А ещё они мерцают (Работа №2)

Алексей проснулся от лёгкого, на грани слышимости, назойливого писка, очень похожего на комариный, но с приятными серебряными переливами. Словно у насекомого были хрустальные крылья.

Откуда в космосе комары? Он недоумённо пожал плечами и открыл глаза.

Умиротворённый полумрак каюты. На контрольной панели двери перемигиваются огоньки: зелёный и красный, будто играют, кто кого перехитрит. В уголке напротив - фосфоресцирует тонкий ободок компьютера, тоже спящего. На столике у изголовья, на старинных ламповых часах, тихонько тлеют зелёные цифры. Шесть пятнадцать. До подъема полно времени. София обиженно всхлипывает во сне и, шурша тонким шёлковым одеялом, поворачивается. Глаза безмятежно закрыты, кончики губ чуть подёргиваются. Она улыбается. Возможно, видит его в своём видении.

И никаких комаров!

Алексей нежно провёл ладонью по волосам Софии. Шёлк её длинных, огненно-медных завитушек приятно пружинил. Он коснулся кончиками пальцев её шеи и очень медленно повел от уха к плечу, прислушиваясь к своим ощущениям. Какая же у неё приятная бархатистая кожа! Он почувствовал, как пульсирует жилка. В такт её сердца. Увидел, как вздымается упругая грудь. В такт дыханию.

Веки Софии дрогнули, кажется, она проснулась.

Осмелев, Алексей продолжил исследование. Он аккуратно сбросил кончик одеяла с её худого, как у подростка, плеча. Оно сползло с тихим шелестом, оголив спину и талию. Скользнув по предплечью, забрался рукой под короткий топик. Задержался там, изучая впадину между лопатками. Медленно-медленно опустился до талии и почувствовал, как от его прикосновений кожа девушки покрылась пупырышками. Тогда он решительно сдвинул тонкие трусики и занялся упругими ягодицами. София тяжело задышала, её рот чувственно приоткрылся. Когда рука Алексея скользнула в уютную ямку с внутренней стороны бёдер, она издала стон, полный страсти. Мурча, повернулась на живот, выгнулась, как кошка, и поманила к себе…

Даже в момент истинного наслаждения Алексея не покидало чувство, что кто-то за ним наблюдает, иногда роняя в темноту хрустальный перезвон.

***

Сигнал будильника прозвучал, когда они лежали обнявшись, усталые и умиротворённые. Алексей легонько похлопал Софию по аппетитному бедру.

– Подъём, котёнок. Нас ждут звёзды Волопаса.

София наморщилась и зарылась носом в подушку.

– Не хочу я видеть эти твои Сциллу и Карибду, – пробурчала она глухо.

– Вообще-то в этой системе три звезды, и они не мои, а твои. Ты же астрофизик! Я всего лишь простой помощник капитана. Подай, принеси, порули.

Алексей встал, в каюте зажёгся мягкий свет.

– Нет, не простой, – София повернулась на спину, не удосужившись прикрыться, – самый лучший. Который скоро получит лицензию и сам станет капитаном. Не уходи, мой капитан… – она призывно мяукнула.

– Это нечестно, София Раменская, точнее уже Торцева, – он с сожалением закусил губу, глядя на обнажённую девушку. - Вставай, пора на завтрак. Я твой муж, и ты должна меня слушаться.

София прыснула:

– Ха, муж! Пока ещё неофициально. Нас же обвенчал бортовой компьютер, а не священник.

– Брось! Искусственному разуму давно дали право регистрировать браки в дальнем космосе. Это же проформа.

– Нет, – София насупилась, – ты же знаешь, как важно для меня соблюдать правила.

– Ты про свои ритуалы?

– Не ритуалы, а заветы.

– Ну да, заветы. Пережитки прошлого.

София села, обняла колени и обиженно скуксилась.

– Не пережитки, а вечное.

– Вечное-вечное, – Алексей чмокнул её в нос. – Пошли, опоздаем.

София фыркнула и спрятала лицо в коленях. Когда она вылезла оттуда, Алексей уже плескался в душе.

– Всё, я обиделась, – заявила она в пустоту.

***

Команда «Пристани судьбы» завтракала за длинным узким столом в кают-компании. Во главе восседал капитан Геннадий Петрович Иноземцев, грузный лысый толстяк с вечно хмурым выражением лица.

– Мира говорит, через час будем на месте, – сказал он, заканчивая короткий брифинг. –Будьте порасторопнее с аппаратурой. Не зря же мы пилили в такую даль полгода.

– Хорошо, капитан, будем, – как обычно, ответил за всех Мишка Смагин. Хотя обязанность говорить от лица команды лежала на старпоме.

Всю долгую дорогу от Земли до системы 44 Волопаса остролицый долговязый бортинженер подкалывал Алексея. И его это просто бесило. Задирал Мишка всех, но шутки про старпома были особо обидные. В принципе, Алексея недолюбливал весь экипаж. После того, как он сошёлся с дочкой начальника экспедиции, всем вдруг сразу стали очевидны мотивы и открывающаяся перспектива, идущая в комплекте с видной супругой. Её отец, профессор Раменский, был спонсором экспедиции и далеко не последним человеком на Земле.

На самом деле Алексей и сам не понял, когда успел так влюбиться в Софию. Не думая о мотивах и не строя далеко идущих планов. Но как объяснить это остальным?

Стараясь спасти летящий к чёрту авторитет, Алексей строго зыркнул на Мишку и сказал:

– Итак, всё слышали капитана? Заканчиваем бездельничать, не теряя времени приступаем к своим обязанностям. Ясно?

– Ясно, старпом. Вы-то его явно не теряли даром, – намекнул Мишка на женитьбу и заржал.

Команда шутку поддержала дружным смехом. Смеялись все, включая капитана, профессора Раменского и Софию. Она дулась с самого утра, обидевшись, по мнению Алексея, на сущий пустяк, а теперь, похоже, мстила.

