2077. 1

25 февраля 2077 г. Юг бывшей России, где-то в Ростовской области, узловая станция. Раннее утро

 

Когда-то это место было крупной железнодорожной развязкой. От расположенного неподалеку поселка остались только заросшие лесом остатки стен и фундаментов, да несколько монолитных строений из армированного бетона и плит перекрытия. На станции, рядом с поселением племени, уже почти шестьдесят лет ржавели несколько железнодорожных составов из цистерн и полувагонов. Остановившийся здесь когда-то электропоезд сгнил настолько, что от него остались только колеса и ржавые платформы. Рельсы местами скрывал слой грунта, еще прикрытый кое-где потемневшей снежной коркой. Снег на крышах ржавых вагонов давно растаял, растопленный нагретым скупым февральским солнцем металлом. Составы стояли здесь уже так давно, что между некоторыми вагонами успели вырасти полувековые деревья. Здание станции, с часами без стрелок и провалившейся крышей, усугубляло картину запустения.

Вожак стоял на расчищенной от деревьев и кустарника площадке, между зданием станции и ближайшим составом. На нем была удлиненная одежда из волчьих шкур, мехом вовнутрь, с нашитыми поверх шкуры растянутыми человеческими лицами, за плечом вожака виднелся довоенный пластиковый лук для спортивной стрельбы, и колчан со стрелами. Одни «маски» на волчьей шкуре изображали ужас и боль, другие «улыбались». Голову вожака накрывал капюшон, сделанный из волчьей морды так, что издалека он был похож на египетского бога Анубиса. Перед вождем стояли одетые в шкуры и какие-то лохмотья люди. Людей было не меньше полусотни. Вооруженные копьями и топорами, обросшие бородами, с колтунами в грязных волосах, и безбородые (среди них были и женщины) все они смотрели на него с ожиданием.

У ног вожака лежал труп человека с признаками явно насильственной смерти. Это был бритый наголо мужчина, одетый в куртку из хорошо выделанной черной кожи и темно-серые штаны. На ногах были высокие ботинки. На правом виске мертвеца вытатуировано изображение молнии, стилизованное под латинскую «S».

— Кто это? — Спросил вожак, обращаясь к одному из пятерых людей, стоявших особняком и немного ближе остальных к трупу и имевших вид едва немного лучший чем у лежавшего на земле. Он уже знал ответ. Вопрос был задан для того чтобы все в его племени узнали  о случившемся.

— Это один из чужаков, Волк, которых мы встретили на дороге, — ответил самый крепкий и старший по возрасту мужик. — Их было много… целая стая… Мы убили этого, и еще мы ранили двоих. Они убили двоих наших, — потупил взгляд бородач.

— Как далеко отсюда?

— Если идти по железке на своих ногах, два дня пути отсюда… но у них лошади. Мы шли всю ночь через лес, чтобы предупредить. Они остановились на ночлег... Если бы они знали эти земли, и шли ночью, то они были бы здесь уже сейчас…

— Где мясо убитых?

— Мы не смогли забрать мясо наших. Только этого. Когда мы его убили, двое из нас сразу отнесли его в лес, — ответил охотник. — Потом мы напали на оставшихся чужаков. Но когда напали, тогда увидели многих всадников. Не меньше трех десятков. Они быстро приближались, и мы бежали... У чужаков была крепкая одежда и такие луки… с палками. Из них они убили двоих, когда мы бежали. Эти чужаки хитры как лисы! Они действовали складно. На головах у чужаков были такие знаки… — охотник кивнул на мертвого, — и еще такие… — он достал клинок, и начертил на земле «SS». — А у одного, на руке... — охотник начертил на земле колесо, а потом заровнял окружность прерывисто между лучами.

— Хм… — Волк почесал подбородок, — интересное кино... — вожак употребил слово понятное только ему одному.

Подранки, смотрели на своего вожака с тупым выражением на лицах.

— Это, — он указал пальцем на изображение, — знак солнца…

Волк выдержал короткую паузу и продолжил:

— …Чужаки, которых вы встретили — солдаты. Это такая стая охотников, обученная охотиться не только на мясо, но и на других охотников.

Вожак замолчал, погрузившись в размышления. Стоявшие вокруг люди ждали несколько минут, пока тот не поднял вверх правую руку, давая тем самым знак, что собирается сделать важное объявление.

