"Обрати на неё внимание" (часть 1)

Я только что принял душ и, выходя из ванной, внезапно услышал настойчивое дребезжание звонка. Сегодня я вовсе не ждал гостей, и некоторое время стоял, раздумывая, кому бы я мог понадобиться в 10 утра, да ещё в выходной день. Однако, кто-то так упорно жал на кнопку, что мешал мне сосредоточиться.
         Едва я отвернул защёлку замка, как дверь распахнулась, и в комнату ввалился мой старый приятель Дэвид Кларк.
          — Привет, Том, — пробормотал он, затем быстро прикрыл за собой дверь и бесшумно запер её. При этом он ухитрился наступить мне на ногу но, вместо того, чтобы извиниться, поднял вверх указательный палец, видимо, призывая меня к молчанию. Минуту он стоял, прислонив ухо к двери, жадно вслушиваясь в то, что происходит снаружи, а я, между тем, обратил внимание на его дрожащую руку. Одновременно я заметил, что мой приятель здорово смахивает на загнанную лошадь. Судите сами – пиджак расстёгнут, галстук едва держится в узле, над галстуком – небритая шея и потное красное лицо.      
         Мешки под прищуренными глазами подчёркивали создавшееся впечатление. К тому же Дэвид тяжело дышал и от волнения покусывал губы. Видимо, что-то всерьёз взволновало его, решил я.
          — Послушай, Том, — оторвался от двери Дэвид, – у меня проблемы.
          — Я это вижу, дружище. У кого их сейчас нет. Ты, по-моему, немного не в себе. Проходи и садись, а я сейчас принесу что-нибудь выпить.
         С Дэвидом Кларком нас давно связывают приятельские отношения. Когда-то мы вместе учились в колледже, увлекались горными лыжами и даже, бывало, гостили друг  у друга на каникулах. Затем наши пути разошлись. Дэвид ударился в науку, а меня занесло в африканские джунгли в составе спецотряда, откуда я вырвался с большим трудом, оставив в душе самые зловещие воспоминания.  Он продолжал служить науке, а я поступил на работу в частное сыскное бюро. Следить за изменявшими друг другу супругами, было делом скучным, но приносило кое-какой доход. А недавно я узнал, что наш шеф ввязался в одно нехорошее дело, связанное с людьми из высшего общества. Когда «запахло жареным», шеф объявил о том, что наша контора прекращает своё существование. С тех пор я — в ленивых поисках работы.
         Мы с Дэвидом вновь встретились здесь, в вечно суетящемся Нью-Йорке, около двух лет назад, и,  со временем, наши встречи стали довольно частыми. Мы иногда выезжали порыбачить или просто собирались вместе, чаще всего у меня, чтобы пропустить по стаканчику весёлых напитков и поговорить о разных делах.    Я знал, что Дэвид стал важной птицей в науке и чувствовал, что наши встречи снимают с него напряжение, навеянное его сложной работой. Я знал также, что моему приятелю очень неплохо платят, но по его виду нельзя было сказать, что он богат. Дэвид как-то упоминал за стаканчиком шотландского виски, что открыл какой-то важный закон в науке, и, почему-то, держа его в строгом секрете, продолжает работу, закупая на свои наличные специальную аппаратуру и нанимая сведущих в его деле сотрудников. Кто их, учёных, поймёт.… Для меня, признаюсь, это странно, но у каждого из нас есть свои причуды, а я к Дэвиду всегда относился с уважением и верил, что он когда-нибудь станет великим.  А ровно год назад он куда-то пропал и я не получал от него никаких известий.
         И вот, только сейчас Дэвид появился, да ещё в таком странном виде.  Я прошёл на кухню, думая о том, что не очень-то справедливо устроена жизнь, если старые приятели навещают тебя раз в год, да и то, потому что у них возникли проблемы.Я помнил, что Дэвид когда-то предпочитал джин с тоником. В моём холодильнике оказалось и то, и другое. Вскоре мы уже сидели в комнате за маленьким столиком,  и я кидал в стаканы кусочки льда.
          — Спасибо, Томми, — сдавленным голосом произнёс Дэвид, и я, взглянув на него повнимательней, заметил, как резко обострены черты его лица.  Чувствовалось, что в нём скрыто огромное напряжение.
