№160 Выбираю жизнь!
Он открыл глаза и наткнулся на золотисто-карий с зелёными прожилками взгляд напротив. Её руки нежно прикасались к его щекам.
- Сын, проснись. Ты должен быть там. Он умирает. Спаси его, сын.
Светящаяся всеми оттенками зелёного прекрасная женщина в венке из полевых цветов, одетая в платье из древесной коры, пронизанной веточками со свежими листочками, протянула руку, указывая в сторону. Повернув голову, он увидел парня лет шестнадцати, лежащего в луже крови. Его правая нога была неестественно вывернута, левой кисти не хватало, всё тело в мелких порезах и ссадинах. Он дышал, но как-то рвано. Изо рта текла тёмная струйка.
- Проснись. Иди. Спаси его, сын.
Хи́лл подскочил на кровати, широко раскрыв глаза. Из-за неверного света масляного светильника, стоящего на маленьком столике у кровати, хижина тонула в пляшущих тенях. Перед внутренним взором стояло умоляющее лицо Матери, а в ушах звенел её настойчивый голос: «Спаси!»
Вскочив с кровати, Хилл начал лихорадочно одеваться. Серая хламида с кучей маленьких кармашков, походная сумка с набором лечебных зелий и трав, посох с огромным прозрачным камнем в навершии – вроде ничего не забыл. Натягивая мягкие кожаные сапоги, он мысленно крикнул Сво́рду, Э́рроу, Во́ллу и Дэ́гу: «Тревога! Общий сбор на обычном месте через десять минов! Снаряжение походное!»
Выбегая из дома, Хилл потушил светильник щелчком пальцев и захлопнул дверь пинком.
Путь до гигантского дерева гнарр в центре деревни занял немногим больше семи минов, но Дэг уже стоял там, опираясь на огромный ствол спиной. Его фигура мерцала, периодически пропадая из виду. Все малорослики умели сливаться с тенями и отводить глаза, поэтому были незаменимы в засадах на охоте. А последние три солнечных колеса они наравне со всеми защищали Мать при нападении крылатых чудовищ. В руках Дэг крутил один из своих кинжалов, подбрасывая его в воздух и подхватывая то за лезвие, то за рукоять. «Мне никогда не понять, как ему удаётся ни разу не порезаться», - подумал Хилл, восхищаясь ловкости этого маленького, Дэг ему еле до груди доставал, существа с повышенной мохнатостью. Руки от запястий до локтей, ноги от ступней до колен и даже маленькие остроконечные уши были покрыты вьющейся чёрной шерстью.
- Эй, Хилл, привет, - сказал Дэг мягким баритоном и помахал рукой. - Что за спешка? И в чём дело?
- Хой, Дэг. Потерпи. Придут остальные, и я объясню всё по дороге. Нам надо спешить.
Из-за хижины старосты выкатился меховой колобок со щитом на спине и складным копьём в лапах. Мурзи были самой весёлой из всех рас Матери. Полностью покрытые шерстью, толстенькие, как будто всё время подпрыгивающие на ходу, они обожали молоко, сметану и искренний смех. Война заставила их надеть тяжёлый доспех и взять в лапы оружие. Нет более упорных и сильных защитников, чем маленький мохнатый народец. Их маленький рост, Волл был всего лишь по пояс Хиллу, ничуть им не мешал: Благословение Матери увеличивало щиты вдвое за счёт магической энергии, не меняя их веса.
- Прю, ребят, - пробасил мохнатик. - Что сл…
- Погодите! Я не опоздала?! Я так спешила! Фу-у-ух! – на полянку около гнарра выскочила высокая худая эльфийка с тёмной кожей и красными светящимися глазами. Все представители расы Эрроу видели в темноте, как днём. А в дневное время - вдвое дальше, чем любой другой народ Матери. Огромный лук за плечами почти в полный рост, впечатлял. «Как она натягивает его? Ведь у неё такие изящные запястья, - Хилл всегда удивлялся силе её рук. – Эльфы - прекрасные охотники. Жаль, что война заставила их использовать свои умения для других целей».
