В соавторстве с Александром Михельманом ( Деструктор )
Жила некогда на свете одна принцесса. И наградил ее Господь красотой невиданной. Такой, что взглянув на нее, теряли разум славные рыцари, влюблялись без памяти и готовы были жизнь отдать за один лишь благосклонный взгляд красавицы.
Но холодна и жестока была принцесса, не жила любовь в её сердце. Насмехалась она над несчастными воздыхателями и придумывала для них условия невыполнимые, такие, что и жизни недолго лишиться. Только не трогало это бездушную девушку, подумаешь, поклонников еще предостаточно.
Не устоял перед ее чарами и славный рыцарь Гевениор. Преклонил перед ней колено и молвил жарко:
– О, прекрасная принцесса Велида, дама моего сердца, молю, не гоните прочь. Ради вас, на последнем турнире победил я двадцать достойных противников, одного за другим, выиграл главный приз, дабы возложить его к вашим ногам. Прошу не будьте так жестоки, как в прошлый раз, когда стоял я под балконом два дня и две ночи, но так и дождался ответа!
Зевнула лениво красавица:
– Сэр Гевениор из Окландира, как же вы надоели мне. Неужто посмели явиться с какой-то жалкой побрякушкой? Сундуки моего батюшки ломятся от золота и драгоценных камней. Тоже мне подвиг – одолел двадцать рыцарей, такое может свершить любой.
– Но, чего тогда жаждет ваше сердце? – в отчаянии воскликнул Гевениор, – Лишь намекните, и клянусь Господом нашим, я обойду всю землю, одолею всех воителей, чудовищ и колдунов этого мира, но добуду это.
«Чтобы такое попросить, чтобы подольше не видеть тебя?» усмехнулась девушка.
– Знаю я, чего не хватает мне. Итак, сэр рыцарь, желаю я получить веер из перьев златохвостой птицы Силин. Коли добудете, обещаю смягчиться и даже поднести вам мой платочек, если нет – не смейте больше появляться.
– Клянусь своим мечом и честью, что не буду знать ни сна, ни покоя, пока не раздобуду для вас веер, – воскликнул рыцарь, поклонился низко, поспешно вскочил на коня и помчался прочь.
Много чужедальних земель объехал юноша и везде о невиданной птице спрашивал, только никто не смог ему дороги указать. Опечалился славный рыцарь и подумал, что посмеялась над ним коварная Велида, отправила искать того, чего и на свете нет.
Случилось въехать ему в дремучий лес, где само солнце сквозь крону пробиться не может, а доброму коню прохода нет. Хотел назад повернуть, да заблудился – стеной стоит непроходимый лес, ни травинка не шелохнется, ни листик.
«Видать судьба моя такая – сгинуть в этой чаще», – решил Гевениор, расседлал коня, в плащ завернулся, и спать лег. И приснилась ему принцесса. Будто сидит она в своем замке и горько плачет. А он стоит рядом и не может найти нужных слов, чтобы ее утешить. И от сна грустного пробудился рыцарь, глаза протер и вздрогнул. Действительно плачет кто-то. Рядом совсем. Встал Гевениор и осторожно на звук двинулся.
Все громче плач, поспешил славный рыцарь, бросился на помощь несчастному и вдруг провалился в яму. Стены у западни высокие, края гладкие – не выбраться. А над ямой злобный хохот раздался.
Поднял юноша голову. Видит страшилище жуткое стоит. Смеется и говорит:
– Какие же вы люди глупые! А особенно рыцари! Всегда на выручку другим спешите! Не с руки мне с тобой биться, меч у тебя больно длинный! Подожду, пока ты от голода и жажды ослабеешь, а уж потом тебя съем.
– Кто ты, чудище коварное? – вскричал рыцарь, – Не рано ли хвалишься? Как бы не подавиться!
– Зовут меня Хранк. Я кобольд – плакса. Слышал о таких? Ты пока в яме поскучай, а я твоим мерином займусь. Конь у тебя хороший – мне надолго хватит!
– Не смей! – Встревожился рыцарь. – Остановись, Хранк!
Да только кобольд рассмеялся и исчез. А в отдалении верный конь заржал. Да так испуганно и жалостливо, что холодной льдинкой застыло сердце в груди Гевениора.
Нет большего богатства для рыцаря, чем верный конь. Закричал в отчаянье юноша и вверх по гладким стенам полез. Оскальзывается, падает, но лезет упрямо. Тем временем ржание коня в сдавленный хрип перешло. Подстегнуло это рыцаря, метнул он меч в край ямы, уцепился за него руками и, режа пальцы, наверх выбрался.
