2077. 7

25 мая 2077 года. Юг бывшей России, Краснодар, район улиц Н. Романова и Б. Ельцина. Раннее утро

 

В этом месте взрывная волна, растерявшая часть своей сокрушительной силы, уже не смогла нанести таких серьезных повреждений как в прилегавших к аэропорту районах. Большая часть застройки представляла из себя выжженные огненным штормом коробки с черными квадратиками окон. Здесь на стенах домов уже не встречались причудливые и пугающие тени, запечатлевшие последние мгновения жизни своих хозяев. Проходя вблизи от эпицентра, Шульц то и дело направлял автомат в сторону возникавших на уцелевших фрагментах строений «призраков».

Здесь «призраки» больше не появлялись. За новостройками второго десятилетия ХХI века начиналась более старая, застроенная еще при Союзе, часть города, отделенная улицей, носившей имя человека, которого большинство граждан давно не существующей страны считали преступником. Но, несмотря на мнение граждан, в последние годы перед Войной, его именем назывались проспекты и улицы, ему ставились памятники, в честь него назывались (вернее, переименовывались) ВУЗы… Улица Бориса Ельцина была широкая (настоящий проспект!), и вся заваленная сгоревшими автомобилями. Судя по карте, нужно было поворачивать налево, и идти четыре-пять кварталов до названной в честь последнего тирана из Дома Романовых улицы.

Ориентир: трамвайная остановка. В сотне метров от остановки, в направлении центра города, четырехэтажное здание постройки семидесятых годов прошлого века…

Они шли осторожно. Пока им везло, и они не встретили ни собак, ни упырей.

Пуля прошла на вылет, не задев кость. При подготовке бойцов в НСР навыкам оказания первой помощи уделяли должное внимание, и Шульц имел такие навыки. Ему не раз уже приходилось работать иглой и ниткой по раненым бойцам, и в этот раз у него вышло весьма неплохо. Яросвет держался, и был условно боеспособен, — левое плечо перевязано (Шульц продезинфицировал рану и наложил швы и повязку), рука покоилась на приспособленном под это дело автоматном ремне. Точно стрелять из своего «сто четвертого» (АК-104) он теперь вряд ли сможет, но с ПМ и одной рукой вполне управиться.

За все время, прошедшее после боя, они лишь один раз сделали большой привал, чтобы наложить швы капитану. Пришлось делать немалый «крюк», чтобы снова не нарваться на «колхозников». Учитывая то, что «колхозники» наверняка взяли пленных, и выпытали у тех все, что касается целей отряда, можно было с уверенностью ожидать засады в месте назначения. Но деваться было некуда, — они должны были попасть в одну из квартир на первом этаже старого дома и уйти незамеченными. Или все было зря.

Уже светало. Яросвет издалека заметил остов трамвая, стоявший впереди, прямо на перекрестке, и они с Шульцем ушли влево, решив пробираться чрез дворы чтобы не привлекать внимания возможной засады. Но было уже поздно… — за идущими вдоль улицы чужаками уже несколько минут наблюдал в прицел СВД командир «колхозников» — Иван Кувалда. Он мог бы положить их обоих там же, на заросшей бурьяном и заваленной всяким хламом улице Бориса Ельцина. Лишь необходимость удерживала Кувалду от выстрела.

В одном из помещений на третьем этаже обгоревшего здания офис-центра на углу Ельцина и Романова, где с четырех часов утра сидели в ожидании гостей с севера измотанные бессонной ночью искатели, повисло напряжение. Всем было хорошо видно бредущих по дороге фашистов (то, что это те самые фашисты с парусника ни у кого не вызывало сомнений). Когда чужаки свернули между домами, Кувалда опустил ствол, и посмотрел на стоявшего рядом Волка, — ничего не сказав, Волк лишь слегка качнул головой, еле заметно прищурив левый глаз, — потом командир перевел взгляд на Молотова:

— Андрей, ты с Длинным, Хмурым и Юрой, и заходите вслед лысым. Витя, Ящер и Волк — со мной, — распорядился он и, закинув СВД за спину, направился к выходу на лестничную площадку.

На этой стороне улицы дома были более старой постройки, чем в тех микрорайонах, через которые Яросвет и Шульц шли ночью. Это были однотипные советские пятиэтажки из красного кирпича, который местами высыпался, оставив в стенах темные прямоугольные ниши. Кое-где во дворах еще стояли редкие обугленные, убитые морозами ядерной зимы деревья (большая часть давно повалились и сгнили в труху). Они обходили одиноко стоявшие стволы стороной, — в любой момент с полувековой коряги могла отломиться одна из веток и рухнуть на голову. Пройдя через три заставленных ржавыми машинами двора, они дошли до углового Г-образного дома, где еще раз свернули налево. Идти оставалось уже совсем немного, — через два пятиподъездных дома стоял тот самый, в котором располагалась заветная квартира за номером 22.