- Доброй ночи, уважаемые, - тенорок Сворда прожурчал из-за спины Хилла. - Позвольте поинтересоваться, что побудило нас так спешно собраться здесь?
Обернувшись, Хилл увидел хумана с двуручным мечом за спиной. Голубые глаза на молодом безбородом лице со шрамом на левой брови смотрели на него серьёзно, с тревогой. Волосы цвета осенних листьев орта ниспадали к широким плечам. Пластинчатый доспех серебрился в свете Муна. Сворд, бывший кузнец и ювелир, доставал Хиллу до плеча, почти догоняя по росту Эрроу, что забавляло её, острую на язык. Впрочем, неизменно вежливый хуман не вёлся на её подначки, что, в свою очередь, забавляло всех остальных членов их маленькой компании.
- Рыжий, ты опоздал! Ножки стали короче за день, малыш? – язвительно заметила эльфийка.
- Некогда болтать! Вот путь, - Хилл повёл посохом, и от него за поворот побежала светящаяся зелёным змейка поискового заклинания, оставляя за собой ясно видимый след.
- Эрроу, ты первая. Смотри в оба: мы не знаем, что там впереди. Дэг, страхуй её. Стой, держи Ночное Видение, - Хилл ткнул пальцем малорослику в лоб. – Волл, ты следующий. Потом я, а Сворд - замыкающим.
Маленький мурзи, задорно блеснув жёлтыми глазками с вертикальными зрачками, посмотрел на Хилла снизу вверх и пробурчал:
- Ты уверен, что не задавишь меня, не заметив? Вы, орки, такие огромные и неловкие на первый взгляд.
- Это ты сейчас так пошутил, колобок? – Хилл посмотрел на мурзи укоризненно и растянул губы в улыбке, производившей неизгладимое впечатление из-за огромных клыков, торчащих из тяжёлой нижней челюсти. – Вы одни из самых быстрых народов Матери благодаря своей Лёгкой Поступи. Хочешь сказать, что не сможешь увернуться, даже если я буду падать, запнувшись, прямо на тебя?
- Хилл, прошу прощения, ты забыл про меня. Пожалуйста, наложи и мне Ночное Видение, - услышал позади орк.
- Прости, Сворд. Лови, - ткнул Хилл пальцем в лоб и хуману. – Погнали. Расскажу всё по дороге мыслеречью. Друг от друга не отрываться.
Один за другим друзья исчезали в лесу, следуя пути, указанному змейкой.
«Ко мне пришла Мать, - начал Хилл свой рассказ, – и показала умирающего хумана у подножья Железной Горы. У него сломана нога, оторвано запястье, а на теле множественные ушибы. Выглядит так, словно он упал с большой высоты. Но зачем ему могло понадобиться лезть на Железную Гору? Там же ничего не растёт, и никто не обитает. Может быть, на него напали крылатые чудовища? Мать попросила его спасти. Мы не можем ей отказать. Кроме того, помогать страждущему – это наш долг».
«Ты уверен, что мы успеем, Хилл? – голос Дэга слегка прерывался, видимо он ушёл далеко вперёд, разведывая дорогу, и канал мыслеречи стал нестабильным. – Повреждения ужасные. Он не истечёт кровью?»
«Мы должны попытаться. Так что давайте экономить силы и разговаривать только по делу, а то запасы маны закончатся у всех ещё до прибытия на место».
Оставшаяся часть дороги прошла молча. Все сосредоточились на выполнении задачи и удвоили осторожность. Вдруг им придётся встретиться с врагами?
Наконец, Хилл почувствовал впереди слабый огонёк жизни. Он трепетал, словно свеча на ветру – вот-вот потухнет.
«Дэг! Как там впереди? Признаков вражеской активности нет?» – мысленно спросил орк.
«Всё тихо, Хилл! Я почти на месте. Я уже вижу е… Что?!» - последний вопрос был явно не к товарищам, малорослик был так поражён чем-то, что мыслесвязь оборвалась.
«Эрроу! Что там? Ты видишь Дэга?» - Хилл встревожился не на шутку.
Эльфийка выдала непереводимый поток ругательств, сделала паузу и сказала деревянным голосом:
«Ты… Вы должны это видеть».