Опоздал. Лежит мертвый конь. А над ним кобольд стоит и с окровавленной морды кровь на траву капает.
Взвыл от ярости Гевениор и выхватил меч.
– Вот теперь, чудовище нечестивое, ответишь за злодеяние своё! – воскликнул герой, – Как пролил ты кровь верного друга моего, так и я сейчас…
– Нет, – взвизгнул кобольд и закрыл уродливую голову руками, – Молю, не губи меня, не со зла убил я коня твоего, всего лишь голоден был. Что хочешь, сделаю для тебя, хочешь злата серебра или камней драгоценных?
– Тьфу, до чего же ты противен мне, меча поганить не хочется кровью мерзкой, – рыцарь бросил меч в ножны, – Впрочем, и от такого нечистого создания польза, может быть. Коли поведаешь мне, Хранк, где сыскать можно птицу Силин, сохраню тебе жизнь.
– Возможно, ты имел в виду «сирина»? Нет? – кобольд нахмурился, – хм-м-м, о такой тварюшке я не слыхивал, но есть одно существо, мудрость коего намного превышает мою собственную. Пушистый Клубпорот криворотый, он тьму тем веков живёт, каждую былинку в этом мире знает. Провожу я тебя, славный рыцарь к нему, если уж Клубпорот не поможет, знать, и не существует птицы упомянутой.
Что оставалось сэру Гевениору? Только кивнуть.
И вот отправился рыцарь, следом за чудовищным синекожим проводником, в лес. Всё гуще и гуще ветви деревьев переплетались меж собой, корни норовили уцепиться за ноги, но путник, стиснув зубы и рукоять меча, упорно шёл вперёд, прорубая себе путь. И вот, уж и темнеть начало, когда узрел Гевениор среди листвы красные огоньки. Вот ещё через несколько ударов сердца раздались деревья в стороны, и вышли путники к луже чёрной большой, поверхность её ряской зелёной подёрнулась и коряга какая-то торчит. А в воздухе над болотцем огоньки летают, адские светлячки.
Опустился Хранк на четвереньки, подполз, поднял камень и швырнул в корягу, потом поспешно пал ниц. Забурлила лужица, пошли круги в разные стороны. И родился вздох внутри болота.
– Зачем разбудил меня, кобольд-плакса?
– Прости, владыка болотный, не один я пришел, а с человеком по имени Гевениор…
– Пустое, прошли те времена, когда почитал я людей изысканным блюдом. Ныне стар я и немощен. Убей его сам.
– Прости, владыка. Силен этот рыцарь. И не я, а он мог забрать мою жизнь, но сжалился надо мной. А взамен, пообещал я помочь ему найти волшебную птицу Силин.
– Заколыхались от хохота темные воды, разошлись в стороны и, вынырнуло на поверхность невиданное чудище.
Всё черным мхом поросшее, так что и ног не видно. Среди мха глаза, как факелы горят, а под глазами пасть огромная кривая. Дохнуло чудище на рыцаря смрадом, а из пасти лягушки в разные стороны попрыгали.
Передернуло славного рыцаря от великого отвращения, но вида не подал, и поклонился низко твари болотной.
– Давно я так не смеялся, – тряслось от хохота чудовище, – чтобы человек по своей воле нечисть миловал. Видно сильно изменился мир за последние столетия. Говори, человек, чего тебе надобно.
Рассказал Гевениор о своей беде. Ухмыльнулась болотная тварь:
– Есть такая птица на свете. Только какой мне резон за просто так волшебные тайны выдавать? Давай, рыцарь, меняться? И тебе польза и мне развлечение…
Смутился Гевениор:
– Я бы с радостью, но мало у меня вещей для обмена. Есть кошель, но в нем лишь несколько медных монет. Есть плащ алый, но порван изрядно. Есть еще оружие, копьё, щит, меч и кинжал. … Скажи, что возьмешь за вести о Силин?
– Погоди про птицу - о ней потом потолкуем. За кошель дам тебе склянку волшебной мази. Даже мертвого оживить может. Вижу, руки твои изранены – потри их моей мазью.
Потер изрезанные пальцы рыцарь удивительной мазью – чудо, будто и не было ран глубоких.
– За плащ дам тебе шапку-невидимку. Сдвинешь её на затылок и станешь для всех невидим. За кинжал рыцарский – пожалую волшебным гребнем. Коли придёт беда, какая – кинь его на землю и помощь тут же явится. Вместо щита вот тебе рукавицы, наденешь и обретёшь силу тысячи смертных, на копьё я сменяю эти сапоги – скороходы, шаг сделаешь, в раз тысячу миль минуешь, второй – десять тысяч, а третьим весь мир вокруг обойдёшь. Вместо меча получишь арбалет, что не знает промаха.
