины буквально только что.

О чем же горевал президент? Дело в том, что результаты анонимного расследования не утешали: моральный уровень специалистов тех сфер, где он должен быть приоритетным, оказался катастрофически низок!

Сразу несколько профессиональных областей были тщательно изучены. Инициировал расследование лично президент. Худшие показатели продемонстрировали медицина, правопорядок, образование, соционика.

Глава государства небрежно бросил видеопланшет с документом на стол и звучно хлопнул ладонью по гладкой инкрустированной поверхности мебели, чем окончательно выразил свое недовольство. Учитывая цену мебели, ей бы впору возмутиться, но она безмолвствовала.

«А дальше – надо соображать, работать надо», — первые возникшие мысли оказались далеко не оригинальными.

Он подошел к панорамному окну, заложил руки за спину и так простоял, в задумчивости глядя на пышную столичную архитектуру, пока секретоид не отвлек его от созерцания мегаполиса. Бодрой походкой крепкий фигуристый президент, облаченный в ярко-синий костюм с высоким воротником «стойкой», скользнул в направлении «говоруна». Нажав клавишу «прием», он повернулся лицом к установленной напротив рабочего места плазмопанели:

— Смотрю и слушаю.

— Гражданин президент, Вашей аудиенции ожидает советник Калгаев.

— Конечно-конечно, пусть войдет – я жду.

Аккуратно ступая, будто паря над полом, вошел маленький пухлый человечек, на вид лет шестидесяти, в сером мрачноватом одеянии. В вошедшем сразу угадывалось достоинство, но достоинство скромное, будто завуалированное, разительно отличающееся, скажем, от чопорного достоинства элитной прислуги.

— Доброе утро, гражданин президент!

— Здравствуй, Семен! Присаживайся.

Хозяин кабинета выждал длительную паузу, взяв видеопланшет и некоторое время повторно просматривая содержимое.

Советник по науке и технологиям беспечно оглядывал до боли знакомое помещение и спокойно ждал, когда президент заговорит. На столе перед советником лежала электронная копия уже досконально изученного им доклада.

— Семен, именно тебя я вызвал неспроста. Как думаешь, исходя из достижений наук, изучающих высшую нервно-психическую деятельность человека, можно ли создать устройство, способное определить моральные качества и уровень духовности человека? Скрытые наклонности, предрасположенности и прочее. Хотя бы приблизительно.

— Александр Васильевич, работы в этом направлении уже ведутся. И есть первые результаты.

Президент вздернул брови и слегка наклонил голову набок, по-птичьи. Внимательный взгляд обволакивал Семена Калгаева упругим полем сильной личности. Но уверенность в себе и спокойствие советника такими номерами никто не поколеблет – старый опытный лис.

— Да. Суть процесса заключается в определении биоэнергетики индивидуума вкупе с исследованием его мозга и нервной системы.

— Значит, возможно. Хорошо. Пора предпринимать практические шаги. Необходим заказ на подобное устройство со стороны правительства. Сегодня я отдам распоряжение, пока – неофициальное, на его разработку. Ты займешься подбором профильных специалистов и составлением технического задания для них. Одновременно надо продумать схему внедрения, сперва — общую.

Сотни лет существовала эта проблема, являясь порой неразрешимой. Ведь всё полагалось на волю случая, менталитет и условия текущего исторического периода, а соответственно – на реакции и поведение людей, вскормленных теми или иными идеями, — глава государства активно жестикулировал, обращаясь больше не к советнику Калгаеву, а к бюсту Сократа, который, сурово хмурясь, стоически выслушивал словесный поток президента. — Прямолинейная политика увольнений никогда не производила желаемого эффекта. Получалось «что в лоб, что по лбу»… — после этих слов президент умолк на несколько секунд и оглядел огромный шишковатый лоб «Сократа». — … Выгоняли одного «вора», а его место занимал другой. Так и работает этот конвейер: лишь случайным образом выявляет высокоорганизованных работников. Но нам нужны буквально железные предсказуемость и стабильность! Я думаю, сегодня, с помощью науки, мы способны их получить. А далее будет создана глобальная система морального тестирования и жесткого отбора. В тех сферах, которые без возвышенных фундаментальных качеств просто не имеют права на существование и развитие!

Семен Калгаев слушал президента с видом, будто тот открыл ему, заблудшему, глаза на жизнь…

* * *

В одной из лабораторий Национального Института Бионики состоялось рабочее заседание, участниками которого, впрочем, являлись всего две персоны – «местный» профессор Константин Прозоровский и приглашенный нейрофизиолог Иннокентий Барков. Старые знакомые (уже лет пятнадцать) – по конференциям, слетам, межинститутским контактам и совместным работам. Оба, помимо владения основными специальностями, являлись и неплохими технарями-инженерами.

— Кеш, ты смотрел техзадание? – пробасил высокий и крупный, с роскошными, небрежно раскиданными по плечам, черно-седыми прядями-кудряшками, Прозоровский. По внешности и манерам – классический сибарит. Тембр голоса – хоть сейчас на сцену, петь в опере.