— Слушать всем! К нам идут чужаки. И эти чужаки опасны. Но! — Он окинул взглядом внимавших ему дикарей. — Нас больше в два раза, и мы здесь у себя дома. Мы здесь хозяева! Мы можем уйти в лес, оставить это кормящее нас место, можем начать искать себе новое место, а можем встретить их здесь, и убить их. Тогда у нас появится оружие, лошади, и много свежего мяса! — Волк улыбнулся, показав при этом зубы, не уступавшие видом тем, что торчали из верхней волчьей челюсти на его капюшоне.

— Что же мы сделаем? Уйдем?!

Если-бы в этот момент за Волком наблюдали не дикари, а люди образованные, они бы не смогли не отметить немалое актерское мастерство говорившего, но перед ним стояла толпа дикарей-людоедов, покорно взиравших на своего вождя подобно бандерлогам на удава Каа.

— Нет! — послышались выкрики из толпы.

— Может быть, кто-то хочет уйти? — прокричал вожак.

— Нет! Убьем чужаков! Заберем их мясо! — закричали в толпе. — Встретим их, и нападем! Убьем!

— Убьем!

— Убьем чужаков!

— Что мы сделаем с чужаками?! — завопил Волк.

— Убьем! Убьем! Убьем! — раздались истеричные вопли.

 

Утро того же дня. Двадцать два километра восточнее узловой станции. Поисковый отряд НСР

 

После вчерашнего нападения дикарей, головной дозор был увеличен до взвода, и интервал между дозором и основным отрядом был сокращен до расстояния прямой видимости.

Появившиеся непонятно откуда дикари ранили двоих бойцов, и еще один боец пропал без вести. Теперь бдительность в отряде была повышенной. Арбалеты у всех были заряжены стрелами со стальными наконечниками. Никто не отлучался в одиночку. Всадники держались по два. Помимо арбалетов и коротких мечей, в отряде имелось два пулемета (ПК и РПК-74) и восемь «калашей», применять которые дозволялось только в самых крайних случаях (пока в Рейхе не наладили массовое производство боеприпасов к ним). Кроме того у командира отряда имелся древний ПМ, полагавшийся каждому офицеру Рейха.

Конный отряд поисковиков Нового Славянского Рейха (НСР) в тот день был должен выйти к узловой станции, — конечному пункту своего маршрута. В течение семи дней, два специалиста из инженерно-технического отдела Рейха, шедшие в составе отряда, оценивали уровень повреждений и сохранности железнодорожного полотна. Специалисты остались довольны. В нескольких местах полотно нуждалось в ремонте, — требовалось подправить насыпь, заменить несколько рельсов, но в целом качество железной дороги было удовлетворительным. Уже через несколько месяцев восстановительных работ, по линии можно будет пускать легкие поезда. Дело осложняли три поезда, стоявшие на путях еще со времен Войны. (Два товарных и один пассажирский составы замерли, как назло, на разных путях, — один, товарняк, стоял головой на восток, другие два когда-то двигались в западном направлении, и стояли теперь на расстоянии шестнадцати километров друг от друга). Единственному в Рейхе достаточно мощному паровозу придется сделать не один десяток рейсов, чтобы растащить эти составы по два-три вагона (обветшавшее полотно не выдержит состава, весом в сотни тонн, да и мощности локомотива для этого не хватит).

Командир специального разведывательного отряда НСР «Молния», — широкоплечий, голубоглазый лейтенант Яросвет ехал в голове отряда из двадцати двух всадников. Впереди, на расстоянии сотни метров двигались еще десять всадников, двое из которых шли пешими, и были заняты тем, что вырубали крупный кустарник, проросший между шпалами, для прохода дрезины. Ручная дрезина шла между дозором и основным отрядом, ее приводили в движение один из инженеров и приставленный в помощь боец. Второй инженер наблюдал за состоянием рельсов, железобетонных шпал и насыпи, периодически делая записи в специальный журнал. Четвертым на дрезине был тяжелораненый, лежавший поперек тележки без сознания (второй был легкоранен, и ехал верхом в основном отряде). Яросвет смотрел на планшет, в котором была вложена разрезанная по квадратам карта области, каждый отдельный лист которой был дополнительно заклеен в полиэтилен, и размышлял над тем, как лучше будет зайти на узловую станцию. Тридцатилетний лейтенант с самого начала почти не сомневался в том, что такое место как Узловая окажется небезопасным, а теперь и вовсе был уверен в том, что на Узловой засела банда упырей. Вчерашнее нападение на дозор только укрепляло его подозрения.