          — Том, – продолжал Дэвид, опрокинув напиток в глотку, — я знал, что в твоём лице всегда найду поддержку и опору. И… — тут он опять замер с поднятым к верху стаканом. Признаюсь, меня это уже начало нервировать. Я почувствовал, что накопленный в душевных кладовых Дэвида негатив постепенно начинает передаваться мне. А вместе с ним – беспокойство и настороженность. В своё время мне довелось немало повоевать, и это чувство показалось мне полузабытым отголоском тех времён. Я схватил его за руку и с силой сжал кисть. Дэвид в испуге отпрянул от меня. Я приблизил к нему своё лицо и произнёс:
        — Старина, я сейчас принесу тебе ещё выпивки, а ты в это время подумай, с чего начать. Мне до смерти хочется познакомиться с твоими проблемами, и я попробую помочь тебе, если это окажется мне по силам. Так что, давай не будем вздыхать и закатывать глазки, а попробуем взять себя в руки. Жизнь не настолько глупа, чтобы всё время дарить нам подарки. Иногда она может здорово лягнуть копытом. -  Последние слова я произносил, извлекая из холодильника бутылку виски.
         После того, как Дэвид сделал добрый глоток, он, наконец, заговорил:
          — Меня преследуют, Том, понимаешь! За мной гонятся! Я – затравленный зверь! Это ужасно!
         Он выпалил это в течение секунды. Я достал сигарету и предложил Дэвиду, обдумывая сказанное.
          — У тебя нелады с полицией?
          — Нет, полиция тут ни при чём.
          — Кто же тебя преследует?
          — Люди, Томми, люди…. Все хотят меня заполучить. Всем я нужен.
         Это мне не говорило, ровным счётом, ничего.
          — Связано ли это с твоей научной работой? – спросил я.
          — Непосредственно с ней, Том.
          — Они знают, что ты у меня?
          — Не знают, — был ответ, – иначе бы они уже ломились в дверь. Но я уверен, что они видели, в какой подъезд я вошёл! Томми! – он повысил голос. — Ради бога, не открывай никому! Даже если ты ответишь им, что меня здесь нет, они не поверят тебе! Том, они ненормальные! Они не станут тебя слушать! Они тебя оттолкнут и ворвутся в квартиру! – тут он внезапно перешёл на шёпот. – Они меня могут найти даже по запаху! Пообещай, Томми, что ты не подойдёшь к двери, если позвонят.
         В течение этой тирады выражение лица Дэвида постоянно менялось. Пожалуй, случилось что-то действительно серьёзное, понял я. За всё время нашего знакомства мне ни разу не доводилось видеть его в таком состоянии.  Похоже, мой приятель испытал сильное нервное потрясение. Не сошёл ли он с ума от своей науки?
         В общем, мы с ним прикончили ещё по стаканчику, и я пошёл за следующей бутылкой.
          — Принеси что-нибудь поесть, Томми,… — благотворное действие виски не замедлило сказаться, и этот тон сразу напомнил мне прежнего Дэвида. – Ты, наверное, подумал, что я спятил… Эх, дорогой мой Томми, я сейчас в таком положении, что рано или поздно действительно сойду с ума. Мне страшно, Томми,…я тебе сейчас всё расскажу, всё…
         С хлебом и беконом в одной руке и с бутылкой виски в другой, я появился в комнате. Дэвид грустно смотрел в окно.
          — Отсюда только один выход. – Он глянул на улицу с высоты восьмого этаже и тяжело вздохнул.
