Гермафродит. Роман. Глава 11

Среди людей, в человеческой компании дроидское цокки под строгим запретом. Нельзя.
Объяснить легче лёгкого: кто смотрит на цокки – немножко участвует в нём. Плотность человеческих орбит в данном случае не страдает, а вот упорядоченность изменится и не слегка. Это как навязанный азимут, тогда как для людей продолжительные азимуты вообще не свойственны, а возникшие часто имеют катастрофические как причины, так и последствия.
Допустим, они просто соседствовали, пары Чёрных Драконов и людей. Не смешивались, дроиды могли дразнить их, исчезать. На следующий день баланс первой расы во всех присутствовавших людях будет сильно нарушен в сторону тепла, активности. Если их смутили холодные дроиды – в сторону холода, пассивности, но там уже будет и прямой ущерб, сокращение срока жизни. В случае с Белыми Драконами – общая разбалансировка.
Есть и такой момент, высшие дроиды запредельно красивы. Даже те из них, что, как владыка, Кошмар связаны с отталкивающей спецификой и те, которые в первой расе наделены сильным холодом, немотивированно притягивают людей. Намёк на то, что они вообще занимаются цокки – недопустимая провокация! Человек не забудет такого дроида, годами будет помнить, хотя умом, возможно дроид был расценён как дико странный, непостижимый, чуждый.


Предмет возмущения коваля и причина его личного внезапного появления куда серьёзней неподобающего местонахождения и занятия его подчинённых. А именно – маркер Огненного Круга, то есть человеческого присутствия в азимуте нарушения. На маркер отреагировали следящие дроиды, связанные с первой расой. В человеческом перекрёстке Танц-Данц телохранители развлекались с тем, кто «звучал» несомненно, как человек!
Но им не оказался.
Оказался топ-дроидом, «вчера-человеком».


Когда полудроид погибает на Синих Скалах или в Великом Море непосредственно вблизи Юлы, её ось не позволяет забрать Огненный Круг. На непродолжительное время образуется топ-дроид, человек, низведённый до схемы, стремительно утягиваемый в Юлу. Порой он успевает сделаться лазуритовым камешком. Порой его обнаруживают телохранители или Троп, они приносили топ-дроидов к подножиям четырёх главных тонов, конструкторам отдавали.
Топы без проблем перековываются в высших одиночек, цепляясь за остатки памяти, как за функцию. Отрешённые существа. Тяга в верхнюю дроидскую сферу, к тронам в них проявится не скоро.
Белые Драконы, пару раз обнаружив Топ-дроида на Синих Скалах, оставляли себе, наигравшись, обдавали горячим алым пламенем, благо схема не нужна, только прореживание орбит. Получался собрат-дракон. На это троны смотрели сквозь пальцы.


Конь-Георг носился глубинами Великого Моря, празднуя долгожданную свободу, когда увидел топ-дроида... Подхватил и унёс! Дал ему огня на сохранение прежнего облика и плотности орбит. Не отдал «вчера-человека»! Никому не отдал! Они долго кочевали за компанию по рынкам, прятались под бурным Великим Морем, пока на Южный не привело...
Топ-дроида позвали на Южный Рынок остатки человеческой памяти, в уголок знакомый ему, танцору и цокки-баю. Тут уж Георг решил, что это – перст судьбы!
Не на день и не на два зависли они на Тадамц, прежде чем технические дроиды, повсеместно отслеживающие маркер Коронованного, пробились через рамы двух земных перекрёстков и отправили информ-метку с лаконичным, не уточнённым свидетельством наличия.
Георг забыл про время на танцполе... Для топ-дроида в принципе не существовало ни времени, ни представления о дроидских законах, он делал, что хотел.


Появление в среде гермафродитов обычного человека, голубя от Араваны, нарушило хрупкое равновесие. Привлекло тёмную, никому не понятную силу.
Отдав письмо, голубь задержался. Он не встречал прежде ничего подобного, не видел танца, равного темпераментному шель-да-да, атмосферному, в лентах и маслах, с настоящим оружием...
Монада не промахнулась.
Не ошибся и Гоби, отправленный по следу информ-метки, на месте разобраться. Гоби безошибочно нашёл Тадамц внутри Южного Рынка, правильно определил вектор нарушителя. От масштаба дерзости обалдел и... – присоединился. Искушение оказалось слишком велико.


