№122 Земля Чудес
Это был воистину чудесный, неповторимый цирк. Легенды о нём ходили по всему
миру. Но ни одна причудливая легенда, ни одна самая изощрённая выдумка не могла и
сравниться с самим цирком. Все самые удивительные новинки техники, самые невероятные
творения магии – всё это было бережно отобрано, будто некая коллекция диковинок,
собранная скрупулезным коллекционером в одном месте. И имя ему – et Mirrabillia in Terra.
Земля Чудес.
Цирк приезжал в одно место лишь раз. Никто не знал почему. Ему сулили
баснословные гонорары за хотя бы одно – лишь одно! – дополнительное представление. Но
он никогда не изменял своим принципам.
Никаких возвращений. Лишь неделя в одном городе. Лишь семь выступлений – по
одному на каждый вечер.
Ходили легенды, будто Земля Чудес придерживаются такого чёткого графика
потому, что поставили себе в цель выступить во всех и в каждом городе мира.
Так ли было на самом деле никто не знал. Это, как, впрочем, и всё, что окружало
цирк, было лишь легендой.
Цирк появлялся будто из неоткуда и так же поспешно исчезал в никуда. О
представлениях, что будут длиться всю неделю, в городе становилось известно за семь дней
до их начала. В одну ночь, как по волшебству, весь город оказывался обклеенным афишами.
Ещё ни разу никому не удавалось заметить время их появления. Билеты, как и сама
магическая будочка билетёрши, появлялись в тот же день. И, спустя три-четыре дня, все
оказывались распроданными.
Случилось так и в маленьком провинциальном городке под названием Гросаль.
Жители его могли лишь надеяться на правдивость легенды – так далёк он был от крупных
городов.
И вот, однажды утром, горожане обнаружили яркие, такие непривычные для Гросаля
афиши, украшавшие все столбы и щитки. С них взирал владелец цирка – мистер Гром. Его
окружали ещё множество циркачей с ярким гримом и одеждами, маги, необычные
технические устройства и невиданные животные. Казалось бы – какое разнообразие цветов и
форм, блёсток и красок! Глаза должны разбегаться, внимание – рассеваться от такого
изобилия. Но взгляды всех до единого притягивала лишь таинственная чёрно-белая фигура в
центре.
Мистер Гром был одет в смокинг и старомодное длинное чёрное пальто. В одной
руке у него была трость; другой же он приподнимал свою шляпу-котелок, будто приветствуя
всех прохожих. Лицо скрывала тень, но казалось, будто глаза его пристально следят за тобой.
Была ли это магия цирка или простой типографии, но лицо мистера Грома словно
светлело, пока на него смотрят. И вот, уже почти можно разглядеть, ещё чуть-чуть... Но
всякий раз уставший человеческий глаз закрывался, чтоб открыться через мгновение вновь.
И тот час обнаруживалось что момент упущен, и лицо снова скрыто густой тенью.
К вечеру на пустынном поле, с которого совсем недавно убрали пшеницу, собрались
все самые влиятельные люди Гросаля и простые зеваки, жадные до всякого рода зрелищ. Все
они столпились тут ради одного: красно-чёрно-белой полосатой будочки, что была похожа
на гигантские часы. Тут даже был и циферблат, а вместо кукушки, на высоте двух метров над
землёй, сидела главная вершительница судеб Гросаля на последующие две недели –
билетёрша Земли Чудес.
Был среди праздных зевак и мальчишка по имени Этль. Ему было десять лет, имел
он средний рост, каштановые волосы, карие глаза, горевшие неудержимым любопытством ко
всему на свете и удивительную россыпь веснушек вокруг и больше всего на самом носу. Его,
как и всякого мальчишку того же возраста, влекло всё неопознанное, необъяснимое и
загадочное. Именно таким и была Земля Чудес.
Пробираясь сквозь толпу поближе к эпицентру всеобщего переполоха, Этль уже
мысленно разгадывал предположительные загадки цирка и становился первооткрывателем в
области магии и волшебствознавства.