– Да чтобы я меч свой на это оружие горожан променял? – возмутился Гевениор, – Ни один рыцарь не отдаст благородный клинок за лук или арбалет, кои есть орудия труса или простолюдина!
– Не горячись так, храбрец, – Клубпорот усмехнулся, – Ты ведь не с драконом воевать собрался. Силин птица особенная, коли угрожает ей беда какая – превращается немедленно в клубы дыма. Обычным оружием её не ранить. Лишь чудесный болт с золотым наконечником, что сверкает в полёте, подобно яркому солнцу, может поразить это чудесное создание, ибо Силин от света слепнет и замирает, не в силах пошевелиться и не успевает превратиться в дым.
– Это всё чудесно, но молю, достопочтенное чудовище болотное, развей мои сомнения, зачем тебе менять мои жалкие вещи на могущественные артефакты? – рыцарь нахмурился.
– Да просто всё, недоверчивый ты мой, – криворотый рассмеялся, – Предметы, что я дал тебе, не так уж и могущественны, лишь однажды помочь могут, а потом превратятся в самые обычные вещицы, твоё же оружие и плащ я, силой моего колдовства, преображу в истинные артефакты, что цены в этом мире не имеют. Где мне в лесу добыть настоящие предметы, изготовленные кузнецами – людьми? Только выменять у таких простаков, как ты. Если гребни, сапоги, рукавицы мне и кобольд принести может, снимет с тел жертв своих, то оружие просто так в руки не дастся.
Нахмурился Гевениор, однако сдержал свой гнев и произнёс не то, что собирался:
– Помянули вы, достопочтенное чудовище о некоем болте с золотым наконечником, коим можно сразить Силина. Поведайте, как раздобыть его можно?
– Не простое это дело, не всяк и управиться может, – болотная тварь поморщилась, – Хранится он в волшебной пещере, называемой Домом Гливиска, по слухам обитают в ней самые опасные и отвратительные чудовища нашего мира. Коли сумеешь одолеть их всех, а так же миновать ловушки коварные, отыщешь чудесный артефакт. Я расскажу, где находится пещера, а так же птица, коей так желаешь ты завладеть. Только дам совет один, самый важный – не слушай пения Силина, ибо сердце твоё размягчится, и не сумеешь выстрелить в неё.
– Ну, я своё обещание выполнил, теперь и прощаться пора, – Хранк кивнул довольно, – Удач вам, достопочтенный сэр.
– Даже и не надейся, нечисть, – остановил кобольда Гевениор, – Пока перья не добуду, не отпущу тебя. Не хватало ещё, чтобы ты вновь за старое взялся. Пока не станешь существом добрым и честным, не отпущу ни на шаг. А попробуешь предать, так живо отправлю прямёхонько в ад!
Поклонился рыцарь низко Клубпороту, собрал дары его, погрузил на кобольда, а сапоги на ноги натянул, ухватил людоеда за шиворот. Шагнул раз, шагнул два и очутился возле огромной скалы, вокруг, куда не посмотри – пески – пески – пески, пустыня какая-то. А сапоги волшебные расползлись вдруг, развались на части. Как назад, домой возвращаться, неведомо.
Ничего не оставалось, как обследовать скалу и вот обнаружилось в ней отверстие, чуть больше кроличьей норы. Недолго думал Гевениор, натянул волшебные рукавицы и обрушил удары могучие на твёрдый камень. Сотряслась скала, побежали по ней трещины, а рыцарь поспешно начал расчищать проход, и не успокоился, пока дыра не стала достаточной, втолкнул в неё наш герой кобольда и скользнул следом, да как вовремя! Рукавицы-то распались на малые тряпочки, а выход, аккурат за спинами путников, обломками скалы завалило, только и успели они отбежать подальше.
– Хорошо хоть шапка невидимка нам пока не нужна, – рыцарь вздохнул, – И так темно, хоть глаз выколи.
– К счастью для вас, мы, кобольды, подземные жители, – отозвался Хранк, – В темноте я вижу не хуже, чем днём, к тому же наделён острым обонянием и тонким слухом, со мной не пропадёте. Ну, что, в путь?
Возможно, синекожий действительно обладал упомянутыми достоинствами, однако работе ратной обучен не был, когда раздался свист громкий, не успел вовремя уклониться, если бы рыцарь его не толкнул в сторону, нашёл смерть свою в начале пути. Стрела стукнулась о стену, отскочила, не причинив никому вреда.
