А вы любите бесплатный сыр?
в выпуске 2014/01/23
Сергей Витальевич, или, как его за глаза называли соседи, Серега-журналист, тупо сидел перед монитором. Работать не хотелось. Однако статью надо было сдавать в понедельник. Собственно, работы было на полчаса, но все равно решительно лень. Осточертело. Жена с дитем умотала к теще на дачу, а Сергей отмазался тем, что, мол, статья, что завтра, хоть и суббота, надо в редакции посидеть (он правда хотел поехать завтра в редакцию, попить с дежурной бригадой пивка). Пахал газетную ниву он уже 20 лет, писал себе ни шатко, ни валко, однако легко, быстро, грамотно, высоко не метил, низко не падал, носил в дом скромную корреспондентскую зарплату, выслушивал песни жены и тещи на тему «ой, денег нет» — в общем, все как у всех…
Он встал, догулял до холодильника, налил рюмку водки, сделал бутерброд с колбасой, «махнул», закусил и стал решать проблему: стиснуть зубы и набить эти несчастные 300 строк сейчас или плюнуть, посмотреть кинишко и написать все завтра, в редакции, под пивко и анекдоты коллег. И совсем было склонился к первому варианту, «махнул» еще стопку, дожевал бутерброд, направился было к компьютеру, но тут в дверь позвонили.
* * *
«Кого черт несет», — думал он, подходя к двери и заглядывая в «глазок».
Перед дверью стоял господин весьма занятной наружности. Элегантный темный костюм, дорогой кожаный портфель, шейный платок… Лет 50 на вид, умное, ироничное лицо, темные волосы расчесаны на прямой пробор, брови необычайно густые и длинные, поднимаются уголками к вискам, так что лоб кажется ромбом.
— Сергей Витальевич, не волнуйтесь, — откройте, пожалуйста, поговорить надо!
— Простите, а вы…
— Сейчас все объясню.
Сергею даже не пришло в голову испугаться. Мужик почему-то безотчетно внушал доверие. Они прошли в комнату, Сергей кивнул гостю на кресло у журнального столика и сам сел напротив.
— Право, не знаю, с чего начать, — слегка смущенно улыбнулся незнакомец, — Короче, вы, Сергей Витальевич, выиграли приз. Нет-нет, я вовсе не коммивояжер и не буду вам «втирать», мол, заплатите, позвоните, вы уже почти владелец авто, квартиры, дачи… Я — как бы это сказать — от другой фирмы. От какой – сами догадаетесь. Простите мне маленькую демонстрацию…
Незнакомец щелкнул пальцами, и на столе появилась бутылка коньяка («Мой любимый» — машинально отметил Сергей). Еще один щелчок – и на столе материализовались может и не совсем подходящие под коньяк, но любимые Сергеем закуски: помидоры с чесноком, соленые грибы, ветчина, севрюга, затем мягкий белый хлеб. Гость потер руки. «Ах, да», — он еще раз щелкнул пальцами, создав на столе столовые приборы и две серебряные чарки, в которые сам по себе налился коньяк. В комнате на секунду остро пахнуло серой…
— Угощайтесь. Догадались, откуда я?
— Не верю, — Сергей выпил (коньяк был отменный), закусил севрюжкой (тоже вкусно), — а вот я вас сейчас возьму и перекрещу!
Гость заливисто рассмеялся:
— Да сколько хотите! Вы верите в эти глупости? – Он сам размашисто осенил себя крестным знамением, затем посерьезнел и сказал:
– Верите, нет – мы два полюса магнита. Те, что там (палец вверх), и те, что там (палец вниз). Нет, правда, и у них, и у нас регулярно проходит то, что с некоторой натяжкой можно назвать «раздачей слонов населению», благотворительными розыгрышами. Вы, люди, называете это «везет же некоторым».
— Вас, простите, как называть? Ваше… э-э-э… темнейшество?
Гость опять засмеялся, на этот раз негромко:
— Нет, что вы! Мы люди маленькие. Клерки-с! Он метнул взгляд на книжную полку, — Вы, гляжу, поклонник Куприна? Так вот пусть и будет – Тоффель. Мефодий Исаевич Тоффель – к вашим услугам. Так вот, выпьем еще по одной, и о делах…
— Простите, Мефодий Исаевич, я как-то не собираюсь продавать вам душу (Сергей, с одной стороны, фигел от ирреальности происходящего, с другой – был странно спокоен).
— И не надо – Тоффель, словно защищаясь, выставил перед собой ладони, — Я же сказал, акция! Приз! «Безвозмездно, что значит даром» — он очень похоже передразнил героя известного мультика.
— И все же не верю. С вами свяжись…
— Господи, хороший мой журналист неверующий, ну как мне вас убедить? Ну, признаюсь, подлянки есть во всех наших предложениях, но все-таки выслушайте! Клянусь – никто ничего лично от вас не потребует! Более того – вы имеете полное право отказаться.
Коньяк был хорош. Закуски тоже на высоте. Сергей закурил, расслабился.
— Хорошо, Мефодий Исаевич. Излагайте.