Они уже подходили к подъезду, когда из-за полуоткрытой, перекошенной двери раздалось знакомое попискивание. Щенки. Судя по звукам, совсем маленькие, еще не наученные жестокой жизнью молчать при приближении врага (редко брезговавший собачатиной человек для них уже полвека как самый страшный враг). Вслед за щенячьим писком из темноты подъезда послышалось низкое рычание.

Подошедшие к подъезду двое остановились. Шульц навел ствол автомата в сторону двери, Яросвет осмотрелся по сторонам.

Рычание из-за двери усилилось, но собаку, по-прежнему, не было видно. Медленно, они стали отходить назад, в сторону подъезда теперь смотрело дуло пистолета. Шульц быстро снял рюкзак и извлек из него арбалет в частично разобранном виде. Движения лейтенанта НСР были отработаны и потому точны, не прошло и минуты, как в его руках был уже готовый к выстрелу, заряженный арбалет.

— Я иду первым, ты за мной слева. Как выскочит — стреляй в голову, — сказал Яросвет и пошел ко входу в подъезд.

Рык зверя стал еще громче, несколько раз клацнули челюсти, и, ржавая дверь резко распахнулась, едва не оторвавшись от прогнивших петель. От косяка сверху отвалился большой кусок штукатурки. На мгновение оба фашиста растерялись, — псину таких размеров, как показалось Яросвету, он раньше никогда еще не видел. Это было нечто среднее между здоровенной кавказской овчаркой и небольшим бурым медведем (для медведя зверюга была, конечно же, маловата, но для собаки ее размеры были уж слишком…). Шульц выстрелил, но стрела пролетела немного выше холки зверя, и на четверть вошла в трухлявый кирпич стены. Быстрота реакции не подвела Яросвета, — он три раза выстрелил точно в голову летевшей прямо на него собаке. Когда сука достигла Яросвета, она была уже мертва, но сила инерции была сильна настолько, что ее туша сбила с ног стрелявшего, и тот кубырем, в обнимку с псиной, покатился в сторону прогнившего микроавтобуса. Яросвет упал на раненую руку, больно ударившись головой о колесо микроавтобуса. Подскочивший лейтенант оттащил в сторону псину и протянул руку изгвазданному в собачьей крови командиру:

— Ты как, командир? Встать сможешь?

Фашист нечленораздельно выругался трехэтажным матом, и, держась за поданную руку, попытался подняться на ноги, но из-за подкатившей тошноты и головокружения решил повременить и уселся на траву, опершись спиной о дверь машины.

— Сейчас… Приду в себя немного… — Яросвет достал флягу и, прополоскав рот, сделал несколько глотков, потом вылил оставшуюся воду себе на голову, смывая с лица собачью кровь.

Тем временем Шульц подошел к лежавшей неподалеку собачьей туше и рассматривал зверя. Солнце уже взошло над горизонтом и его лучи падали на верхние этажи пятиэтажек. Окна домов еще чернели, но во дворах уже почти не оставалось темных участков. Труп собаки в свете дня уже не казался настолько большим, чтобы сравнивать ее с медведем. То была похоже помесь кавказки с волком, весьма крупная. Взяв собаку за задние лапы, Шульц оттащил ее к стоявшей рядом легковушке, закинул псину на капот, так чтобы голова свисала вниз перед решеткой радиатора, и перехватил ей горло ножом. На землю полилась тонкая струйка крови.

— На дорогу мяса с собой прихватим, — сказал Шульц Яросвету.

— Ты, Шульц — настоящий хохол, — поднимаясь, пошутил капитан. — Пойдем. Надо спешить. Эти, «колхозники», могли услышать выстрелы.

В квартире №22 из предметов интерьера оставались лишь оплавленные металлические ножки от столов и стульев и скелет кухонной плиты. В туалете одиноко стоял треснувший пополам унитаз. Еще была чугунная ванна и обломки раковины в ванной комнате. Стены были черные от пожара, полыхавшего здесь полвека назад. Всюду лежали кучи спрессованного пепла и нанесенной сюда ветром через оконные проемы пыли. В одной из комнат трехкомнатной квартиры (по всей видимости, в спальне), валялись фрагменты человеческих черепов и костей. Ни на стенах, ни на потолке не было ничего примечательного, не было никаких намеков на спрятанные тайники или сейфы. Все выгорело, — все вещи, мебель, бытовая техника… В двух комнатах сгорели паркетные полы. Только в двух. В прихожей, на кухне, в санузлах и гостиной, если внимательно присмотреться, можно было заметить под слоем пепла и обгоревших головешек выложенную незатейливым узором мраморную плитку.

— Помоги рюкзак снять, — попросил Яросвет.

Капитан здоровой рукой извлек из глубины своего ранца небольшой молоток с литой металлической ручкой и направился в гостиную. В левом углу комнаты он стал разгребать мусор ногами, помогая молотком, и быстро нашел нужную плиту. Он уже собрался было ударить по ней молотком, но Шульц остановил его.