Даже от прочтения сухой сводки с названиями и временем выступлений по коже
начинали бежать мурашки предвкушения невиданного шоу. С «трио Таро» и «медвежьей
силой» ещё было более-менее понятно. Но вот чем мог быть, например «сновидческий
пируэт»? Или «лунный путь для лунатика»? Была ли «острячка» клоуном или метателем
ножей? А «огненные птицы» действительно использовали огонь и летали, это были их
костюмы или и правда экзотические птицы?
При прочтении названий появлялись десятки догадок. Как же можно было понять
какая из них верная? Выход был лишь один – увидеть представления самому.
Проблема была в том, что многие выступления значились в одно и то же время.
Значит, прийти нужно не единожды. Не мудрствуя лукаво, Этль спросил у билетёрши:
– Сколько стоит билет на всю неделю?
Уж столько-то времени должно хватить на изучение всего цирка! И, быть может, он
всё же разгадает некоторые загадки, пробравшись за кулисы шоу...
Ответ заставил присвистнуть всех стоявших рядом; Этль угрюмо молчал. Лишь на
одно обратил внимание больше, чем на неимоверные для него цифры: голос билетёрши был
немного странным, будто... механическим.
Несколько часов мальчишка наблюдал за ней. Девушка, что, вовсе не боясь, сидела
на окне своей башни да ещё и периодически качала ножками прямо над пропастью. Вскоре
Этль заметил: это происходит каждые пятнадцать минут и длится ровно три минуты сорок
пять секунд. И, хоть девчонка говорила складно, шутила и приветствовала некоторых
горожан, подмечая в них особенности, живой она не была.
Кукла. Чудо техники, возможно, приправленное капелькой магии. Но какая
качественная! Среди всех присутствующих, кажется, только он понял, что говорит не с
живым человеком.
После такой «вводной загадки» мальчику ещё больше захотелось увидеть то, что
творится в цирке во время представлений. Уж наверняка что-то поинтереснее да посложнее!
Лишь когда окончательно стемнело, а все даже самые любопытные горожане
разошлись, Этль нехотя побрёл домой. На поле были загадки, и механика, и магия, и сама
жизнь, а дома его ожидал лишь очередной нагоняй за то, что сбежал, оставив сестрёнку. Эта
мелкая плакса вечно таскалась за ним, и приходилось выдумывать всё новые и новые
способы побега.
Вот и сегодня, едва заслышав о будочке на поле, Этль убежал, бросив Меелику в
одиночестве. И маленькая ябеда уж точно доложила обо всём бабушке, а, быть может, уже и
отцу. Тот и разбираться не станет – сразу накажет сына.
К счастью, Этль прибыл всё же раньше отца, и нагоняй получил лишь от бабушки.
Пообещав назавтра весь день развлекать мелкую саранчу, он был прощён и усажен за стол
ужинать.
В ту ночь, как и во все последующее на этой неделе, Этль плохо спал, размышляя о
том что не может упустить свой единственный шанс изучить таинственный цирк. Вот только
где взять деньги на билет?..
Этль не знал, что размышления его напрасны – уже к следующему вечеру все
билеты были распроданы. Услышав эту новость от билетёрши в пятницу, мальчик провёл все
выходные на поле, разглядывая каждую деталь в будочке и размышляя.
Наконец, в вечер воскресенья он пришёл к выводу: нужно проникнуть в цирк
тайком, возможно, ночью. Да, на представления попасть не выйдет, но, может, оно к
лучшему? Зато он проберётся за кулисы и увидит всё то, чего ещё не видел ни один зритель
Земли Чудес!
В понедельник Этль весь день вёл себя примерно, носился с сестрой и не перечил
бабушке. Под вечер, отказавшись от ужина, он ушёл к себе в комнату, сказав, что слишком
устал. Дождавшись пока все уснут, мальчик вылез в окно и бегом направился к полю.
К тому времени первый вечер представлений был окочен и все даже самые поздние
зеваки разбрелись по домам.
С прошлого вечера, когда Этль уходил с поля, оно сильно преобразилось. Будочка
билетёрши так и осталась на своём месте, обозначая вход на территорию Земли Чудес.
Следом за ней кругом выстроились палатки циркачей, образуя тем самым площадку в
центре, где, видимо, продавались разные сласти. В ночном воздухе всё ещё висел запах
нагретого сахара – сладкой ваты, ярких яблок в карамели и попкорна.