Яросвет распорядился оставить инженеров, двоих раненных и четверых бойцов для их охраны и вместе с ними дрезину в пяти километрах от Узловой. В случае засады на станции, раненные и технари окажутся обузой, да и кроме того, случись что с инженерами, придется отвечать ему, Яросвету, совсем недавно награжденному второй молнией, украшавшей теперь его правый висок. (Если знак «S» в НСР имелся у всех бойцов «Молнии», и даже у некоторых не состоящих в этом элитном подразделении, то знак «SS» имели лишь десятки, а «SSS» — единицы). Яросвет был опытным офицером Рейха, и за свои тридцать лет успел не раз отличиться при проведении спецопераций. Вот и теперь, он принял необходимые меры, о чем впоследствии не пожалеет.

 

Вторая половина того же дня. Узловая станция

 

Дикари сидели в ржавых вагонах и полувагонах без крыш, прятались в развалинах станционных зданий, десять лучников засели в здании станции на втором этаже, четырнадцать мужиков, которые поздоровее, вооруженные топорами и копьями, затаились на первом этаже здания. Они ждали почти восемь часов.

Тишина. Волк пригрозил, в случае если кто-то станет разговаривать, или просто шуметь, того пустят на мясо.

Предупредить о приближающихся чужаках должны были двое дикарей, засевших один на невысоком холме, в пятистах метрах от станции, и второй — на одной из проржавевших ферм, местами удерживавших провисшие контактные провода. Первый должен был подать сигнал второму при помощи обычного зеркала заднего вида снятого с одного из электровозов стоявших здесь же. Второй должен был посигналить таким же зеркалом лучникам в здании станции и сидевшим в открытых вагонах соплеменникам. Волк расположился на площадке светофермы, возвышавшейся с западной стороны станции, противоположной той с которой ожидали «гостей». Внизу, под вышкой, прятались пятеро дикарей, которые должны были бегать посыльными по приказаниям вождя, а так же выполнять функции личной охраны. Каждый четко знал, что должен делать. Но в плане дикарей было одно слабое место…

Они ждали сигнала с холма, а никакого сигнала не могло поступить уже потому что, одно из отделений специального разведывательного отряда НСР «Молния» еще час назад закончило «работать» с захваченным горе-разведчиком. Результатом «работы» стала исчерпывающая информация об общине людоедов, об их численности, обычаях, а также об их нехитром плане действий. Труп горе-разведчика, еще теплый, со следами пыток, оставался лежать недалеко от того места, где тот прятался, но Волк и его племя об этом пока не знали, а потому продолжали тихо сидеть и ждать.

 

Вторая половина того же дня. Тремя километрами восточнее узловой станции. Отряд НСР

 

Возвращение отделения Шульца внесло ясность в планы лейтенанта. Теперь Яросвет знал обстановку, характер и численность противника, и ему оставалось только доработать уже имевшийся план операции по зачистке Узловой.

Уверенность насчет обитаемости станции не подвела его. В самом деле! Станция, имевшая до Войны стратегическое значение, в которой сходятся вместе пять направлений, просто не может быть необитаемой! Только вот… Яросвет предполагал встретить на станции обычных упырей, — озверевших людей, отличавшихся от обезьян (которых Яросвет, будучи еще мальчиком Димой, видел в старых журналах о дикой природе) разве что большей сообразительностью (и большей жестокостью), а оказалось, там обитает довольно большое поселение не таких уж и глупых выродков числом более полусотни. Впрочем, кого сейчас можно называть вполне нормальным…

«С упырями было бы куда проще разобраться», — думал Яросвет. Выродки, в отличие от упырей, могли быть вооружены и луками и копьями и топорами и даже огнестрелом (попадались и такие). Упыри если и попадались вооруженные, то, чаще всего, это были камни и палки. Истребить десять-пятнадцать упырей можно было и пятерым хорошо вооруженным бойцам, с этими же придется немного повозиться. Эти твари уже убили одного из его солдат, — Малюту. Да и Радомир, — толковый капрал, хоть и сидевший в седле, боец был теперь никакой…

Отряд стоял в трех километрах от станции, возле еще одного мертвого товарняка. Электровоз замер как раз на небольшом, метров пятнадцать в длину, мосту. Под мостом протекал ручей, и лошадей отвели к водопою. Лейтенант и четыре капрала расположились на открытой платформе, груженной стальными болванками. Сержант Шульц закончил наносить шариковой ручкой пометки поверх полиэтиленовой пленки на карте командира, поглядывая при этом в свою тетрадь, на наброски местности, сделанные им вовремя допроса выродка.

— Все готово, Командир.

— Так… давай посмотрим, сержант… — Лейтенант взял у него карту.