Нет, он не обиделся – на обиженных воду носят. Хотя Мишка его реально достал. Стоило бы набить рожу задире, но останавливало гипертрофированное чувство ответственности. Алексей живо представил, как хватает ублюдка за грудки и швыряет к переборке. Потом набрасывается, словно зверь. Его кулаки раз за разом поражали цель. Из носа мерзавца хлестала юшка, разбитые губы кровоточили. Конечно, Мишке пришли бы на помощь, но Алексей растолкал бы всех…

– Пойдёшь со мной? – знакомый голос вывел его из сладких грёз.

– Что?

Экипаж покинул кают-компанию и разбрёлся по делам. София стояла перед ним.

– Ты должен разблокировать приборы личным кодом. Пойдёшь со мной?

– Да…

Они направились по коридору в носовую часть корабля, где располагался научный центр. До самого шлюза оба больше не проронили ни слова, хотя язык у Алексея прямо-таки чесался отчитать жену за насмешку.

Внутри просторного помещения лаборатории собрались все научники, давно жаждущие приступить к работе. Когда Алексей вошёл, они удивлённо уставились. Собственно, а зачем он сюда-то пришёл? Ведь Мира услышит его в любой точке корабля, и даже вне его, по радио.

Алексей понял, что опять попал впросак.

– Мира?

– Да, Алексей Степанович? – компьютер корабля всегда называл капитана и старпома по имени и отчеству, подчёркивая высокий статус офицеров. Глубокое сексуальное контральто Миры казалось очередной насмешкой.

Он еле-еле сдержался, чтобы не заорать.

– Вот что, Мира, кхм, сними блокировку с оборудования по списку строгого учёта. Доступ согласно штатного расписания.

– Команда принята. Доступ разрешён.

– Приятного всем дня, – бросил он и вышел, даже не взглянув на ехидно улыбающуюся Софию.

***

«Пристань судьбы» вышла в заданные координаты в девять утра по корабельному времени. Длинный, похожий на стрелу корабль завис в безграничной пустоте, наполненной мириадами звёзд. Три сильно выделялись.

Мира предложила пятую точку Лагранжа для остановки, как наиболее энергоэффективную. Капитан не отказался, и учёные были довольны, место позволяло вести наблюдение сразу за всеми звёздами системы 44 Волопаса.

С позволения капитана Мира занялась диагностикой и ремонтом систем корабля. Экипаж ей помогал, выполняя рутинные процедуры. В основном подай-принеси, открути-привинти.

На четвёртые сутки ремонтировать стало нечего, Мира объявила о полной готовности всех систем. Учёные заперлись в лаборатории и практически не вылезали оттуда. На корабле воцарилось уныние.

А потом всё стало гораздо хуже.

Люди стали жаловаться на непрерывные головные боли и бессонницу, все ходили нервные, цепляясь друг к другу по мелочам. Однажды очередной Мишкин прикол привёл-таки к драке. Благо, вовремя вмешался капитан и привёл в чувство, пригрозив карцером.

В надежде найти покой члены экипажа обратились к Бернштейну, корабельному врачу и психологу. Но лекарства и задушевные беседы помогали ненадолго.

София, как и остальные научники, буквально дневала и ночевала в лаборатории, иногда выползая на несколько часов, принять душ и немного поспать. Раздражённая и злая, она срывалась на всех, кто попадался на глаза. Алексею доставалось больше других. Конфликт ширился, ничего не помогало. Он даже подумывал обратиться за помощью к её отцу.

Через две недели тихая «Пристань судьбы» напоминала пороховой склад. Фитили на бочках уже не тлели, а вовсю пылали, шипя и брызгая искрами.

Неожиданный поворот произошёл на пятнадцатый день, когда крайне возбуждённый профессор Раменский связался с рубкой, где скучал Алексей, и потребовал провести экстренное собрание.

Команда собралась в кают-компании перед большой и подробной голографической моделью системы 44 Волопаса. В центре пылало большая косматая звезда оранжевого цвета, обозначенная Мирой буквой А. Вокруг неё вращалась парочка В и С. По размеру все три звезды были очень похожи на Солнце, различаясь лишь температурой и классом. Планет у них не было. Обширный астероидный пояс в трёх астрономических единицах от звезды А намекал, что, возможно, они и были, но во время бурной молодости системы – сплыли. Хаотичное движение трёх мощных гравитационных центров разорвало их на куски давным-давно.

Светила неторопливо клокотали, вздымая высокие протуберанцы. Между В и С сверкали огненные струи плазмы в десятки тысяч километров длиной. Вещество с поверхности одной звезды медленно перетекало к другой, расплываясь по её фотосфере яркими пятнами.

Мишка, глядя на космическую инсталляцию, откровенно зевал. Кто-то из экипажа смотрел с опаской, кто-то с восхищением. Алексей думал о Софии.

– Вениамин Сергеевич, это очень красиво, но в чём, собственно, дело? – недовольно спросил капитан.

– Терпение, друзья. – Худой и костлявый профессор Раменский потёр руки. – Терпение… Вот!

На тёмно-оранжевой поверхности звезды А появилось светлое пятно. Оно быстро выросло в размерах и превратилось в большой белый пузырь. Через секунду пузырь лопнул, выплеснув в космос огромный протуберанец. Легко преодолев силу притяжения звезды, он стремительно понёсся к парочке В и С.

– Через пару минут достигнет двойную компоненту, – прокомментировал Раменский. – Естественно, вы сейчас видите модель, я ускорил процесс для наглядности.

– Это опасно? – спросил Алексей. – Будет взрыв?

Экипаж «Пристани» напрягся.

– О нет! Взрыва не будет. Не сейчас, – успокоил всех Раменский. – Один такой всплеск не способен нарушить космическую идиллию.