Вальс, как старый танец с конкретным положением рук и названием, известен лишь историкам коллекционерам, а как явление, в вариациях он широко распространён под названиями с приставкой «лун» – драконий.
«Лун-шель» – кружащий шель, «лун-ордансы» – вальсирующие хороводы, золотые, апельсиновые, в смысле – круглые и желанные.
«Лундансы» – собственно вальсы. Положение рук – взаимно на груди, рука, накрытая рукой, по-дроидски.
Ведь вальс, это кружения, а дракон с чем ассоциируется? С кувырками, петлями длинного тела. Когда не дерутся, небольшие стаи Белых Драконов, вроде лун-сю, даже кочуют неким вальсированием в небе. Прямоходящие Чёрные Драконы, телохранители, конвоиры, обделены подобным милым времяпрепровождением. Но драконья сущность ещё как откликается на мелодии лунданс, особенно чёрнодраконья, горячая...


Гоби присоседился к их напрочь запретному танцу...
За знакомство Георг даже уступил партнёра на одно цокки.
Открытый, зовущий... Топ-дроид из плавленого янтаря... Гоби застыл перед ним, как вкопанный.
Георг подмигнул собрату пульсирующей спиралью в девственно-голубом белке конского глаза: присоединяйся! В шутку и всерьёз намекнул: «Никто не узнает, я не выдам. Давай? Ну, давай же, возьми его!» Удивился и не удивился, когда провокация достигла цели.
Гоби приблизился к топ-дроиду, всей мощью чернодраконьих глаз вобрал его волю, лизнул в губы и окунул язык глубоко в приоткрытый рот.
– Ди, – сказал янтарный дроид, ради удовольствия произнести «да».


Цокки-лунданс.
Обвив слугу Гелиотропа, обтекая, отдаваясь ему, топ-дроид взирал, как на самого коваля, на огромного чёрного ящера, в двойной, щедрый жар зрачков. Гоби дополнял и безотчётно правил «вчера-человека» теплом первой расы... Лицо топ-дроида обретало драконью скуластость... Грация – драконью порывистость...
 Когда лунданс произошёл между ними и завершился, топ-дроид изменился в чертах. Он вышел из драконьих объятий наделённый волевым, отрешённым и страстным лицом. Антипод импульсивному, дерзкому Георгу. Рисунок губ пылал несвойственной дроидам краснотой раскалённого металла. Дроид облизывал их, губы делались ржавой окалиной, разгорались и краснели вновь.


Затем монада пробила навылет бурную клубную жизнь. Эцке брызнули по мирам и шатры за собой сняли. Осталась виселица и внезапная перемена акустики: гулкий металл вместо мягкого, проникновенного тембра...
Затем – атомный гнев в глазах коваля, вместо приглушённого света.
 

Гелиотроп обернулся и уделил минуту попытке разговора с топ-дроидом. Радости эта попытка ковалю не прибавила...
«Вчера-человек» не знал азимута помимо Георга, функции – помимо цокки и поцелуев. На эсперанто, помимо «ди», произносил «дай» и «на». Безобразие высшей пробы.
«И куда теперь его? Кому отдать, на каких условиях?.. Отпустить в Туманные Моря? Разговаривать невозможно, ломать нельзя, он – сложившееся автономное явление... Остаётся идти до конца».
Краем сознания Гелиотроп отметил, что стоящий перед ним янтарный, жжёный сахар в зелёных искрах – отличный случай подшутить над гаером!
«Сковать братишке дроида желания и преподнести сюрпризом? Ха-ха, для Стража напороться без предупреждения на такую мощь, всё равно, что на Тропа! Редкий шанс!..»
– Вон, – бросил Гелиотроп понурым, отчаявшимся драконам. – Пошли прочь. Молчащая Фавор сама найдёт вас.


