Горбун (Одноглазый художник)

  Они познакомились в отделении Сбербанка, когда стояли в очереди к кассе. Они — это моя мама и Сан Саныч.

  Маме тогда не исполнилось еще сорока лет, и она была, без всякого сомнения, самой красивой женщиной в мире. Так, по крайней мере, считали мы, ее дети: я, моя сестра Галя и брат Андрюха, а еще очень многие мужчины, которые не могли отвести от мамы глаз, когда она шла по улице.

   Моя мама Лиля — высокая, стройная с красивой женственной фигурой и прекрасным, несравненным лицом, покрытым золотистыми веснушками, из-за которых она казалась совсем юной, никак не мамой, а будто бы нашей старшей сестрой. Ее волосы — цвета спелой пшеницы, но еще более золотые, а глаза под длинными черными ресницами — зеленые, словно молодая травка. Не было никого прекраснее нашей мамы.

   Так вот, в тот роковой день, она познакомилась с Сан Санычем — симпатичным пожилым мужчиной невысокого роста, лет пятидесяти, с благородными сединами и приятными манерами. Единственное, что его портило — левый глаз, затянутый мутноватой белой пленкой, и производящий крайне неприятное впечатление. Зато другой — совершенно здоровый и небесно-голубой, смотрел на мир бодро и весело из-под косматой седой брови.

   Сан Саныч, как и все другие мужчины, повелся на красоту мамы и начал с ней непринужденную, ни к чему не обязывающую беседу. После того, как они закончили свои дела в банке, мужчина проводил ее до самого дома и обещал зайти на днях на чашечку чая, хотя мама его и не думала приглашать.

   Мы с братом неодобрительно смотрели из окна первого этажа на очередного маминого ухажера. Он расцеловал ей ручки у входа в подъезд и, вежливо раскланявшись, ушел. Наш колли Бука яростно облаял Сан Саныча из-за закрытой двери, хотя обычно был добр ко всем людям, даже совершенно незнакомым.

   — Надеюсь, этот одноглазый старикашка больше здесь не появится, — злобно сказал Андрюха и погрузился в чтение своей книги.

   Он оказался неправ. К большому сожалению. Через пару дней улыбающийся и благоухающий дорогим французским парфюмом Сан Саныч, с букетом роз и тортом в руках, появился на пороге нашей квартиры. Бука дико и злобно на него кидался, не давая войти, и мама приказала нам запереть пса в ванной. После этого, наша семья села пить чай, вместе с новым знакомым. Все, кроме Гали, которая за час до этого, убежала куда-то с подружками.

   Я внимательно присматривался к Сан Санычу, и не замечал в нем ничего плохого или противного, кроме затянутого бельмом глаза. Он был вежлив, хорошо воспитан, предупредителен, пытался с нами весело шутить… Но чувствовалось в нем что-то незаметное, тайное, неуловимое, что заставляло нас с Андрюхой держать ухо востро и не расслабляться в его присутствии. Я тогда еще этого не понимал и не мог объяснить словами, но сейчас точно могу сказать — от тихого и скромного пожилого мужчины исходил мощный поток злой энергии, и мы — собака и дети, ощущали его всем телом, так же, как открытой ладонью можно ощутить тепло идущее от огня.

   — Знаешь, этот дядька не тот, кем он хочет казаться, — заявил мне, однажды, братец.

   — Что ты хочешь этим сказать? Он на самом деле не художник и не преподает живопись в училище?

   — Ты прекрасно понял меня, Мишка, не притворяйся идиотом. Он злой и хочет сделать что-то плохое нашей маме! И Бука его просто ненавидит, это не случайно, он что-то чувствует. Я не хочу, чтобы он к нам приходил!