Огненная река из миллионов тонн расплавленного вещества добралась до Волопаса В и коснулась его. Между звёздами, под восхищённые возгласы экипажа, возник мерцающий мост.

– Профессор, – недовольно буркнул капитан, – я знаю, вы не склонны к сантиментам. Красивые виды звёздного неба ещё никогда не вызывали у вас желания собрать всех в круг, распевая Кумбая. В чём дело?

– Вы правы, – согласился Раменский и вышел на центр. Он был всклокочен и бледен больше обычного, а устойчивый запах немытого тела красноречиво говорил о крайне редких водных процедурах. Профессор, похоже, совсем не покидал лабораторию с того момента, как «Пристань» достигла места назначения.

– Несмотря на то, что мы обсуждали тему неоднократно, я хочу кое-что напомнить... – начал было профессор, но Мишка его прервал:

– Да, да. Каждый божий день вы рассказывали про этих ваших волопасов…

– Смагин, отставить! – рявкнул Алексей.

Мишка набычился, но всё же заткнулся. Профессор продолжил:

– Так вот… Как я уже говорил, около года назад членами Земной Астрофизической Ассоциации были зафиксированы странные изменения в угловых размерах некоторых звёзд северного полушария. Звёзды Змеи, Девы, Волопаса и других стали тускнеть! Представляете, светимость Арктура (в созвездии Волопаса) упала на целых пятнадцать процентов! Мицара (в созвездии Большая Медведица) и того больше!

– Да, профессор, мы знаем. Вы говорили, – опять встрял Мишка. – Цель экспедиции проверить, не погасли ли тутошные солнышки.

– Да. И как бы это странно ни звучало, они действительно гаснут!

- Что?

- Совсем недавно Муфрид (в созвездии Волопаса) исчез с неба совсем!

Послышались изумлённые возгласы.

– Как это исчез? Куда? В гипернете же никто не писал! Сенсация!

– Дай бог, об исчезновении Муфрид не узнают ещё лет тридцать, - продолжил Раменский. - Иначе, из-за неминуемой паники, на Земле разразится небывалый со времён Войны Колоний кризис. Никто не должен об этом узнать! Как и причину.

Команда притихла, переваривая услышанное. Доктор Бернштейн поднял руку.

– Нескладица какая-то получается, коллега. Пропал Муфрид, а мы прилетели к другой системе. Почему же?

Подумав, Алексей рискнул ответить за Раменского:

– Потому что туда полетел другой корабль.

– Совершенно верно, – профессор кивнул. – У нас задачи более серьёзные и интересные. Понимаете, как бы это попроще объяснить, раньше звёзды системы 44 Волопаса достаточно сильно отличались друг от друга. Однако, полгода назад началось парадоксальное изменение их размеров. Уменьшение компоненты А и увеличение ВС! Сейчас все три звезды почти равны! Если измерить их…

– Интересно-то как, – буркнул с сарказмом Мишка. – Мерить-не перемерить…

– И мы намерили! – профессор грубо прервал бортинженера. – Звёзды не только меняются в размерах, но и сближаются! Уже на 750 миллионов километров за последние две недели!

– Вы хотите сказать, что скоро произойдёт космический карамболь? – удивился Бернштейн.

– Точно! Будет взрыв сверхновой. Из трёх звёзд. Мы должны это увидеть…

Словно подтверждая его слова, Волопас А снова выплюнул гигантский протуберанец в сторону соседей.

***

Дверь с тихим шелестом ушла в переборку, в каюту вошла София.

– Прив… – бросила она устало и повалилась на ковать.

Алексей обернулся к девушке.

– Как дела?

София наморщила нос и не ответила.

– Всё изучаете?

– Угу.

– Ну и как?

– Да никак! – София взорвалась подобно динамитной шашке. – К чёрту! Надоело! -Вскочила с кровати, заметалась по каюте, собирая разбросанные в беспорядке вещи. Потом бросила под ноги ком, села на край кровати и зарыдала, уткнувшись в ладони.

– София? – Алексей попытался обнять девушку, чтобы успокоить, но та резко отстранилась. – Ну и сиди тут, как дура!

Он психанул и выскочил в коридор. С удовольствием хлопнул бы дверью, но та ушла в переборку, пришлось довольствоваться ударом кулаком в кнопку.

Несмотря на грозящую опасность, путём только им обоим понятных угроз, Раменский заставил капитана остаться в системе во время взрыва сверхновой. Более того, профессор настоял, чтобы корабль вышел на самую низкую орбиту вокруг звезды А.

Чем ближе подходила «Пристань судьбы», тем больше раскалялась психологическая атмосфера на корабле. Даже Мира отвечала с ноткой недовольства в голосе.

Алексей поднялся по лестнице в пустую рубку и плюхнулся в кресло. Вызвал Миру.

– Что нужно, старпом?

Искусственный интеллект никогда раньше так не отвечал.

– Мира, что с тобой? Ты сегодня не в себе?

– Старпом, как я могу быть «в» или «вне»?

– Ладно, забудем. Доложи-ка мне лучше последнюю сводку.

– Все системы корабля функционируют нормально. Мы выйдем в намеченную точку примерно через сорок минут. Расход энергоресурса оптимален.

– Курс покажи.

На голопроекторе появилась парабола, усыпанная векторами коррекции тяги. Конечная точка была прямо в центре звезды.

– Какого чёрта, Мира? Ты ошиблась в расчётах. Курс проложен неверно.

– Никакой ошибки нет. Траектория рассчитана исходя из заданных координат.

– Опомнись, компьютер! Мы с капитаном установили точку в миллионе километров от фотосферы. А ты что показываешь?

– Никакой ошибки нет, - компьютер был непреклонен.

Ситуация попахивает бунтом. Алексея охватила лёгкая паника.