— Давай я, Дима, а то швы разойдутся… Говори, что делать.

— Вот эту давай, бей, — он указал на плитку размером, примерно, пятьдесят на пятьдесят сантиметров, — под плитой будет тонкий слой бетона, за ним — металлическая крышка…

— Сейф?

— Нет. Там механизм для открытия прохода, на случай когда нет электричества и аккумуляторы сели… Сегодня как раз такой случай, — усмехнулся Дима-Яросвет.

— Я думал, что нам сейф нужен…

— Нам сейф и нужен, только он в комнате, под нами.

— А в сейфе что, Дим?

— Ключ там, цифровой, Володя. Ключ от «Периметра»… Давай, долби. Как устанешь, я сменю, — сказал капитан, и подошел к окну.

Он аккуратно осмотрелся. На улице было тихо. Почерневшие, местами порушенные, дома без стекол, проржавевшие остовы машин, напротив дома лежал на боку автобус, чуть поодаль справа стоял на перекрестке уже знакомый трамвай… Если здесь и был кто-то, то явно не спешил нарываться на неприятности (подстреленная во дворе собака запросто могла оказаться никакой не собакой…). Постояв немного у окна, он вернулся к Шульцу. Шульц уже расколол плитку и принялся отбрасывать куски в сторону.

Под плитой и пятисантиметровым слоем не слишком крепкого бетона они действительно нашли квадратный лючок, накрытый сверху металлической пластиной размером немногим меньше разбитой плитки. Под крышкой находилось похожее на маленький штурвал колесо, зажатое с двух сторон накинутыми на ручки «штурвала» стопорами. Стопоры откинулись легко, но вот сам «штурвал» поддался не сразу. Шульцу и помогавшему ему одной рукой Яросвету пришлось изрядно попотеть, прежде чем им удалось провернуть колесо против часовой стрелки на два оборота, — именно столько потребовалось, чтобы сработал скрытый под полом сложный механизм…

Вначале они почувствовали легкую вибрацию, а через мгновение слой пыли и слежавшегося мусора вдоль правой от входа стены стал разделяться на островки и проваливаться вниз. Это подались под собственным весом мраморные плиты. Плиты сначала пошли вниз медленно, как-бы нехотя, но потом резко обрушились вниз с грохотом, который должно быть было слышно на соседних улицах. Ближняя ко входу в гостиную плита опустилась всего сантиметров на тридцать, вторая уже на шестьдесят, третья на девяносто… так за несколько секунд на глазах удивленных фашистов возникла настоящая лестница. Поднявшееся облако пыли заставило фашистов бежать в соседнюю комнату к окну. Яросвет ожидал, что в полу просто провалится вниз крышка люка, или что-то подобное, но уж точно не самовозникающая лестница в духе виденного им однажды древнего фильма про Индиану Джонса.

Когда пыль немного осела, фашисты решили что пора заканчивать дело и уходить. Оба хорошо понимали, что после поднятого ими шума глупо было бы надеяться на то, что их присутствие в доме останется никем не замеченным. Вооружившись имевшимся в ранце Яросвета электрическим фонарем, работавшим от аккумулятора, они спустились вниз.

Внизу за лестницей начинался узкий коридор, через десяток метров заканчивавшийся небольшой комнатой. Пыли в помещении было много (после открытия прохода иного и не приходилось ожидать). Вентиляция не работала. Раньше воздух сюда попадал через зарешеченные трубы, видневшиеся в двух противоположных стенах имевшей форму параллелепипеда комнаты. Фильтры, давно забились и воздух не циркулировал (Белогор советовал Яросвету спускаться вниз в противогазах, но противогазов не было, — остались на «Свароге»).

…Сейф был вмурован в пол в углу комнаты, рядом стоял стол на железных ножках, и два офисных стула. На столе, под слоем пыли, лежал плоский темного цвета предмет, имевший форму прямоугольника, толщиной не более полутора сантиметров, в котором Яросвет не сразу признал ноутбук. Яросвет указал Шульцу на находку а сам, не теряя времени, направился к сейфу и стал набирать шифр.

Щелкнул механизм внутри сейфа, и Яросвет повернув ручку потянул на себя тяжелую дверцу. Содержимое сейфа приятно удивило фашистов. Внутри, помимо карты-ключа — прямоугольного куска черного пластика, заключенного в металлическую рамку, лежал пистолет «Грач» с кобурой и двумя пачками патронов, папка с бумагами, две флешки и стопка пачек евро с разным количеством нулей. Яросвет поспешно собрал все кроме денег в ранец и повернулся к Шульцу, ожидавшему его возле у выхода. Ноутбука на столе уже не было.