         Мы закусили, выкурили по сигарете. Потягивая виски, Дэвид медленно говорил:
          — Это может показаться смешным, но всё началось очень, очень давно. Ты знаешь, в юности я испытывал некоторый комплекс неполноценности. Ты удивлён? Нет, дело не в психологических отклонениях и не в умственных недостатках, как это принято понимать,… — он помолчал, подыскивая слова, чтобы поточнее дать определение своим юношеским огорчениям. – Дело, Томми,  в прекрасном поле, чёрт бы его побрал. К каждому из нас приходит пора любви…. Это, конечно, хорошо, но когда девчонка, в которую ты влюбляешься, откровенно смеётся над тобой, либо не хочет замечать вовсе и флиртует с твоими сверстниками, поневоле чувствуешь всегда ниже их. Я вам откровенно завидовал, Том. И тебе в особенности, ты же парень хоть куда! – он усмехнулся. – Посмотри на меня, Томми, я маленького роста, толст и неуклюж. У меня жидкие волосы и узкие плечи, я не весельчак, не балагур. В любой компании я рано или поздно начинал ощущать себя лишним. Единственная моя ценность – это мои мозги. Но в отношении между юношей и девушкой какое место занимают мозги? Тогда мне казалось, что им вообще нет места!.. Поверь, Томми, всё это здорово угнетало меня. Я ненавидел свою внешность. Когда я смотрел на себя в зеркало, то находил сходство своего лица с рожей, типичной для олигофрена. Ты ничего собой не представляешь, если не вызываешь отвращение, Дэвид,  — говорил я себе. Ты никому не интересен. Я стал замкнут и молчалив. Просто подойти к девушке и заговорить с ней стало для меня исключительно невыносимым делом. И боялся я не столько холода, сколько насмешки в глазах. … Веришь ли, и того и другого было предостаточно.  Длинноногие красотки не для тебя, Дэвид, решил я. Довольствуйся такими же, как ты дурнушками, или развлекайся с проститутками, которые будут любить тебя только за твои деньги. Загорелые блондинки с зелёными глазами предназначены другим. Казалось, над каждой из них сияет какой-то ореол, какая-то аура. Порой, мне чудилось, что я даже различаю её цвет…. Аура недоступности, так я назвал её.
         Я вновь наполнил стаканы, правда, наполовину. Дэвид зажёг сигарету и затянулся. За окном накрапывал мелкий дождь.  Виски и этот дождик, наконец, полностью успокоили моего приятеля. Он откинулся на спинку стула и расслабился. Я отметил, что он выглядит совершенно трезвым. В отличие от меня, чувствовавшим себя уже порядком захмелевшим. Однако это не мешало мне слушать его рассказ.
          — Томми, я дал себе слово! Я был  должен, используя только свои собственные мозги, снять эту дурацкую ауру! Ничего себе задачка? С этой мыслью я поступил в университет. Моя учёба продвигалась блестяще! Я был лучшим учеником профессора Неймана, чьё имя известно всему миру! В моём распоряжении была превосходная лаборатория, сотрудники – умницы! И ещё,… мозги в то время у меня работали на высшем уровне! Я медленно, но верно продвигался вперед. Я проделал колоссальную работу!.. Послушай, Том, знаешь ли ты что-нибудь о биоэнергетике?
          — Самое поверхностное…. Слышал что-то о биополях и биотоках. В спецназе нам что-то толковали о биоэнергетике, но,… сам знаешь, главное оружие для нас – это само оружие. Поэтому я мало чего уловил.
          — Да? Жаль, Том. А то я бы ознакомил тебя со своей теорией. Я работал над созданием системы электромагнитных полей, которые, воспринимаясь клетками головного мозга человека, вносили некоторые незначительные изменения в мозг. Которые так бы меняли биоэнергетический потенциал женщины, что бы «аура недоступности» снималась совсем!.. Конечно, основную цель своей работы я не афишировал. Умело прикрывался разработками в других, достаточно близких направлениях.  Но только эта единственная мысль меня вдохновляла и вела по пути! И я не отступал ни перед какими трудностями!
         Он следил за моей реакцией. Кое-что я уже начал понимать, но не был уверен, что суть не ускользнула от меня, как сорвавшийся с крючка окунь.
          — Ты хочешь сказать, Дэвид, что нашёл способ так воздействовать на женщину, что она сразу становится доступной?
          — Да, Том.
          — Доступной только для тебя?
          — Именно, Том.
          — Это что-то вроде электронного гипноза?