Но проникнуть на территорию циркового лагеря оказалось не так легко, как
представлял себе Этль. «Конечно, – тут же сам себе ответил мальчик. – Иначе все секреты
были бы давно разгаданы, и магии никакой бы не было. Тем интереснее быть
первопроходцем!»
Эта мысль была несомненно захватывающей, но как же проникнуть за высокий
забор, состоящий из кирпичных столбов и витого металла? Среди узоров не было достаточно
большой щели чтоб поставить даже детскую ногу. Опираться было решительно не на что.
Но Этль не был бы самим собой, если б так просто сдался. Мальчик стал обходить
забор, кругом обнимающий лагерь цирка. Он искал какую-то брешь, что поможет ему – ведь
не могли же забор установить так быстро, да ещё и безукоризненно?
Но брешь всё никак не находилась и даже никогда не унывающий Этль стал
испытывать отчаянье.
Именно в этот момент краем глаза он заметил нечто. На одном из столбов восседала
фигура и мальчик сначала принял её за каменную горгулью или ещё какое украшение. Но по
мере приближения он стал различать движения фигуры. И, хоть это не вычёркивало
полностью версию об украшении – может, это механика? – Этль заинтересовался.
Дойдя то того самого столба, мальчик остановился, задрав голову кверху. Фигура на
столбе тоже обратила на него внимание и, казалось, с интересом стала его разглядывать.
Наконец, она задала вопрос:
– Кто ты?
У фигуры оказался девчоночий, почти детский голос.
– Я Этль, – представился мальчик. – А ты кто?
– Имя моё Гризельда. Я цирка дух.
Этль скептически сощурился, но, осознав, что его собеседница всё равно не видит
этого в темноте, высказал свои сомнения вслух.
– А доказать можешь?
– Доказательств требуешь ты, что ж. Ты думаешь слова мои лишь ложь. Скажи
тогда, что сделать в цирке этом. Пусть деянья мои станут тебе ответом.
Мальчик, не забывший зачем вообще пришёл на поле, попросил впустить его. Он не
верил Гризельде, но вдруг эта странная девчонка знает какой-то тайный путь? Как-то ведь
она забралась на столб!
В том, что его собеседница живая, а не механическая, Этль был уже почти уверен.
Механики в её голосе, как в голосе билетёрши, не было слышно даже его чуткому уху.
Каково же было удивление мальчика, когда одна из металлических секций забора на
миг засветилась, а затем исчезла. Не веря в происходящее, он прошёл сквозь открывшийся
проход, а Гризельда, сидевшая на высоте метров трёх, легко спрыгнула на землю перед ним.
На вид она была точь-в-точь обыкновенная девчонка примерно того же возраста, что
и Этль. Её волосы светились в темноте, одета была в чёрно-белое платье с ромбиками. Из-
под оборочек на юбке выглядывали полосатые гольфики. Обуви у неё не было и вовсе.
– Мне теперь ты веришь? – спросила Гризельда растерянного мальчишку. Тот смог
лишь кивнуть в ответ. – Итак, чего желал ты, Этль, в ночи крадясь вдоль цирка?
И мальчик, сам не зная отчего, выложил всю правду, хоть до того и собирался в
случае поимки притвориться прошедшим по билету зрителем. Билет потерялся, а он стал его
искать – вот и всё, что он делает в цирке после закрытия, правда, дяденька, пустите!
Но в этот миг враньё испарилось из его головы и оставалось говорить лишь правду.
– Магию хотел узнать ты... – задумчиво проговорила Гризельда. – А если помощи
спрошу я, тебя не напугаю? Серьёзным чарам быть свидетелем ты сможешь, лишь только
если мне поможешь. Магических зверей хочу освободить. В плену, здесь, в цирке, им долго
не прожить.
Кем был был Этль, если б не согласился, не раздумывая? Уж точно не собой.
– Магических предмета три прошу достать. На то лишь пять ночей могу я дать. Но
Грому лишь не попадись – тогда нам всем несдобровать! Ну что, готов ты приключения
встречать?
