Гермафродит. Роман. Глава 39

И так, для отождествления днеш с дроидом требовалось море, но не море... Солёная вода, в которой не утонуть... Мелководье, дождь? Солёных облаков не бывает, на побережье не сунешься, под угрозой монады и всех опасностей Великого Моря.
Рынок Ниагара предоставил подходящее место вкупе с идеальным предлогом.
Если б потребовалось уединение, им пришлось бы трудно! Но маленький штаб из Биг-Буро, Карата, Мемы, Эйке-Ор, Беста, нескольких технарей и под видом таковых Гелиотропа с Анджели-Кроносом не воспринимался окружающими всерьёз. Для них виселицы монад были данностью, обстоятельствами непреодолимой силы. Жили так, придётся пожить этак. А исследовательско-сопротивленческая группа, соответственно, чудаки. Фантазёры. Будто есть какая возможность познать устройство мира. Технари в принципе-то фантазёры, для своих регулярных заказчиков!


На рынке Ниагара, за Треком именно технари, прикладных ремёсел бай преобразили пейзаж.
Готовились долго, собрали быстро. Публика была в диком восторге, ибо – фонтаны!
Посреди камышей возник беломраморный, немного приподнятый над водой шестигранный помост. Из середины каждой грани по дуге, отклоняясь вправо, била звонкая струя морской воды в противоположный правый угол. Из углов арками вдвое большей высоты фонтаны целились в середину помоста.
Брызги, шум, холодом веет.
По периметру фонтан окружён плоским бордюром. Столбики толстых, шипящих струй опадают, производя ровный гул.


Первые дни – неприкрытый экстаз. Беготня, визги, сталкивание и затаскивание друг друга, борьба и цокки, естественно.
К тому времени, Биг-Буро сотоварищи обнаружили на Рынке Ниагара обновку, ажиотаж спал.
Заявились всем миром.
На мраморной площадке фонтана, в тумане брызг, под струями упоённо и замедленно двое парнишек играли в мяч. Для полудроидов удивительно – ногами. Насмотрелись где-то, во Впечатлениях. Невысокий крепкий азиат и светловолосый парень ростом повыше. Местный. Этот всё время пропускал: гол, гол! Однако за мячом, улетевшим с площадки, спрыгивали поочерёдно.
– Мяч не такой... – отметил знающий Халиль, пересмотревший тысячи нерафинированных Впечатлений.
Злотый кивнул Халилю:
– Оранжевый, маленький, с небесных гонок.
«Оп, где гонки, там Каури!» Он не поверил своим глазам.


Сценка умилительная до сиропа! Однако, совершенно неподдельная.
«Насколько же им не хватает безопасной воды, даже таким, насколько!» – Подумал Биг-Буро.
Разбойник, признанный лидер игроков против Секундной Стрелки в белой майке, – зачем? – в коротких штанишках... Охотник, грабитель неба.
От холода футболисты двигались медленно, поскальзывались, вскакивали на ноги... Трудно не втягивать голову в плечи... Невозможно не смеяться от холода и брызг...
Каури ловчее, навострился ловить мяч босой ногой, подбрасывать, не отдавать. Мир, дружба, невозможное что-то. Пара сладких голубок ждала игроков. Не похоже, чтоб от результата матча зависело, с кем упорхнут, просто это их девчонки.
Арбитр, Биг-Джун в одеяниях шафранного цвета вышагивал вдоль фонтанов периметра.
«С чего он решил, что судья выглядит так?! – Буро засмеялся. – А впрочем... Что-то в районе Китая, Японии... Императорский цвет, рукава-карманы до земли, ткани столько, что хватит шатёр натянуть, и будет в нём не тесно...»
Джун ничего не судил! Понятия не имел, что тут и как судить. Он завидовал и опасался, явно гордился нарядом, сторонился холодных брызг...
Едва выбежав с площадки, – с кондачка объявленный победителем, – Каури полез к нему обниматься. Биг-Джун пятился, толкал другана в грудь: ну, чего ты, эй ты чего, в самом деле. Столкнул! Через минуту, мокрые, они гоняли мяч втроём.


«Конечно, монады только наша проблема. Кто о ней думает, того и проблема. Для остальных просто – жизнь и смерть. Жаль, на любовь эта схема не распространяется. Или распространяется?»
Злотый положил руку на фонтанирующий пенный столбик, переполненный бурной энергией, улыбнулся и запустил пальцы в струю, как в пуховый мех зверя. «Так яростно на слух, и так мягко на ощупь, контраст!»
Лишку холода не примет никакой полудроид за исключением полудемонов и ныряльщиков, сдвинутых на море, на риске и пустоте души.
Парни вылезли, устроились сохнуть.
Цокки-басс принялся наигрывать тихий шель... Басовые струны. Друг-барабанщик вступил погодя.
Немало желающих станцевать под фонтанами.
Халиль зашёл, Анджели-Кронос последовал за ним.
– Шель?
– Шель. Да-да.