Через пару минут трое оставшихся друзей вбежали на небольшую полянку около отвесного бока Железной горы. Израненный парнишка лежал под гнарром, неведомо как прижившимся на бедной почве. Огонёк его жизни совсем ослабел. Но не это выбило из колеи товарищей орка.
У мальчишки были крылья. Серебристые огромные крылья, точно такие же, как у крылатых чудовищ, нападавших на Мать.
Перед ними, истекая кровью, лежал враг. Тот, с кем все народы Матери безуспешно боролись уже три солнечных колеса.
«Мы всегда считали их стальными чудовищами, неведомо откуда взявшимися бездушными вредителями, желающими уничтожить то, что с таким трудом взращивала и пестовала наша Мать, дарующая жизнь. А они… Живые. И так похожи на нас. В их жилах течёт такая же красная кровь. И, наверное, у них есть какие-то свои мысли, чувства, переживания… И боль, наверное, они испытывают такую же, как мы», - Хилл сорвал с плеча сумку с зельями и побежал к мальчишке, из последних сил цепляющемуся за жизнь.
- Эрроу, возьми котелок и наполни в том ручье, мимо которого мы пробегали пару минут назад. Сворд, разожги костёр, мне нужно стерилизовать лекарский инструмент. Волл, наложи на свой щит Благословение Матери: он послужит ложем для раненого, когда мы окажем ему первую помощь. Дэг, образуй канал маны и передавай её мне: ты восстанавливаешься от теней, а здесь их столько, что лопнуть можно.
Раздавая указания, Хилл вытаскивал из сумки чистые тряпицы, банки с мазями, лечебные зелья и инструмент. Всё это он раскладывал на покрывале, развёрнутом на близко расположенном большом камне с плоской верхушкой. Орка насторожила воцарившаяся тишина. Повернув голову, он обратил внимание на друзей, стоящих столбом и недоумённо пялящихся на него.
- Хилл, но… Это же враг! Он же крылатый! Из-за них твоя сестра… - пролепетала Эрроу.
- Где ты видишь врага?! Я вижу умирающего мальчишку!!! – рявкнул во всю силу своих лёгких орк. – Вы забыли Первую Заповедь Матери?! «Не убей разумного». Что вам в этих трёх словах не понятно?! Бегом марш!
Эрроу, схватив котелок, моментально скрылась в лесу. Дэг уселся неподалёку в самой затенённой части поляны, скрестив ноги и закрыв глаза. Хилл тут же почувствовал прилив маны и направил её на поддержание сил паренька. Его огонёк жизни перестал трепетать и разгорелся чуть ярче. «Долго даже с подпиткой он не протянет. Нужно срочно останавливать кровь. А! И наложить сонное заклятье. Нам ни к чему, чтобы он очнулся в самый неподходящий момент». Сворд разжёг костёр и подкладывал туда кусочки угля, бормоча заклинание Кузнечного Огня, позволяющее добиться ровного сильного жара в кратчайшие сроки. Волл положил свой щит на землю и чертил на нём когтем руны Благословения Матери. Как только он заканчивал руну, она загоралась зелёным светом и повисала в воздухе.
Когда эльфийка вернулась и поставила котелок на огонь, Хилл положил туда инструмент для стерилизации. Вода закипела почти мгновенно.
- Эрроу, зажги Блуждающие Огни, мне нужен свет. Дэг, ты как там?
- Всё в порядке, Хилл. Можешь приступать к лечению.
- Сворд, достань инструмент и иди сюда, будешь мне помогать.
- Прости меня, пожалуйста, но я же совсем в этом не разбираюсь.
- Эрроу обеспечивает освещение, у Волла слишком маленькие лапки для моего инструмента, Дэг занят подпиткой маны. Может, мне парнишку попросить, чтобы он мне сам помог? Не дури голову, Сворд, и шевелись быстрее.
- Я понял, извини.
Хилл зашил запястье, вправил и зарастил кость на ноге, обработал многочисленные ссадины и порезы, но самой страшной оказалась рана на спине, которую они заметили последней. Сломанное ребро проткнуло лёгкое. Парнишке повезло, что он лежал на боку, иначе захлебнулся бы кровью.
