A robot may not harm humanity, or, by inaction, allow humanity to come to harm.
За характерную фигуру его даже в глаза звали «Квадратычем», по документам же Игорь Васильевич Реус являлся капитаном «Терраморфа-V» — сравнительно старого корабля почётной шестой эскадрильи терраморфирующих, геологических и синоптических служб планеты Земля. Прозвища на «Терраморфе» были только у людей: капитана, бортмеханика Николая Латова и у штурмана Юры Титова — «Заплатыч» и «Циркуль» соответственно. Дроиды, несмотря на продвинутость искусственного интеллекта, шли по номерам с первого по седьмой.
Сегодня команду ожидала планета в одной систем, соседних с Солнечной. По завершению терраморфирования на ней планировалось организовать выращивание фруктов и овощей внетепличным способом, доступным теперь только на специально подготовленных почвах близлежащих планет. Пока что нужно было посмотреть, как идут дела и провести плановую замену метеорологических ботов-коптеров, после чего запустить новый цикл экосистемы. Следом за «Терраморфом-V» должны были прилететь биологи, чтобы внедрить на планету животных покрупнее до того, как новая экосистема уйдёт в дисбаланс.
Корабль ласково коснулся мягкой, ожившей почвы широкими лапами и замер. Всего несколько недель назад планета была абсолютно непригодна к жизни — тяжёлая атмосфера, обломки метеоров, отсутствие каких-либо форм жизни и ни следа воды. Камни раздробила первая эскадрилья, атмосферу отфильтровали и обогатили ребята из второй и третьей, гидрологи насытили почву влагой. К прибытию Квадратыча планету было не узнать — под голубоватым куполом атмосферы раскинулись настоящие джунгли, влажные и весьма оживлённые: насекомые, рептилии и прочая мелкая погань веселилась здесь от души, помогая выравнивать экосистему. Животных заменят в несколько циклов и потом заберут обратно коллеги-экологи, леса переработают в новый питательный слой почвы и дальнейшее дело подготовки планетарной почвы под посадки возьмут на себя специально заготовленные бактерии и наноботы. Одно такое космическое поле могло обеспечить свежими овощами сразу несколько близлежащих экспедиционных станций или любую из населяемых планет до седьмого класса включительно. Энергии от звёзд теперь получали много, и освоение космоса шло немыслимыми для двадцать первого века темпами.
Квадратыч больше всего любил этот момент возвращения на планету и всегда первым выходил на трап, с огромным удовольствием вдыхая чистейший воздух первобытной природы. Едва штурман разрешал отстегнуть ремни безопасности, он хватал планшет и бежал к шлюзу, чтобы поскорее увидеть своими глазами, как же в этот раз изменилась планета. Он специально просил Циркуля посадить корабль так, чтобы застать раннюю зарю, и сейчас осматривал бескрайнюю шапку зелени с отеческой радостью.
Подождав, пока Квадратыч нарадуется, натопается по мелким лужицам и напрыгается по травке, по трапу спустился бортмеханик. Николай тоже любил смотреть, как меняется природа на подшефных планетах, но судьба корабля и ботов его волновала не меньше — всё-таки активность метеоритов здесь была повышенной, в атмосфере сгорали не все, да и неизвестно, в каком состоянии дежурные коптеры. Судя по показаниям навигаторов, несколько штук опять застряли в лианах и придётся посылать за ними дроидов. Да и краску на боку «Терраморфа» здорово подрало в местном астероидном поясе, надо бы обновить.
— Ну как, Игорь Васильевич, любо?
— Красота! А ведь сложная задачка, это тебе не на Марсе яблони сажать.
— Ну вы нашли, что вспомнить, это же когда было!
— Не подмазывайся, Заплатыч, давай короче. Чего надо?
— Штук пять коптеров застряло, доставать придётся. Да и красочку бы на борту обновить, я для названия как раз новую взял, поярче и с люминофором...