– Чёрт! – Алексей щёлкнул выключателем и вызвал капитана. – Геннадий Петрович, у нас проблемы!

Иноземцев появился через пару минут. Он проворчал что-то о дурдоме на корабле и вызвал Миру.

– Мира, в чём дело? Поясни, почему ты ведёшь нас в центр звезды!

– Я выполняю ваше распоряжение.

– Да???

Неожиданно изображение на экране поменялось. Конечная точка курса оказалась вне звезды.

– Опомнилась. Мира, что это значит?

– Параметры изменились. Я обновила модель, чтобы текущие данные соответствовали истине.

Капитан и старпом удивлённо переглянулись. Точно глюк компьютера. Это до хорошего не доведёт.

– Мира, ты нас пугаешь. Немедленно поясни, какие параметры заставили тебя изменить модель.

– Положение компонента А системы 44 Волопас изменилось с момента последнего анализа. Удаление объектов и разрешающая способность датчиков не позволяет мне моделировать изображение быстрее.

– Не понял! Ты хочешь сказать, что положение звезды изменилось?

– Да, она сместилась на 20 миллионов километров. Компонент А движется с постоянным ускорением, идя на сближение с компонентами В и С.

– Дурдо-о-ом! Как такое возможно?!

– Мне не хватает данных, чтобы ответить на ваш вопрос, капитан.

***

– Вот чёрт! Вот чёрт! У нас угнали звезду! – Мишка нервно ходил туда-сюда. Впрочем, не он один. Из-за непрерывных споров и ругани в рубке стоял гвалт

– А ну прекратить бардак!

Капитан рявкнул, и шум постепенно стих.

– Профессор Раменский, - обратился к нему доктор, - произошедшее окончательно дестабилизировало обстановку на корабле. Вам стоит ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию и принять правильное решение. «Пристань судьбы» подвергается неоправданному риску. Нужно покинуть систему, пока не поздно.

– Невероятно! Вы же тоже учёный. И вы могли бы пропустить такое невероятное, я бы сказал, уникальное событие?

– Я врач…

– Вы боитесь?

– Конечно! А вы разве нет?

– Нет! Я доверяю капитану и его профессиональным навыкам. Он говорит, что корабль выдержит.

– Речь идёт о взрыве сверхновой. Никто и никогда не проходил такое испытание. Как вы можете полагаться на домыслы?

– Если бы Джордано Бруно не полагался на домыслы, мы бы до сих пор считали, что живём на черепахе.

– Сейчас не времена инквизиции. Если вы не одумаетесь, то я сверну экспедицию.

- Кишка тонка.

- На корабле эпидемия! И я вправе…

В рубке повисла тишина, прерываемая только редким писком приборов.

– Эпидемия? – спросил Мишка. – Что это значит, доктор?

Бернштейн взглянул на капитана. Тот сверлил его взглядом.

– С тех пор, как мы сюда прилетели, экипаж не вылезает из моего кабинета. Симптомы у всех одинаковые: головная боль, раздражительность, тревожность, плохой сон. Видения и звуковые галлюцинации. Препараты почти не действуют. Капитан, я со всей степенью ответственности констатирую: налицо все признаки эпидемии.

– Вирус? – спросил Иноземцев.

– Нет, Мире не удалось выделить каких-либо патогенов. Кроме повышенной клеточной активности, отклонений нет. Синдром угнетённой нервной системы. Я уверен, что дело в каком-то излучении. То, что воздействует на звёзды, влияет и на нас.

– На этом всё, доктор, - сказал капитан. - Мы обсудим детали позже. Наедине!

– Чего это позже? – встрял Мишка. – Давайте сейчас обсудим!

– У меня хорошая психологическая подготовка, – продолжил Бернштейн после паузы, – но даже я должен признать, что пребывание на корабле становится невыносимо. По ночам я слышу странные звуки, похожие на звон серебряных колокольчиков.

– На трепет крыльев, – поправил Алексей.

– Да, – кивнул Мишка, – словно трепещут маленькие хрустальные крылышки. Как у фей…

– А ещё они мерцают… – добавил задумчиво Раменский, но, опомнившись, сказал: – Друзья, в этом нет ничего страшного. Всего лишь переутомление. Это не повод упускать уникальную возможность познать процессы во вселенной. Поведение звёзд Волопаса неповторимо. Мы можем, кхрм…

Он поперхнулся, потому что Мишка взял тщедушного профессора за грудки.

– А мне-то какое дело до процессов вселенной?! Это опасно, тебе говорят. Нужно улетать.

– Смагин, отставить! – капитан грубо одёрнул Мишку. – Поспешных действий мы делать не будем. Отправим запрос на Землю с просьбой прервать экспедицию.

- Ответ придёт через сутки!

- Ничего, придётся потерпеть.

– Потерпеть?! А если мы чокнемся и поубиваем друг друга?

– Если кто и способен на убийство, то только бортинженер Смагин, – вставил Раменский.

– Ах ты ж лысый хрен!

– Стоп! Назад! Я сказал, назад! – капитан грохнул кулаком по столу. – Профессор, идите в лабораторию!

Раменский ужом проскользнул в коридор. А красный, всклокоченный Мишка уставился на капитана исподлобья. – Эта гнида что-то скрывает, – заявил он.

– Не твоего ума дела!

***

Алексей тяжело вздохнул и нажал кнопку вызова на двери каюты Софии. Сигнал в очередной раз смешно чирикнул, дверь никто не открыл.

– Она в лаборатории.

Голос Раменского оказался настолько неожиданным, что Алексей вздрогнул.

– Да? Спасибо. Пойду туда.

– Вам нельзя.

– Как это?

– В целях чистоты эксперимента вход в помещения на носу корабля посторонним запрещён.

– Это я-то посторонний? – Алексей уставился на Раменского. – Вы чего, профессор? Я всё-таки старпом…

Тот развёл руками.