 

Кувалда, Витек, Ящер и Волк перешли улицу чуть поодаль от перекрестка и затаились в проходе во дворы между пятиэтажками из красного кирпича. Судя по направлению движения фашистов, те должны были пройти именно здесь. Ящер, подобно призраку, плавно и быстро переместился на пару десятков метров вглубь заставленного ржавыми машинами двора, и, не задерживаясь, вернулся назад.

— Идут. Наших не видать.

— Ложимся, — сказал коротко Кувалда.

Они залегли за поросшим кустарником холмиком, образовавшимся здесь из обрушившейся части кирпичной стены и нанесенного после дождями грунта и мусора. Лысые прошли и вскоре в соседнем дворе прогремели выстрелы и звуки возни. Кувалда выждал время, а после послал Витька с Волком в обход дома, ясно расставив при этом точки в «табеле о рангах».

Когда Кувалда выглянул из-за угла пятиэтажки, Яросвет с Шульцем уже зашли в подъезд. Напротив подъезда виднелись следы борьбы со зверем, и сам зверь — здоровенная псина с перерезанной глоткой лежал на проржавевшем капоте одной из машин.

В это время появились Молотов с товарищами. Они подошли тихо, и сначала кто-то пару раз шикнул, чтобы не словить товарищескую пулю, после отряд воссоединился.

— Ну что там наши гости? — спросил Кувалда у Молотова.

— Главный их раненый. Если не станет дурить, можно попробовать взять живым, а второго я бы грохнул… уж больно резвый он. Идет, по сторонам как зверь озирается, точно волкодав… А где, кстати, этот, Волк?

— С Витей пошел вокруг дома.

Молотов посмотрел с сомнением на командира.

— Хмурый, — обратился Кувалда к стоявшему рядом искателю, — ты сходи, посмотри там… — Серега молча кивнул и скрылся за углом дома.

В этот момент со стороны дома послышался такой грохот, как будто обрушилась стена или даже лестничный пролет. Из подъезда, в котором находились фашисты, вывалило облако пыли.

— Пошли, — сказал Молотов.

Когда искатели вошли в подъезд, по полу, скуля, ползали два щенка, едва открывшие черные глазки. Третий кутенок лежал возле ступенек, на него наступили, сломав тому хребет. Он был живой, но скулить уже не мог, лишь медленно моргал слепыми глазенками. Юра присел возле щенка и быстрым движением свернул ему шею. Потом виновато обернулся к товарищам. Командир слегка кивнул с одобрением.

Нужную квартиру искатели определили по клубящейся в воздухе пыли, частью уже осевшей на пол. Вошли бесшумно, рассредоточились по квартире. То, что фашисты были где-то внизу в подвале поняли сразу по доносившимся оттуда звукам. Там что-то ворошили, лязгал металл, доносились тихие разговоры. Искатели заняли места так, чтобы перекрыть все возможные пути отхода для фашистов: Кувалда с Молотовым стали возле внешней стены, между окнами, так, чтобы находиться за спиной у поднимавшихся по лестнице (черные стены, и уже наступивший солнечный день были очень кстати, скрывая искателей в тени). Юра отсекал путь в соседнюю комнату, он достал из ножен немаленького размера тесак и бесшумно скользнул внутрь комнаты. Ящер контролировал еще одну комнату, расположенную, как и другая в торце дома (ближнюю к выходу), и извлек нож устрашающего вида, рядом с которым даже Юрьев тесак выглядел ножом для резки хлеба. Ящер стал в глубине комнаты, так, чтобы тень не выдавала его. Длинный, вооруженный обрезом вертикальной двустволки, вышел на лестничную клетку и стал напротив входа в квартиру (дверь в кухню была прямо перед ним, и удобно простреливалась из подъезда).

Командир осторожно выглянул в окно, и встретился взглядом со стоявшим правее от окна Витей. По другую сторону от окна стоял Хмурый, Волка видно не было. Отвечая на не заданный вопрос командира, Витек кивнул в сторону угла здания и тихо цыкнул. Из-за угла выглянул Волк с луком наготове. Дабы не оскорблять того излишним недоверием, Кувалда жестами объяснил ему расстановку сил и приказал контролировать торец здания. Волк молча кивнул и исчез за углом.

Спустя несколько минут из подвала послышались шаги, и искатели затаили дыхание.

Первым появился широкоплечий лысый крепыш с татуировкой в виде молнии на правом виске, с автоматом наперевес и рюкзаком за плечами. Следом шел раненый в левую руку главарь фашистов, вооруженный пистолетом, который держал в правой. Солнечный луч упал на поросший коротким волосом череп главаря, и стоявшим за его спиной между окон Кувалде и Молотову стала отчетливо, в деталях, видна витиеватая татуировка в виде двух молний переплетенная узором из множества маленьких свастик. Когда двое поднялись в гостиную, командир отряда искателей, нарушил повисшую в квартире тишину:

— Стоять, — спокойным голосом приказал Кувалда. — Дом окружен. Оружие на пол.