          — Я всегда знал, что у тебя здорово варит котелок, Том. – В его глазах зажглись искры. – Ты чертовски прав! Самый неожиданный момент случился тогда, когда я уже отчаялся найти решение. Я переделал массу опытов, сначала пытаясь уловить биоэнергетический сигнал, при этом я использовал сверхчувствительные приёмники, построенные на основе сверхпроводников – джозефсоновских контактов. Затем я изучил почти всё, касающееся работы человеческого мозга. Я определил «порог», который не даёт женщине так просто отдаваться первому встречному. Я нашёл этот порог и научился его понижать! И вот… В тот день… Я исследовал решётку полей, воздействующих на женскую психику, изменяя их энергетику и структуру, проводил почти машинально один эксперимент за другим…. Внезапно, моя лаборантка, довольно холодно относящаяся ко всем нам, мужчинам, девица,… вдруг садится мне на колени и обнимает за шею. Не успел я опомниться, как её губы впились в мои… Я обомлел! Она никогда не позволяла себе что-либо подобное! Я взглянул ей в глаза и изумился ещё больше – столько огня было в них! Не сразу до меня дошло, в чём дело. Ведь лаборантка стала, по сути, подопытной крысой! И опыт удался! Я спросил её, что случилось? Она не сразу нашла слова! Начала что-то болтать про то, что внезапно почувствовала ко мне страстное влечение, что это у неё впервые, она не может объяснить, откуда у неё такие чувства… Наверное, говорит, во мне проснулась любовь. Всё произошло так молниеносно…  Мне осталось только зафиксировать параметры. Я нашёл то, что искал столько лет!
          — Ты считаешь, что, применяя этот электронный гипноз и воздействуя на психику людей, ты совершаешь поступок, соответствующий нашей морали? – я плеснул ещё виски в стакан, продолжая осмысливать сказанное Дэвидом. Что-то непохоже это на действительность, подумал я. А может быть, он и впрямь сумасшедший?
          — Ты прав. Это нехорошо. Но тогда я настолько был увлечён идеей, что не придал моральной стороне вопроса никакого значения. Я не хотел ничего плохого, поверь, Томми! А когда решение само пришло ко мне в руки, во мне всё перевернулось! Я почувствовал небывалый подъём и одновременно – страшную слабость. Я был счастлив, Том! Целую неделю я приходил в себя от нахлынувших на меня чувств. Я мысленно поздравлял себя и мысленно принимал поздравления и овации! Но по-прежнему всё держал в тайне, насколько это было возможно. Затем я приступил к созданию устройства.
          — Какого ещё устройства?
          — А вот этого! – Дэвид вынул из внутреннего кармана похожий на кинокамеру чёрный предмет, на рукоятке которого имелась белая кнопка. – Это результат всех моих многолетних трудов, Томми! – с гордостью произнёс он.
          — Я понял. Теперь кто-то преследует тебя с целью завладеть этим прибором, не так ли?
         Дэвид нахмурился.
          — О нём никто ничего не знает. Я тщательно скрывал его разработку и конструирование. – Он немного помолчал, сделал глубокую затяжку, потом выпустил дым через ноздри.  – Помню первый день испытаний. Я был, словно студент перед экзаменом, страшно взволнован! Во мне дрожал каждый нерв! Ещё бы! Ведь я совершил великое открытие, я создал изумительную вещь, и теперь она будет служить только мне! Я оделся, как на праздник….
          — Ты хочешь сказать,  — перебил я его, — что эта штуковина способна любую женщину сделать твоей? Я правильно тебя понял?
          — Правильно! – они широко улыбнулся. – Именно на это я истратил годы непрерывных трудов. Если всё пойдёт нормально, думал я, то держись, ненавистное племя кокеток и девственниц! Юношеское честолюбие призывало к мести!.. «Не возжелай жену ближнего»! – провозгласил он. – Так, кажется, гласит Священное писание…. Агнца из меня не получилось…. Ты смотришь на меня недоверчиво, Томми. Это зря. Взгляни на прибор. Эту рифлёную поверхность прижимаешь к телу. Затем ищешь цель. Выбрал! Достаточно одного взгляда на женщину, лишь обрати на неё внимание!.. И тихонечко нажимай на кнопочку… И всё! Она твоя!
          — Ещё виски? – предложил я, поскольку мне абсолютно нечего было сказать. Дэвид кивнул и через минуту наши стаканы наполнились вновь. Пить, однако, не торопился ни он, ни я.