– Да, да. Но пункт 17 инструкции по безопасности уложения по экспедиции... Ничего не могу поделать.

Честно говоря, про такой пункт Алексей не знал, но причин не верить Раменскому не было. Цели экспедиции полностью были известны только капитану и ему.

– Вениамин Сергеевич, мне очень нужно поговорить с Софией. – Он доверительно посмотрел в глаза профессору. – Очень.

– Она занята в важном научном эксперименте. Как только освободится – я ей скажу, что вы просили о встрече.

– Она не захочет сама. Мне нужно сейчас.

– Нет!

– Да кто вы такой, чёрт побери!

Он взял профессора за грудки.

– Мы сейчас же пойдём в лабораторию, и вы позовёте мою жену! Я сказал!

– Нет! – улыбаясь, ответил Раменский.

Вытащил из кармана электрошокер и вырубил Алексея.

***

Алексей очнулся от укола в руку. Голова гудела, словно в черепной коробке поселился рой диких пчёл. Во рту пересохло, ужасно хотелось пить и в туалет. Он с трудом разлепил спёкшиеся губы и закашлялся. Что-то сильно сдавило грудь. Оказалось, крепкие пластиковые ремни надёжно держали его на привязи.

Алексей попытался открыть глаза, но тут же зажмурился от яркого света. С полминуты ничего не происходило, потом чья-то тень загородила источник. Раздался голос профессора Раменского:

– Лежите спокойно, старпом. Не делайте резких движений, и боль пройдёт.

– Что со мной? Где я?

– Вы неосторожно упали. Бывает.

– Почему я привязан? Что вы со мной сделали?

– Ничего. Принял меры предосторожности. У вас был приступ немотивированной агрессии. Вы напали на бортинженера Смагина и чуть не убили. Пришлось вас успокоить.

Алексей аккуратно приоткрыл глаза и огляделся вокруг. Он лежал на стандартной медицинской койке в центре помещения, заставленного аппаратурой. По обеим сторонам виднелись ещё койки и на дальней справа кто-то лежал. На лазарет не похоже, скорее на морг.

У входного люка он заметил код А-10. Значит, он в одной из кают на носу. В лаборатории Раменского, куда старпому, с его же слов, заходить нельзя.

– Немотивированной агрессии? Почему я здесь, а не в лазарете?

– Вы в тихом месте, где вам помогут.

– Помогут? Вы что, меня за психа держите? Я не нападал на Мишку, отпустите немедленно!

– Всему своё время. Позже вы ещё понадобитесь. А пока отдыхайте.

Раменский ушёл, не обращая внимания на крики старпома.

– Эй, ты, помоги, – обратился Алексей к лежащему на соседней койке, но тот не откликнулся. Алексей испугался было, что это покойник, но человек дышал, это видно было по мерно вздымающейся и опускающейся груди.

Покричав ещё немного, Алексей успокоился и ещё раз попробовал освободиться от пут. Дёргал, тянул, изо всех сил старался порвать крепёж. Ничего не вышло, пластик оказался очень крепким. Оставив бесплодные попытки освободиться, Алексей задумался, что ещё предпринять. Но сам не заметил, как уснул.

Ему приснился профессор. Он творил какие-то странные пассы над обнажённым женским телом, лежащим на залитом кровью алтаре. Вокруг скакали то ли черти, то ли козлы, стоял невероятный шум и пахло коровником. Раменский воткнул в грудь жертвы кривой нож и растворился, безумно хохоча. Потом всё заволок густой розовый туман. Из него появились странные существа, похожие на изодранные занавески. Они принялись пожирать убитую, звеня хрустальными колокольчиками. Кто-то тихо произнёс: «Ты следующий, старпом», и он в ужасе проснулся.

Изнывая от невыносимой рези внизу живота, Алексей принялся громко звать Раменского, требуя в туалет. Никто не пришёл.

Ничего другого не оставалось. Сгорая от стыда, Алексей собрался позорно дать течь, как вдруг услышал шорох. Скрипнул металл, на пол упало что-то лёгкое и плоское.

– Тихо, – над ним возник Мишка и принялся его распутывать.

– Ты?! Как?

– Всё очень хреново, старпом! На корабле настоящий дурдом, и эта психушка летит в ад. Капитану снесло башню! Он убил доктора и двух инженеров, заблокировал личным кодом Миру и ведёт корабль в ручном режиме.

– Убил?! Где София? Сколько я был без сознания?

– Не знаю, я почти сутки ныкаюсь по техническим переходам. – Он закончил развязывать Алексея. – Идём!

Собрался было нырнуть в вентиляционный люк, из которого выбрался, но Алексей его остановил.

– Подожди, тут ещё человек. Нужно проверить.

Это оказался один из научников, молодой черноволосый парень. На его груди, руках и голове светились многочисленные датчики. На бледном лице застыла глуповатая улыбка. Казалось, человек просто спит.

– Эй, – Алексей легонько толкнул учёного, но тот никак не отреагировал.

Алексей затряс сильнее. Парень дёрнулся и медленно разлепил веки. Угольно-чёрные, словно лишённые зрачков глаза уставились в даль. В глубине сверкали, переливаясь и мерцая, тысячи звёзд.

– Хрена себе, – воскликнул Мишка. – Это что же такое?

– Не буди. Больно, – прошептал парень, закрыл глаза и больше не реагировал, как бы Алексей ни тряс.

– Он под какой-то дурью, – заявил Мишка.

В соседнем помещении послышался шум, что-то посыпалось, кто-то крикнул, ему ответили.

– Валим! – приказал Мишка и первым полез в люк.

Они забрались в вентиляцию, поставили решётку на место и замерли. Повезло, в комнату никто так и не вошёл.

Внутри оказалось достаточно просторно, чтобы ползти на карачках и не задевать плечами стенки. Места хватало даже развернуться, в случае чего.