   Но кто станет слушать десятилетнего мальчишку? Сан Саныч продолжал бывать у нас. Теперь он приходил каждый день, и, обязательно, приносил что-нибудь из еды: свежую рыбу, фрукты, конфеты. Маме, поднимавшей нас троих в одиночку, это было очень кстати: пришел Сан Саныч — считай есть ужин для всей семьи. Сестренка Галя очень одобряла одноглазого художника и советовала маме выйти за него замуж. А та только смеялась, пожимала плечами и говорила:

   — Пусть сначала предложение сделает, а там видно будет. Человек он неплохой, не пьющий, спокойный, у него большой дом с садом у самого моря, дорогой автомобиль. Он к вам хорошо относится. Конечно, не заменит отца, но поможет мне вас вырастить, так что, дело только за предложением, а я уж не откажу.

   — Мам, мам, не смей за него выходить, он плохой, я точно это знаю, поверь мне! — твердил Андрюха.

   Но мама принимала его слова за обычную детскую ревность и капризы, она считала, что мальчик привыкнет к Сан Санычу и переменит свое мнение. Я полностью был согласен с братом, но что прощается десятилетнему ребенку — не позволено взрослому мужчине, каковым я себя считал в шестнадцать лет, и поэтому молчал, чтобы не разжигать лишних конфликтов в нашей, и без того шумной, семейке.

   Вскоре Сан Саныч сделал маме официальное предложение. Мужчина заявился к нам домой в новом черном смокинге, белом галстуке с бриллиантовой булавкой. В руках у него был синий бархатный футлярчик с дорогим кольцом и огромный букет алых роз. Разумеется, мама согласилась стать его женой. Свадьбу назначили через месяц — в сентябре. А пока новоиспеченный жених хотел успеть немного отремонтировать свой прекрасный дом и купить новую мебель для супружеской спальни и детских комнат.

   Он настоял, чтобы мы всей семьей посетили, как он выражался, его "скромное жилище".

   Мы, дети, да и мама, были просто очарованы старым заросшим фруктовым садом, которому, как нам казалось, не было конца и края. Чего там только не росло! Невысокие раскидистые цитрусовые деревья, огромные стареющие яблони, инжир, хурма, каштаны — все это плодоносило в изобилии — срывай — не хочу. Но больше всего поразил дом — двухэтажный, просторный, светлый. Вся правая солнечная сторона до самой крыши была увита виноградом, и его сочные янтарные кисти так и манили их сорвать...

   В доме было множество комнат, балконов и огромная открытая веранда с белыми колоннами, отделанными мраморной плиткой. Мы, словно, попали в сказочный дворец: полы из дорогого дубового паркета, стены покрашены какой-то особенной шершавой краской. Повсюду висели картины, написанные хозяином — темные и расплывчатые портреты незнакомых нам людей, причудливые горные пейзажи и еще, какие-то абстрактные сюжеты, значения которых нам было не понятно, но впечатление они производили гнетущее и мрачное. Мама и Галя из вежливости восхищались талантом их создателя. Сан Саныч с любезной улыбкой выслушивал похвалу.

   После небольшой экскурсии по дому нас пригласили обедать. Огромный овальный стол был накрыт в каминном зале на первом этаже. Хозяин, как видно, хотел поразить нас роскошью: стол ломился от яств и напитков.

   После обеда мама, Сан Саныч и Галя остались пить кофе, а мы с Андрюхой отправились бродить по дому. Проходя по коридору второго этажа мы вруг услышали какие-то странные звуки, то ли плач, то ли мычание. Словно какой-то большой дядька рыдал басом, как маленький ребенок. Мы подошли к двери, из-за которой доносились звуки, и Андрюха заглянул в замочную скважину, я его оттолкнул и прильнул глазом к отверстию. На расстеленной кровати сидел какой-то здоровенный детина и плакал. Он был на редкость некрасивый: огромные ножищи и ручищи, гигантская шишковатая башка с короткими щетинистыми ярко-рыжими волосами. Просто отвратительный урод! Я тихонько тронул дверь, она оказалось заперта.