          — Глядя на красоток, чинно виляющих задницами в обнимку с разряженными пижонами, глядя в их холёные рожи и презрительные глаза, я поневоле заряжался бесовской энергией. Я хотел их всех поставить на колени. А кое-кого – в другую позицию. И хотел овладеть всякой, какую бы не пожелал! – Он снова замолчал, глядя на дождь за окном, затем неторопливо продолжал: — Было прекрасное, майское утро, Том. Я неторопливо прогуливался по Ханнокс-авеню, наслаждаясь чудесной погодой, лениво поглядывая на прохожих, и пытался выбрать объект для испытаний. Я чувствовал себя самолётом в полёте, включившим режим обзора пространства. Передо мной остановился чёрный лимузин, из него вышла сладкая парочка. Том, ты не представляешь! Она – стройная красотка, фигурка, ножки – обалдеть! Волосы веером падают на плечи, глазки сияют, как два бокала шампанского! А губки – словно бутон орхидеи! Поверь мне, Том, такие штучки даже в провинции стоят довольно дорого…. А рядом с ней – брюнет с видом преуспевающего бизнесмена, самодовольный красавчик с глупым пробором в причёске. Успевший немало отхватить от жизни и собирающийся сожрать ещё больше.… Как я ненавижу этих подонков! Они куда-то спешили, мило воркуя на ходу. Когда они поравнялись со мною, я устремил внимание на даму и нажал кнопку. Не знаю, какими клетками, но я почувствовал, что она начала оборачиваться в мою сторону… Я шёл дальше.  Там, на углу есть кафе под названием «Мамашина кухня». Кстати, неплохо готовят. Перед тем, как войти, я бросил взгляд в сторону этой парочки. Они стояли и о чём-то оживлённо беседовали. Я толкнул дверь и вошёл в кафе. Свободных столиков было много, ещё не настал час, когда оно заполняется. Я сел за столик и заказал капуччино. Не успели мне его принести, как заметил, что мимо кафе пролетел тот самый лимузин… Но я заметил, что  в нём сидел только один человек. А потом отворилась дверь и вошла она!  И заставила сжаться моё сердце. Она попросила разрешения сесть рядом со мной. Я взглянул в её глаза, … и… наш разговор был коротким. Мы уединились в одном отеле и провели несколько незабываемых часов. Это так здорово, когда тебя не просто любят, а страстно желают!
         Мы ещё немного отхлебнули из наших небольших посудин, закусили беконом. Я с удовлетворением заметил, что Дэвид уже не был похож та того испуганного червяка, который зашёл сюда час назад. Теперь он широко улыбался и было видно, что воспоминания доставляют ему немалое удовольствие.  Я всё ещё не решил, верить ему или нет. Я переводил взгляд то на его лицо, то на прибор, который он нежно держал в руках.  Не фантазирует ли он?  В который раз  я подумал, не свихнулся ли мой приятель. Сначала у него была мания преследования, потом – какие-то сексуально-маньячные бредни. Подкреплённые кое-какими научными основами. Не является ли всё это симптомами психического заболевания?
         А он говорил, говорил…
          — Сколько красоток было потом, Томми! Я забросил всё – работу, друзей… У меня началась другая жизнь. Я приезжал на пляж, придирчивым взглядом выбирал себе партнёршу, а то и двух, и, не успевал я выкурить сигарету, как их щебетание начинало ласкать мой слух, а душистые волосы – щекотать мои плечи. Ах, все они были такими нетерпеливыми!
         Поначалу мои скромные денежные запасы начали иссякать. Потом я научился жить за чужой счёт. Богатые дамы сгорали от желания овладеть мною, а я бессовестно намекал на своё тяжёлое финансовое положение. Потом это стало в порядке вещей. Налоговый инспектор был бы удивлён, узнав о моих доходах. Впрочем, мне никогда не надо было много, Том.
         Он на некоторое время замолк, задумчиво пуская дым себе под ноги.  Я поднялся, открыл окно. Дождь кончился. Свежий воздух ворвался в прокуренное помещение. Я взглянул на Дэвида, и вдруг что-то кольнуло меня.  Неожиданно я понял, что никакой он не сумасшедший. Он говорит правду…. До этого момента я слушал его в каком-то полусонном состоянии. Сейчас во мне проснулся интерес.
          — Скажи, Дэвид, — я говорил не спеша, стараясь следить за выражением его лица. – Неужели ты не пресытился ими?  Неужели ты так любишь, когда тебе вешаются на шею?