— Вот здесь, у них сидят лучники, до десяти чел… ублюдков. Вот тут стоит состав, — Шульц ткнул ручкой в планшет командира, — здесь… еще около двадцати тварей. Они хотят отвлечь нас на себя, в железных коробках суки сидят, а тем временем те, из вокзала, нас из луков… А сунемся к ним, нас на первом этаже встретят!

— А главный их, этот… Шакал где?

— Волком его зовут, — ухмыльнулся Шульц, — этот козел вот здесь сидит… — Шульц снова ткнул в карту, — на башне, или как там ее… там прожектора раньше были. Но там еще внизу несколько выродков прячутся, охраняют. Еще вот здесь, и здесь суки прячутся…

Несколько минут командир смотрел на расставленные сержантом отметки на карте, затем сделал несколько правок красной пастой. Подчиненные, молча, ждали указаний. Наконец он оторвался от карты, жестом подозвал бойцов:

— Поступим так…

 

Вечер того же дня. Узловая станция

 

Все произошло быстро. Пять минут потребовалось капралу Лютобору, на то чтобы его отделение, в состав которого входило два автоматчика, зашедшее с тылу в здание станции, покончило с засевшими там лучниками. В целях экономии боеприпасов, автоматчики стреляли преимущественно одиночными. Каждый автоматчик был прикрыт двумя товарищами, один из которых шел с арбалетом наизготовку, второй с обнаженным мечом. За ними шли три снайпера-арбалетчика, прикрывавшие друг друга, а с ними Лютобор, отдававший четкие короткие команды подчиненным. Услышав выстрелы и крики из здания станции, засевшие в товарняке выродки запаниковали (большинство впервые слышали выстрелы). Некоторые пытались бежать в противоположную от здания сторону, пролезая под вагонами, продираясь сквозь кустарник, но как только они выходили к лесу, их отстреливали из арбалетов снайперы.

Те выродки, что посмелее, рванулись было через пустырь к зданию станции, но попали под огонь Пулемета Калашникова калибра 7,62 мм. (пулеметный расчет уже закрепился в начале станции, предварительно расстреляв стрелами и вырезав прятавшихся там дикарей). С юго—западной стороны, там, где еще возвышались остатки различных технических сооружений, а также имелась неплохо сохранившаяся котельная, работало отделение капрала Чура из восьми арбалетчиков. Расстреляв пятерых местных, отделение взяло котельную. Зрелище, представшее перед штурмовиками внутри здания котельной, двоих бойцов заставило проблеваться...

 

Зашедший к тому времени с запада Шульц уже видел где сидит Волк. Его задачей было взять вождя выродков живым для допроса.

Когда со стороны станции послышалась стрельба нескольких автоматов и присоединившегося к ним немного позже ПК, Волк решил было, спуститься вниз, — он закинул лук за спину и полез по ржавой лестнице. Пока он спускался, троих из засевших внизу дикарей расстреляли стрелами с железными наконечниками появившиеся из ниоткуда бритоголовые. Попытавшихся бежать двоих сержант собственноручно расстрелял из автомата. Потом, обратившись к застывшему на полпути до земли на лестнице Волку, спокойно произнес:

— Лук, аккуратно, сплеча скинул...

Волк подчинился. Лежавшие вокруг вышки трупы выродков располагали выполнять указания лысого здоровяка.

— Спускайся. Попытаешься бежать, прострелю ноги. Все понял, выродок?

— Да. Не стреляй, — ответил Волк таким же спокойным голосом. Его мысли в тот момент лихорадочно метались, но он не подавал вида, держась с достоинством взятого в плен генерала. Волк видел, что расстрелявшие находившихся внизу охотников солдаты окружили вышку, и теперь могли в любой момент расстрелять его самого, вздумай он оказывать сопротивление. Спускаясь, Волк заметил быстро приближавшегося верхом на коне широкоплечего чужака, — которого сразу отметил для себя как командира захвативших станцию солдат.

Спрыгнув на землю (лестница начиналась на уровне груди Волка), Волк стал медленно оборачиваться к стоявшему немного поодаль Шульцу, но в тот момент он получил прикладом в скулу от одного из подошедших бойцов…

 

Подскакав ближе, Яросвет посмотрел с интересом на валявшегося на земле связанного Волка, и приказал привести того в чувства. Реанимировали вождя весьма оригинальным способом — ударом ноги в область поясницы. Застонав, вождь разлепил глаза, и его тут же вырвало, прямо под ноги стоявшего рядом «реаниматора».

— Имя? — Начал допрос лейтенант.

— Волк.

— Главный здесь?

— Да. Был.

— Это верно. Был. Сколько вас тут всего? Считать, надеюсь, умеешь?