— Итак, с понедельника вы бросаете к чертовой, простите за каламбур, матери ваши статейки – уж не обижайтесь, ерунда все это. И начинаете писать книги.
— Э, стоп! Я не умею писать книги. Да и не хочу. Хлопотно это. Да и кто их издавать будет? А жрать я что буду? Ваши бутерброды? – не удержался он от ехидной реплики.
— А ничего писать лично вам и не придется. Вот! – Тоффель достал из портфеля солидную «ваттермановскую» ручку и жбан чернил. – Все само. Система такая: решаете, что вы хотите писать, придумываете первую строчку – любую. Например, решаете писать детектив. И пишете: «По лесу бегал заяц-инвалид». Затем кладете ручку на бумагу. Она сама и пишет. Или стихи – поэтом хотите быть? Тут, правда, потруднее. Надо будет в первой строке хоть какой-то ритм задать. Пишете, например: «О, прикрой свои бледные ноги»…
— Это Брюсов!
— Да какая разница! Я так, для примера. Вернемся к зайцу: «Бежит, стеная, заяц полудохлый», — пафосно продекламировал он и захохотал.
Сергей представил и тоже захохотал.
— Вам останется только перепечатать то, что ручка напишет за ночь. Почерк у нее отличный, производительность – примерно страничка-две за сутки. Чернил в банке хватит лет на пять, при экономном использовании, если не будете уподобляться некоторым нынешним борзописцам, то и на шесть-семь. Главное, заправлять не забывайте.
— А потом? – насторожился Сергей.
Мефодий Исаевич снова засмеялся, — Нет, что вы! Так и будете жить, сколько положено! И душу вашу никто никуда не возьмет. По самым скромным прикидкам – Тоффель прищурился – проживете, если не будете злоупотреблять, еще лет 30-40! Однако вы не дослушали.
Коньяк подходил к концу. Сергею Витальевичу стало легко и интересно. Правда, он вспомнил:
— Да, но что там про подлянки-то ваши?
— Дослушайте! Все, что вы напишете, моментально станет бестселлером. Издатели будут драться за право печатать вас. Каждая ваша книга будет переиздана в России по пять раз, по пять раз за рубежом и переведена на пять языков. Все ваши книги будут экранизированы. Но и это еще не все!!! Когда придет ваш срок, вы навсегда останетесь в памяти потомков как лучший беллетрист (или поэт – что уж вы там писать будете) 21 века. Слава, богатство, память потомков – что еще? Пять лет пишете и издаетесь – ну, хоть по паре повестей в год, а потом почиваете на лаврах. Но, как вы понимаете, мы не имеем права делать такие подарки без э-э-э… компенсации. Вот вам будет хорошо. Это надо компенсировать. Ну, понимаете – белое и черное, инь и ян, примитивное добро и зло…
— Угу. Хаос и Амбер, змея и единорог – победить не должен никто?
— Точно. Так вот. Как только выйдет ваша новая книга, умрет кто-то из ваших родственников. Закон равновесия, понимаете…
Сергей замялся. Почему-то сразу вспомнилась теща.
— Да я понимаю, равновесие… Мефодий Исаевич, вы как-то…
— Да-да, конечно-конечно! Не прошу ответа сейчас – зайду к вам завтра. Отдыхайте, на работу завтра не ходите – статья у вас уже готова (Сергей оглянулся – монитор компьютера был покрыт ровными строчками). Это вам в качестве бонуса – он опять щелкнул пальцами, и натюрморт на столе восстановился, только исчезла одна чарка. — Не волнуйтесь – похмелья завтра не будет! Всего хорошего!
* * *
Сергей Витальевич прочитал статью – вполне. Выпил, покурил. Еще выпил. Сожрал всю севрюгу.
«Итак, прикинем. Две книги в год. Переиздания. Ну ладно. Десяток всего – с переводами, с фильмами. Пять лет. Это ж сумасшедшие деньжищи. Слава. И каждый раз кто-то мрет. А теща – родственник? Эх, попросить у Мефодия, чтоб с нее начали – в качестве бонуса? А жена?» Он почему-то вспомнил практикантку, которую соблазнил четыре года назад. «В процессе» она дергалась так, что напоминала гальванизированную лягушку. «А это родственница или как?» Вспомнил двоюродную тетку, которая недавно умерла, а перед этим выпила у него столько крови… Вспомнил песни жены «ой денег нет». «Теперь будут!!!», — злорадно подумал он. Вспомнил про детеныша – жалко, блин… Хотя… Одни запросы! Это дай, это хочу, это надо! «Стоп, надо еще подсчитать. Столько книг – это ж никаких родственников не напасешься! Эдак они кончатся быстрее, чем чернила. Если только учитывать родню родственников и прочую седьмую воду на киселе! О! Вспомнил! Была еще какая-то дальняя линия в Мурманске. Ну, этих ни хрена не жалко. Все равно никого не помню. Да, кстати: что он там про подлянку говорил? Че-то не просеку никак…»
Светало. Коньяк кончился. Сергей, засыпая, уже точно знал, что согласится на предложение Мефодия Исаевича. Даже если поймет, в чем подлянка…