– Мишка, стой! Какой план?

– Всё просто! Мы захватываем рубку, ты перепрограммируешь компьютер, и мы сваливаем отсюда к чёртовой матери.

– Мда-а… оригинальный план, учитывая то, что капитан вооружён, а остальная команда ему подчиняется.

– Не ему. Раменскому. Он главный.

– Рассказывай всё. Только убедительно, я тебе не доверяю.

– Я тебе тоже не доверяю! Я освободил тебя только потому, что ты умеешь пилотировать эту посудину. Чего рассказывать, все сошли с ума. Я хочу выжить.

– Понятно. Давай конкретику.

– Конкретику? Взгляни на труп доктора, куда уж конкретнее. Капитан вышиб ему мозги так, что всю переборку забрызгало.

– Почему капитан начал стрелять?

– Это ему Раменский мозги проканифолил. Всё про какие-то инструкции из Центра долдонил, вот и протекла крыша. Капитан в теме, я понял это, потому что тот не отослал сообщение на Землю.

– Чушь, я сам видел лог передачи.

– Он отправил краткий отчёт. Ни слова про грозящую нам опасность. Да и вообще, в конце сообщения была приписка: «Всё идёт по плану».

– Откуда ты знаешь?!

– Старпом, ты умеешь рулить кораблём, я бортинженер-связист. У каждого свои трюки.

– Ладно, уговорил. Что дальше?

– Дальше из Центра пришёл ответ: «Пройти стадию коллапса. Объект доставить любой ценой».

– Какой объект?

– Не знаю какой, но «стадия коллапса» звучит угрожающе. Понимаешь, нас намеренно подставили.

– Если подняться над плоскостью эклиптики повыше, то кораблю ничего не угрожало бы…

– Старпом, ты бессмертный, что ли? Это взрыв сверхновой! Яичница из трёх звёзд! Короче, сложив два и два, мы пошли с ребятами к капитану. Там был Бернштейн. Он орал, угрожал, что примет меры и что-то кому-то расскажет. Капитан выхватил револьвер – знаешь, тот, который в рамочке у него в каюте, – и застрелил доктора. Мы с ребятами оказались свидетелями. У капитана совсем сорвало крышу, и он открыл стрельбу по нам. Ранил Сёму в живот и убил Завьялова. Я еле ноги унёс. Последнее, что услышал, как Раменский угрожал капитану, что если тот не возьмёт себя в руки, то отдаст его каким-то «мерцающим», а ты будешь пилотировать корабль.

– Всё, пипец, не могу больше!

– Я не вру! Так и сказал.

– Да нет, мне позарез нужно в туалет!

– А-а, через десять метров каюта. Пошли! – Мишка заработал локтями и пополз, стараясь сильно не шуметь.

Открутив четыре болта, они вылезли в полутёмную комнату. Это оказалась подсобка.

– Бли-и-ин… Это не каюта. Здесь нет санузла.

Мишка осторожно подошёл к двери и аккуратно выглянул в маленькое окошко.

– Облом, старпом, там люди. Делай тут, если нет сил терпеть.

Алексей, недолго думая, пристроился в углу и зашипел от удовольствия. Мишка, тем временем, принялся комментировать происходящее за дверью.

– Чёрт! Там Раменский и его лабораторные крысы: девушка и два парня. У них там что-то… Постой… Постой… Кажется, там твоя…

Алексей бросился к окошку. София лежала в большом прозрачном саркофаге автодока. Вокруг сновали лаборанты. Раменский стоял у пульта управления в окружении кучи голограмм.

– Что они делают? – сдавленно крикнул Алексей.

– Тсс! Не шуми! Нам вдвоём с ними не справиться.

– Но там София! Нужно вытащить её оттуда!

Алексей протянул руку, чтобы открыть дверь. Мишка встал у него на пути.

– Нужно, нужно, но потом! Сначала идём в рубку. Захватив управление кораблём, ты сможешь диктовать свои условия. Усёк?

– А тем временем они разрежут её на куски!

– Не разрежут! Не может же Раменский собственную дочь… – Мишка запнулся.

Может быть, и может. Алексей почувствовал, как внутри него начинает закипать ярость. Он заметил на полке что-то длинное и блестящее. Схватил. Это оказался какой-то инструмент научников, похожий на очень навороченный разводной ключ. Тяжёлый.

– Пусти!

– Нет!

Из соседнего помещения послышался шум. Алексей и Мишка снова выглянули в окно.

Посреди комнаты стоял капитан и, отчаянно жестикулируя, кричал на Раменского. Вид у него был потрёпанный, он явно был пьян. На ремне болталась застёгнутая кобура. План действий в голове у Алексея сформировался мгновенно. Он покрепче сжал в руках оружие.

Мишка понял.

– Я отвлеку, – шепнул он и нажал кнопку.

Выскочив в проём, Мишка дико заорал и бросился с кулаками на ближайшего лаборанта. С размаху влепил ему в челюсть так, что тот отлетел к стене.

Капитан достал револьвер из кобуры и медленно, как в замедленной съёмке, поднял руку в сторону Мишки.

Алексей ударил сильно, широко размахнувшись. Разводной ключ встретился с черепом капитана, раздался глухой хруст, и во все стороны брызнуло красным. Падая, капитан всё же выстрелил.

Пуля пробила грудь лаборанту, на которого напал Мишка. Коротко взмахнув руками, молодой учёный сполз на пол. На белом халате быстро набрякло кровавое пятно.

Алексей вынул из ослабших рук капитана оружие и направил ствол на Раменского.

– Не двигаться!

– Старпом, бросьте, вы не понимаете, что делаете! – пренебрежительно фыркнул профессор.

– Руки!

Отдав разводной ключ Мишке, Алексей проверил пульс капитана. Жив!

– Ты! – Алексей ткнул дулом в лаборантку. – Перевяжи! Только без глупостей.

