Блуждающая душа, глава 2

Очередной приступ токсикоза застал Марину ещё на подходе к метро. А уж когда села в вагон, ей стало и вовсе дурно. Девушка старалась глубоко дышать и меньше  двигаться, так было легче бороться с тошнотой. В сотый раз пожалела, что не зашла в магазин и не купила бутылку безалкогольного пива – оно хорошо помогало, и наплевать, что подумают окружающие. Можно выйти на следующей станции и прогуляться, всё равно она никуда не спешит, но, учитывая, что мучиться оставалось не так много, всего три остановки, стоило и потерпеть. К тому же так хотелось быстрее добраться до дома, прилечь на удобный диван и вытянуть ноги на подушку.

Желая отвлечься от тяжёлых мыслей, Марина украдкой посмотрела по сторонам. Внимание её сразу же привлекла женщина в обтягивающей трикотажной белой майке с короткими и излишне узкими рукавами, и в неведомо как налезших на необъятные бёдра джинсах, в которых запросто могли бы уместиться три Марины. Из-под ремня толстым валиком торчал не уместившийся в них жир, и выглядывала узкая полоска сиреневых атласных трусиков. Завершали картину разноцветные резинки для волос, которые удерживали торчащий на затылке жиденький хвост. Женщине явно не меньше пятидесяти. Неужели она не понимает, что выглядит девочкой-подростком со старческим лицом, которое к тому же лоснится из-за проблем с жирной кожей? Да ещё и мешки под глазами!

Воображение тут же заработало и в красках нарисовало тяжёлую жизнь бедняжки. Сразу же представился пьющий гуляка-муж, временами поколачивающий супругу, орава не дающих покоя детей и внуков.

Тётка неожиданно почувствовала пристальный взгляд и раздражённо уставилась на Марину. Та смутилась и быстро отвернулась. Затем полезла в сумочку и достала солнцезащитные очки с тёмно-коричневыми стёклами. Теперь можно было спокойно всех разглядывать, без страха нарваться на скандал.

Интерес к толстухе пропал, но неожиданно к той повернулся сидящий рядом импозантный мужчина с аккуратной небольшой бородкой, наклонился и что-то прошептал в ухо. Та выслушала его, а потом скривила пухлые губы и недовольно повела плечом, давая понять, что ей это неинтересно. И опять уставилась в окно.

Открытие, что у этой ужасной женщины такой симпатичный муж, поразило Марину, и она во все глаза уставилась на странную парочку, подумав, что упустила важную деталь. Несмотря на грозный вид супруги, было заметно, что он не сердится на неё и пребывает в хорошем настроении. Но почему? Вот чем она его завлекла? Ведь смогла же! Не приворотами же и тому подобной чушью. Это было необъяснимо.

Решив, что этой загадки ей вовек не разгадать, Марина перевела взгляд на сидевшую у двери девушку в ядовито-зелёной кофточке и серой юбке. Кожа светлая, почти белая, щёки и лоб щедро усыпаны веснушками, а  огненно-рыжие волосы такие густые и жёсткие, что наверняка доставляют хозяйке кучу проблем с укладкой.  И ничего, не парится, сидит вон с парнем и весело щебечет, смеётся на весь вагон. Да и с чего ей грустить, если спутник смотрит на неё с обожанием, за руку держит и нежно поглаживает ладошку.

Тут Марина заметила ещё одну пару. Очаровательная седовласая старушка в соломенной шляпе с красными маками на широких полях, положила голову на плечо своему деду. Время от времени она клевала носом и наклонялась вперёд, и тогда он заботливо поддерживал её, не позволяя упасть. Старушка выглядела милой, ухоженной дамой, вполне довольной своей жизнью. Но вот дед. Было такое впечатление, что массивный крючковатый нос занимал собой половину лица; тонкая жёлтая кожа висела на щеках и подбородке, словно старик недавно сильно похудел; старая рубашка и брюки были тщательно выглажены, но вылиняли от многократных стирок, и ткань протёрлась в нескольких местах. А ещё он очень шумно дышал, точно нюхал воздух, постоянно облизывал губы и причмокивал. Марине стало противно, и она отвернулась. Интересно, они целуются? Она бы не смогла с таким.