          — Том, — он улыбнулся, обнажив два ряда неровных зубов. – Ими невозможно пресытиться. Каждая из них как новая страничка занимательной книги. Хоть и знаешь о чём, но прочитать всё равно интересно. Пресытиться можно одной-двумя любовницами… Но одним-двумя цветами картину не напишешь, Том. Поверь, это так прекрасно!.. «Вы позволите присесть рядом?.. Вы именно тот мужчина, которого я мечтала встретить всю свою жизнь…». Или: «Мне очень неудобно, мистер… Пожалуйста, припомните, я уверена, мы где-то уже встречались во время вояжа по Европе, где-то в Риме… Или в Неаполе.»…. Некоторые сразу берут быка за рога, мило улыбаясь и шепча на ухо: «Я так хочу тебя, родной». Другие что-то жалобно лепечут, с трудом подавляя стыдливость,… и так и льнут к тебе, как цветок к свету… — тут он захихикал, и достав платок, вытер пот со лба.  – Как-то я пристрастился посещать конкурсы красоты. Представляешь, какие куколки выстраиваются на сцене, или подиуме… Все они такие милые, застенчивые, … ну, хотят такими казаться. Среди них – будущая Мисс такая-то! И я их всех разом! При помощи своего изобретённого аппарата!  — тут он повертел перед носом этой чёрной штуковиной. – И что получается? Все они, такие далёкие и недоступные, вдруг становятся такими алчными до любви ко мне, что готовы стянуть трусики прямо на улице, спеша в отель, где я остановился. Сначала я затевал с ними беседу насчёт их заблудших душ, как пастырь, и со смехом наблюдал за их страданиями. Затем, промучив их часок-другой, духовный пастырь уединялся с теми, кто проходил его собственный  отбор!.. Что плохого в том, что тебе вешаются на шею, Том?   Я мечтал об этом с ранней юности, Том!.. Они унижали меня, они казались мне неприступными вершинами! Раньше я терпел это… Но сейчас…Сейчас  — я им хозяин! – он громко хлопнул ладонью по столу. – Извини, Томми, я пьян.
          — Хочешь кофе, Дэвид? — Он утвердительно кивнул.
         Пока я готовил кофе, он что-то вспомнил ещё, и беседа о его любовных похождениях продолжалась. Он иногда вставал, прохаживался по комнате, размахивал руками в ощущении вернувшихся мгновений. А  я, продолжая потихоньку наблюдать за ним, всё отчётливее замечал разницу между бывшим Дэвидом Кларком, которого знал раньше, и настоящим. Этот Дэвид Кларк был уверен в себе, полностью овладев собою и забыв свои недавние страхи. Он теперь знал себе цену, в нём чувствовалась воля, жёсткость и решительность. Послушай, подумал вдруг я, а может, он стал счастливым человеком? Эта чёрная штучка, да ещё другая, которую он прячет в штанах, не принесли ли они ему счастье?
         А он продолжал разглагольствовать о романах, начало которым было положено то на борту авиалайнера, то на теплоходе, то в ресторане, то в метро, то в кино.
          — Я не люблю быть одиноким, Томми. В те времена, когда меня всецело поглощала работа, я не чувствовал одиночества, погрязши в научных проблемах, которые сам себе и создавал. А теперь у меня всегда есть спутница. Причём, из любого слоя нашего общества. Она видит в тебе идеал, она никогда тебя не бросит и не предаст. Она по уши в тебя влюблена!.. А что они вытворяли со мною в постели!.. Одному Богу известно!.. «Милый Сэм,… — это я всегда назывался Сэмом Майерсом, — я не представляю, как жила до сих пор без тебя!»… – и сделал паузу, жуя хлеб с беконом и при этом улыбаясь как-то загадочно — романтически….  – Иногда устаёшь, хочется немного отдохнуть от этих дел,… но стоит только увидеть соблазнительную попку и стройные ножки, всё начинается сначала! Так уж мы, джентльмены, устроены. Стоит только обратить на неё внимание, как тут же страстно хочется нажать кнопку…. Пусть! – он вдруг нахмурил брови. – Пусть кто-то скажет, что я подлец! – Он опять громко хлопнул ладонью по столу. – Прости, Сэм,… Тьфу, Том! Пусть скажут, что я мерзавец! Зато никто не посмеет сказать, что я неудачник! Том, каждый из нас родится на этот свет для того, чтобы совершить какую-то битву! Так вот. Я свою совершил. Я выиграл сражение, Том! Не важно, на какой стороне ты сражался и с кем, главное – выйти победителем!