Почти такая же белая от испуга, как собственный халат, девушка коротко кивнула и занялась капитаном.

– А ты, – Алексей кивнул Раменскому, – освободи Софию. Немедленно!

– Друзья, успокойтесь! Через пару минут вы станете свидетелем настоящего чуда. Не мешайте ему свершиться!

– Что за чушь вы опять несёте? Откройте автодок!

– Вы когда-нибудь видели ангела?

– Что?!

– Ангела? Посланника Божьего… Ну конечно же нет!

Профессор резко повернулся и схватил маленькую плоскую коробочку с пульта.

– Стоять! – заорал Алексей и выстрелил, но в Раменского не попал. Пуля срикошетила от столешницы и увязла в панели.

– Вы не сможете меня убить, Алексей, – Раменский высокомерно усмехнулся. – Посланники Божьи защитят меня. Я избран быть им проводником в этом мире. – Он покачал головой. – Вы ничем не сможете мне навредить.

– Я просто промахнулся! – процедил Алексей. – Но могу попробовать ещё раз.

– Это ни к чему. Смотрите, – он показал коробочку, – всего лишь пульт от проектора.

Раменский нажал кнопку, и на большом экране появилось объёмное изображение звёздной системы 44 Волопаса. Того, во что она превратилась. Три разбухшие до гигантских размеров огненно-красные звезды кружились вокруг общего центра сил. Пояса астероидов уже не было.

– Прекрасно, не правда ли? – спросил профессор.

– Я видел анимацию и получше.

– А вот это вы тоже видели?

Камера поплыла над самой поверхностью одной из звезд. Мир, окрашенный во все оттенки красного, пугал и завораживал. Косматые протуберанцы мощно вздымались, безудержно резвясь в кровавом бульоне. Огромные пузыри расплавленного вещества то и дело надувались и лопались, расплёскивая вокруг тысячетонные брызги.

– Смотрите! Смотрите! Вот ОНИ, – профессор торжествовал.

В разогретой до чудовищной температуры атмосфере звезды двигались яркие искорки. Словно мошки, слетевшиеся на свет фонаря, они роились, вспыхивали и гасли. Несмотря на хаотичность, в их движении была какая-то цель.

– Кто это? – удивился Мишка. – Они что, пожирают звезду?

– Это ангелы, друг мой! Они творят колыбель. Скоро родится маленький.

Алексей замотал головой.

– Бред какой-то! Миша, открой автодок. Кажется, профессор морочит нам голову.

Мишка ткнул модифицированным разводным ключом лаборантку в спину и показал на автодок.

– Давай.

Профессор испугался.

– Нет, нет, нет! Её нельзя беспокоить!

– Почему?

– По двум причинам, – он глупо хихикнул. – Во-первых. Та-дам! – театральная пауза. – Вы, Алексей, станете папой! Мои поздравления!

Алексей недоверчиво посмотрел на аппарат. София безмятежно улыбалась во сне.

– София беременна?!

– Да. Срок небольшой, нужно не допустить потери ребёнка.

– Говори, что ты с ней сделал, ублюдок? – он нацелил оружие профессору в голову.

– Полноте вам! Она бесценна! У неё есть и другое предназначение. Вы всё сами скоро поймёте.

Ощетинившиеся гигантскими молниями, звёзды ускорили вращение. Шары вытянулись в безумном хороводе. С каждым оборотом расстояние между ними сокращалось, они сближались всё ближе и ближе. Когда триллионы тонн перегретого звёздного вещества соприкоснулись, чудовищный взрыв вскипятил вакуум и ослепительная вспышка вспорола пространство. Буквально за долю секунды до этого мириады ярких мерцающих точек бросились врассыпную.

– Уводи корабль! – заорал Мишка и потащил ошарашенного Алексея за собой.

Профессор безумно захохотал.

– Какой грандиозный финал космического спектакля! Но это ещё не конец… Смерть – это только начало. Так рождаются ангелы!

На месте взрыва суперновой кипело огненное облако диаметром в миллионы километров. Оно ширилось, клокотало, выдавливая в окружающее пространство волны раскалённого газа. Первый огненный вал стремительно приближался к «Пристани судьбы». Вперёд вырвалась мерцающая точка.

Новорождённому ангелу было очень страшно. Его окружала холодная чёрная пустота. Сила взрыва сверхновой дала силы прийти в этот мир, но, чтобы жить, нужна была энергия молодой звезды. Ангел стремился туда, где смог бы побыть в безопасности некоторое время.

Рев сигнала аварийной сигнализации вывел Алексея из ступора.

– Всё, хватит нам коллапсов! – заявил он. – Внимание, Мира, говорит старший помощник Торцев. Чрезвычайная ситуация! Корабль и экипаж в опасности! Капитан не может выполнять обязанности, я старший офицер на борту. Код допуска W4721, принимаю командование на себя. С целью обеспечения безопасности приказываю снять блокировку бортового компьютера. Экспедицию считаю проваленной, приказываю активировать протокол «Ирис». Искусственному интеллекту приступить к манёвру уклонения.

– Полномочия подтверждены. – Мира была совершенно невозмутима, несмотря на взрывающиеся под боком звёзды. – Задействован протокол экстренного возвращения на Землю. Идёт зарядка батарей гипергенератора. Минутная готовность. 59... 58…

Ангел остановился у маленькой лодочки, плывущей в безбрежном океане холодной пустоты. Внутри ждало убежище. Нужно скорее войти и спрятаться.

Грохот хрустальных крыльев оглушающим набатом заполнил лабораторию. Одна из внешних переборок мелко задрожала и вспыхнула изнутри. Сквозь толстый прочный металл и несколько защитных слоёв из керамопласта медленно просачивалось что-то нестерпимо яркое. Спустя секунду в центре помещения зависло мерцающее облако. Из-за огромных распростёртых крыльев позади тонкого вытянутого тела оно напоминало крест. Непрерывно дрожа и колыхаясь, как ткань на ветру, существо сверкало миллионами алмазных граней.