   — Господи, какой ужасный дядька! — сказал братец, — пойдем, спросим у Сан Саныча, кто он такой?

   Мы так и сделали. На наш вопрос одноглазый сухо ответил, что это его сын от первого брака, но он тяжело болен и нельзя его беспокоить.

   — Ты не говорил мне, что у тебя есть дети, — удивилась мама.

   — Я как раз собирался тебе об этом сообщить. Игорь — несчастный ребенок, его мать умерла во время родов, а он получил травму головы, вот так и мучается с самого рождения — психическое заболевание, врачи ничем не могут помочь...

   — Бедный мальчик, — расстроилась мама, — а больше у тебя нет детей?

   — Увы, мой младший сыночек от второго брака умер в младенчестве, они с его матерью — моей второй женой, попали в авиакатастрофу, никто из того рейса не выжил. Извини, мне тяжело это вспоминать, — и художник притворно смахнул несуществующую слезу.

   — Прости, милый! Я не хотела тебя огорчать, — сказала мама.

   — Ничего, дорогая, теперь у меня есть ты и твои прелестные детки. Скоро мы все вместе заживем, как одна большая и дружная семья, — улыбнулся Сан Саныч, но в его улыбке было что-то такое, что заставило нас с братом похолодеть от ужаса...

   До свадьбы оставались считанные дни, у жениха с невестой отношения становились все более теплыми и близкими, а меня и брата не покидало предчувствие какой-то беды, которая вот-вот должна была произойти, причем, непременно, по вине Сан-Саныча. Нам, ютившимся вчетвером в маленькой комнатке, предстоял переезд в роскошный двухэтажный коттедж, где у каждого из нас будет отдельная, своя комната. А еще мы сможем целыми днями гулять в прекрасном фруктовом саду у самого дома, а по утрам и вечерам — бегать на пляж, который находится буквально в ста метрах от коттеджа. Это казалось сказкой. Галя уже растрепала всем подружкам о том, что у нее будет своя комната и она станет жить в ней одна, как принцесса… А мы с Андрюхой были все на нервах.

   А ты знаешь, какой он на самом деле? — как-то спросил меня брат.

   — В каком смысле?

   — В прямом! Знаешь, как он выглядит?

   — Конечно: сухонький, седенький, одноглазый старикашка, ничего особенного! Правда немного сутулый и глаз этот — мерзкий, как протухшее яйцо.

   — А вот и нет! Хочешь, покажу? Есть у меня одна штука, я думаю, она тебе поможет разглядеть, какой он на самом деле. Как раз женишок скоро придет. Ты готов?

   — Конечно,- меня заинтриговали слова брата. Он был хоть и маленький, но очень интересный человечек. Частенько ему снились вещи сны, которые сбывались с математической точностью, а нередко, глядя на незнакомого человека, он мог рассказать о нем все — возраст, имя, где работает, что любит. Иногда такие способности брата меня веселили, а иногда и пугали. Вот и сейчас мне стало, как-то не по себе от его слов. Но я же не трус, и я посмотрю на то, что хочет показать мне братишка.

   В полшестого, как обычно, пришел Сан Саныч, нагруженный свертками с едой. Мама накрыла на стол, и они сели ужинать вдвоем. Мы с Андрюхой специально поели немного раньше, чтобы осуществить наши намерения.

   — Ну, что, смотри, сейчас я поймаю его отражение,- и Андрюха вытащил какое-то старое облезлое карманное зеркальце без оправы.

