№9 Древний Херсонес
Жанр - мистика, стихия - вода
Сегодня это розы.
На рассвете я выхожу в сад и срезаю тонким лезвием плотные стебли. Две темно-красные, бархатные, бордовые - как старые пыльные портьеры у изголовья моей кровати. Одну девственно-белую - как снег на моих родных предгорьях ранней осенью. Она распустится только к вечеру, мраморные тугие лепестки, сочная зелень листьев. Только к вечеру, раньше нельзя, провожу по свернутым лепесткам морщинистой маленькой ладошкой я. Не магия, скорее просьба, даже никто из моих ничего не заподозрит, не то что из внешних. Те и вовсе мимо пройдут, мазнут взглядом по старухе в рваном пальто у перехода. Стоит, цветы продает, ничего особенного. Нулевой уровень, договариваться с цветами не запрещено никем. Даже Кодексом.
Я очень старая, старее, чем это море и эти холмы. Гораздо старее, улыбаюсь я, вытягивая из плетеной корзины сиреневую ленту. Именно сиреневую сегодня, и никак иначе. Связываю ей букет у основания, раз, два, три… нет, пожалуй, два достаточно. Больше не надо, от трех у нее может сильно заболеть голова наутро, а мне нужно совсем не это.
Накидываю на плечи застиранный тонкий плащ. Розовое пластиковое ведерко, вода заготовлена заранее, в ней капли ниагарского водопада смешаны с соленой водой из сердца самого черного из морей на свете и слезами снежных барсов.
Коричневый плащ на плечи, ноги в белые босоножки, розы в дурацкое пластиковое ведро, сердце обратно в грудную клетку, сиди, бестолковое, все будет хорошо, так же хорошо, как и вчера, не хуже, чем позавчера, и уж точно значительно лучше, чем может быть завтра. Это я машинально, ухмыляюсь в лицо своему отражению в потемневшем от времени зеркале в прихожей, так за годы работы привыкла просчитывать вероятности, что и сейчас делаю это автоматически. Ну, почти автоматически, да.
Он встречал меня на своих старых Жигулях прямо около жд станции. Прямо на самой жд станции, я не знаю, кто ему разрешал там останавливаться, может, никто. Но он останавливался, парковал свои старые Жигули у деревянного старого домика. Вход занавешен плотными лентами из прозрачного пвх, внутри маленькая будка с железным оконцем, три колченогие скамейки. Впрочем, кто его знает, что там внутри на самом деле-то, я там никогда не была. Сразу с разбега врезалась деде в пузо, хохотала, и знала наверняка, что школа кончилась, начались каникулы, и вообще, все самое чудесное и волшебное, что только может быть со мной этим летом, замерло на пороге и просто не решается войти. Пока не решается.
Вот оно значит как, ухватываю гладкий серебристый поручень прибывшего на остановку автобуса. Вот какой твой деда, ну и ну, повезло ж тебе, девочка-для-которой-розы. Не у всех такие. Подтягиваюсь и повисаю, вперед и вверх, скалюсь в ответ на предложенную руку помощи, у всех оно разное вперед и вверх, это точно. У меня сегодня такое, ничуть не хуже и не слабее, чем твое, поверь мне, лапушка, и не ошибешься.
Автобус неторопливо пыхтит, пробираясь по узким улочкам, протяжно тормозит на каждой остановке, люди заходят и выходят, сажают детей на колени, запихивают под сиденья набитые снедью сумки, болтают по телефону. Смотрю в окно на серый пыльный летний город, скоро, совсем скоро Небо прольется дождями, и ты проснешься к новому сезону. Привычно сканирую обстановку: гнев, раздражение, жажда власти — это все в пределах нормы, по правую сторону. В конце автобуса в воздухе плавают синие огоньки — это двое подростков устроились в самом углу. Локоть в локоть, колено в колено, рука в руке, одно дыхание на двоих — тычут пальцами в проплывающие мимо старые домики, обсуждают маршрут на день. Хорошее дело, молодое. Ловлю мимоходом брошенный взгляд — это взъерошенный мальчишка в белой футболке и коротких джинсовых шортах, выгоревшие на солнце пряди волос смешно топорщатся на затылке. Нет, не старая, улыбаюсь ему я, просто вечная. Вздрагивает, отводит взгляд. Определенно что-то есть, стоит присмотреться позже, запоминаю его на всякий случай.