«Мать-Земля, помоги. Мои возможности ограничены. Прошу твоего благословения. Ты – источник нашей жизни. Ты – источник нашей магии. Мы все – твои дети. Дай мне сил», - Хилл глубоко вздохнул и посмотрел внутрь себя как можно глубже.
«Сын, ты сможешь, - ответила Мать. - Я с тобой».
Открыв глаза, он увидел внутренности всего тела мальчика. Все кровяные каналы, бьющееся сердце, кости, мышцы. В повреждённом лёгком зияла дыра.
«Спасибо, Мать. Я не подведу».
Достав кусок ребра из тела и выпустив кровь из лёгкого, Хилл направил поток маны на тончайшие лёгочные стенки. Медленно, но верно он ткал из нитей магии заплатку на повреждённое место. Когда она была готова и закреплена, парнишка задышал полной грудью. Сломанное ребро он прирастил обратно так же, как сшивал лёгкое. Наложив повязку, Хилл обратил внимание на темное пятно у основания черепа раненого.
«Мать, а что это такое? Не могу разобрать…»
«А это, сын, то, что ты не сможешь излечить. Эта часть тела отвечает за движение. Она повреждена. Он никогда не сможет больше двигаться».
«Мать, как же так?! Так… это всё было зря?! Он же летал! Как он теперь будет жить?!» - Хилл кричал внутрь себя, что есть сил, но ответа так и не услышал.
- Эй, Хилл, ты в порядке? – Эрроу тронула его за плечо.
Посмотрев на неё, орк понял, что Блуждающих Огоньков уже нет. Он сидел под хилым гнарром, скрестив ноги. Бледного, но глубоко и спокойно дышащего парня уже переложили на щит Волла. Дэг, обессилев, спал прямо на земле, прикрытый чьим-то плащом. Сворд жарил мясо на костре. Мурзи, сидя рядом, разделывал тушки молодых хрюков. Занимался рассвет.
- Мать сказала, что он больше никогда не сможет двигаться, - тихо сказал Хилл.
Над поляной повисла тишина. Товарищи, застыв, смотрели, как крупные слёзы покатились по щекам огромного орка.
Волл подошёл первым и положил маленькую лапку ему на плечо:
- Хилл, дружище. Давай всё же поищем возможности, а? Бросим клич в другие деревни, вдруг там есть более опытные лекари? Нет, я не говорю, что ты плох, но тебе всего семнадцать. Кто-то постарше мог сталкиваться с такими повреждениями и, чем двурог не шутит, смог их вылечить?
- Да, Хилл! Рано расстраиваться! – подбежала Эрроу и положила изящную ладонь ему на другое плечо. – Я напишу тётушке в Восточный Край! Тамошнему лекарю уже за пятьдесят перевалило!
Сворд тоже встал и подошёл поближе:
- Дорогой друг! Мы поможем обязательно. Ведь он… крылатый. Мы не знаем, что такое полёт. Но, наверное, он не захочет жить без него. Я бы не смог, - тихо добавил хуман, уставившись в фиолетовое небо.
Опустив голову, Сворд увидел, что друзья удивлённо пялятся на него, даже у орка слёзы высохли.
- Ч.. Что?! – хуман густо покраснел и начал заикаться.
- Ничего, - медленно проговорила Эрроу, как завороженная. И в её глазах не было ни капли насмешки.
Пора было двигаться в деревню. Предстояло ещё объяснять старейшинам, куда они рванули посреди ночи, никого не предупредив. Наверное, их уже все ищут. И неизвестно, как воспримут наличие «крылатого чудовища» в их компании. Посовещавшись, друзья пришли к выводу, что парня нужно оставить в глубоком сне до момента, пока они не найдут способ его вылечить. Во-первых, это может быть для него серьёзной травмой: чужаки вокруг, и нет возможности даже пошевелиться. Во-вторых, люди в деревне не будут так бояться его. Спящий враг – вовсе не враг.
Дэг зашевелился под плащом и открыл глаза:
- Я голоден, ребят. Вы уже всё без меня сожрали, паршивцы?
