Брату
Свет послеполуденного солнца, преломляясь в витраже, разноцветными осколками разлетался по интерьеру кафе. Один такой лучик попал в стакан, который держал в руках Нильс, брызнул искрами и пропал. Нильс, засмотревшись на это действо, пропустил мимо ушей последние слова Лив. Она заметила это и не преминула уточнить:
— Ты меня понял, да?
— Что?.. Извини, кажется, я прослушал, — он оторвал взгляд от стакана и виновато посмотрел на собеседницу.
— Не важно, — деловито ответила Лив, — я рассказывала тебе про Руаля и его идиотский поступок. Но, по всей видимости, это интересно не так, как то, чем ты сейчас озадачен. Не хочешь поделиться своими мыслями со мной?
— Да как тебе сказать…— Нильс замялся. — Есть одна проблемка. Да и не проблемка совсем, а так — небольшая головоломка. Она не даёт мне покоя. Не обижайся, пожалуйста, что я такой молчаливый и рассеянный…
— Обычно ты бываешь таким, когда тебя занимают какие-то увлекательные вещи. Расскажи о своей проблемке! Это как-то связано с темой, над которой ты работаешь?
— О, нет. Не с ней. Король Кристиан здесь ни при чём. Боюсь, что если я начну рассказывать, то это затянется надолго, и мы не успеем погулять.
— Да чёрт с ней, с прогулкой, — Лив склонила голову на бок и слегка потянулась. — Если честно, то мне не очень-то и хочется гулять. А до конца обеда есть ещё полчаса, которых вполне достаточно даже для самой длинной истории. Это связано с письмом, которое ты сегодня получил?
— Что? Откуда ты знаешь? — Нильс растерянно посмотрел в глаза Лив и понял, что не сможет ей отказать.
— Вчера ты обмолвился, что ждёшь какое-то важное письмо по «электронке», вроде из России. А сегодня ты говорил, что получил его. Ну, Нильс, — она протянула руку и прикоснулась к его пальцам, — ну расскажи!
— Ну, хорошо, — сдался он и начал. — Да, это связано с письмом. Но началось всё с дневника Варга Нансена… Варг Нансен жил во второй половине девятнадцатого века, в Осло, а точнее — в Христиании. Был он мистик, медиум и просто загадочная личность. И вот, совсем недавно в библиотеке городского музея нашли один из его дневников, в котором он описывал свои похождения и странные опыты, которые ставил в лаборатории. Мне повезло, что тетрадь попала в мои руки. Например, записи проливали свет на происхождение Нансена и на то, как он сколотил своё состояние. Поверь, сведения весьма любопытные. Но больше всего мне в голову запало другое, а именно его отчёт о спиритическом сеансе. По словам Нансена, ему удалось вызвать дух Магнуса Гальмского.
— Знакомое имя, — вставила Лив.
— Да. Это вполне реальный человек, рыцарь, жил несколько веков назад на севере Норвегии. В частности, известно, что он отправился в морское путешествие и пропал без вести. Так вот, Нансен утверждает, что во время сеанса рыцарь поведал ему историю своей гибели.
Нильс прервался, сделал пару глотков воды. Лив с нетерпением ждала продолжения:
— И как же это произошло?
— Магнус действительно отправился в море на корабле. Причина и цель его плавания не уточняются. Но случилось несчастье: он попал в страшный шторм. Несколько дней судно трепали шквалистые ветра и высокие волны. Пока, наконец, не выбросило на берег. Это оказался неведомый остров, с виду необитаемый. Из всей команды спасся один лишь Магнус. Отдохнув и набравшись сил, храбрый рыцарь двинулся вглубь острова на поиски людей. Через два дня он повстречал некое существо, которое идентифицировал как дракона.
— Как интересно, — почти пропела Лив, её взгляд был наполнен романтикой, — что же было дальше?
— На самом деле, ничего особенного. Обычная для средневековья небылица, пересказанная изобретательным мистификатором со свойственным ему правдоподобием. Надо отдать должное Нансену, подробностей в записях много, всё так реалистично описано. Не буду упоминать те бранные эпитеты, которыми рыцарь наградил мерзкую тварь, скажу лишь, что она была ужасна. Складывается впечатление, что дракон не собирался нападать на Магнуса, но тот, как и подобает бравому воину, выхватил остатки своего оружия и ринулся в бой…
К столику подошла официантка и начала собирать грязную посуду.
— Ещё кофе? — спросила она.
— Да, пожалуй, — согласилась Лив. — Нильс, ты будешь кофе? Или, может быть, чай?
* * *
Алексей Владимирович заложил руки за спину и подошёл к окну. Он немного отодвинул штору и устремил свой взор вниз, на залитые дождём московские улицы.
— Озадачили, так озадачили… — не оборачиваясь, произнёс он, — и чего им спокойно не живётся?.. И какое отношение к этому всему имеем мы?
— Внешняя политика — одна из областей нашей деятельности, — отозвался Гришин. Он не первый год работал помощником Алексея Владимировича и знал, какие слова нужно говорить шефу, чтобы настроить того на рабочий лад. Иногда даже воображал себе, что может манипулировать шефом, и это, в общем, было не лишено оснований. — Кроме того, я общался со Станиславом Васильевичем, он в замешательстве. Он, конечно, старался не показывать вида, но у меня сложилось мнение, что в одиночку его департамент не справится с проблемой. Им нужна помощь, и, по всей видимости, помочь можем только мы.