– Ну, вот и начинается, – Гевениор скрипнул зубами.
Найдётся ли такое перо, что опишет всё, что ждало наших героев в ужасной пещере? Из пола выскакивали колья острые, с потолка сыпались камни, лилась смола и кипяток. Из стен вылетали стрелы, копья, острые метальные диски. В иных местах твердь так и норовила предательски провалиться под ногами, уронив жертву на острые пики на дне волчьих ям. Каменные и стальные статуи оживали вдруг и нападали коварно, из нор зловонных вылезали твари жуткие, коих и в ночном кошмаре представить невозможно, не раз и не два наши путники оказывались на грани между жизнью и смертью, если бы, не мазь волшебная, что излечивала раны, да восстанавливала силы, обязательно погибли. Много раз пожалел рыцарь, что столь мало у него артефактов волшебных и так быстро утрачивают они силу. И если шапка – невидимка в тёмном лабиринте совершенно бесполезна, то соблазн использовать арбалет был велик, да только без него и болт оказался бы бесполезен.
К счастью, всему на свете приходит конец, вот вдали узрели странники сияние, показавшееся им дивным, ускорили они шаг и кончился коридор бесконечный, и оказались рыцарь и кобольд в некоей огромной пещере. Подобно звёздам небесным горели в стенах её драгоценные камни, зелёные, красные, синие, белые. Пол состоял из шестигранных каменных плит, на каждой из которых начертана была одна из ста семнадцати классических рун. В центре пещеры воздвигнут был алтарь, вырезанный из прозрачного хрусталя, а на нём возлежал болт арбалетный из чистого золота. Именно от него и исходило сеяние, что отражалось в драгоценных камнях.
Хранк шагнул к алтарю, но Гевениор схватил товарища за плечо и покачал головой. Рыцарь нагнулся, поднял камешек и швырнул его. Стоило снарядику коснуться пола, как раздался грохот ужасный, пещеру заволокла тьма, а когда рассеялась она, узрели путешественники чудище огромное. Было оно куда уродливее и страшнее, чем все твари, что до того встречали странники.
Гевениор извлек из сумки шапку невидимку, протянул кобольду, подмигнул хитро, махнул головой в сторону алтаря, потом вытащил гребень и сжал его зубами. Синекожий медленно отступил назад, во тьму, надел артефакт чудесный и немедленно исчез, воин же доблестный, сжав в руках одно из копий, подобранных в лабиринте смертоносном, ринулся на противника ужасного. Монстр зарычал так, что стены пещеры задрожали, и поспешил навстречу, попытался растоптать храброго рыцаря, но герой оказался слишком ловок и изворотлив. Увы, только, что и Гевениор не мог причинить врагу своему никакого вреда. Неизвестно, сколько бы длилась схватка эта, да только болт на алтаре дрогнул вдруг, взвился в воздух. Страж артефакта вздрогнул, схватил рыцаря раньше, чем тот успел отскочить, развернулся и швырнул его. Воитель врезался во что-то мягкое, выронил гребень, стоило тому коснуться земли, как явились два джина.
– Что желаете, хозяин? – произнесли они в один голос.
– Отнесите нас к тому месту, где живёт птица Силин! – прохрипел Гевениор.
****
В жизни не видел Гевениор такой чудесной поляны. Обступил ее кругом хрустальные деревья, резные листочки от легкого ветерка колокольчиками звенят, журчат родники прохладные, а на высоких травах роса жемчугом сверкает. Поют птицы дивные, порхают бабочки невиданные, аромат полевых цветов дурманит и сердце веселит.
Разомлел рыцарь от красоты сказочной, заулыбался, даже петь захотелось. Только тронул его за плечо кобольд:
– Не время, славный рыцарь, утехам придаваться. Чуешь, замолкли птицы? Не иначе, птица-Силин летит.
И только сказал это, как молнией среди белого дня полыхнуло. Аж глазам больно стало. Села на ветку дерева птица невиданная. Хвост у нее словно огонь полыхает, искры во все стороны разбрызгивает.
– Пора, – прошептал Хранк, – Доставай арбалет заговоренный, да болт волшебный налаживай. И не тяни, рыцарь. Помни, что тебе Клубпорот криворотый сказывал. Запоет Силин – не сможешь выстрелить.
– Помню, – кивнул Гевениор, зарядил арбалет и вперед змеёю пополз, – Ближе подойду. А ты меня здесь дожидайся.