   — Ну и что?- допытывался я,- там все нормально, вот кусок скатерти, вот тарелка с супом, вот мамина рука, а вот… Черт! Вместо привычного благообразного седого Сан Саныча в зеркале отразился какой-то жуткий горбун. Он был отвратителен, я с трудом сдержал крик ужаса, глядя на его отражение. У него было длинное, худое коричневое лицо, изборожденное глубокими морщинами, по бокам блестящей лысины свисали огненно-рыжие давно нечесаные космы, доходившие до пояса. Огромный крючковатый нос доставал до самого подбородка — большого квадратного, похожего на мятую подушку. Тот глаз, который был с бельмом, на самом деле, совершенно вытек, и на его месте зияла мерзостная, словно кем-то проеденная багровая дыра. На кривых, костлявых пальцах рук росли длинные изогнутые ногти. А тощую фигуру украшали два горба, который поменьше — спереди, а второй огромный, кривой и бугристый — сзади. Ничего отвратительнее мне еще не приходилось видеть в своей жизни, я уронил зеркальце на пол и выбежал на улицу. Андрюха быстро подобрал его и выскочил вслед за мной.

   — Теперь понял? А я его видел таким с самого начала, но не мог вам объяснить, пока у меня не было этого зеркальца — сказал братец.

   — Я тебе не завидую! Но что это за зеркальце и где ты его взял? Я видел много раз, что в простых зеркалах Сан Саныч отражается в своем обычном обличии.

   — Эх, ты! Этот рыжий горбун и есть его настоящий облик, а остальное — для маскировки, чтобы жениться на нашей маме. Говорю тебе — он что-то замышляет, но я пока не знаю, что именно, но обязательно выясню, и не позволю ему это сделать. А зеркальце это — Зеркало Правды, вернее его небольшой кусочек. А как оно ко мне попало — вот уж, действительно, интересная история.

   Ты знаешь, мне часто снятся интересные сны, но не всегда о них рассказываю, многое что я вижу, вообще лучше никому не знать… Так вот, на прошлой неделе мне приснился удивительный сон. Будто сплю я в своей кровати, а ко мне подходит какая-то незнакомая тетенька, очень красивая, но бледная, и как будто, даже, полупрозрачная. Подходит, садится на край постели и говорит тихим голосом:

   — Ты должен спасти свою маму. Иначе она погибнет. Пойдем со мной...

   И она взяла меня за руку, и мы долго шли по улицам, пока не оказались в огромном заросшем саду. Я сразу же узнал сад Сан Саныча. Она подвела меня к старой яблоне, порылась рукой у ее корней, достала и дала мне это зеркало, а потом сказала:

   — Пусть твоя мама посмотрит в него на своего жениха, там она увидит его истинное лицо, — сказала и исчезла, а я проснулся в своей кровати, и вижу — у меня в руке зажато это зеркало.

   — Но как же заставить маму посмотреть в него? Она не верит тебе, считает выдумщиком и фантазером. Взрослые люди не придают значения словам детей.

   — Миша, так, может, ты ее уговоришь? Ты ведь почти взрослый. Вдруг тебя она послушает?

   — Хорошо, я попробую.

   И мы вернулись в квартиру. Мама и Сан Саныч уже поужинали и теперь пили чай с конфетами, которые он принес. Я словно невзначай навел зеркальце на маминого жениха, и снова, в страхе отшатнулся, затем направил его на дорогие шоколадные конфеты в вазочке. О, ужас, а это и не конфеты, вовсе, а большие разноцветные жуки, причем живые, шевелятся, а отвратительный горбун отправляет их в рот и с хрустом жрет, как ни в чем ни бывало, да еще и чаем запивает, громко прихлебывает. Жуть!

   — Мама! Мам, загляни-ка сюда,- и я поднес к ее глазам зеркальце, предварительно направив его на горбуна,

   — Что такое опять? — мама только хотела взглянуть, как Сан Саныч ее опередил, попытался схватить зеркальце, но тут же, как будто бы случайно, уронил на пол, и оно разлетелось на множество осколков.

   — Ох, простите, милый юноша! Я разбил ваше зеркальце, тысячу извинений, я куплю вам новое! Еще раз простите, — Сан Саныч вежливо извинялся, в нарочито изысканных выражениях, дабы придать делу вид невинной шутки, но в его единственном глазу горела злоба. Проклятый горбун все понял.