Первый предмет уже был у Гризельды. Спустя секунду после упоминания он
появился в руках девочки. Это был ловец снов и он принадлежал крылатому волку
Дормиеру. По словам духа, ловец потерял всю свою силу находясь на территории цирка. Его
нужно было восстановить, а Гризельда не могла сама выйти за пределы Земли Чудес.
Первое магическое задание Этля звучало так:
«Снов ловец держи ты в лунном свете
Должны земли стихии коснуться перья эти
Неделю Гром их не должен видать
Тогда лишь сможем чары возвращать»
По дороге домой мальчик уже придумал решение. Лучше места для тайника чем
чердак не найти. Недавно бабушка выложила там яблоки на сушку. Если спрятать ловец снов
под ними, его будет касаться стихия, через окно будет литься лунный свет, а главное – там
его никто не найдёт!
Справившись с первым заданием, мальчик забрался в постель и легко уснул.
Следующей же ночью Этль, воодушевлённый выполнением первого задания,
направился в Землю Чудес. Гризельда ждала его у ворот. Без скрипа железные громадины
распахнулись, стоило лишь Этлю приблизиться к ним. В эту ночь девочка водила своего
гостя по пустому цирку и, хоть никаких чудес в то время не происходило, их дух будто висел
в воздухе. Всё так же пахло сладостями, а всё вокруг было будто пропитано электричеством.
Заметив интерес Этля, Гризельда махнула рукой – и машина со сладкой ватой ожила,
только и успевай наматывать тонкие, почти призрачные нити на палочку. Стоило мальчику
подумать о ярких мармеладных мишках, что были созданы словно из радуги – и пакет с
такими же появился у него в руках. А яблок в полосатой красно-белой карамели вкуснее
Этль не ел никогда в жизни.
Наступила пора возвращаться домой. Но прежде, конечно, мальчик спросил
Гризельду о втором магическом предмете, который должен был отыскать.
На сей раз дух цирка выдала ему небольшую чешуйку, красиво переливающуюся в
лунном свете. Она принадлежала огненной саламандре по имени Итасель, что своим видом
напоминала небольшого дракона.
«Должен ты в лесу поляну лунную найти
Яркий, жаркий, костёр на ней развести
Чешуйку в полночь надобно бросить в огонь
Искру вылетевшую вслед должна успеть поймать ладонь»
В эту же ночь мальчик не успел бы добежать до лесу – хоть тот и был неподалёку от
дома, но всё же в другой стороне от поля. Потому пришлось отложить задание на
следующий раз.
Проснувшись поздним утром, Этль услышал за окном лёгкий гул: это пчёлы и осы
слетались на дивный сладкий аромат, доносящийся с летней кухни. Этот же запах приманил
и детей.
– Этль, проныра, куда лезешь? Горячее же!
На миг отвернувшись от ароматного варева на плите, бабушка обнаружила
мальчика, тянущегося к одной из кастрюль. Достаточно пожурив внука, она достала два
блюдца и сняла с варенья сладчайшую пенку. Блюдца быстро перекочевали в
подрагивающие от нетерпения две пары детских рук.
Вишнёвая пенка, как вкус самого лета, такая сладкая, что, казалось, ещё ложечка – и
язык приклеится к нёбу. Но разве возможно оторваться от этой розовато-белой сласти, по
виду своему напоминающей облако?
Позже Этль и Мея помогали бабушке с консервацией. Натаскать воды, вымыть и
прокипятить банки, вовремя подать полотенце или крышку – это и был весь их день. В
награду к ужину они получили разрешение съесть полбаночки варенья, с которым даже
нелюбимая овсянка казалась райским лакомством.
В одиннадцать Этль выскользнул из дома в прохладную августовскую ночь. Дни всё
ещё были по летнему жарки, а вот ночи навевали мысли об осени, тёплом пледе и ласковом,
согревающем костре.
Добравшись до леса, мальчик довольно быстро отыскал нужную поляну. Собрав
мелких веточек, он разжёг костёр. Вокруг приятно пахло елями и соснами.
Пару раз Этль на пробу бросал в огонь шишки и спешил поймать искры, вылетавшие
после этого. Как ни старался, из десяти искр он успел поймать в лучшем случае три. Но уже
была без одной минуты полночь, и медлить было нельзя.
