Один шаг.
От ног бросили в рассыпную снежинки. С легким шорохом они понеслись по асфальту, оглашая улицу своими тихими голосами:
- Господин идет, Господин идет, - как будто шептали они.
-Зима вернулся, - подвывал в ответ ветер.
Было тяжело не обращать на них внимания. Становилось холодно. Дыхание вырывалось из легких ледяной крошкой, инеем опускалось на пожухлую траву, и сковывала ее сном. Нарастающий буран метался у самых ног хозяина, взметая с каждым шагом вихри снежинок. Те, как белые мушки, носились из стороны в сторону, переговаривались, шептались, передавали радостную весть:
-Зима пришел.
Тот только хмурился, плотнее кутался в свой старый плащ и старался быстрее закончить с городом. Убежать в лес, забиться в овраг и спокойно уснуть, дожидаясь брата. Крепко уснуть. Безразличным к этому неуютному белому холоду.
Это только люди могли подумать, что Зима просто время, просто мороз и лед на речке. Эгоистичные, наивные создания. Никто, никто и никогда не догадается, что ему тоже холодно, что его не греет стужа и не радует снег. Что он замерзает, замерзает здесь. И с нетерпением ждет, когда Весна разбудит его в лесном овраге и скажет, что очередная война окончена. Когда можно будет забрать оставшиеся снежинки и спокойно уйти в вечность, потеряться в ней на целый год.
Пальцы кольнуло болью, вырывая из забытья мыслей. Он поднял руку к глазам и недобро прищурился. На кончике мизинца, обнажив свой крошечный меч, стояла снежинка. Гордая, бесстрашная и глупая. В миг признав хозяина, девушка растаяла в своем последнем реверансе. Ничего не менялось.
Из - под распахнутого плаща вырвалась метелица, она разметала по ветру длинные белые волосы Зимы, освободила их ,растрепала и унеслась в глубь города увлекая за собой несметную армию снега. Снежинки ринулись в первый бой, гоня с улиц опавшие листья, захватывая дома и парки. Вода в лужах побледнела, скукожилась под напором мороза, сдалась в плен льду. Зима вступил в свое права.
Но в урагане белого мира, где-то совсем рядом, еще чувствовалось живое тепло. Оно пульсировало, билось в последней попытке спастись, но было не в силах противостоять стихии. В маленьком сквере, с облезными скамейками и крошкой кирпичных бордюров, у подножия огромного ветсвистого клена умирала Осень.
- Здравствуй, брат, - улыбнулась дона и выдохнула облачко пара. Он ничего не ответил. Нахмурил блеклые брови. С клена в раз облетели последние листья.
Они покрывалом укрыли свою Царицу, но не смогли дать ей тепла. Зима виде как она исчезает, съеживается от холода в своем тонком пестром пальтишке. Волосы, некогда пестрившие горячимицветами живого пламени пышные, потухли, ослабли. Только алая лента в косе все еще пылала огнем.
- Дай мне еще чуть – чуть тепла, братец, - еще один выдох, еще одна попытка.
- Убирайся Осень, - глухо ответил он. - Теперь мое время.
- Брат...
- Убирайся!
И она исчезла, рассыпалась опавшими листьями, разлетелась терпким ароматом иссохшей травы. Брат никогда не позволял ей остаться.Он ни разу не дал ей спастись.
В страхе бежал от нее, не мог простить себе, желание прикоснуться к ее свету. В замерзшем мире не было места теплу. Никогда больше не будет.
И Зима забыл, как когда-то он засыпал под ее песни, и как она сторожила его сон последним, не опавшим листом. Улыбаясь, смотрела на снег - пушистый и мягкий, согревающий землю. Любовалась узорами на окнах. Называла это волшебством.
Так давно.
Теперь не осталось тепла. И он вновь и вновь бежал от себя, чтобы не чувствовать того холода.
Зима позволил себе забыть. Он повел плечами, стряхивая с них иней, поплотнее укутался в старый плащ. Пора было заканчивать с городом. Пора было замыпать.
Ведь только люди могут подумать, что Зима это просто холод. И никто кроме Осени не знал, что ему просто холодно.