   — Неси веник и вымети все стеклышки, а то разбили зеркало — семь лет счастья не жди!- сказала мама.

   Мы тщательно убрали осколки, а настроение у нас совсем упало, как мы теперь покажем маме истинное лицо одноглазого художника?

   На следующее утро мой брат проснулся в огромном волнении, он явно хотел мне что-то рассказать. Мы быстро позавтракали и вышли на улицу.

   — Знаешь, мне снова приснилась эта тетенька! И опять кое-что дала, смотри, — и он вытащил из кармана семь булавок с большими красными головками.

   — Это же обычные булавки, чем они нам помогут? — удивился я.

   — А вот послушай. Эта тетенька, оказывается, первая жена Сан Саныча, которая умерла во время родов. Так вот, она рассказала мне, как снять чары, которые делают Сан Саныча, ну ты понимаешь, не таким уж страшным, просто обычным дядькой. Нам нужно дождаться полнолуния и вылепить фигурку маминого жениха из воска, а затем воткнуть в нее семь булавок. Втыкать надо в определенные места, иначе ничего не получиться, после этого, фигурку надо закопать в землю. Тогда горбун потеряет часть своей силы. Через три дня мы достанем фигурку растопим ее, а булавки нужно будет воткнуть в самого Сан Саныча. Так мы сможем спасти нашу маму.

   -А что, все-таки, должно произойти? Он хочет ее убить? Почему, тогда до сих пор он не сделал этого — времени было предостаточно! Зачем вся эта котовасия с женитьбой?

   — Ты, понимаешь, Миша, тут вот какое дело. Эта тетенька, ее зовут Светлана, открыла мне страшную тайну. На самом деле Сан Саныч никакой не Сан Саныч, а злой колдун Октопиус. Он уже давно мечтает захватить власть над миром, чтобы безнаказанно творить зло и покровительствовать жестокости и насилию. Но для этого у него не хватает магической силы. Октопиусу известно лишь одно средство, чтобы добиться своей цели — объединить свою энергию с каким-нибудь другим, равным ему колдуном. Но беда в том, что он не верит никому из своих собратьев-чародеев. Единственный, кому бы он смог довериться — его сын. Но вот с этим у него проблемы. Игорь, его ребенок от первого брака родился душевнобольным, его мать Светлана умерла при родах, и Октопиусу пришлось жениться во второй раз. Но и это не помогло, его вторая жена тоже родила умственноотсталого ребенка. Когда мальчик подрос и Октопиус понял, что ребенок болен, он в гневе убил их обоих, а теперь всем рассказывает, что жена и сын погибли в авиакатастрофе. А сейчас злодей задумал жениться в третий раз, горбун надеется, что наша мама, у которой уже есть трое здоровых детей, сможет родить ему полноценного ребенка. А когда это случится, мы станем ему не нужны, и он избавится от нас. Затем колдун спокойно вырастит и обучит наследника, и они вместе смогут править миром, по крайней мере, Сан Саныч, он же Октопиус на это рассчитывает. И если мы сейчас не помешаем ему это сделать, то последствия будут просто ужасными и не только для нас, но и для всего человечества. Вот что рассказала мне Светлана.

   — Ужас, какой! Ну и сволочь этот Октопиус, мы должны сделать все, чтобы помешать его планам, — ответил я, и подумал: "Вот это мы влипли, как же теперь будем выпутываться?"

   Полнолуние должно было наступить через три дня. У нас хватало времени, чтобы подготовиться. Сложнее всего оказалось достать натуральный воск, для этого нам пришлось купить на рынке мед в сотах. Стоил он недешево и на это ушли все наши совместные с Андрюхой накопления за целый год. Потом мы долго и тщательно жевали кусочки сот, высасывая душистый приторно-сладкий мед. Было приятно и очень вкусно, но после этого, почти целый месяц, мы не могли видеть сладкого.