Как только стрелки сошлись на двенадцати, Этль бросил в огонь чешуйку.
Вылетевшую после этого искру невозможно было спутать с обычной. Она была больше и
даже светилась словно бы ярче.
Дёрнувшись и не поймав её, мальчик не отчаялся и тут же предпринял новую
попытку. В этот раз всё получилось и из ладони она перекочевала в маленькую баночку.
Норовливая искра пыталась вылететь, но Этль оказался быстрее и крепко закрутил крышку.
Всю дорогу домой мальчик с удивлением рассматривал свою пленницу. Это был
светлячок, но больше обычного и необычайно яркий. Да ещё и светился не привычным сине-
зелёным светом, а огненным оранжево-красным. Крылатый огонёк крутился в банке и даже
заменял фонарик, освещая мальчику путь.
Дома Этль спрятал банку под кроватью, надёжно задвинув её под самую стенку, в
угол, и спокойно лёг спать.
Следующей ночью Этль привычно вылез через окно и побежал в Землю Чудес.
Третье задание показалось мальчику самым сложным. Гризельда поведала ему, что в
яру, тот самом, в котором он тайком от родителей играл всё детство, есть вход в старую
заброшенную шахту-подземелье. Там он должен будет отыскать особый кирпич, за котором
притаилась спрятанная счастливая монета. Хозяйка её – лиса-оборотень Трэфле.
«Три шага направо, два – за поворот.
Оттуда налево и десять вперёд.
В тупик ты упрёшься. Там и ищи
К свободе последней пленённой ключи»
Домой Этль вернулся, как ему показалось, незамеченным. Вот только от одной пары
внимательных глаз это всё же не укрылось. Как не укрылось и от хозяина цирка.
Которую ночь подряд его вечная спутница, его пленница, его оппонент и
единственная собеседница за долгие-долгие годы, появлялась перед ним гораздо позже
обычного. Заподозрив неладное, мистер Гром напрямую спросил у Гризельды что она
задумала. И, неспособная солгать, дух вынуждена была рассказать обо всём.
Но всего этого Этль не знал. Днём мальчик отправился выполнять своё третье,
последнее задание. По пути он сорвал три сочных, ещё немного кисловатых яблока, что,
словно глоток кристальной родниковой воды, освежают в летний зной, грушу со вкусом
мёда, набил карманы сливами.
А Меелика, что заметила ночью возвращение брата, уже мчалась проверять свою
догадку о месте его пропажи. Розовый, «как жвачка» – как говаривала сама владелица, –
велосипед нёс девочку к воротам Земли Чудес, где её уже ожидали.
В это же время Этль, нещадно разодрав руки плющом, нашёл вход в подземелье. Он
стал отмерять шаги, бормоча, как заклинание, стишок-указание Гризельды.
Остановившись у выросшей на пути стены, Этль огляделся. Навскидку прикинул
количество кирпичей. Получалось где-то порядка трёх-трёх с половиной сотен штук.
Следующие четыре часа мальчик провёл простукивая, пытаясь вытащить или
отковырять каждый из кирпичей в зоне досягаемости. Наконец, совершенно обессилив, он
опустился прямо на пол у стены. Фрукты, что он принёс с собой, давно были съедены, а
голод и жажда уже терзали ощутимо.
Почти решив уйти ни с чем и вернуться сюда позже – у него ведь есть и завтрашний
день в запасе! – Этль в последний раз окинул взглядом стену. Что-то привлекло его
внимание в углу, в самом нижнем ряду кирпичей. Там будто бы что-то блеснуло.
Приободрённый этим ни то открытием, ни то миражом, мальчик стал снова стучать,
поддевать и тащить кирпичи что было сил. Спустя какое-то время одна половинка поддалась,
оставив вторую прочно сидеть в кладке.
Но именно этот камень и нужен был Этлю. В нём было небольшое углубление, где и
находилась счастливая монета.
Выйдя на дневной свет с добытой монетой в руках, Этль стал её разглядывать.
Золото радостно поблёскивало на солнце; орёл её изображал лисий профиль, решка же -
карнавальную маску.