— Понял. Сколько дроидов нужно?
— Ну, четырёх за коптерами послать, двоих оставить на сбор, и одного на покраску, до вечера всё сделаем.
— Бери. И пни Циркуля, пусть прогуляется. А то ему дай волю, он всю смену из-за пульта не встанет.
Заплатыч радостно козырнул и поскакал по трапу обратно. В отсеке с роботами слышалось периодическое сверление, что настораживало. Заплатыч вздохнул и открыл дверь.
— Пятый, открути Второго от потолка и верни его на место. Сколько раз просил не портить свёрла почём зря! Возьми свой любимый шуруповёрт и собирай команду. Четверо пойдут в лес, собирать коптеры. Первый и Шестой будут готовить замену с синоптическим блоком для терраиндекса Т-4. Седьмой, бери новую краску и пойдём со мной.
Спустя час Квадратыч уже наблюдал, как сквозь защитное поле корабля в лес уходит четвёрка дроидов, а Циркуль заканчивает подвешивать на борту Седьмого с краской. Заплатыч руководил процессом снизу, и от его «Вирррраааа помааалуу!» вздрагивали джунгли. К Седьмому тот относился с отеческой заботой: этот дроид лучше всех выполнял все оформительские работы по «Терраморфу». Правда, от старой верёвочной системы подвеса его корпус уже заметно потёрся полосами разной толщины, что, вкупе с вечными пятнами краски, делало дроида каким-то стилягой. Но таскать с собой нормальные антигравитационные козлы командир отказывался — слишком уж тяжелые, а вес корабля был ограничен. Зато банки с пигментами весили совсем немного, что давало Седьмому простор для творчества, а Заплатычу приносило море эстетического наслаждения от результатов творчества этого носителя искусственного интеллекта.
Время шло, командир неспешно заполнял в планшете бланк смены терраиндекса, Циркуль опять убежал к любимым кнопочкам, а Заплатыч смотрел, как красиво Седьмой вписывает иллюминатор в надпись, добавляя буквам контрастную окантовку. Сзади послышался звук прохода сквозь защитное поле и какой-то лязг. Механик обернулся: Второй нёс три найденных коптера, а Пятый тащил на себе ещё одного дроида. В груди Латова похолодело, и он бросился вперёд. Но, пробежав всего пару метров, увидел что сломанный дроид — не из его команды, и вообще из более старых моделей. На боку виднелся полустёртый номер: «1-87».
— Вот это да. Откуда он?
— Нашли на границе квадратов С0-Т1. Там упал небольшой астероид, дроид был найден рядом с обломками. Прилетел он на нём, что ли? Радиационное загрязнение незначительное, — командир удалённо считал данные с дроидов.
Латов вздохнул, дело известное — это поколение машин не умело работать в условиях повышенной метеоритной активности. Если современные дроиды с «Терраморфа» умели заранее уходить из-под удара, то старым доставалось здорово.
— И всё-таки, откуда он здесь? Эти модели давно не используются в эскадрильях с Земли, — заметил командир. — Я таких не видел с конца двадцать второго века, да и то в старых сериалах.
Из интеркома донёсся любопытный голос Циркуля:
— Какой номер? Я поищу хозяев.
— 1-87.
— Шутишь? Такой нумерации у наших нет. Ладно, может где у старых поискать...
— Я отнесу его на борт. Может, удастся что-нибудь сделать, — Заплатыч вздохнул и бережно, словно невесту, понёс потрёпанного дроида на корабль.
Быстро продув находку от пыли и прогнав через стерилизатор, Латов уложил его на стол в ремонтом отсеке и, включив свет поярче, начал осторожно осматривать и ощупывать дроида. Техник не заметил, что за его спиной в иллюминаторе виднелся застывший силуэт Седьмого, прислонившего визор к самому стеклу.