Сидящие у костра друзья засмеялись в первый раз за этот изматывающий день и пригласили к столу мохнатого малорослика.
Дорога в деревню прошла спокойно. Хилл со Свордом несли щит с мальчиком. Эрроу рассказывала Дэгу всё, что он пропустил, пока служил подпиткой маны при лечении. Неутешительные слова Матери ничуть его не расстроили:
- Хилл, всё будет хорошо. Мы ему поможем.
- Дэг, Мать никогда не ошибается. Помнишь моего соседа? Он поехал в другую деревню, когда я сказал ему, что ничем не могу помочь. Конечно, лекари отличаются друг от друга в опыте и возможностях, но Мать – одна на всех. И если она мне сказала, что в этом случае ничем не помочь, то и другой лекарь ответит так же. Конечно, сосед вернулся ни с чем.
Теперь ждёт, когда пополнится в той деревне Священный Источ…
Хилл внезапно остановился. Сворд, не сразу это поняв, ткнулся носилками в огромную фигуру и чуть не упал:
- Прости, пожалуйста, Хилл. Я был невнимателен.
Орк даже не заметил этого, стоя как вкопанный.
- Точно! – вскричала Эрроу. – Священный Источник Матери! Он же наполнится через три дня, Хилл! Он излечивает все болезни!
- Но сейчас очередь Одды, ты забыла, ушастая? – оглянулся на неё Волл. - Ты хочешь, чтобы сестра Хилла ещё пять солнечных колёс ждала следующей возможности? Она потеряла зрение в войне с крылатыми уже три колеса назад. Не жестоко ли заставлять её приносить такую жертву ради одного из них?
Пристыженная Эрроу залилась румянцем до самых кисточек на ушах.
Хилл тронулся с места молча и до самого дома не произнёс ни слова, погружённый в свои мысли.
Деревня встретила товарищей шумом толпы, собравшейся на полянке у огромного гнарра. Старейшины собирали народ на их поиски. Встревоженные родичи пятерых друзей топтались на краю поляны, выясняя кто и какую местность будет прочёсывать.
«Ох! Сейчас мы все получим на грызики», – Хилл сгорбился и виновато опустил голову, что смотрелось с учётом его здоровенной фигуры весьма комично.
Как только их заметили, гомон прекратился, и толпа расступилась, пропуская ребят к центру поляны. За спиной Хилла нарастал недоумённый шёпот: жители рассмотрели поближе груз на щите Волла. Главный старейшина выступил вперёд и обвёл глазами всех пятерых, нахмурив брови:
- Я вижу претендентов на чистку отхожих мест на ближайшие три меса. Мы все ждём объяснений.
- Старейшина Ворлок, - начал Хилл. – Ночью ко мне пришла Мать и попросила спасти хумана, который умирал у Железной Горы. Один я идти не мог, потому что причин его ранений не знал, вот и позвал с собой свой отряд. Времени, чтобы оставить записку или мыслесообщение, не было. Нам очень жаль, что мы заставили всех волноваться.
Старейшина обошёл Хилла и посмотрел на мальчика:
– Но… это не хуман. Это враг! Разве эти крылья не принадлежат стальным чудовищам, с которыми мы воюем уже три солнечных колеса?! И ты принёс его в деревню! А если его сородичи придут за ним сюда?!
- Верно! Что ты наделал Хилл?! Ты хочешь, чтобы деревню разрушили враги?! Надо было бросить его там! – понеслось со всех сторон.
От толпы повеяло такой ненавистью, что у орка помутилось в глазах. Эрроу подставила плечо покачнувшемуся лекарю:
- Хватит орать! Разве вы не слышали, что Мать отправила нас за ним?! Вы думаете, она тоже хотела, чтобы нашу деревню из-за него разрушили?! Посмотрите на него! Он же живой! И явно разумный! Вы хотите нарушить Первую Заповедь Матери?! – крик эльфийки с лёгкостью перекрыл рёв толпы.
Старейшина Ворлок ударил посохом о землю, и над поляной раздался чистый звон колокольчиков.
- Тихо! Мы посовещаемся и примем решение, что делать с крылатым. До этого момента всем разойтись по домам!