Счастливый от своей победы над коварной стеной и от того, что выполнил все
задания, Этль даже не ругался с сестрой два дня.
В воскресенье вечером, когда бабушка послала мальчика на чердак с новой порцией
яблок на сушку, Этль решил проверить свой тайник. В жаркий летний день холод
пробежался по его позвоночнику, будто некто невидимый забросил ему за пазуху целую
пригоршню льда. Цепенея от ужаса, он обнаружил что тайник, в котором доверенный ему
магический предмет должен был быть в сохранности, пуст. Ловец снов пропал.
Опустившись на дощатый пол, Этль задумчиво почесал веснушчатый нос. Был лишь
один человек, который мог разорить тайник.
– Мея! – вскричал, кажется, на всю улицу разъярённый мальчишка.
Снизу послышалось ворчание бабушки, недовольной излишней громкостью крика.
Спустившись, Этль узнал, что Меелика буквально только что взяла свой велосипед и уехала.
Каким-то шестым чувством зная, куда его несносная сестрица направилась, мальчик
побежал к Земле Чудес. Жаль, что свой велосипед он отдал соседу, предпочитая пешие
прогулки. Как бы сейчас пригодился двухколёсный друг!
Добравшись, наконец, до цирка, Этль заметил сначала брошенный велосипед, а
затем Меелику, что была за ограждением, на территории цирка. Предположив, что её, как и
его самого, внутрь пропустила Гризельда, мальчик почувствовал некую ревность. Это была
его тайна, ему дух показалась и доверила эти задания! Ему, а не мелкой выскочке!
Этль уж было хотел окликнуть сестру, но к ней подошёл тот, кого она ожидала, и это
была не дух. Это был сам мистер Гром! Выглядел он точно так же, как изображали его
афиши. Одно лишь не было отражено – его гигантский рост. Навскидку – около двух метров.
Этль подкрался как можно ближе и укрылся за одним из столбов ограды.
– Я всё сделала, – гордо отрапортовала Мея.
– Умница, малышка! Умница! – согнувшись чуть ли не пополам, мистер Гром
погладил девочку по голове.
Отступив на шаг, он улыбнулся и приподнял шляпу, будто прощаясь.
– Эй! – тут же возмутилась Мея. – А как же моя награда? Вы обещали мне!
– Милое, наивное дитя! – ласково проговорил мистер Гром. – Нет никакого восьмого
шоу. Никогда не было и не будет.
– Но вы обещали!
– Что ж, я солгал.
– Пообещали! Мне! Билеты! – сорвалась на визг упрямая девочка.
– Не смей на меня кричать! – пробасил в ответ мужчина и стукнул по земле своей
тростью. Тут же над Гросалем загремела гроза. – Я солгал и получил то, что мне было
нужно. А теперь убирайся, пока я не рассердился.
Он махнул рукой, и решётка совсем рядом с Этлем исчезла.
Мея посмотрела на ограду, а, когда повернулась снова к своему собеседнику,
обнаружила, что того уже нет рядом.
Расплакавшись, девочка пошла на выход, где её уже ожидала трёпка от старшего
брата. Больше не было смысла скрывать свои приключения, и Этль рассказал что и главное
для чего делал.
Меелика заплакала пуще прежнего. Ей было так жаль магических зверей,
заточённых в неволе. И саму духа цирка тоже было жаль. И себя жаль, ведь она поверила
мистеру Грому, он казался таким добрым, таким хорошим. Сказал, что есть тайное восьмое
шоу, на которое приглашаются только избранные, дорогие цирку люди. Пообещал, что
выдаст и ей билет. «Два! – поправила его тогда девочка. – Второй для моего брата. Он так
мечтает попасть в Землю Чудес!»
Вот так и вышло, что, чтобы исполнить мечту брата, Мея согласилась украсть и
сжечь ловец снов. Это ведь пустяк, правда? И брат всё ей простит, когда она принесёт ему
билеты!
– А я... Я ведь ещё хуже него, – сквозь слёзы выдавила Меелика.
Как бы ни злился Этль на сестру, в этот момент он проникся к ней жалостью. Она
так искренне переживала за свой промах. И ведь совершила это не со зла, а потому, что
хотела осуществить его, Этля, мечту!