   Полученный воск мы собрали в старый жестяной ковшик с длинной ручкой и растопили на костре. Андрюха, имевший большой опыт лепки из пластилина, с легкостью справился и с воском. Горбун получился почти как живой, вот только рыжих косм не хватало.

   — Погоди, сейчас мы и это исправим! — братец вытащил из кармана маленький клубочек рыжих шерстяных ниток, украденный накануне из маминой корзинки с рукоделием.

   — Вот это да! Хоть в музей восковых фигур, ну ты даешь, братан!

   На нас нагло глазела многократно уменьшенная копия Сан Саныча.

   — Все, убирай в коробочку, а то, не дай Бог, сломается! — сказал я.

   — Ой,- вскрикнул братец, восковая фигурка выскользнула из его пальцев и упала на камни, — ничего, цел, вроде, только ручка немножко надломилась, но я сейчас ее поправлю...

   Каково же было наше удивление, когда в тот же вечер Сан Саныч пришел ужинать на час позже и с гипсом на левой руке, а именно, левая ручка надломилась на фигурке.

   Он объяснил маме, что попал в небольшую аварию и сильно ушиб руку, рентген показал, что перелома нет, но кость треснула в двух местах. В этот раз художник особенно пристально и злобно смотрел на нас, явно подозревая, чьих рук это дело.

   Наступил вечер перед полнолунием, нам нужно было незаметно удрать из дома, чтобы совершить обряд над восковым Сан Санычем. Как это сделать, ведь в такое позднее время, мама никогда не выпускала нас из дома? Выручил Бука, вернее моя сообразительность. Старый колли давно уже спал на своей подстилочке и видел сны, но я хорошо умел копировать его голос. Я тихонько захныкал по-собачьи. Мама услышала жалобный писк и сказала:

   — Мальчики, собачка плачет! Наверное, ему нужно в туалет. Кто из вас выведет пса?

   — Мам, а можно мы вместе? На улице совсем темно, а вдвоем не страшно! — подал голос Андрюха.

   — Ну ладно, идите братцы-кролики! Только долго не гуляйте, поздно уже, — маму всегда забавляла и радовала наша дружба. Ей было приятно, что, несмотря на большую разницу в возрасте, ее сыновья такие дружные.

   Застегнув на мохнатой собачьей шее кожаный ошейник, мы быстро выбежали на улицу. Бука удивленно заглядывал нам в глаза, пытаясь понять, почему мы затеяли прогулку в столь позднее время. Дойдя до лесопарка, мы спустили пса с поводка и сели под старым дубом, который приметили заранее. Андрюха вытащил из коробочки фигурку горбуна и стал втыкать в него булавки. Нам это казалось веселой и забавной шуткой, но вместе с тем, мы были уверены, что такая манипуляция поможет спасти нашу маму.

   По одной булавке мы воткнули в каждый горб — передний и задний, еще четыре — в ноги и руки, а последнюю — в середину лба. После этого, завернули воскового монстра в черную тряпочку и зарыли возле дуба. Дело было сделано. Мы подозвали Буку, вернулись домой, и легли спасть.

   На следующий день Сан Саныч ужинать не пришел, это было очень странно, ведь в последнее время не было ни дня, чтобы он не удостоил бы нас своим посещением. Мама ждала жениха и очень беспокоилась, как бы не заболел! Он позвонил, когда совсем стемнело, и слабым голосом сказал:

   — Милая, я немного захворал и лежу в постели, доктор запретил вставать. Но я тебя очень люблю и обязательно поправлюсь до нашей свадьбы, целую тебя, моя дорогая, и мысленно всегда с тобой!

   Мы с братом просто ликовали! Все получилось! Как мы не пытались скрыть свои чувства, мама заметила наше хорошее настроение и сразу поняла его причину.