Ворча и недовольно зыркая на пятёрку друзей, деревенские жители начали разбредаться с поляны.
Держась за руку матери Сворда, к Хиллу подошла Одда и ощупала руками его лицо:
- Брат, ты не представляешь, как ты меня напугал.
- Прости, сестра, так получилось.
Одда осторожно прикоснулась к пареньку:
- Такой молоденький. Колеса на два младше тебя, Хилл?
Её чуткие пальцы ощупали несколько перьев на серебристом крыле:
- Народ, умеющий летать… Почему Мать считала их неживыми?
- Не знаю, Одда. Я попробую у неё спросить. Но после того как она показала мне, что из-за повреждений вот здесь, - Хилл прикоснулся к точке в верхней части шеи сестры, - он больше никогда не сможет двигаться, я не могу до неё докричаться.
- Но как же… Ладно. Потом расскажешь. Тебе надо отдохнуть. Вам, ребята, тоже, - обратилась Одда к остальным. – Занесите его ко мне. Ты погрузил его в Ледяной Сон? Я позабочусь о нём.
- Одда, но…
- Хилл, я вижу. Просто не так, как остальные, - показала она ему свои ладони. – Не волнуйся, всё будет хорошо.
Устроив мальчика у сестры и попрощавшись с друзьями, он отправился домой. День был трудным, поэтому спать орк лег рано. Мать так и не пришла к нему, даже во снах.
Утром нагрянул старейшина Ворлок:
- Мы приняли решение, Хилл. Мальчик останется в деревне. Тебе разрешено ухаживать за ним. Не все жители довольны решением старейшин, однако в открытую выступать против не рискнули. Одда рассказала мне, какая беда постигла крылатого. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Возможно, оставить его умирать было милосерднее.
Спасибо, старейшина, - поклонился Хилл. – Я никогда не забуду вашей доброты.
Размышляя о молчании Матери, Хилл не заметил, как подошёл к дому сестры. Открыв дверь, орк обнаружил всю компанию в сборе. Волл точил когти о мягкую деревяшку, сидя в кресле-качалке. Дэг помогал Сворду в готовке, нарезая дольками огги и помми. Эрроу о чем-то шепталась с Оддой около кровати, где лежал крылатый.
- Здоров же ты спать, зелёный, - пробурчал Волл, подняв на орка глаза. – Мы уже заждались.
- Привет, Хилл, - повернулась к нему сестра. – Нам надо серьёзно поговорить.
- Хой всем, - поздоровался орк. – Что ты хотела мне сказать, Одда?
- Послезавтра последний день Сезона Роста. Мы должны отправиться к Источнику не позже полудня, иначе не успеем вовремя.
- Конечно, Одда. Я помню. Мне только нужно договориться, чтобы кто-то присмотрел за крылатым, пока нас не будет.
- О чём ты, брат? Мы берём его с собой.
- Зачем? Ты переживаешь, что никто не согласится за ним поухаживать? Чушь! Мама Сворда, Волла или Дэга. Не думаю, что хоть одна из них откажет в просьбе. Это же всего на пару дней.
- Хилл, ты не понял. Мы отвезём его к Источнику, чтобы вылечить.
У орка отнялась речь. Оглянувшись на друзей, Хилл понял по их спокойным лицам, что они уже знали о её решении.
- Сестрёнка, - тихо сказал он, когда смог, наконец, проглотить ком в горле. – Но как же ты? Ты три колеса ждала этого дня. Твои глаза…
- Подожду ещё пять. А он ждать не может, Хилл. Я никогда не прощу себе, если этот мальчик вновь не расправит крылья. Не спорь со старшей сестрой. Лучше помоги собраться.
***
Дорога к Источнику была выложена крепкими плоскими камнями, поэтому никогда не зарастала. Глядя на вырастающую впереди Священную Гору, Хилл думал о будущем. Мать-Земля больше ни разу не разговаривала с ним, сколько он ни пытался к ней обратиться. Столько вопросов и ни одного ответа. Кто такие крылатые? Почему Мать считала их неживыми? Почему решила спасти раненого парня? Почему не откликалась на зов? Поможет ли мальчику Источник?
