Крупноспинная улитка обхватила гладкой подошвой шероховатый белесый, словно посыпанный крахмалом стебелек и, сипло чмокнув, скрутилась – склизкие края выгнулись полукругом и еще крепче вцепились в растение. Панцирь моллюска состоял из нескольких слоев горбов, при чем последний, самый тонкий, рос как-то вбок, словно давно сломанный нос. Пахла улитка водой и травой. Через час улитке надоело сидеть – она переместилась на землю и тихо полезла через плоскую груду камней, оставляя едва блестящий след.
Все это спокойно фиксировала бортовая камера передвижной лаборатории. В самой лаборатории кроме дохлой кошки никого не было – все ученые куда-то ушли. Над трупиком животного уже летали мухи с янтарным окрасом, а их меньшие собратья, опытные образцы, продолжали носиться в пробирке рядом.
Вдруг тушка задвигалась – передняя лапа завозила по полу, тупо и медленно, совсем не по-кошачьи. Муха, с тщанием копавшаяся в уголке выпуклого мертвого глаза с тонким зрачком, испуганно взлетела. Голова кошки чуть откинулась, уши то поднимались, то падали обратно, словно заводные игрушки. Раздвоенная губа вздыбилась, взлетела вверх и показала узкие острые зубы, неподвижные, темные. Мухи зажужжали громче. Наконец, хрустнуло что-то, в районе мягкого живота, и животное перестало двигаться.
Входная дверь негромко пыхнула дымком, ровно по контуру, и открылась – это вернулись ученые, Михаил Павлович и Артемий Самсонович. Артемий Самсонович подцепил сапогом кошку и, развернувшись, брезгливо сбросил вниз, на землю:
– Развелось падали!
Его коллега, Михаил Павлович, укоризненно покачал головой:
– Тоже, в каком-то смысле была научным сотрудником, а ты ее за борт вот так…
Артемий Самсонович на это лишь махнул рукой и отправился к мойке, где стянул резиново хлопнувший сапог и тщательно его вымыл.
На ночь ученые остались в лаборатории. Утром, пока еще розовая дымка не рассеялась, и трава искрилась прозрачными капельками росы, в дверь тихо поскреблись.
Михаил Павлович побледнел и сказал:
– Артем, вдруг это та кошка?
– Не мели ерунды, – дернул плечом тот, нетерпеливо нашаривая под столом пистолет.
– Точно, кошка, — безнадежно и тихо сказал Михаил Павлович.
Ученые встали по обе стороны от двери. Посмотрели друг другу в глаза.
Артемий Самсонович, бледный и взмокший, мотнул головой:
– Давай!
Его коллега рывком распахнул дверь.
Перед ними стоял, ласково освещенный солнцем, унитаз. По его белоснежной фаянсовой поверхности неторопливо и важно ползла крупноспинная улитка.
Похожие статьи:
Рассказы → Неведомый Бог
Рассказы → Трудно быть ученым
Рассказы → Кротовая нора
Рассказы → Всё дело в пушистиках [18+]
Видео → «Во Вселенной больше не осталось тайн!»
уф...