Мертвец качался весами на вопросительном знаке скрипящей виселицы... Зазвучало начало шель-да-да в схематически набранном паркете.
Топ-дроид облизывал, охлаждая, пылающие губы и смотрел в атомные прожектора коваля без трепета.
Для Гелиотропа он пахнул драконом, но не по-драконьи раздавал спиральные приливы внимания, не зрачками, а всем существом.
– Я встречал его, – неожиданно произнёс дроид человеческим голосом, глядя на мертвеца.
Реплика сразила Гелиотропа!
«Он – явление! Человек, как ни крути! Сволочные драконы!.. Главное, самое принципиальное нарушили: создали существо, чьё согласие требуется, но получить его невозможно!.. Как с ним говорить? С неизначальным дроидом на необщем дроидском? Никак».


Георг слинял в бега.
Гоби сконденсировался за спиной Гелиотропа. Седая грива ледника на обсидиановой горе жаркого тела.
– Что? – спросил коваль, не оборачиваясь.
– Просьба.
– Слушаю.
– Не свисти Тропу. Прекрати меня сам.
– Гоби, – обернулся Гелиотроп, – я верил, доверял, другом тебя считал! Морда крокодилья...
– ...и второе, – продолжил дракон, не откликаясь на сантименты, – топ-дроид говорит, но не слышит. Он не понимает тебя и не пойдёт за тобой. Ни в У-Гли, ни в Стократный Лал... Это проблема, да? Об этом ты думаешь? Эпоху, саму нашу эпоху сковавший, Хелий...
Фамильярно на устаревшем эсперанто произнеся его имя, чего не делал прежде, дракон замолчал...
С шипением выдохнул и продолжил:
– Хелий... Коваль нашей эпохи, не мне, крокодилу, тебе объяснять... Как битую посуду, понимаешь? Топ-дроида унести можно, как топ... Но кому нужна битая посуда?..
Инстинктивно зрачки телохранителя источили жар горячих цветов, голос понизился ниже рыка, тише шёпота. Давно Гоби не служил телохранителем и сейчас отчаянно хотел быть услышан...
– Возьми... Да, именно. Возьми его, Хелий. Используй, как актуальный азимут – ритм шель-да-да. Напевая, возьми его, так пойдёт за тобой. Он такой. Он уже такой, Хелий, ничего не поделать. Не верь мне, не надо, но я собирался так привести топ-дроида в У-Гли. Я не прошу мне верить.
Умный дракон. Всегда был умным.
Гелиотроп перевёл взгляд от медных зарниц на драконьих скулах топ-цокки и кивнул дракону:
– Тоже против дроидских законов, но в сложившихся обстоятельствах логично... Ты.
– Хелиос?
– Ты сделай, как сказал, Гоби. В У-Гли встретимся.
Дракон покачал огромной башкой, опустил её в знак смирения, выдохнул, как порыв пустынного ветра.


Коваль сверкнул лазерной зеленью глаз и ушёл в необщую форму быстрей, чем мыслимо. Пыльцой закружились крошечные, следовые огоньки, искрами затухая в чёрном обсидиане ночи.
Купол танцпола померк.
Шель-да-да звучал громко.
Поскрипывала виселица, споря с музыкой.
Расплавленным янтарём светился полудраконий лик получеловека, готового к соитию, желающего только цокки и ничего кроме...
Гоби выдохнул ещё жарче, покачал башкой ещё двусмысленней, в сторону исчезновения Гелиотропа...
«Ты слишком добр, Хелий. Однажды, это обернётся против тебя. Но не теперь».
Рыкнул себе под нос:
– Кажется, топ-цокки, нам снова некуда спешить.
Цокки-топ, покачивая бёдрами, приблизился. Угадывая, считывая, зная, не торопясь... Заключил в кольцо медных рук драконью шею.
Чёрный, упругий кончик хвоста скользнул по его пятке, обвил щиколотку и спиралью направился вверх, лозой метаморфозы.
 

Похожие статьи:

Рассказы → Малыш

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]

Рассказы → Разбуди меня!

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Гайди