– Ничего не хуже, – стал он успокаивать сестру. – Есть ещё два магических
предмета. Двух животных мы освободим.
– Трёх, – всхлипнула Мея.
– Что?
– Трёх. Я обманула мистера Грома. Боялась, что ты будешь злиться из-за этого ловца
и не сожгла его, а только украла и перепрятала.
– Где же он?!
– Закопан у нашей яблони, той самой, на которой я училась лазать, помнишь? –
Конечно Этль помнил. Его сестра всё забиралась наверх, а потом, как котёнок, пищала, боясь
слезть. – Ты снимал меня оттуда пока я не перестала бояться.
Не сговариваясь, дети бросились кто куда: Этль побежал домой, а Мея за
велосипедом. Оказавшись у яблони и вооружившись маленькими садовыми лопатками, в
четыре руки брат с сестрой быстро откопали своё сокровище.
Когда же Этль показал сестре остальные магические предметы, в его руках они ярко
засветились.
Следующие несколько часов ожидания показались им вечностью. Но вот, наконец,
отец с бабушкой уснули, и можно было бежать в цирк.
Когда Этль добрался до ворот, там его уже ждали Гризельда и мистер Гром.
Последний, добродушно улыбаясь, рассказал как обдурил его сестрёнку. Этль сделал вид,
что ничего об этом не знает. Лишь один вопрос он задал хозяину цирка – как он догадался о
планах Гризельды?
– Дух цирка не может солгать в ответ на прямой вопрос, – и не думая таиться,
ответил мистер Гром.
Этль спросил у Гризельды:
– А какой предмет заточил тебя?
– Трость Грома – дерево и металл. Вот предмет, что власть надо мною дал.
Мистер Гром сузил в ярости глаза, но, спустя мгновение, вновь вернул маску
притворной любезности.
– Тебе ведь всё равно её никогда не достать. Игра закончена, мальчик.
Только лишь мужчина успел это проговорить, как содрогнулось, казалось, само
нутро цирка. Этль, ожидавший если не этого, то чего-то подобного, понял – Мея справилась
со своей задачей и вернула магические предметы зверям. Теперь все пленники свободны.
Все, кроме одной.
Воспользовавшись замешательством хозяина цирка, мальчишка выдернул трость у
него из рук. Та казалась довольно крепкой на вид, но Этль решил всё же попытаться
использовать свой шанс. Каким-то шестым чувством он знал, что этот, в отличие от
остальных трёх предметов, нужно не вернуть, а именно разрушить.
Перехватив трость поудобнее, мальчик со всей силы стукнул ею о колено. Дерево
жалобно скрипнуло, треснуло, и неожиданно легко сломалось. В тот же миг мистер Гром
вскрикнул, схватился за сердце и... испарился.
– Был он не живым, а духом двухсотлетним. Меня лишь заточив, он получил
бессмертие. Смерть постигнуть должен был давным-давно, природы закон таков. Вот он и
испарился, когда избавилась я оков, – объяснила Гризельда когда Мея присоединилась к
брату. – Мы больше не в плену, и это так прекрасно. Но выйти в мир нам всё же чересчур
опасно. Уйдём мы в лес и позабочусь я о цирка детях. Будто бы мать, я чувствую себя за них
в ответе.
Так и закончилась жизнь Земли Чудес. Циркачи, что работали по своей воле, стали
гастролировать тем же составом, лишь без магических существ.
Гризельда прятала и оберегала Дормиера, Итасель и Трэфле где-то среди леса всё в
том же маленьком и тихом Гросале.
Что ж до Этля и Меелики, то один вечер создал то, чего не могли годы до этого –
дружбу между братом и сестрой.
Проходя мимо яра, Этль воткнул в землю две половинки трости. Спустя мгновение
они выпустили первые ростки. Скоро это будут новые деревья, баюкающие на своих ветвях
поколения птиц и белок.
Когда дети вернулась домой, было уже совсем поздно. Несмотря на холод, Этль не
стал закрывать на ночь окно. С утра же он обнаружил залетевший с ветром первый жёлтый
листок.
Заканчивалось лето и наступала осень.