1-87 был здорово потрёпан, но судя по всему, сразу после падения метеорита он ещё работал. Латов протянул руки к «прикуривателю» и дал разряд в севший аккумулятор. Через пару секунд появилась индикация заряда, а ещё с полминуты ожидания спустя послышался характерный звук пуска «сердца»-генератора. Медленно стала зажигаться подсветка визора, было слышно, как работает оптика за чёрным стеклом «шлема» — похоже, что робот пытался навести резкость изображения. Слегка стали подергиваться конечности. Заплаткин просветлел лицом и, подождав, пока аккумулятор ещё немного подзарядится, запустил стандартный тест. У дроида заметно отставала вся левая сторона: в калибровочные таблицы он тыкал с ошибками, но в целом он работал и даже мог пригодиться на что-нибудь. Заменить повреждённые модули вряд ли получилось бы, ведь по этим стандартам ничего не выпускалось уже много лет. Притом всё то немногое, что все эти годы выпускалось в едином стандарте, у него работало нормально, из строя вышли именно те ненадёжные узлы, которые были полностью переделаны в новых моделях. Да и на контакт дроид как-то не шёл, хотя в целом команды распознавал. Всё-таки он здорово стукнулся головой.
Заплаткин задумчиво чесал бороду, думая, чем бы залатать повреждённые сегменты экзоскелета под шлемом и сможет ли он часть из контактов просто перепаять, чтобы попробовать восстановить нормальную работу конечностей. Сзади послышались шаги и в дверном проёме нарисовался Седьмой, с остатками краски в руках.
— Седьмой! Ты чего припёрся?
Дроид демонстративно приподнял банки с краской.
— А чего ты в ремонтный припёрся? Склад же не в эту сторону.
Седьмой изобразил некоторую растерянность и пожал плечами, одновременно вытягивая голову за плечо Латова.
— А, понятно. Ну так бы и сказал, что посмотреть пришёл, балда. Подходи, знакомься.
Дроид с оживлением подошёл к столу, и протянул руку к уже сидящему на нём 1-87. Тот с некоторым запозданием ответил тем же. Они соприкоснулись ладонями, рассматривая друг друга. Внезапно у обоих загорелись лампочки радиосвязи, и Седьмой заморгал индикатором записи.
Латов не успел удивиться происходящему, как из интеркома снова послышался голос штурмана:
— Заплатыч! Кажется, я понял, откуда этот дроид. Правда мне что-то не очень верится. В общем, такая серия и нумерация использовались в первых экспедициях в системы Большого Пса, и 1-87 это дроид с того самого корабля, который пропал на Альфе после взрыва планеты...
Латов вздрогнул при упоминании того эпизода. Вдруг дёрнулся и Седьмой, и банка с краской, которую он прижимал к себе, опрокинулась и дроида залило пигментом. Он попытался отскочить, но не смог, поскользнувшись. 1-87 дёрнулся, чтобы удержать его, но смог только оттолкнуть банку послушной правой рукой.
— Твою мать! — заорал Латов, видя, как щедрая порция жидкого пигмента исчезает в вентиляционном отверстии. В этот же момент Седьмой задымился и погас.
— Заплатка, что случилось?! — послышалось из интеркома.
— Седьмого краской залило! — Латов молниеносными движениями разбирал дроида. — Кажется, кранты. Фильтры навернулись, система охлаждения тоже.
— Его же и раньше заливало, вроде без последствий?
— Да тут этот новый пигмент, люминофор начисто забил фильтры и даже генератор залепило. Твою ж мать...
В двери появился запыхавшийся Квадратыч.
— Ёшкин кот! Есть, чем заменить?
— Нету... Тут половина начинки забилась, я столько запчастей с собой просто не вожу. Один фильтр есть, но с одним не запустишь — засор может дальше пойти, тогда полный конец дроиду, мозги спекутся. А тут ещё и генератор полетел, и все трубки...