Поезд затормозил и остановился. Железнодорожный вокзал. В полупустой вагон зашла эффектная девушка в форме проводницы, с чемоданом на колёсиках. Сидевший напротив Марины парень сразу же вскочил и уступил ей место. Она тоже была в тёмных очках, но, в отличие от Марины, купила их явно не на рынке. В этом не было сомнений, потому что девушку она видела не впервые. Так совпадало, что до этого они уже несколько раз ехали вместе в последнем вагоне, когда Марина возвращалась домой после суток, а красотка, по всей видимости, после дальней поездки. Вот такой Марина хотела бы быть! Девушка выглядела сногсшибательно! Красивое, без единого прыщика лицо, тоненькая талия, пышная, не меньше тройки, грудь. Такая уж точно уверена в своей неотразимости и знает себе цену. На неё были обращены не только мужские взгляды, но и все женщины в вагоне украдкой разглядывали её точёную фигурку. А какие у неё ножки! Марина аж зубами заскрежетала от желания иметь такие же.

Сразу вспомнился случай, когда они с Серёжей возвращались от друзей, и он уставился на такую же красотку, как эта проводница. Марине только и оставалось, что ревновать и бессильно злиться. Потому что в тот момент она прекрасно понимала своего парня – у неё самой было абсолютно не на что смотреть. Серёжа частенько недовольно говорил, что она слишком тощая. Марина поначалу пыталась перевести его слова в шутку и отвечала, что никакая она не тощая, а миниатюрная, изо всех сил стараясь не показать вида, что ей очень обидно слышать такое от любимого человека.

– Ага, ещё скажи: хрупкая и изящная, – Серёжа смеялся и ничего не замечал. А потом небрежно подвёл итог: – Сказал тощая, значит тощая. Одни мослы торчат. Где твои сиськи? Даже подержаться не за что.

Да, в первый раз было обидно. А потом не заметила, как привыкла. Причём очень быстро. Да и как не привыкнуть, если зеркало с завидным постоянством подтверждало Серёжины слова, каждый раз упрямо подсовывая Марине худую, как щепочка девушку с тоненькими ножками. Какой была в детстве, такой и осталась. И почему она не слушала маму и не ела каши? Глядишь, не пришлось бы теперь страдать.

А у этой проводницы наверняка всё хорошо. Она не может быть несчастливой. Марина по сравнению с ней даже не гадкий утёнок, а полное ничтожество, абсолютный ноль. Хотя, тот ведь круглый. Так что она даже не ноль, а палочка.

Сглотнув подступивший к горлу комок, она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Но не получилось. В голову сразу же залезли воспоминания о прошедшей встрече с Серёжей.

Всё получилось намного ужаснее, чем она ожидала. Раиса Сергеевна, увидев Марину, тут же раскричалась на всю квартиру.

– Мерзавка! Вали отсюда и не смей преследовать нашего мальчика, – орала она и Марина чувствовала, как в лицо ей летят брызги слюны. – Ты что, не видишь, что тебе здесь не рады. А от ребёнка советую избавиться, пока не поздно, ты ведь в больнице работаешь, вот и договорись. Ты и без ребёнка никому не нужна, уродина худая, а с ребёнком и подавно. О чём только Серёжа думал, когда связался с тобой.

Запах алкоголя волной окатил Марину, но она отбросила мысль, что мама Серёжи пьяна и решила, что это из-за токсикоза. К тому же она почти не слушала, о чём та кричит, а с постепенно умирающей надеждой смотрела на Серёжу. Но на лице его застыла скука. Марина видела, что его крайне напрягает скандал. Но злился он не на мать, а на Марину. Вначале вообще хотел уйти в свою комнату и оставить её наедине с Раисой Сергеевной, но потом передумал, молча стоял и не вмешивался. Уж лучше бы ушёл, чем так.

                Вырвавшись из душной квартиры, Марина сбежала по лестнице. Внизу остановилась, прислонилась к стене, чтобы не упасть и, придерживая живот, зарыдала. Потом колени подогнулись, и она опустилась на холодную ступеньку, в полную темноту. Ей не хватало воздуха.

Скрип открывающейся двери и стук колёс вывели её из коматозного состояния. Вагон выехал из туннеля, в глаза ударил яркий свет, и показалась станция. Поезд остановился. Маевская. На следующей ей выходить.

Проводница, оказывается, уже вышла, а она даже и не заметила, когда. Вместо красотки сидела замухрышка, такая же костлявая, как и Марина. Невольно она стала сравнивать девушку с собой, тем более, и одета та была точно так же, как и Марина: в простенькую серую футболку с чёрным сердечком на груди и чёрные брюки, из-под которых выпирали острые колени. Странно, и сумочка у неё в руках точная копия Марининой. И очки.