Главарь остановился, и медленно повернул голову в сторону Ивана. Второй в точности выполнил приказ и продолжал стоять, не оборачиваясь.

Кувалда сделал шаг из тени.

— Ты здесь главный? — Спросил спокойным голосом лысый главарь. Пистолет он продолжал держать в опущенной руке.

— Да я. Выполняй. Потом будем говорить.

В этот момент из двух соседних комнат вышли двое искателей с внушительных размеров ножами, напоминавшими по форме мачете. Длинный при этом не показывался, он страховал товарищей, готовый в момент снести голову любому вздумавшему усомниться в необходимости исполнять приказы командира отряда.

— Что вам от нас нужно? Вы напали на нас первыми… — когда Яросвет говорил это, Шульц сделал легкое движение рукой вдоль тела, и в одно мгновение в его руке появился пистолет.

Грохнуло три выстрела с интервалом не более секунды. Первые две пули угодили одна в лицо Ящеру вторая в плечо Юрию, успевшему уклониться в сторону от намеченной Шульцом траектории. Третья вошла в стену в десяти сантиметрах левее от Кувалды. Яросвет рванулся в ближайший к нему дверной проем, на лету перескочив через раненого. В этот момент раздался выстрел из обреза, от которого у всех находившихся в помещении заложило уши, — это стоявший до того за дверью в подъезде Длинный шагнул внутрь квартиры и выстрелил вслед убегавшему фашисту. Он опоздал на мгновение. Рой смертоносных «пчел» пролетел мимо цели, ужалив черную стену, — лишь несколько кусочков свинца засели в уже раненой руке и спине рвущегося к окну Яросвета. Сделать второй выстрел Длинному помешал Шульц, ударивший его в кадык и метнувшийся в противоположную от капитана сторону — в просторное помещение, бывшее раньше кухней и одновременно столовой. Капитан в это время уже перемахнул через подоконник в комнате, окно которой выходило в торец дома (где, прислонившись спиной к стене, справа от окна, стоял Волк).

Шульц уже прыгнул в проем окна, когда сзади раздался выстрел СВД. Пуля попала в позвоночник, чуть выше поясницы, аккурат под рюкзаком с ноутбуком, и, перебив спинной мозг, изменила траекторию: пройдя сквозь кишечник, разорвала одну из сердечных артерий. Когда Шульц коснулся земли, он был уже мертв. Выстрелив в здоровяка, Кувалда резко повернулся в сторону комнаты, в которой уже не было бежавшего главаря. У окна метался с автоматом Молотов, пытавшийся определить — куда ему стрелять, внизу на полу сидел, прислонившись к стене, Юра, левой рукой зажимавший рану на правом плече.

Молотов прицелился, и выпустил пару коротких очередей.

— Ушел, с-сука… — рычал Молотов, — ушел, пидор лысый!

Юра молча кривился от боли, Длинный беззвучно, по-рыбьи, хватал ртом воздух, вытаращив глаза.

— Леша, придешь в себя, помоги Юрке рану перевязать, — сказал Кувалда, — Андрюха, не ссы, там ребята еще снаружи, пошли. Этот далеко не уйдет. — Выругавшись от души, Молотов перемахнул через окно, Кувалда последовал за ним.

События разворачивались считанные секунды: вот находившиеся снаружи искатели услышали серию выстрелов из пистолета, и тут же бухнул обрез Длинного, после чего из окон послышались вопли и отборный мат, после чего, с некоторым опозданием, дадахнула СВД командира. Витек как раз повернулся в тот момент к Хмурому, когда из окна кухни, прямо на Серегу, вылетело тело лысого мужика (то был Шульц)…

Когда Дмитрий-Яросвет выскочил через окно, Волк отреагировал молниеносно. Он лишь вскинул лук и пустил стрелу в сторону беглеца. Но, не попал. Вернее, попал, но не в Яросвета, а в его рюкзак. Яросвет растянулся во весь рост в заросшем кривыми кустами и колючей травой бывшем здесь полвека назад палисаднике. Почувствовав удар в спину, он изо всех сил рванулся вперед, расцарапывая в кровь лицо и руки, сквозь колючки. Пронзительная боль в руке мобилизовала все оставшиеся силы. Он чувствовал, как теплые капли стекают по спине под одеждой, сердце бешено колотилось, солнечный свет яростно бил по привыкшим к темноте глазам. Он чувствовал себя загнанным зверем, и он хотел выжить.

 

Волк выхватил вторую стрелу из заплечного колчана, действие заняло не более двух секунд, но Яросвету, хватило этого чтобы преодолеть рывком палисад, и укрыться за стоявшим между домами грузовиком с кузовом-будкой. Дальше был соседний дом с дырой в торцевой стене, через которую просматривались помещения первого и второго этажа. Он рванул туда, взобравшись по заросшему травой холмику из осыпавшихся кирпичей, земли, мусора и хрен знает чего еще. Когда фашист забежал в помещение, бывшее раньше каким-то магазином, сзади послышалась автоматная очередь и трехэтажный мат Молотова. Нельзя было ждать ни секунды.

