Верный маршрут

Я придержал дверь подъезда за собой, вдохнул морозный воздух и улыбнулся встречному ветру, неистово бьющему в лицо. На столбе в трёх шагах слева в глаза бросалось объявление на красной бумаге. Читать не стал, так как спешил на работу. Несколько дней кряду опаздывал и надеялся, что когда-нибудь найду своё место в жизни. Когда-нибудь. Ненавидел я свою нынешнюю работу. Мягко говоря. Но выбирать не приходилось.

Впопыхах добежал до остановки, махнул рукой первому маршрутному такси. На номер нe взглянул, в эту сторону на любом транспорте можно добраться. Пригибаясь под порывами неугомонной стихии и глядя себе под ноги, распахнул дверцу, шагнул внутрь. Нахлынуло чувство домашнего уюта, напоминание тихого вечера у камина из далёкого детства у родителей, когда допоздна засиживались, не отрывали взгляда от огня и забывали про время.

Два ряда обшитых кожей сидений, покрытый великолепным ковром пол. Салон наполнен мрачно-синеватым светом, льющимся из прямоугольных лампочек на потолке.

— Присаживайся, не задерживай движение, — сказал водитель. Этакий полноватый простачок с добрым взглядом.

— В моих же интересах. Спешу на работу. — Устроившись в мягком кресле, я вдруг понял, почему в салоне темно. Окна чем-то закрыты. До чего же невнимателен бывает человек!
— Вы открыли новый маршрут? — Поинтересовался я.
— Пожалуй, — ответили.

Как только машина тронулась, лампы засветились ярче, плавно поменяли свет с тёмно-синего на карамельно-алый. Прохожие указывали пальцем на такси. Мужчина в меховой куртке с капюшоном что-то говорил жене и кивал в сторону микроавтобуса.

Водитель покачивал головой влево и вправо, будто слышал музыку. Временами присвистывал. Управляя одной рукой, он свернул к черте города и начал щёлкать пальцами. Напевал новый мотив.
— Вы свернули не туда, — заметил я. — Нужно прямо.
— Я знаю короткий путь.

Когда он затормозил, салон вновь погрузился в приглушённый мрачно-синеватый мрак.
— Приехали! Оплата по обычному тарифу!

Приняв мужчину за неудачливого простака, я заплатил вдвое меньше и молча вышел. Передо мной возвышалось здание компании, в которую я звонил последние полгода. Мечтал там работать по своей специальности — преподаватель истории. За неимением рабочих мест, приходилось довольствоваться, чем попало.

Я обернулся к миниавтобусу. Корпус обвешан кривыми зеркалами. Я смотрел на изуродованную физиономию с большим ртом, вытянутыми глазами и расширенными плечами. Машина поехала, и зеркала покрылись рябью, как поверхность озера в ветреную погоду. Под рябью замелькали облака, деревья, лица. Мои лица.

Странную маршрутку вспоминал весь день. К слову сказать, до работы добирался пешком. Благо, идти недалеко.
Вечером, когда открывал дверь своей квартиры, бросил короткий взгляд на лестничную площадку. Соседей практически не видел с тех пор, как вселился три месяца назад. Особенно жителя напротив, за лакированной дверью с пластиковой ручкой.

Через какое-то время заметил регулярность появления чудо-маршрутки. В одно и то же время она останавливалась в поисках новых пассажиров, но никто не спешил ими становиться. Я рискнул сесть снова. Водитель, казалось, знал меня много лет. Шутил, интересовался моей жизнью и… отвозил к одному и тому же месту. На мой вопрос отвечал сочувственной улыбкой.

Однажды в салон заскочила молодая женщина. Она настойчиво требовала довезти её до автовокзала и подкрепила просьбы тем, что такси оказалось самым оригинально оформленным из всех, что ей доводилось видеть. Кривые зеркала с мелькающими изображениями — вот так идея!

Полный водитель высадил её у многоэтажного дома со словами:
— Думаю, вам пора остановиться и какое-то время уделить внимание семье.
— Проклятый умник, чтоб тебя! — разразилась в проклятиях женщина, но автомобиль рванул с места и устремился к хорошо знакомому зданию.

Не знаю, почему я раз за разом садился в микроавтобус. Наверное, потому, что за последние три недели не сделал ничего, чем бы гордился. Ни разу не позвонил в отдел кадров той самой фирмы, к дверям которой меня отвозил грузный водитель с добрыми глазами. Да, я оставил мечту. Внезапно. По внутреннему согласию.