— Хреново дело. Нам же их выпускать нужно через три часа. А если лететь за заменой, мы потеряем половину экосистемы, она через сутки в дисбаланс уйдёт. Нам нужно заканчивать этап срочно, иначе биологи нам не простят... Он совсем никак не заведётся?
— А ну, выключи свет.
Квадратыч щёлкнул выключателем. Картина была печальная: Седьмой светился пролитым люминофором, как Млечный путь. Новый пигмент не успел добраться ни до головы, ни до конечностей, но большинство модулей были безнадёжно засорены. Их можно было убрать, но заменить было нечем. За иллюминаторами бесшумно покачивались лианы джунглей — планета ждала дроидов с первой порцией наноботов, выпущенных с абсолютно выверенной точностью. Командир с механиком замерли в ступоре, представляя себе масштаб грядущей экологической катастрофы и количество времени, которое потребуется на исправление последствий. Даже 1-87 шагнул вперёд, положив руку на плечо Квадратыча и, поскрипывая плохо держащейся головой, переводил взгляд с лежащего Седьмого на залитый светом зелёный пейзаж. Потом слегка сжал плечо командира, сделал шаг в сторону от светящейся лужи на полу и вдруг грохнулся об пол, по пути врезавшись в дверной проём с такой силой, что его голова просто отлетела прочь.
Латов ахнуть не успел, как перед ним лежал уже абсолютно мёртвое тело дроида и его напрочь разбитая голова. В проёме появился длинный силуэт Циркуля, который щёлкнул выключателем.
— Что случилось? Что за праздничная иллюминация?
Командир только руками повёл:
— У нас едкой краской залило Седьмого и только что... ээээ... самоубился новенький.
— Так. Понятно. Ну так чините Седьмого поскорее, у нас времени мало, мне пора маршрут в них забивать.
— Юра, нечем чинить. У меня столько деталей на замену нет. Это всё равно, что ещё одного дроида с собой возить на запчасти.
— Не понял. Так в чём проблема?
— Юра! Я же тебе говорю: модули накрылись, нечем менять! А запча...
— Алё, Заплатыч! Вот же дроид на запчасти лежит, его ведь ничем не залило?
Латов замер с открытым ртом. Несколько секунду он смотрел то на Седьмого, то на тело 1-87. Квадратыч подал голос первым:
— Коля... а от этого старого подойдут детали?
Механик уже вскрывал корпус 1-87 дрожащими руками. И фильтры, и генератор в нём стояли того же самого стандарта две тысячи двухсот лохматого года...
Сутки спустя планете был официально присвоен новый индекс Т-4. Команда стояла у корабля. Квадратыч радостно смотрел на меняющийся на глазах лес. Циркуль чёркал в планшете новый маршрут. Механик грустно смотрел на сидящего под неоконченной надписью Седьмого. С одной стороны, интеллект у дроидов был действительно очень продвинутый: даже язык жестов у них получается вполне естественным, но сейчас у Латова не поворачивался язык признать, что у дроида пропало вдохновение...
***
Неделю спустя Латов с уставшим видом снова шёл в ремонтный отсек, из которого раздавалось знакомое жужжание шуруповёрта.
— Пятый, открути Второго от Третьего и идите на плановую сборку коптеров для следующей высадки. Остальные займитесь ремонтом и чисткой ботов-копателей. Седьмой...
Дроид, сидящий в углу, вяло поднял голову.
— Седьмой, пойдём со мной.
Тот встал и, с довольно понурым для дроида видом, последовал за механиком. Они зашли в печально знакомую комнату, откуда совсем недавно Латов выносил в уплотнитель мусора ворох светящихся деталей.
— Знакомься, Седьмой. Твой новый помощник!
Из дверного проёма к ногам застывшего дроида выехала квадратичная собака с ведёрком краски в «зубах». Очертания были узнаваемо старомодны. На боку пса виднелся полустёртый номер: «1-87».