Как только Молотов перестал палить из окна, Волк дал тому отмашку, чтобы не стрелял, и рванул следом. Волк преследовал Яросвета — своего заклятого врага, уничтожившего его, Волка, племя, в котором он был вождем, где ему беспрекословно подчинялись.

Яросвет бежал. Бежал, сначала через магазин, потом по тротуару, мимо машин, покореженных автобусов и трамваев. Бежал не оборачиваясь. Уже никто не стрелял и не кричал ему вслед. Он бежал так, как не бегал с самого детства, когда он не был еще никаким Яросветом, а был простым мальчишкой из маленького поселения на окраине мертвого мегаполиса. Тогда на поселение напала крупная банда выродков-людоедов, и он, Дима, бежал тогда со всех ног, вглубь мертвого города… И вот, он снова бежит, — капитан Рейха Яросвет — командир элитного подразделения, разгромленного какими-то колхозниками-анархистами, капитан парусника, доверенное лицо самого Фюрера… Бежит, и ему страшно. Страшно, как тогда в детстве…

 

Кувалда первым перемахнул через окно, мягко приземлившись, несмотря на свои внушительные габариты, рядом с местом, куда перед этим грохнулся подстреленный фашист, Молотов следом. Волк в это время уже скрылся в дыре в стене дома напротив. Кувалда окликнул было Витю, побежавшего вслед за Волком, но парень его уже не услышал. Командира отвлек появившийся из-за угла Хмурый:

— Иван, где остальные?

— Ящера убили, Юра ранен. С ними Длинный. А ты почему здесь?

— Лысого, которого ты грохнул, проверял — может живой еще… Лежит, готовый, — уточнил Хмурый.

— Понял. Давайте, с Андреем, — Кувалда посмотрел на Молотова, — вдоль улицы. Я — дворами, — сказал командир, и легкой трусцой направился во двор соседнего дома, на бегу закинув СВД за спину, и доставая пистолет.

 

Волк почти не сомневался, что идет в правильном направлении. Он шел быстрым шагом через дворы, вдоль улицы Николая Романова, время от времени замечая следы беглеца, на которые другой, скорее всего, не обратил бы внимания. Стараясь лишний раз не шуметь (подранок мог спрятаться где угодно в этом железобетонном лабиринте), Волк осматривал один двор за другим, отыскивая следы бежавшего врага. С каждой минутой преследования риск упустить след увеличивался, но Волк не оставлял надежды поквитаться с Яросветом за все неприятности, что тот, со своим отрядом ему причинил. Он прошел уже больше километра, дойдя до угла здания, за которым был перекресток Романова с четвертой после Ельцина улицей в сторону центра, когда заметил несколько бурых пятен у входа в подъезд и след от окровавленной ладони на стене возле входа.

Ну что же капитан, вот, кажется, сейчас мы с тобой и рассчитаемся… Не помешали бы нам только…— Волк оглянулся по сторонам, местных видно не было. Он был здесь один.

Еще раз осмотревшись, Волк, на всякий случай, сделал вид, что завернул за угол, сам же вернулся, прокравшись вдоль стены дома, и беззвучно скользнул в полумрак подъезда.

 

Забежав в магазин, Витек увидел как в конце темного зала скользнула тень Волка, — тот свернул куда-то влево, — Витек направился следом. Спотыкаясь о различный хлам, он кое-как преодолел торговый зал, пару раз чуть не подвернув при этом ногу. Слева была дверь в подсобные помещения бывшего магазина, и парень, выставив вперед дуло автомата, нырнул туда. Из подсобки он вышел во двор. Прямо перед ним была детская площадка с погнутыми качелями и поваленной железной беседкой, за площадкой стоял еще один, точно такой же, но уже без магазина, дом. Было ясно, что двигаться надо направо. Это его решение полностью подтвердил появившийся слева командир.

— Ну, чего стоим, Витя? Пошли, пошли! — Командир перешел на быстрый шаг, но не стал останавливаться, Витек последовал за ним.

— А где остальные?

— С той стороны дома, Серега с Молотовым.

— А… — Хотел было спросить Витек.

— Ящера нет больше. Еще Юру подстрелили. Длинный жив и, почти, здоров.

— Ну суки недобитые…

— Одного я лично уконтрапупил, — Кувалда облизнул пыльные губы и сплюнул в сторону, — теперь вот последний уебок остался…

Они пробежали легким бегом пару сотен метров, до следующего перекрестка, и перешли на шаг.

Дальше начинались заросли молодых деревьев, разросшихся меж стоявших друг против друга однотипных кирпичных пятиэтажек. Искатели приблизились к зданию справа, и пошли вдоль него, стараясь производить как можно меньше шума. Они прошли до конца дома когда Витек заметил на сырой глине четкие отпечатки однотипной обуви, что свидетельствовало о том, что сначала здесь был беглец, а после — преследующий его Волк, ходивший в таких же ботинках, как и лысые.