   — Я не думала, что у меня растут такие жестокие дети. Человеку плохо, а вы радуетесь его болезни! Уйдите с глаз моих, не хочу вас видеть.

   Как нам хотелось все ей рассказать и объяснить! Но было нельзя, она все равно бы не стала нас слушать.

   Прошло три дня, и нужно было продолжить обряд с фигуркой. Мы отправились в парк, захватив с собой все тот же ковшик и коробку спичек. Нам предстояло вытащить булавки и растопить воскового Сан Саныча. Настроение было прекрасное, за все это время одноглазый художник у нас дома так и не появился. Когда мы почти подошли к дубу, то тут же заметили какую-то маленькую фигурку, копошившуюся у его корней. Да это же Сан Саныч! Только в своем настоящем виде, отвратительный горбун с рыжими космами. Чудовище нас заметило и, крепко зажав что-то в руке, бросилось бежать на кривых коротких ножках. Мы поняли, что Сан Саныч каким-то непостижимым образом узнал, где мы закопали фигурку, и взял ее, чтобы помешать нашим планам. Мы бросились бежать за ним, но как ни старались, нам так и не удалось его настигнуть. Это попахивало колдовством: двое здоровых спортивных мальчишек не могут догнать жалкого кривоногого уродца. Злые и разочарованные и поплелись домой. А через час приперся совершенно здоровый и веселый Сан Саныч с букетом и тортом. Он вел себя, как ни в чем не бывало, словно еще совсем недавно не улепетывал от нас со всех ног. Во время ужина женишок шутил и улыбался нам, но мы читали в его глазах затаенную ненависть и злобу. Как быть дальше, мы не знали. Ведь обряд так и не был завершен.

   Сидеть с ним за одним столом было невыносимо, но вскоре Сан Саныч, сославшись на послеболезненную слабость, откланялся и ушел. Мама в прекрасном настроении убрала со стола, мы помогли ей вымыть посуду, посмотрели по телеку интересный фильм и легли спать. Я уснул очень быстро, будто провалился.

   — Вставай, только тихо, чтобы мама не проснулась, — надо мной стоял уже одетый Андрюха, рядом с ним что-то тускло светилось в темноте комнаты. Приглядевшись, я увидел настоящее привидение. Молодую и очень красивую женщину с длинными распущенными по плечам волосами. Она была почти прозрачная и слегка подрагивала и колыхалась при каждом движении воздуха.

   — Это Светлана! — догадался я.

   — Тихо, тихо, одевайся и пошли! — приказал братец.

   — Это куда? — удивился я.

   -Ясное дело, к горбуну, да побыстрее, все расскажу по дороге.

   Вскоре мы двое, в сопровождении Светланы шли по темным улицам в направлении логова горбуна.

   — Раз он забрал фигурку и булавки, они наверняка сейчас у него в доме, нам нужно только их найти, воткнуть булавки в Сан Саныча, а воск растопить, тогда с его волшебной силой будет покончено, и он станет обычным человеком.

   Мы перелезли через ограду, и попали в сад, затем тихонько подкрались к входной двери.

   — Ключ лежит под кадкой с кипарисом, — сказала Светлана, ее голос звучал тихо и мелодично.

   Я приподнял тяжелую кадку, а Андрюха пошарил под ней.

   — Вот ключ!

   Вскоре мы тихо шли по коридорам второго этажа. Как и в прошлый раз, мы ясно слышали рыдания Игоря, сейчас это было на руку, горбун привык к постоянному шуму и плачу и поэтому наш приход мог пройти незамеченным.

   — Я на минутку, — вдруг сказала Светлана, когда мы проходили мимо комнаты Игоря. Она прошла сквозь дверь, а Андрюха приник глазом к замочной скважине.

   — Дай и мне глянуть! — попросил я. Уродливый рыжий детина так и сидел на кровати, все в той же позе и плакал, как будто бы, за много дней ничего не изменилось. Наверное, время для него остановилось. При виде Светланы он оживился и забормотал:

   — Мама! Мама!