Марина смотрела на незнакомку, словно в зеркало. Та спокойно сидела, прячась за тёмными стёклами очков и вроде как задремала. Марина не могла поверить, что бывают такие совпадения. Совпадало всё, до мельчайших деталей: одинаковые чёрные туфли-лодочки, пятно на дне сумки и небольшая царапина сбоку, оторванный на прошлой неделе язычок на молнии кармашка, цвет волос и стрижка! Они выглядели словно близнецы. Нет, даже хуже – словно копии друг друга, и непонятно было, кто из них настоящая. Марина застыла. Она ничего не понимала. Так не бывает! В полной прострации отметила болезненную худобу, высыпавшие чёрные точки на носу и другие недостатки, обычно скрытые от её глаз. Затем, приподняв очки, огляделась по сторонам.

Казалось, что все в вагоне смотрели только на неё – десятки восхищённых, заинтересованных, любопытных, завистливых взглядов. Она никогда не ощущала такого пристального внимания мужчин, которые откровенно таращились на неё. Это было неправильно, так не должно было быть! Марине неожиданно стало холодно, она почувствовала, как по рукам пробежали мурашки.

Испуганно опустив очки, она сжала пальцы в замок. И поняла, что сумка куда-то исчезла. Зато на мизинце правой руки появилось маленькое серебряное колечко с фиолетовыми камушками. И тут Марина увидела свои ноги. Шикарные ножки в коричневых капроновых колготках.

Крепко зажмурившись, она долго сидела, не в силах открыть глаза. А когда всё же решилась, всё было, как и должно было быть – напротив, как ни в чём не бывало, сидела проводница.

Вагон начал тормозить, от перенесённого стресса Марина не сразу сообразила, что это её станция. Она резко вскочила. Во рту пересохло, теперь её не только тошнило, но и вдобавок раскалывалась голова, и кололо в груди. Выскочив из вагона, она помчалась наверх по эскалатору, хотелось быстрее выбраться на улицу и глотнуть свежего воздуха. Пока она была в метро, прошёл небольшой дождь, и на улице было свежо. Это помогло ей быстро прийти в себя.

Домой она шла по инерции. Вспоминая мельчайшие детали странной галлюцинации, она сделала для себя вывод, что по утрам всё же надо завтракать. А не так, как она – выпила пару чашек горячего кофе с молоком и побежала. Да и вредно это для ребёнка. Теперь она не одна.

У соседнего подъезда стояла Наталья Валерьевна, прислонив объёмные сумки к массивным ногам, чтобы не упали. Огромный апельсин откатился от неё прямо в лужу, но у женщины не было сил поднять его – она тяжело и шумно дышала и обмахивала раскрасневшееся лицо, по которому градом лил пот, самодельным веером из сложенной газеты.

– Отработала? – поинтересовалась соседка, явно обрадованная встрече.

Марина сухо кивнула и попыталась прошмыгнуть мимо. Но Наталья Валерьевна была не так проста, как казалось на первый взгляд, она была весьма опытной в осуществлении своих желаний женщиной. Вдобавок очень любопытной и вредной.

– Мариночка, дорогуша, – затараторила она, хватаясь за сердце, – выручайте! В магазине распродажа, нахватала покупок полные сумки, как всегда, жадность подвела, да совсем нет сил донести. Прям хоть падай!

Можно было ехидно спросить, чем же занят её муженёк, что за дела у него такие важные, что жену не может встретить, но Марина сдержалась и промолчала. Тащить сумки она не стремилась, но и признаваться, что беременна, тоже не хотелось. Пока она мучительно искала выход, Наталья Валерьевна с мольбой и надеждой смотрела и ждала, причём было ясно, что отказа она не примет, да ещё и смертельно обидится на него. Наживать врага в лице соседки не хотелось, но и тащить эти доверху набитые сумки тоже не хотелось. Быстрей бы лечь и отдохнуть.

Внезапно она ощутила сильный толчок внутри живота и погрузилась в темноту. А когда вынырнула, то вновь увидела свою копию.

Ничего не понимая, Марина вначале растерянно наблюдала, как та развернулась и, как ни в чём ни бывало, пошла по дорожке к подъезду, в потом машинально сделала шаг и споткнулась о сумку. Падала, она, как ни странно, не вниз, а словно по воздуху полетела вперёд. Толчок, темнота. Увидев перед собой дверь, в шоке обернулась.