— Смотри, командир, — тихо сказал Витек.

Кувалда присмотрелся к отпечаткам и знаками дал понять, что следует молчать и быть осторожнее.

Следующий квартал городской застройки представляли из себя сплошные заросли, среди которых слабо просматривалась протоптанная, то ли упырями, то ли собаками тропа идущая параллельно улице, влево от которой в нескольких местах имелись ответвления к подъездам стоявшего напротив дома. Еще дважды им попадались уже знакомые отпечатки, благодаря чему искатели держали верное направление. Выйдя на перекресток, они встретились там с опередившими их на минуту Молотовым и Хмурым, и, обменявшись короткими фразами, двинулись по главной улице.

 

Так вышло, что «отвлекающий маневр» Волка сыграл с ним злую шутку. В тот момент, когда он зашел за угол (чтобы ввести в заблуждение возможно шедших за ним следом местных), к противоположному углу дома подходили четверо искателей…

Возможно, если бы первым шел не Кувалда, а кто-то другой, то они бы встретились и изобразили удивление. Или наоборот, с суровым видом обменялись бы короткими фразами, и тогда Волк отличился бы своими способностями в отыскании беглых фашистов, но Кувалда услышал шаги немного раньше, и, подав товарищам знак «приготовиться», стал ждать когда предполагаемый фашист появиться из-за угла. Но фашист не появился. Волк, постояв немного на месте, пошел обратно, и тогда Кувалда сделал один широкий шаг вправо, готовый выстрелить. Скользнувшего за противоположный угол здания Волка, в его шкуре, было сложно не узнать. Иван повернулся к товарищам и, приложив указательный палец к мясистому носу, жестами указал Молотову и Хмурому идти в обход здания. Витек остался с командиром.

 

В полумраке подъезда, среди почерневших, покрытых трещинами стен, Волк выставил вперед лук с натянутой тетивой, готовый мгновенно выпустить стрелу с острым железным наконечником. Он чувствовал своего врага, свою добычу. Чувствовал его дыхание, — нет, не слухом, — каким-то иным, звериным чутьем. Медленно, стараясь не произвести ни единого звука, он поднимался вверх по лестнице, этаж за этажом, пока на площадке между четвертым и пятым он не настиг его…

Сказать, что Волк был разочарован увиденным, значит — ничего не сказать… На полу, опершись спиной о мусоропровод, сидел Яросвет. Левая сторона его куртки была пропитана кровью. Раненая рука выпросталась из повязки и безвольно лежала на грязном бетонном полу, правая — на животе. В руке был сжат пистолет, который Яросвет так и не выпустил. Волк решил было, что тот потерял сознание. Яросвет сидел полулежа, голова его при этом уперлась подбородком в грудь, глаза были слегка приоткрыты.

Волк ожидал чего угодно: ловушки, сопротивления, новой погони… Но перед ним был раненый, и без его, Волка, помощи обреченный умереть в ближайшее время от потери крови человек.

— Вот с-сука, чтоб тебя… — не выдержал Волк от досады, — шел за тобою, падла, чтобы ебнуть лично, своими руками, а ты, козел лысый, решил сам помереть…

Как оказалось, раненый был в себе, и все слышал. Он медленно, с очевидным усилием, поднял голову, и посмотрел на Волка:

— Что же, стреляй, людоед, пока есть такая возможность, — медленно проговорил слабым голосом раненый.

— Ты ведь Волк, да? Во-олк, людоед… кх-кх, кан-ни-ба-ал… — губы Яросвета скривились в презрительной улыбке.

Прозвучавшие в тишине мертвого дома слова хлестнули Волка как плетью. Ему показалось, что даже стены, услышав их, постарались эхом  передать слова вниз, на мертвую улицу, стенам соседних домов… Чтобы каждый, кто только способен понять эти слова, услышал, узнал — кто он такой, Волк — каннибал…

— Заткни ебало! — Зашипел на него Волк. — Ты, тварь фашистская, хоть и не жрешь никого, да зато сколько рабов у тебя, сука? А? — Повысил голос Волк.

Волк был каннибалом. Он ел людей и считал это правильным, считал, что это справедливо, что побеждает сильнейший и, что слабый не должен иметь права на жизнь. Слабый должен стать добычей сильного. Закон джунглей. Закон Пустоши… В деревне, где он вырос Алексей Волков, человечинкой баловались, но не так, чтобы совсем в открытую,  — неприличным это считалось, в открытую. Но, если выпадал случай, никто и не отказывался.

— Что скажешь, Хуесвет, или как там тебя? Ты когда на станцию ко мне пришел, и перемочил моих людей, видел там рабов? Видел, пидор лысый?! — Уже закричал во весь голос Волк. — А я в Ростов специально ходил, посмотреть, как вы там живете… Хорошо живете, суки… Целые бараки там у вас невольников. Жрали бы вы их, как я, — еще лучше бы жили.