Замотал головой кобольд отрицательно, но ослушаться не посмел.
А Гевениор подкрался к Силину на двадцать шагов и прицелился. Только выстрелить не смог. Да и как стрелять, если у птицы голова человеческая, женская. И такая красивая, что дух захватило. Глаза огромные и грустные, ресницы длинные, на щеках румяны, а губки пухлые малиновые.
Как же можно жизни лишить такое создание? И понял рыцарь, что не сможет он выполнить поручение возлюбленной, а значит, потерял он любовь свою навеки.
– Стреляй! – закричал из кустов Хранк, – Стреляй быстрее!
– Нет! – Воскликнул рыцарь, поднялся во весь рост, отшвырнул арбалет постылый и зарыдал горько.
Встрепенулась птица Силин, крылами взмахнула, в облако белое превращаться стала, взмыла в поднебесье, круг над несчастным сделала и вдруг – вернулась. Села на ближнюю ветку и произнесла:
– Любой человек от голоса Силин тает, а ты пения моего не услышал, но убивать меня не стал. Не было такого доныне. Вижу слезы на твоих глазах жгучие, поведай мне, удивительный человек, о своей беде.
Рассказал рыцарь волшебной птице о поручении, которое дала ему принцесса Велида и еще пуще зарыдал.
Задумалась птица:
– Видать, не любит тебя девица, коли такое испытание измыслила. Но сердцу не прикажешь. Помогу я тебе в обмен на болт арбалетный золотой. Он один мог мне погибель принести, а ныне нету у людей против меня оружия. Отдай его мне и будет тебе веер из перьев моих.
Не веря своему счастью, поднял Гевениор золотой болт и волшебной птице отдал. А та взмахнула крылом и, оказался рыцарь в просторной пещере.
– Здесь род наш птенцов выводит, – услышал он голос Силин, – Бери перьев, сколько надобно для веера!
И впрямь, пол пещеры золотые перья устилают, огнем горят.
Сделал Гевениор веер чудесный и тот час оказался на заповедной поляне.
– Прощай, добрый человек, – сказала Силин, – жаль, пения моего дивного не услышал, но как знать, может, еще сподобишься, – с тем и улетела.
– Спасибо тебе, волшебное создание! – Прокричал вслед рыцарь, – Век буду помнить щедрость твою!
– И мне пора, – сказал кобольд Хранк, – Выполнил я твое желание. Пора мне в родной лес возвращаться. Много раз ты мне жизнь спас, славный рыцарь. Такое не забывается. Знай, что нашел ты верного друга. Какая бы беда не приключилась – приду тебе на помощь. А в знак нашей дружбы, клянусь, что отныне не трону ни одно живое существо на свете. Веришь ли, мне?
– Верю, Хранк. Спасибо тебе за все.
Много дней провёл в пути рыцарь, но, наконец, добрался до знакомого замка. Передал Гевениор через слугу принцессе, что прибыл он и привёз веер из перьев, как обещал.
Весьма раздражена была Велида, когда узнала, что вновь явился надоедливый воздыхатель, однако, всё же вышла на балкон, ведь не могла же она не поблагодарить героя? И в тот самый момент, на ветку дерева за спиной Гевениора опустилась птица Силин и запела.
Зачарованная чудесными звуками, принцесса шагнула вперёд, прижала руку к груди, сердце её забилось часто – часто, равнодушие и раздражение куда-то ушли, исчезли. Посмотрела Велида на рыцаря другими глазами, будто пелена спала, и поняла, насколько тот красив. И плечи широкие, лицо благородное, стан стройный, руки сильные…. Позабыв обо всём, женщина бросилась прочь, стрелой пролетела по коридорам и лестницам мимо слуг и стражей, распахнула ворота замка и поспешила к рыцарю, позабыв о гордости и приличиях, кинулась к нему на шею.
Король Эдуард, отец принцессы Велиды, не возражал нисколько против такого зятя доблестного, вскоре сыграли шикарную свадьбу, на которую собрался весь христианский мир. Не забыли пригласить и Хранка с прочей лесной нечистью. Целый месяц длилось шикарное празднество, Гевениор же с принцессой не могли налюбоваться друг на друга, глаз оторвать, всяк и враг и друг признавал, что не было, нет, и не будет, более красивой пары, чем эти двое!
И жили доблестный рыцарь и принцесса долго и счастливо и умерли в один день.
Похожие статьи:
Рассказы → Рождение рыцаря
Рассказы → Последний рыцарь короля
Рассказы → Легенда о космонавте
Рассказы → Рыцарь
Рассказы → Драконий договор