   Она гладила его по голове прозрачными руками, а в ее глазах блестели призрачные слезы. От этих прикосновений больной расслабился и растянулся на кровати, на бессмысленном лице появилось счастливое выражение. Вскоре Игорь закрыл глаза и тихо уснул. Светлана снова прошла сквозь дверь и оказалась рядом с нами.

   — Пойдемте ребята, надо спешить, у меня мало времени, — сказала она. Привидение беззвучно летело по коридору, указывая нам дорогу. Вскоре мы оказались в спальне горбуна. Он крепко спал на широкой дубовой кровати. Его громкий храп сотрясал стены спальни.

   — Вот это да! Прямо богатырь земли русской, — сказал братец и рассмеялся. Действительно, было смешно — такое маленькое существо, а издает такие громкие устрашающие звуки.

   — Смотрите! — обрадовался я. Прямо на прикроватной тумбочке лежала восковая фигурка, я рядом с ней кучка заботливо вынутых булавок. Было видно, что дома горбун чувствовал себя в полной безопасности. Я схватил фигурку и сунул в карман. Три булавки отдал Андрюхе, а четыре оставил себе.

   — Давай, на счет "три"! Твои — ноги и передний горб, остальное — мое!

   Мы быстро воткнули почти все булавки, кроме той, которую нужно было вонзить в лоб, и тут горбун проснулся.

   — Мальчики, бегите!- крикнула Светлана и растворилась в воздухе. Я бросил последнюю булавку, схватил братца за руку и мы побежали. Мы мчались, не останавливаясь, до самого дома, боялись, даже, обернуться.

   Я не знаю, пытался ли Сан Саныч нас догнать, но больше он у нас дома не появлялся и не звонил. Фигурку мы растопили и закопали под тем же дубом.

   Мама сначала была на него обижена и даже решила пойти к бывшему жениху, чтобы потребовать объяснений, но когда она пришла к нему домой, то ей открыл какой-то незнакомый горбатый и рыжий мужчина. Он сказал, что купил этот дом совсем недавно, а старый хозяин куда-то уехал. Мама не стала больше разыскивать вероломного Сан Саныча. Вскоре мы продали свою крошечную квартирку и купили вполне приличную, правда, в другом городе, далеко от моря.

  

   Прошло много лет. Андрюха окончил школу и поступил в университет, я получил высшее журналистское образование и теперь пишу статьи в городской газете. Мама так и не вышла замуж, но ни чуточки об этом не жалеет. Галя работает в бутике и перебирает женихов. Старый колли Бука умер, и мы завели другого пса. Все у нас было хорошо, до недавнего времени.

   Как-то, на днях, редактор поручил мне сделать репортаж о конференции ученых-историков, которая проходила в Общественно-культурном центре. Там собралось множество народу, ученые читали доклады, я делал заметки в блокноте, а в перерывах брал интервью. Был увлечен своей работой, как вдруг кто-то тихонько тронул меня за плечо. Я обернулся и похолодел. Это оказался Сан Саныч, собственной персоной: худое коричневое лицо, изборожденное глубокими морщинами, по бокам блестящей лысины — огненно-рыжие, давно нечесаные космы. Одет он был очень прилично и держался с большим достоинством.

   От удивления я не смог вымолвить ни слова. Горбун открыл рот, что бы что-то мне сказать, но в этот момент его позвали:

   — Сан Саныч, ваш доклад!

   Он улыбнулся и кивнул мне, будто извиняясь, и бодро заковылял к сцене на кривых коротких ногах. Я не стал дожидаться его выступления, и как можно быстрее покинул конференцию. Все еще надеюсь, а вдруг он нас не найдет?

 

Похожие статьи:

Рассказы → Однажды

Рассказы → Тьма

Рассказы → Друг.

Рассказы → Собака Бакониных

Рассказы → Сны Феликса