Сегодня, как только взойдёт Мун и осветит чашу Источника внутри горы через большое круглое отверстие в плоской, словно срезанной, вершине, он получит все ответы на свои вопросы. По крайней мере, Хилл надеялся на это.
Разбив лагерь у подножия Священной Горы и оставив там ездовых лорров, друзья снова переложили крылатого на щит Волла и понесли внутрь.
Освещая путь Блуждающими Огнями, Эрроу шла впереди. Стены пещеры, ведущей к Источнику, были сплошь покрыты корнями деревьев. Сквозь них пробивались головки полевых цветов.
Ход постепенно расширялся, пока друзья не дошли, наконец, до Зала Источника.
Со стен огромного круглого помещения лились маленькие водопады, исчезая где-то под полом, покрытым зелёным травяным ковром. В центре находилась большая каменная чаша, наполненная чистейшей родниковой водой.
- Уже скоро, - сказал Дэг. – Давайте положим его в воду сейчас, чтобы не опоздать.
Друзья подняли крылатого со щита и на руках занесли в Источник. Молча окружив чашу со всех сторон и взявшись за руки, они ждали, всем сердцем надеясь на чудо.
Тело паренька плавало на поверхности воды, не погружаясь. Крылья расправились, и казалось, что он окружён серебристым сиянием.
- Упасть с такой высоты, почти смертельно покалечиться, но не повредить ни одной косточки в крыльях. Ты любишь их больше жизни… Правда, Айди́? - ласковый голос Матери-Земли прогремел по всему Залу Источника.
Её огромная фигура возникла над головами ошарашенных товарищей в золотистом сиянии и тысячах порхающих бабочек. В неизменном платье из древесной коры, с длинными до пят зелёными вьющимися волосами, украшенными венком из цветов вместо короны, она смотрела на крылатого и улыбалась.
- Мать! – вскричал Хилл. – Ты спасёшь его?! Он же не сможет жить без крыльев!
Мать-Земля уменьшилась в размерах и ступила на травяной ковёр пола рядом с каменной чашей. Обходя Источник по кругу, прикасаясь к каждому и заглядывая им в глаза, она заговорила:
- Вы так выросли. Я – счастливая Мать, потому что мои дети научились принимать правильные решения без моих подсказок.
Даже я не знаю точно, откуда пришли крылатые, но уверена, что издалека. Ни одно из стальных чудовищ не откликалось на мой зов, поэтому я считала, что они неживые. Три солнечных колеса мы защищались от захватчиков, которые наносили моему телу раны, пока не прилетел этот мальчик и не заговорил со мной сам. Наконец, появился шанс закончить эту бессмысленную войну.
К сожалению, я не успела предупредить Айди о Железной Горе. Все вы знаете, что это место мёртвое, и силы мои там ограничены.
Не знаю, что произошло, но его крылья вдруг сложились, и он упал. Тогда я и позвала тебя, сын, - погладила Мать по щеке Хилла. - Спасибо, что пришёл.
Я знаю, что лишить вас поддержки в такой ответственный момент было жестоко, но я хотела, чтобы вы сами выбрали своё будущее и научились ответственности за себя и других. Дочь, ты принесла в жертву часть своей жизни, чтобы его спасти, - Мать крепко обняла Одду. - Благодарю тебя.
В этот последний день Сезона Роста Священный Источник набирает силу, чтобы полностью излечить от любого недуга. Пять солнечных колёс он копил ману для этого дня. Время пришло, дети мои!
Как только лучи света Муна упали на воду Источника, она засверкала ярко-голубыми искрами, создавшими водоворот, в который затянуло спящего крылатого. Его тело легло на дно, а огоньки втягивались в него сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, пока накапливающееся в нём сияние не стало настолько ослепительным, что дети Матери-Земли вынуждены были прикрыть руками глаза.
Когда бивший во все стороны свет погас, тело мальчика поднялось на поверхность. Айди открыл глаза и сел, расправив серебристые крылья. Зелёные глаза, ещё не совсем осмысленные после долгого сна, уставились на женщину в венке полевых цветов.
- С возвращением, малыш! - сказала она. - Добро пожаловать домой.