— Пробежал. На скорую руку, — ответил среднего роста, шустрый юморист Барков – большеголовый, с огромными оттопыренными ушами в многочисленных красных прожилках (как, собственно, и нос). Рыжеватые, прямые и жиденькие волосы, почти до плеч. Голос — теноровый, романтичный, очаровывающий, про такой иногда говорят: ангельский. Однако всё ангельское в нем напрочь вытравливали частые интонации сарказма.

— Что думаешь?

— А что думать? Проблемы не вижу. Серьезные наработки у нас имеются. Надо только отладить точность: свести к минимуму погрешности да сконструировать максимально удобный, компактный и надежный центр биопроверки.

— Действительно, полученные данные исследований на тему распределения биоэнергии в человеческом теле более чем любопытны. Но как изменится мир после внедрения подобной системы, представляешь?! Она сродни чтению мыслей, — профессора Прозоровского, как всегда, потянуло на философию. — Знаешь, все-таки каждый из нас с рождения имеет полное право на собственные недостатки, ошибки, странности, грешные помыслы и действия. Да в конце концов – на тайны!

— Ага. Как это говорится? «Скелеты в шкафу»? «Тараканы в голове»? – перебил Барков.

— Мы же – люди, а не ангелы небесные! – словно не обратив внимания на реплику друга, продолжал рассуждать Прозоровский. — Поэтому получается явное вторжение в личные сферы. С другой стороны, такое тестирование послужит хорошим фильтром от всевозможной духовной грязи. Но всё дело в том, что при внедрении не обойтись без политики. А там где она задействована – сам понимаешь… – Прозоровский обречённо махнул рукой.

— Кость, а помнишь, как мы с тобой удивились, когда тестировалась наша методика? Поступили результаты сканирования первой сотни пациентов из домов Психологической Поддержки; мы, как пожизненно приговоренные энтузиасты, с любознательными мордами и лихорадочно пылающими глазами рассматриваем данные и что мы видим?!

— А как же! Медицина долго и упорно сомневалась в полной безопасности нашей аппаратуры. Пришлось подключать «сильных мира сего». Я как сейчас помню свое шоковое состояние – у половины людей вся биоэнергия оказалась сосредоточена в районе ягодичных мышц! Я тогда почему-то сразу вспомнил выражение «душа ушла в пятки», что, собственно, и навело меня на мысль о биотоках и зонах средоточия основной массы этой энергии в зависимости от состояния души и разума! Впоследствии предположение подтвердилось. Благо, медики вместе с биосканами, что выполнялись нашей аппаратурой, предоставляли и не менее важные для нас, очень подробные пси-матрицы своих пациентов. Не раскрывая, правда, никакой конкретики, в том числе имен — это все-таки врачебная тайна! Фигурировало распределение сканированных личностей по противоположным категориям: «альтруист – эгоист», «вежливый – грубый», «смелый – трусливый» и так далее. И не забывали делать поправки на мотивы действий и на конечные цели, которых добивались люди. Поэтому, в конце концов, стало понятно, что буквально мы имеем дело со степенью возвышенности человека: либо с его высокодуховными либо с низменными мотивациями и устремлениями в жизни!  

— А мне больше запомнился эпизод сканирования одного священника, на 2-м Коррект-этапе. Я-то думал, что у него, как у всякого «приближенного» к всевышнему, биоконцентрация будет локализована как минимум в центре головы, а то и прямо в темени – у «родничка». Вот уж воистину, будто энергия рвется ввысь, к Богу! Хотя «верх» здесь понятие условное, переменное. В биоэнергетическом ракурсе — куда направлена голова человека, там и верх. Так вот, а у попа это дело оказалось теплится в районе «пятой точки»! Ха-ха! Ну и ну! Как потом мне приватно шепнули на ушко: «священник» приторговывал предметами старины, причем – с изрядным размахом! А идеалы добра и духовности ему были до этого самого места, — Барков сделал недвусмысленный жест, похлопав себя по мягким частям тела. – Кстати, впоследствии попа лишили прихода и разжаловали в церковного служку. В семье не без урода… Ладненько! Этическую сторону вопроса мы с тобой обсудили. Теперь пора браться за дело! Какие нам сроки-то установили?...

Генерал-прокурор принимал претендента на вакантное место своего зама. У вошедшего, понятное дело, имелись горы рекомендаций от общих знакомых служак, а также положительные характеристики с предыдущих мест работы.

— Прошу, присаживайтесь.

— Спасибо.

Претендент на вакансию был как бы невзначай посажен в объятия только что поступившего «на вооружение» (пока лишь в десяти экземплярах на всю страну) опытного образца новехонького «биоморализатора», или «Биомор-1» – официально так было названо детище совместного творческого акта Баркова и Прозоровского.

«Полевые» испытания начались!