Настал день, указанный в красном объявлении. Кто-то из жильцов моего дома наклеил поверх старого новое и на нём зелёными буквами и цифрами написано: 1 ФЕВРАЛЯ СОБРАНИЕ ЖИЛЬЦОВ НАШЕГО РАЙОНА!!! ЕСЛИ ВЛАСТИ ГОРОДА НЕ СПОСОБНЫ ПРИВЛЕЧЬ ИВАНА ПЕТРОВИЧА ИЗ 17 КВАРТИРЫ К ОТВЕТУ — ЭТО СДЕЛАЕМ МЫ!!!!

Я замер. Семнадцатая квартира как раз напротив моей. Некий Иван Петрович, коего я ни разу не встречал, каким-то образом насолил стольким людям?

В раздумьях дошёл до остановки. Сотни людей, вооружённых палками, битами, лопатами, перегородили движение на трассе. Микроавтобус с кривыми зеркалами затормозил в метре от людей, развернувшись боком. В зеркалах отражались лица, десятикратно перекошенные злобой, непониманием. Из салона никто не вышел. Какое-то время стояла тишина. Женщина в пальто шагнула вперёд и крикнула:

— Хватай его!
— Нет! — Я встал между такси и народом. — Что здесь происходит?
— Мы жаловались на твоего соседа неоднократно! — Ответила женщина в пальто. — Мы хотим добираться до назначенного места вовремя, а он высаживает пассажиров непонятно где! Безобразие! Многие потеряли работу, семьи, потратили нервы!!

—  Он лишь подталкивает к тому, чтобы вы хотя бы чуть-чуть призадумались над своей жизнью! И если бы не он, я бы продолжал упорно не замечать своей мечты найти любимую работу. А зеркала… Это попытка взглянуть на себя со стороны, понять, куда катимся, следуя чёткому распорядку дня без каких-либо изменений. Иван Петрович не позволяет нам превратиться в овощи! Не позволяет деградировать! Это помощь, а не зло!

— Отчасти ты прав, — ответил кто-то из толпы, — но жить в серости зачастую гораздо спокойнее, чем с переменами.
 
Люди обогнули меня и с воплями радости разбили машину. Полетели осколки, засвистели спущенные шины. Водителя выволокли на асфальт и отбросили в сторону. Они не причинили ему вреда, но от микроавтобуса осталась груда металлолома. Когда всё закончилось, бунтари лениво разбрелись по домам.

 Иван Петрович бесстрастно наблюдал за побоищем. В ожидании полиции мы сидели на обочине. Молчали.

— Меня взяли на работу, — тихо сказал я, глядя на свои руки. — Победа за последние несколько лет. Спасибо.

Водитель безмолвствовал. Его добрые глаза, не мигая, глядели на разбитую машину и в то же время в пустоту. Я вздохнул, хотел подбодрить затворника-соседа, но не нашёл нужных слов.

На следующий день моё внимание привлекла приоткрытая входная дверь Ивана Петровича. Из щели между косяком и дверью сочился карамельно-алый свет… Любопытство взяло верх. Сделал шаг, ещё один, заглянул. Пол, стены, мебель, окна, потолок — всё обвешано кривыми зеркалами. Совсем как аттракцион из детства, только для взрослых. Я ступил в коридор и едва не поскользнулся. Множество отражений, отдалённо напоминающих меня, окружали со всех сторон. Стеклянная квартира пленила своей необычностью, чудаковатостью и одновременно пугала. 

Вдруг прямоугольное зеркало, закрывавшее окно, отодвинулось в сторону, и появился Иван Петрович. Он бормотал себе под нос, что  в последний раз выходил.

В тот момент мой взгляд приковала картина за окном — неведомая, сказочная и удивительная. Покрытые лесом холмы, оранжевое солнце, плывущие по синему небу перистые облака и огромное озеро  в виде идеально ровного зеркала.

— Так и знал, — выругался Иван Петрович. — Забыл плотно закрыть дверь! Теперь ты знаешь, да.
— Знаю что?
— Не так давно я обнаружил периодически открывающуюся дверь в измерение. Оттуда я воровал зеркала, которые непостижимым образом сохраняют обрывки картинок из разных миров. Мне никто не верил, никто! Вот я и нацепил их на свой микроавтобус. При этом зеркала показывали мне жизнь почти каждого, кого я знал. Так родилась идея достучаться до людей, сделав свой маршрут.
Я оттолкнул его и попытался шагнуть в окно.
Дописываю последние строки. Всюду преследуют видения моих отражений и моего родного мира, искривлённые картинки. Складывается ощущение, что смотрю в окна и жду. Жду, когда же откроется дверь — так хочется домой. Надоело быть наблюдателем из ниоткуда.

Со временем я понял кое-что. Озеро состоит из фрагментов зеркал. Сотен прямоугольных фрагментов, каждое из которых – потенциальная дверь в мой мир. Из каждого такого прямоугольника каждое утро выглядывает кривое изображение людей из моей реальности. Вот только видят они хорошо знакомый пейзаж.