Дроид совсем недолго может совершать осознанные движения в морской воде. Но аура внешних человеческих орбит охватила его сразу, и шель продолжился взаимным растворением.
Гелиотроп и Бутон-биг-Надир стояли плечом к плечу.
– Дроид желания воздействует через раму? – спросил практичный Буро, вспомнив про Агаву.
– Сам как думаешь? – отмахнулся Гелиотроп. – Хватит уже. Договаривайтесь, как люди с людьми.
Аравана вздохнул и покачал головой.
Эйке-Ор, вздохнув, кивнул:
– Попытаемся.
Буро не понравились его слова. Почему? Не понял.


Беломраморная площадка, накрытая арками струй, преобразилась, как от цветомузыки.
Лазурные разводы следовали по мрамору за хрустальным, полупрозрачным дроидом, пурпурные – за черноглазым визави. Шель сближал их, закручивая тугую спираль. Всё ярче, всё отчётливей. Цвета под ногами слились, и разбрызнулись белыми звёздами. Не заметить сходства с галактикой Си невозможно.
– О, дроиды, – прошептал Эйке-Ор, – знаете, что мы смотрим сейчас? Настоящий шель.
Да. Фигуры танцоров то и дело скрывала водная пыль, играющая полноцветной радугой. Когда появлялись, видно было, что они именно сражаются, и всякий удар достигает цели.
Меч – ребро правой ладони. Выпад, взмах, рассечение. Внешних, внутренних, Гелиотропу не видно, каких орбит.
Сближение... За каждым ударом следовало сближение и выпад.


Чем дальше от края, чем ближе к точке схождения шести угловых струй, тем хуже танцоры видны. Тяжелей на сердце у Гелиотропа, тревожней – у Биг-Буро.
Дроид и человек сошлись в центре площадки, едва видимые под шестью потоками.
Остановились.
Халиль взмахнул над головой руками сложенными как при молитве, но означающими двуручный меч. Августейший ровно так победил владыку Там на достопамятном турнире...
Взмахнул, замедлился... Опустил на голову дроида прямо-прямо. Дроид шагнул навстречу и пропал.
С последними звуками шель танцующими, нетвёрдыми шагами Халиль вышел за периметр фонтанов.
– Что это было? – спросил он, не обращаясь ни к кому.
– Что это будет, – поправил его Буро. – Шанс на победу.
Гелиотроп атомно-зелёными глазами пронзил человека, отождествлённого с Анджели-Кроносом, и без слова покинул Ниагару.


Халиль вышел – гермафродитом.
Его тормошили, расспрашивали.
– Я был везде... И мне было всё равно...
– Ты изменился, выйдя? – задал Буро единственно важный вопрос.
– Нисколько. Наоборот, мне кажется, я утвердился. Как будто дошёл не до края пространства, а до края своего времени. До чего же хорошо – видеть и не более. Всё так красиво, когда просто смотришь!.. Все формы одинаково совершенны.
– Э... – встрепенулся Буро, – это значит, что ты никакую не тронул бы? Ну, скажем, гостем, не превратил бы, раз она совершенство?
– Это значит прямо противоположное, Биг-Буро, что идеальное перетекает в идеальное. Нет изъяна, нет сравнения и нет совершенству предела...


Вопреки этой лирической ноте, когда дошло до дела, Халиль, как и любой полудроид, получивший доступ к превращению на халяву, засуетился: во что же монаду превратить?!
Карат подлил масла в огонь:
– Не промахнись, уникальная штука будет! Тебе останется.
Прочие твердили:
– Только не в неё саму! Какой бы совершенной ни показалась тебе форма Зеркальной Каллы!
– Это понятно... – бормотал Халиль. – Но надо продумать надо заранее... Вдруг я растеряюсь?
С этим до глубины души все были согласны.
Буро же всё мрачнел. Почему? А чёрт его знает! Ни с того, ни сего холодом повеяло.
«Если сейчас эта тварь ударит сюда и подцепит кого-нибудь, клянусь, Халиль не успеет! Я возьму у Карата пресс-молот и разнесу этот проклятый облачный мир, начиная от рамы и кончая дьявольской метаморфозой».
– Давайте уйдём, Эйке! – воскликнул он.


Снаружи громыхала гроза, краёв тучи не видно и просвета в ней.
Буро прислушался, пригляделся к Впечатлениям дождя:
– Гроза в грозе, – прошептал он. – Рекурсия, пусто, повтор, она же... Это паршивый знак.
Отнеся суеверное замечание на счёт проблем с Агавой, Эйке поспешил возразить:
– Биг-Анджел, думаю, Ор уступит нам... Есть идея... Мы хитрые, энке, знаешь какие хитрющие!
Всё не так! От каждого слова мутная тьма! Почему?!
Сажая Эйке на своего дракона, Буро развернул его за плечи, исподлобья спросил в упор:
– Какие? Уступит? И почему? Нецке мой, о чём ты говоришь? Ответь!
Дракон мчался, буйный ливень хлестал, Эйке-Ор кивал, еле слышимый:
– Да... Ну... Да так... Всякое бывает, мы же энке...
 

Похожие статьи:

Рассказы → Малыш

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]

Рассказы → Разбуди меня!

Рассказы → Гайди