— Я просмотрел Ваше краткое электронное резюме, — начал беседу генерал-прокурор, почти не обращая внимания на «гостя». А теперь, расскажите о себе поподробнее: чем занимались, обязанности, достижения, поощрения, награды...

Обращаясь словно в пустоту, генерал-прокурор был целиком поглощен монитором с изображением рентгеносхемы сидящего человека. На черно-смоляном фоне высвечивалось подробное распределение биоэнергетических токов, псевдоуплотнений, квазиразряжений, эфирных полей, казуального канала и иных невидимых глазу и обычным приборам элементов тела – всё в режиме реального времени. Генерал-прокурор пока ничего не понимал в увиденных графических построениях, но ждал главного – вердикта прибора о профпригодности соискателя.

В то время, как «будущий зам» распинался на темы своих прошлых «подвигов» и «заслуг», «Биомор-1»  завершил съём импульсных, волновых и стационарных показаний, обсчитал информацию и выдал результат:

«Биоданные – «ЗАДНИЦА». Вывод – «ПРОФНЕПРИГОДЕН».

Генерал-прокурор сделал брови домиком и судорожно сглотнул.

Не видящий дисплея соискатель почувствовал перемену в настроении «хозяина», замолчал, кашлянул в кулак и выжидающе заулыбался…

Барков развлекался с голограммами нейронов, когда его застал курлыкающий сигнал наручного видеофона. Во время работы Барков по обыкновению машинально снимал его с запястья, куда-то закидывал, чтобы потом всякий раз долго искать. Вот и теперь, увлеченный своим занятием, в первые секунды он никак не мог сообразить, откуда же доносится звук. Наконец пропажа обнаружилась.

— Да! Смотрю и слушаю. Привет, Семен!

Советник по науке и технологиям, не стесняясь в выражениях, обрисовал всё, что он думает обо всех задницах мира, включая и их личные – Баркова и Прозоровского!

 «Интересно, — подумал ученый, — а президентский советник по культуре применяет на практике подобный лексикон?»

Под конец тирады (ну, человек есть человек – видимо после головомойки у президента решил воспользоваться удобным моментом, чтобы разрядиться) он смягчился и сказал, что прибор по сути получился удачным, однако попросил изменить малое – некорректно запрограммированный вердикт насчет «одного места». На что Барков невозмутимо ответил:

— Такой вывод полностью соответствует анатомии размещения наивысшей био-энерго-концентрации у низкоморальных и аморальных субъектов.

— Как-то это неэстетично, — скривилось на миниэкранчике лицо советника. – Ладно, не ты, так заводские кибернетики уладят сей досадный нюансик. И твое отношение к «проблеме» уже не имеет ровным счетом никакого значения. Просто на будущее, шутник, имей ввиду – в политике и бизнесе надо выражаться аккуратно! Это тебе не наука или творчество с их демократичными нравами! Вот так. Ладно, спасибо за службу! До скорой связи!

Биоморализатор было решено запустить в серию. А вместе с ним по отделам кадров будут разосланы специальные инструкции. Сенат планировал выявлять людей с головной концентрацией биоэнергии и настоятельно рекомендовать их на руководящие должности, высота которых будет соответствовать уровню духовных качеств. Это для начала.

Что-то такое уже было в истории… Только без морализатора. И заканчивались сии кампании далеко не так радужно, как планировалось. Потому что высокоморальный лидер своими светлыми реформаторскими порывами переходил дорожки доброй сотне нечистоплотных коллег, вызывая лютую ненависть в их, даже не сердцах, а «пятых точках», выше которых их внутренняя энергосущность подняться не могла. Или они этого просто не хотели...

* * *

Бенито Скорлуппи улыбнулся, вспомнив детство и прабабушкины страшилки на ночь, которыми ее, в свою очередь, когда-то потчевал ее прадед (а для прадеда те истории были реальной жизнью). В конце этих сказочек плохих дядей все время закатывали в тазики с цементом и сбрасывали с высоких мостов в реки.

Бенито Скорлуппи мечтал стать Папой. Так сильно мечтал! Но перспектива почему-то пока не вырисовывалась.

Сейчас Бенито терпеливо ждал. Ждал человека, который смог бы пренебречь всеми понятиями, законами, правилами и приличиями. Для того, чтобы он, Бенито Скорлуппи, наконец-то стал Папой. Вместо этого урода, транжиры Сильвестра Ченелли. Для претворения в жизнь этой мечты Бенито был нужен полный отморозок, который не остановится ни перед чем. Кого-то замочить (кого – не важно) и получить за это кругленькую сумму, для такого – высшее наслаждение.

Бенито дезактивировал круговую панораму южноамериканских джунглей и полностью сосредоточился на приготовленном для него миниатюрном приборчике.

На панели внизу справа мягко светилась маркировка.

«Похоже, по-русски написано», — предположил Бенито.

На приборе высвечивалось: «Биомор-2. Модификант 4а. Сделано в России».

Похожие статьи:

Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах

Рассказы → Как открыть звезду?

Рассказы → Незначительные детали

Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")

Рассказы → Лизетта