Наталья Валерьевна почему то была не рядом, а метрах в десяти от неё. Слегка покачиваясь, она держалась за голову. Сумки упали, апельсины из них вывалились и покатились по асфальту, большой кусок круглого сыра и палка копчёной колбасы лежали у ног женщины, рядом помятая бутылка, из которой медленно вытекало молоко.

Испугавшись за свой рассудок, Марина что есть мочи побежала домой, перед глазами всё поплыло и превратилось в одно большое мутное пятно. Но успела сделать всего несколько шагов и в кого-то врезалась. Тут же испуганно отскочила.

– Извините, – только и успела сказать Марина, как увидела себя. На лбу выступила испарина и руки вмиг стали ледяными.

– Да ладно, пустяки, – копия улыбнулась, обошла её и скрылась в подъезде.

Марина стояла и тупо смотрела на дверь. Она ничего не видела, кроме этой двери. Где-то вдалеке раздавался нудный голос, который монотонно бубнил, но его заглушал непрерывный звон в ушах. Она чувствовала, как кто-то вцепился в предплечье и трепал её за рукав. Неожиданно изображение двери пропало, и она почувствовала на губах что-то мокрое. С трудом сфокусировав взгляд на фигуре перед собой, Марина вдруг отчётливо, крупным планом увидела, словно посмотрела в гигантскую лупу, прыщавое Юлькино лицо. Рот её беззвучно раскрывался и закрывался. Марина сосредоточилась и начала слышать голос девушки. Вначале он был едва слышен, но постепенно становился всё громче, и вскоре можно было разобрать слова.

– Ну что, доволен? А теперь пошли, хватит вредничать!

«Она меня поцеловала!» – появилась в голове у Марины первая здравая мысль. Облизнулась и почувствовала на губах неприятный привкус. Её передёрнуло от отвращения.

– Фу! – пробормотала она, разглядывая синюю толстовку, которая неведомо как оказалась на ней.

Юлька остолбенела. Не веря своим ушам, она вытаращила большие рыбьи глаза и открыла рот. Отпрянув, Марина бросилась в подъезд.

Копия стояла на пороге Марининой квартиры, в руках она держала Маринины ключи на брелоке с пушистым фиолетовым зайчиком, которые достала из Марининой сумочки.

– Подожди! – закричала Марина.

Ситуация была одновременно трагической, глупой и немножко смешной. Только сейчас Марина осознала, что никакая это не копия, а она сама. Вернее, её тело. И не знала, как реагировать на происходящее. Ну, догнала, а что дальше? Попросить отдать похищенное тело? Наверное, именно так и сходят с ума. Это не может быть реальностью – скорее всего, от перенесённого стресса у неё начались зрительные и слуховые галлюцинации. Не было никакой копии, и она преследует совершенно незнакомого человека.

Несмотря на слегка утешительный для неё вывод, Марина не ослабила хватку, а продолжала крепко держать свой глюк за рукав и повторяла, как попугай: «подожди!».

Тот вначале смотрел с интересом, ожидая, что она скажет, а затем занервничал и начал вырываться.

– Что вам надо? Отпустите меня! Что происходит?

Ответ на этот вопрос: «что происходит?» очень хотелось узнать и Марине. Она собралась было отпустить свою руку, как внезапно почувствовала сильный удар по затылку. Из противоположного конца длинного узкого огненного тоннеля ей навстречу с огромной скоростью неслось её лицо, оно неумолимо приближалось, пока не стали видны одни лишь глаза. Огромные серые невыразительные глаза.

Свет померк всего лишь на мгновение, но Марине показалось, что прошла целая вечность, она словно очнулась после долгого наркоза. Вот только сейчас, секунду назад, она стояла перед дверью своей квартиры. Моргнула, и каким-то волшебным, непостижимым образом дверь очутилась за её спиной. На площадке без чувств лежал Юлькин парень, а сама она наклонилась над ним и, сотрясаясь от рыданий, угрожающе размахивала бутылкой с шампанским. Писклявым, прерывающимся голосом, заикаясь почти на каждом слоге, она орала на весь подъезд.

– Ты ск-казал: «фу»? Ты ска-азал про м-мой п-пацелуй «фу»? Как ты па-асмел так ск-казать п-про мой п-п-па-ацелуй? А й-а в-ведь т-теб-бе п-паве-ири-ила-а-а! – выла, совершенно обезумев, Юлька. Неожиданно плечи её поникли, бутылка выпала из ослабевших рук и покатилась к стене, девушка развернулась и, не прекращая плакать, стала медленно спускаться по лестнице.

Марина молча открыла дверь, задом вошла в квартиру, и заперлась на все замки и цепочку.