Жили-были в одной сказочной стране три брата — впрочем, поскольку они жили уже очень-очень долго, скажем по-другому: жили-были три деда. Дед-всевед, дед-завед и дед-медвед.
Третий дед был самый молодой — всего-то лет сто, не больше — но и самый неповоротливый. То мимоходом зацепит что локтем, разобьёт или перевернёт нечаянно, а то и попросту раздавит, садясь на лавку (однажды он так раздавил сонную драную кошку с грязным оранжевым бантиком на шее, которая нахлебницей обитала в их доме ещё со времён революции). Как медведь, одним словом. Одни убытки от него в доме. Хотя, сам по себе дед работящий — но очень уж неуклюжий, неловкий.
Второй дед, постарше — ему, помнится, лет сто двадцать было, около того — заведовал театральным буфетом в столице, и в избу к своим приезжал только по вторникам или понедельникам, когда в театре выходной — приезжал как в гости, особого проку от него не было, по хозяйству мало что делал. Там, в столице, его так и звали — «пан заведоваюшчий бухветом». Вы скажете, не слишком грамотно звали? Ну да ведь столичный статус не предусматривает автоматической грамотности. Даже наоборот — бывает (и ещё как бывает!) что в столицах попадается лиц эдак сто (как минимум), которые отличаются крайне слабым умом, никудышней сообразительностью и вообще нулевой грамотностью, на «двоечку»... Зато — пыжатся изо всех сил, строят из себя бог знает что! Прям важные паны, «лицо нации», туды их в качелю...
Кажется, для некоторых из них слово «морда» или «пасть» куда как более подходит. И тогда, вероятно, вместо слова «столица» надо произносить «мордица», а то и «пастица», как вы считаете?..
Но мы, друзья мои, отвлеклись.
Всевед из братьев самый старшим был. Деду-всеведу как раз на днях стукнуло аж двести лет — юбилей, как-никак! И по этому случаю решили братья устроить праздник и соседей пригласить.
Благо, дед-завед мог подсуетиться, и что-нибудь вкусненькое к праздничному столу раздобыть-привезти, осетринки там, второй свежести, или балычок какой-никакой.
И, особо надо бы отметить, все три деда об окружающем их лесном зверье заботились (даже слегка жадноватый дед-завед привозил, в основном из продуктов списанных, просроченных). Подкармливали, само собой — особенно в зимнюю стужу, когда крайне затруднительно рогатым и хвостатым бедолагам пищу в лесу добывать. Разве что зайцам — приволье. Кругом кору можно глодать, сколь бы высоко снег не засыпал округу. Лес есть лес...
...Да и не только подкармливали — учить пытались уму-разуму.
Ну, вот с этим проблемка. Не все звери обучению оказались податливы — кой у кого неспособность к разумному и связному мышлению выявилась, как бы помягче выразиться... на генетическом уровне. Видать, пришлые из-за дальних западных гор охотники в минувшие века сильно лесной генофонд испоганили.
Опять же, йододефицит своё чёрное дело делает, слабоумие вызывает. Обычно только в горной воде йода не хватает (а на равнинах с этим полный порядок) — но, скажем, в самой дальней, западной части нашего леса — там, где высокие тёмные холмы, поросшие лиственницей и прочими хвойными деревами — вода в источниках тоже, увы, отличалась подобным печальным, даже, откровенно говоря, ущербным свойством...
А чтоб звери не чувствовали себя обойдёнными вниманием, планировалось на юбилей пригласить всех (или почти всех) лесных жителей. Но об этом после, не время ещё об этом рассказывать...
Так вот... О чём это я? Ах, да! Вы, наверное, догадались, что всеведом звали старшего деда потому, что знал он (уж поверьте нА слово старику!) очень много, то есть, как в народе говорят, ведал — обо всём или, по крайней мере, о многом. Иными словами, умом своим цепким и несуетным проникал, так сказать, в самую что ни на есть сокровеннейшую суть вещей, мало кому даже из людей грамотных, специально обученных, доступную. Согласитесь, это не многим дано. Даже в преклонных летах. А уж разнообразным «заведовающим» и подавно!
Кроме того, дед-всевед уже много лет сочинял книгу под названием «История нашего леса». Вернее, как сочинял — вёл правдивую летопись всех главных, важных событий лесной и вообще окружающей жизни. Каждое утро, испив горячего и крепкого душистого чаю, садился он за такой же крепкий, но дубовый стол и — открывал книгу, в которой оставалось ещё много чистых белых страниц.