— Шестьдесят четыре человека взрослых, и двенадцать детей. — Вожак отвечал ровным голосом, он уже оценил ситуацию, и не стал строить из себя героя.

— Где дети и бабы?

— Там, — кивнул он в сторону, — в котельной… — Волк скривился от боли: распухшую скулу сводило, да и в штанах было мокро после удара в почку...

— Где тело нашего товарища?

— Его… отдали детям…

Волк взглянул в лицо допрашивавшего, и… в тот момент ему стало страшно. По-настоящему. Руки Волка задрожали.

— Н-нет. Н-не надо… Я здесь все знаю! Меня слушаются… Я…

— Молчать. — Спокойным голосом приказал лейтенант. — Шульц, привяжи эту падаль за ноги…

Привязанный за ноги Волк вопил, и даже выл как настоящий, всю дорогу до котельной, — около четырехсот метров, которые конь Яросвета преодолел менее чем за полторы минуты. За это короткое время, шкуры, в которые был одет вождь, изрядно обтрепались, стершись местами до дыр. Из нашитых поверх шкуры «масок», уцелела только одна — на груди, изображавшая «улыбку». Лицо вождя было исцарапано в кровь. Связанные ранее за спиной руки развязались, — на левой руке, в области запястья, белела обнаженная кость...

Чур, стоявший возле входа в котельную, был бледен. Его бойцы окружили котельную, и стреляли в каждого, кто пытался выбраться наружу. Окна котельной были забиты досками и какими-то щитами. Некоторые щиты были сдвинуты в сторону, видимо для проветривания помещения. В нескольких местах валялись трупы полуголых женщин, убитых арбалетчиками при попытке сбежать. Возле одного из окон валялся подросток, — стрела прошла его голову навылет, что говорило о выстреле почти в упор. Более никто не пытался выбраться из здания. Вокруг распространялся запах жареного мяса, от которого у подъехавшего лейтенанта заурчало в животе.

Чур доложился командиру по форме.

— Сколько их там внутри?

— Человек двадцать пять баб и их выблядков, — ответил Чурослав.

— Вооружены?

— Возможно, но сопротивление не оказывали. Только вот… — Капрал покосился на убитого пацаненка: — убежать некоторые пытались...

— Открывай дверь! — Лейтенант обратился к стоящему возле двери бойцу со шрамом через все лицо. Боец выполнил команду. Яросвет заглянул внутрь, и… его стошнило. Капрал, подождав, пока командир закончит, протянул ему флягу с водой.

— Пулеметный расчет сюда! Быстро, — холодным тоном сказал лейтенант.

Картина, представшая перед повидавшим всякое офицером Рейха, была омерзительная. Из открытой двери котельная просматривалась насквозь до такой же двери в противоположном конце прямоугольного здания. Котлы, а также остатки разнокалиберных труб располагались справа, слева когда-то были окна, но теперь везде сплошные щиты, местами сдвинутые в сторону. В крыше имелась неровная дыра, — сделанная для выхода дыма. Посреди помещения котельной располагался очаг из стащенных в кучу электродвигателей и железобетонных изделий, над которым были разложены прутья из арматуры с нанизанными на них кусками мяса. Между очагом и стоявшим снаружи лейтенантом лежал притащенный сюда кусок плиты перекрытия, на котором лежало то, что осталось от Малюты... Яросвет успел заметить жавшихся по углам баб и нескольких детенышей, (назвать ребенком маленького упыря, лет пяти, выглядывающего из-за какого-то железного хлама, держащего в грязной руке кусок мяса бывшего еще вчера ногой или рукой бойца НСР Малюты, его подчиненного, лейтенант не мог).

— Отставить пулемет! Будем экономить боезапас. Шульца с отделением сюда! — Произнес командир, отдышавшись. — И чтобы не одна тварь из этого гадюшника не вышла живой!

Чур отдал распоряжение одному из бойцов. Тот убежал.

— Господин лейтенант, — обратился к командиру Шульц, — что делать с этим? — Он указал на тихо скулившего Волка заряженным арбалетом.

— Этого… примотать проволокой к вон тому столбу, — лейтенант указал взглядом на ближайший столб, — пускай подыхает медленно.

Спустя десять минут, обнажившие короткие мечи отделения Чура и Шульца вошли в помещение котельной...

Похожие статьи:

Рассказы → Смертельное оружие

Рассказы → Колыбельная

Рассказы → Ханни

Рассказы → Ржавые ленты (Ржавые ленты 1)

Рассказы → Молчун и Океан