– Это Он… Он! – задохнулся профессор и опустился на колени. – Ангел Божий!

– 44… 43…

Ни на кого не обращая внимания, существо двинулось к лежащей в капсуле Софии. Его путь прошёл прямо над телом капитана и лаборанткой. Неведомая сила приподняла их, смяла в бесформенную массу и разорвала на молекулы. Остался лишь кровавый туман.

Алексей стрелял, пока не кончились патроны, отлично понимая, что не может причинить существу никакого вреда.

– 23… 22…

У капсулы автодока существо засветилось ещё ярче. Нестерпимый жар стал наполнять помещение. Мишка, вовремя сообразив об опасности, затащил Алексея в кладовку и закрыл дверь. Профессор Раменский остался с ангелом наедине и с упоением подставился под жаркие струи света.

Автодок с безмятежно спящей внутри Софией существо не тронуло. Яростно вспыхнув, оно уменьшилось в размерах и превратилось в крохотную точку. Проникнув внутрь капсулы, зависло над животом девушки, а потом стремительно вонзилось в плоть. Прошло слои кожи, мышц, и оказалось в утробе. Облетев вокруг зародыша, оно выпустило тонкую ножку-лучик, аккуратно присосалось к пуповине и замерло.

Новорождённый ангел был напуган и сильно устал. Найдя безопасное место, он умиротворённо уснул. Его ждала долгая дорога к новому дому. Когда он доберётся, его братья последуют за ним.

– 12… 11…

Алексей тревожно глядел в окошко. Существо, похожее на рваный крест исчезло. У автодока стоял профессор, его одежда дымилась.

– Пусти! – Алексей вырвался от вцепившегося в него Мишки и выскочил из кладовой. – Что с ней?!

Профессор Раменский повернулся. Волос у него не было, уши обуглились. Голова представляла собой сплошную обгоревшую маску, покрытую безобразными ранами. В глазницах подёргивались спёкшиеся кусочки плоти.

– Это прекрасно, – прохрипело чудовище. – Моя дочь станет мамой ангела. Жаль, что я не увижу, как ребёнок будет резвиться в тёплых лучах Солнца.

Кровоточащие потрескавшиеся губы сложились в подобие улыбки. Раменский затрясся в беззвучном смехе.

Алексей смотрел на безумца с ужасом.

– 2… 1… Зарядка батарей завершена. Навигационная система активирована. Пункт назначения задан: Солнечная система, орбита Земли. Требуется подтверждение старшего офицера корабля.

– Вы представляете? – вдруг спросил Раменский. – У нас будет свой собственный ангел. Персональный.

– Раменский, вы сумасшедший! Вы что же… отдали Софию этому?.. Этому?!

– Старпом, мы сейчас поджаримся! – Мишка тыкал в сторону уцелевшего дисплея. Огненный вал почти достиг «Пристани». – Дайте команду на старт!

– Ангелы живут на звёздах, вы знаете? – сообщил Раменский. – Наш будет жить на Солнце.

– А потом сожрёт его! – огрызнулся Мишка. – Как звезды Волопаса!

– Предупреждение! Температурные датчики вышли из строя. Высокая степень радиоактивного излучения. Для запуска гипердвигателя требуется подтверждение старшего офицера.

Неожиданно Алексей осознал нечто такое, от чего у него похолодело в груди. Мир вокруг завертелся бешеным волчком и ударил по мозгам так, что дух вышибло. Он вдруг стал ответственен за всё человечество.

На старпома лился поток слов, значения которых были не важны, смысл был понятен и так.

– Нужно валить отсюда! Старпом, дайте команду! Или мы умрём!

Мишка кричал, как всегда, беспокоясь только о своей шкуре. Такие, как он, легко обменяют чужие жизни на свою. «Это не мой выбор. Это Судьба». Боясь ответственности за других, они никогда не возложат на себя это бремя.

– Я проведу ангела в новый мир. Старпом, дайте команду! Или у нас не будет ангела!

Раменский, бросивший «под нож» собственную дочь, восхищался тварями, пожирающими звёзды. Жизнь, его или чужая, всего лишь ресурс. Как можно говорить об ответственности, если он готов уничтожить миллиарды жизней для удовлетворения своего эго.

– Для запуска необходимо подтверждение. Старпом, дайте команду!

Мира плутала в бесконечном лабиринте, высокие стены которого – нагромождения из шаблонов, инструкций и приказов. Покинуть его – значит проявить инициативу и выйти за комфортные рамки программы. Мира требовала у Алексея приказа, прекрасно понимая ответственность.

– Старпом! Старпом! Старпом!

Алексей знал, что такое ответственность. Сейчас это знание сдавило горло, заставляя ручьём литься слёзы.

Что будет, если он позволит себе спасти Софию, носящую его дитя под сердцем? Умрут миллиарды. Ангел со своими дружками выпотрошат Солнце, оно взорвётся, Солнечная система перестанет существовать. Но София и ребёнок будут жить. Возможно, недолго, полгода полёта, но всё же, жить! Не нужно будет принимать решения сейчас, ангел решит за него потом.

Что выбрать?

Убить сейчас? Не много, всего лишь несколько жизней. Или потом? Миллиарды.

А есть разница, когда и сколько?

Алексей принял ответственное решение.

***

Наше Солнце когда-нибудь погаснет. Не важно, что кто-то обязательно умрёт, ведь смерть – это только начало. Начало конца. Так рождаются ангелы.

Похожие статьи:

Рассказы → Снег (Работа №4)

Рассказы → Благими намерениями… (Работа №6)

Рассказы → До рассвета (Работа №5)

Рассказы → Монолит (Работа №7)

Новости → Конкурс "Начало конца"