И красивым, чётким и аккуратным почерком выводил на белоснежной тёплой поверхности красивые буквы. И ещё полстраницы неспешно заполнялись вчерашними событиями. Иногда — чуть больше, чем полстраницы. Иногда — чуть меньше — треть, или всего четверть внушительной площади большого листа, стандартного для славянских летописцев и вполне приемлемого для читателей формата. Бывало, что заполнялась в книге всего лишь одна строчка — ну, это по результатам дня прошедшего. Ведь, согласитесь, бывает такое, когда вроде бы что-то и происходило в течение всего дня, с утра до позднего вечера, но вспомнить как будто и нечего? Вот и я говорю: бывает...
Так вот... О чём это я?
Ах, да! Вы, наверное, знаете, что многие книги пишутся очень долго — случается, что пишутся они десятки лет. Хотя, конечно, бывает и так, что какой-нибудь шустрый зайчик-писатель или хомячок (барсучок или даже червячок) настрочит свою модную, «актуальную» книженцию за неделю — а то и за пару дней. А потом пыжится изо всех сил, надувается, как тот чирей, стараясь показаться важным литератором. Конечно, согласитесь, что внезапно разбухший чирей может считать себя великой горой, но ведь нужно и понимать, что ещё до того как он, лидер этот...
Простите, я сказал «лидер»? Оговорился, ну совершенно случайно, бывает...
Так вот, когда он, воспалённый чирей, вспухнет хотя бы до размеров тлеющей головешки или кулака, гной прорвёт его нутро. Прорвёт напрочь, даже не сомневайтесь — в этом и заключается печально предопределённая судьба каждого прыща... Естественно, даже в этом последнем всплеске его излияния не сравнятся по масштабу с лавовым выбросом самого захудалого вулкана. Об этом знают все берёзы, дубы, почти все клёны (кто постарше) и даже некоторые ивы.
Наш дед-всевед был не по этой части. Книгой он занимался тщательно, безо всякой спешки, с большой ответственностью (перед собой и перед будущими лесными поколениями). «История...» творилась им, представьте, без малого уж 170 лет! Как, впечатляет? Вот и я о том.
Но давайте оставим на время книгу и вернёмся к празднику — хотя, поверьте, друзья мои, в принципе одно другого не исключает.
Более того, скажу я вам:
...часто книга и есть праздник!
Раньше так и говорили: «Лучший подарок — это книга!»
Но так в нашей стране говорили, к сожалению, давно, сейчас так не говорят — и не особенно читают, если уж совсем откровенно...
***
...День рожденья, как всем известно — только раз в году. А юбилей — там, десять лет или пятьдесят, или семь по десять — естественно, куда реже. Ну а столетний, например, юбилей — вообще вещь редчайшая — и отмечать такие даты следует, согласитесь, как подобает, с исключительным размахом и по возможности (вернее, по желанию уважаемого юбиляра) торжественно — лишь бы не слишком патриотично, поскольку при этой особой процеДуре некоторых сильно пьющих гостей частенько «заносит», и они начинают плести всякую чушь — понятное дело, плести её заплетающимся языком.
...Но как в лесу тот юбилей отмечался, мы вам в этой сказочке не расскажем. Потому как не только не хотим.
Потому как... да чего уж там, нет тут никакого секрета, скажем прямо: испортили звери лесные деду его юбилей, испоганили, душегубы безмозглые, устроили державный переворот — перепились да и перевернули казавшийся прочным и устойчивым письменный стол, на котором одном держалась наша «История...». Заодно и праздничный стол перевернули, яства загадили, посуду перебили.
Вот и сказочке венец, а что дальше — то лишь Богу единому ведомо, а наш дед-всевед — увы! — о том не ведает, куда ему, после такого зверского «застолья»...
Вот такое зверьё неблагодарное и тупое оказалось...
Не только неблагодарное, а ещё и неграмотное...
Все беды от неведения, или все грехи от невежества — кажется, так ещё грек Сократ говорил.
Наверное, Сократ прав? «Невежество — самый тяжкий грех»?.. Он все иные грехи взращивает...
Похожие статьи:
Рассказы → Сократ и...
Рассказы → Чудеса обетованные
Рассказы → Не стал бы
Рассказы → первый ...Апрельский снег...
Рассказы → Речь в защиту Раскольникова [В стиле античных ораторов]