         На этом новоявленный Сэм Майерс закончил свою речь. Он стал потягивать остывший кофе и о чём-то размышлять. Я тоже задумался над его словами….
         Часы пробили два раза. Внезапно Дэвид с силой опустил чашку на стол, едва не разбив её. Он моментально протрезвел и я неожиданно обнаружил, что он опять превратился в того запуганного мышонка, который пришёл ко мне утром.
          — Что же я, Том, – прошептал он. – Ведь за мною охотятся. Я совсем забыл, Том! – Его глаза расширились от страха, и я опять почувствовал неладное. – Прости, Том!.. Я воспользовался твоим гостеприимством и невольно подвергаю опасности тебя!.. Мне лучше немедленно уйти!.. Но это,… это выше моих сил…
         Резкая перемена в нём озадачила меня. Видимо, зря я усомнился в его сумасшествии и выслушал весь этот бред.
          — Дэвид, — сказал я как можно спокойнее. – Я старый солдат. У меня есть некоторый опыт в проведении различных операций, имеется пушка 45-го калибра и, естественно, разрешение на ношение оружия. Я побывал во многих переделках. Ты можешь положиться на меня. – Я заметил, что он несколько оживился, и продолжал с убеждением:  — Да стоит ли волноваться, старина! Ты сидишь у меня уже целый день, и пока никто не осмелился сюда сунуться!
        — Нет, Том, ты не прав, — тихо произнёс мой приятель. – Они где-то рядом. Кто знает, может они сейчас стоят или лежат под дверью и внимательно слушают наш разговор. И нюхают.… Ведь они чуют, как собаки, Том!… Как собаки…Или как крысы!
        -  Брось-ка ты, парень, чушь молоть! Говори сразу, кто они! Иначе я открываю дверь и берусь за оружие! Или вызываю полицию!
        — Не надо полиции, Том! Они – это женщины! Мои бывшие партнёрши. Том, особенность энергетического биополя, созданного этим устройством, заключается в том, что женщина, которую охватила страсть ко мне, уже никогда от неё не избавится! Она может иметь кучу любовников, но всё равно будет томиться без меня! Она будет искать меня, Том! У неё обостряются некоторые чувства! Чутьё! Она будет ходить и вынюхивать мой след! От неё… от них так просто не уйти!.. Том! Я преступник! Я не продумал до конца возможные последствия своего эксперимента! Я вообще о них не думал! Я просто считал, что решил важную задачу! Я поспешил! … Мне надо было сразу всё обдумать и найти нужное решение! И я бы смог!.. Но понял я это слишком поздно!!!.. Недавно я встретил женщину, которая бросилась ко мне с криком: «Сэм, родной!». Я не узнал её сразу, но догадался, кто она. Лицо её было осунувшимся, бледным… Я отвёл её в отель, она была счастлива до безумия! «Сэм! Не бросай!»…Я еле избавился от неё! И тут же попал в объятия другой!… Затем к третьей…. Начался настоящий кошмар! Расплата за беспечность! Том, я пытался  изменить свою внешность, но меня всегда узнавали! Мне не давали прохода ни в метро, ни на автобусной остановке! Я решил спастись бегством. Был момент, когда я мог сбежать за океан!.. Но я упустил эту возможность. Мои гончие всегда безупречно шли по следу. И ты знаешь, Том, вскоре круг сузился настолько, что я перестал выходить из дому!!! Стоит им узнать моё настоящее имя и точный адрес,… и всё, конец! Они и так каждую ночь посещают меня… во сне. А я тут сижу, пью виски, распустил язык и совсем позабыл об опасности! Том, меня сейчас преследовала целая толпа! Чёрт бы их побрал! Надо было довольствоваться хотя бы десятком… А что же дальше? Ведь только здесь, в Нью-Йорке, их сотни!
         Я не переставал наблюдать за ним и меня обуревали самые разные, противоречивые чувства.
          — Монстр! – вдруг завопил он. – Я настоящий монстр! Томми! – Он вскочил и тут же упал на стул опять. Его руки в бессилии повисли двумя лианами с пальмы, едва не касаясь пола.

Похожие статьи:

Рассказы → Современный Аладдин

Рассказы → Последнее желание

Рассказы → "Обрати на неё внимание" (часть 2)