— Рабов? А кто они, эти рабы? Упыри, выродки, каннибалы… всякая мразь с Пустоши… и ты — один из них, Волк…

— Заткнись, тварь!

— Ха-ха… Это я тварь? — Засмеялся через силу Яросвет. — Это ты тварь, Волк, и твои упыри, которые Малюту сожрали… — Грудной кашель сотряс тело капитана, вынудив на несколько секунд прерваться. Прокашлявшись, и сплюнув на пол, он продолжил:

— А ты, Волк, скажи честно, бойца моего тоже жрал, а? — Яросвет продолжал сжимать в руке пистолет, на который каннибал уже не обращал внимания. Он ждал подходящего момента. Заряженный лук по-прежнему продолжал смотреть в сторону Яросвета, а пистолет в его руке был направлен в стену, — в противоположную сторону от Волка.

— Ну с-сука… — прорычал Волк, и сделал шаг в сторону раненого, чтобы пнуть его ногой в лицо. На какое-то мгновение, когда Волк уже начал сгибать ногу в колене, он слегка повел плечом, и предполагаемая траектория полета стрелы изменилась…

Для опытного бойца в создавшейся ситуации не было ничего сложного. Его противник допустил сразу несколько ошибок. Волк, конечно, был знатным отморозком, опытным охотником, да и вообще неглупым, но он не был солдатом. Первой его ошибкой было то, что он сразу не пристрелил противника. Второй — что не обезоружил его. Третьей — что позволил себя спровоцировать, и потерял самообладание. Четвертой — что приблизился к капитану спецподразделения НСР «Молния», и эта ошибка оказалась для него последней.

Мгновение, и дуло пистолета в руке вялого и беспомощного Яросвета уперлось в низ живота Волка, стоявшего в тот момент на одной ноге, так как вторая стремительно приближалась к лицу капитана… Бахнул выстрел. Летевшая в лицо Яросвета нога ударила о стену рядом. Яросвет нажал еще раз на спуск, и еще. Вторая пуля вошла в грудь, третья в шею. Тело Волка рухнуло на пол, как мешок с тряпками.

— Ствол опусти, — приказал уже знакомый фашисту голос, — во время разговора с Волком Яросвет не заметил, как на площадке этажом ниже появились люди.

По лестнице с четвертого этажа к нему поднимались двое, — тот самый рыжий здоровяк, который уже предлагал, получасом ранее, Яросвету разоружится, и молодой парень лет двадцати — двадцати пяти, которого Яросвет в прошлый раз не заметил.

— Клади ствол, не дури. А то завалю, — добавил Кувалда. Пистолет в его руке смотрел точно в лицо Яросвета, и перед ним был не вынашивавший месяцами горькую обиду людоед, а матерый мужик с каменным лицом. Нажми он сейчас на курок, ни один мускул на этом лице не дрогнет. Яросвет подчинился, и отбросил пистолет в сторону.

— Вот и молодец. Витя, перевязать его есть чем? — Спросил здоровяк у стоявшего на несколько ступеней ниже своего командира парня.

— Есть. Сейчас… — Витек опустил автомат и, скинув рюкзак на пол, полез внутрь.

В тот момент, уже смирившийся с неизбежностью своей скорой смерти Дмитрий-Яросвет понял, что судьба дает ему еще один шанс, — местным он был нужен живым а не мертвым.

— Что, — спросил раненного Кувалда, понявший ход мыслей пленника, — не ожидал? Мы не людоеды тебе, как этот… — он кивнул в сторону лежавшего рядом Волка. — Да слышали мы ваш задушевный разговор, слышали… За него спросу с тебя не будет. Спрос будет за других, — при этих словах каменное лицо командира отряда искателей стало железным.

— Эй! У вас там все живы? — Раздался этажом ниже голос Молотова.

— Почти, — ответил Витек, доставая из рюкзака бинт и флакон с очищенным самогоном, — поднимайтесь сюда, тут помочь надо!

Когда снизу поднялись еще двое местных, вместо четверых стоявших возле него людей Дмитрий-Яросвет увидел восемь, странно похожих между собой, как бывают похожи тени на стенах домов, вблизи от эпицентра. Тени что-то говорили, похлопывали его по щекам, — он не мог разобрать слов. Наступала темнота и звуки тонули в черном снеге заполнявшем все вокруг. Спустя неопределенное время тени исчезли, вместе со звуками и словами, больше Дмитрий ничего не видел и не слышал. А потом остановилось и само время.

Похожие статьи:

Рассказы → Ржавые ленты (Ржавые ленты 1)

Рассказы → Ханни

Рассказы → Колыбельная

Рассказы → Смертельное оружие

Рассказы → Молчун и Океан