Бабушка называла меня читулей и очень ждала, когда я приеду. Она знала, что больше всего на свете я люблю яблоки, а когда я приеду – в июне, их еще не будет. Поэтому она собирала в конце лета, почти за год до моего приезда. Собирала, несла на обитую деревом верандочку, доставала огромный острый нож и нарезала на прозрачные ломтики. Приедет моя читуля, говорила она, будет лежать на диванчике под яблоней с книжкой и есть их.
Выходить мне у ЦУМа, сегодня я нужна именно там. Я уже давно научилась видеть их - горящие стаи светляков на карте Города, каждый день они разные. И всегда в разном количестве, иногда и до пяти доходит, попробуй успей. Впрочем, успеваю я всегда.
Как и сегодня. Выгружаю из автобуса пластиковое ведро с единственным букетом.
Ну вот так, да. Встаю между продавцом редиски и огурцов-помидоров, привычно здороваюсь, опускаю глаза, прикрываю веки. Иначе не увидишь, как ни старайся. Сначала только темнота, но я терпелива, иначе нельзя. Тени людей проплывают мимо, как снулые неповоротливые рыбы в течении реки — из магазина, в магазин, на остановку. Вечные маршруты. Неизменные.
- И тогда я ей говорю, ты что не понимаешь, что она у тебя ненормальная? Кто так делает-то! Свадьба же, один раз живем, а у нее десять человек гостей приглашенных, и ни одной фотографии в Инстаграме! Ни одной, ты представляешь, Том? Ну разве нормальная?! И я ему говорю, одумайся, брат, разве это де…
- Нет, картошки отвари. Рыбу я возьму, помидор тоже. Отвари картошки, вылези из-за компьютера, слышишь? Чтобы когда я приехала, картошка уже была. Сейчас выле…
- С Олей и с Машей. Отпустишь? С Олей, в одном классе учились, она позади меня сидела и на русском все диктанты списывала, ну, помнишь, Оля, белобрысая такая…
- Нет, я не хотел. Нет. Нет, я так не думал. Нет. Да, совпадение, нет, не случайное. Случайных и не бывает, уж кому как не тебе знать об этом.
Высокий парнишка останавливается ровно напротив меня, лезет за серебром в карман потертых синих джинс. Черные густые волосы заплетены в косу, болтается кончик косы аж у лопаток. Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом, холодный серый лед против черного огня. Говорить ничего не надо, таким как он все бывает понятно и без слов. Уж что там они слышат, то ли шорох гальки на дне изначального океана, то ли шепот ветра в кронах вековых деревьев, но слова им точно не нужны для того, чтобы понимать, что происходит и куда это ведет. Куда нам до них, к сожалению…
- Сто пятьдесят, говорю я. Кажется, даже не утруждаю себя произнести это вслух, совсем расслабилась, старая.
- Не старая, а просто вечная, - спокойно поправляет меня парень, протягивая мне зеленую мятую бумажку. На бумажке кружат чайки и кричит чаечным криком сердце Города, кто услышит, кто придет, кто останется со мной насовсем… - Сдачи не надо, спасибо. Доброго Вам вечера.
Я киваю. И вам. Вам обоим — доброго. И тебе, сильное и смелое существо, и твоей девочке-для-которой розы.
Ты уходишь, я смотрю тебе вслед. Как только она увидит тебя, говорю я, ей станет легче. Как только ты протянешь ей розы, две багряные - как старые пыльные портьеры у изголовья моей кровати и одну девственно-белую - как снег на моих родных предгорьях ранней осенью, черный наконечник стрелы выйдет из ее сердца. Как только она вдохнет сладкий томный запах цветов, которые наслаждаются своей красотой и никуда не торопятся, кровь из раны перестанет течь, а сама рана начнет затягиваться. Очень быстро. Быстрее, чем обычно, вот увидишь. Иначе и быть не может, когда срезаешь розы в своем саду на рассвете, поишь их каплями ниагарского водопада смешанными с соленой водой из сердца самого черного из морей на свете и слезами снежных барсов.
Я выливаю на землю воду из пластикового ведра, пей, Земля, тебе нужнее. Вприпрыжку бегу к троллейбусной остановке, вот уже подходит мой «чирик», конец мая, теплый южный вечер, школа кончилась, каникулы только начинаются, и все самое чудесное и волшебное, что только может быть со мной этим летом, замерло на пороге и просто не решается войти. Да и деда мой дома, наверное, совсем заждался меня.
*** Примечание: Во время написания этого рассказа ни один снежный барс не пострадал.
Обсудить: https://vk.com/photo-164590980_456239831
Похожие статьи:
Рассказы → №1 Два маленьких человека, которые изменили ход истории