— Мы, мы, — с лёгким раздражением сказал Алексей Владимирович, — опять мы… Чем чревато обращение норвежцев?
— По большому счёту, официально ничем, — вмешался в разговор Перверзев, — это будет просто нота, где посол от имени правительства выразит тревогу по поводу расширения влияния России на арктические пространства. Однако из проверенных источников известно, что дальше могут последовать ультиматум или экономические санкции. Также не вызывает сомнения тот факт, что европейское сообщество поддержит позицию Норвегии в этом вопросе.
Алексей Владимирович неприязненно взглянул на Перверзева. Ему не нравился официальный стиль на внутренних совещаниях, где хотелось разговаривать на простом и понятном языке. Все эти «ноты» и «проверенные источники» не давали ему чёткого понимания ситуации.
— Чего ж они хотят то? — грубо спросил он, глядя в упор на Перверзева.
— В основном, весь сыр-бор из-за острова Нордлидж, — ответил Гришин. — По крайней мере, люди, близкие к Его Величеству, утверждают, что если бы не наши полувоенные изыскания в районе острова, норвежцы не стали бы так нервничать по этому поводу. Шутка ли: морские месторождения близ Нордлиджа — это чуть ли не половина запасов нефти и газа страны, а сам остров служит им базой: снабжение, безопасность, — Гришин начал загибать пальцы, — транспорт…
— С другой стороны, Владимир Витальевич уже подписал почти все документы, касающиеся арктического шельфа, — перебил его Перверзев, для которого очень важным было выглядеть осведомлённее Гришина. — Экспедиция и связанные с ней мероприятия намечены на следующий год. Отменять или переносить их никто не будет. Таким образом, мы сейчас между двух огней: идти на попятную не дадут сверху, а направлять корабли на север, значит встретить сопротивление норвежцев, не исключено, что и военное. Между прочим, они ещё и в НАТО состоят, что тоже немаловажный фактор.
— Чёртовы политики, — пробормотал Алексей Владимирович, — о чём они думали раньше? Вот пусть теперь сами и расхлёбывают эту кашу! — проворчал он вслух, — Нам-то что до их промахов.
Повисла пауза. Гришин почувствовал обычный для подобной ситуации прилив творческой энергии. В такие моменты он представлял себя гипнотизёром.
— Да, оплошности наших чиновников заставляют задуматься, — осторожно начал он. — Недоработки в этом деле останутся на их совести. Кто же знал, что наши соседи так болезненно отреагируют на безобидные научные исследования?
— Ничего себе безобидные, речь идёт о половине Арктики, — хмыкнул Перверзев, но тут же замолчал.
— Тем не менее, мы вынуждены прийти на помощь нашим коллегам. — Увидев отсутствие понимания в глазах собеседников, Гришин, наконец, выпалил: — На кону престиж страны!
— Так или иначе, — резюмировал Алексей Владимирович, — задача поставлена руководством, и что-то нужно делать. Сколько у нас времени?
— Месяцев шесть-восемь. До начала экспедиции, — ответил Перверзев.
— Маловато. Совсем мало. За это время ничего толкового не сделать, — Алексей Владимирович снова принялся разглядывать улицы внизу. — Чёртов остров… — процедил он сквозь зубы. — Остров… Большой ли он?
— Не очень, — охотно ответил Гришин. — И история острова не совсем однозначна…
— То есть? — Алексей Владимирович даже обернулся и с недоумением посмотрел на своего помощника.
— Нордлидж в русской географии иногда фигурирует под названием Северный, — Гришин понял, что смог направить разговор в нужное ему русло и теперь не торопился. Он смаковал каждую фразу и поэтому выбирал выражения поизящнее и повесомее: — Я навёл справки. Остров долгое время был необитаемым. Периодически на нём останавливались моряки и рыбаки, как наши, так и норвежские, но каких-либо постоянных поселений на нём не было. По крайней мере, об этом нет упоминаний в серьёзных источниках. Вообще, остров считался спорной территорией. Права на него предъявляли обе стороны, но не особо рьяно: кому нужен кусок каменистой почвы посреди арктической зимы? — Гришин перевёл дыхание и с удовольствием глянул на Перверзева, который от зависти уже начинал покусывать губы. — Точку в этой истории поставили, как это ни странно, немцы.
— Какие ещё немцы? — встрепенулся Перверзев.
— Во время фашистской оккупации Норвегии Нордлидж посещали немецкие военные и застолбили его территорию за Третьим рейхом. Есть сведения, впрочем, документально не подтверждённые, что нацисты угробили тогда несколько советских граждан — не то историков, не то просто любителей, которые, к слову заметить, искали на острове следы древних русских поселений. Потом, в сорок пятом году у Сталина были более важные интересы в континентальной Европе, и остров достался норвежцам. Так сказать, по наследству. Проще говоря, о нём все забыли. Вспомнили лишь в конце шестидесятых годов, когда в его окрестностях были обнаружены запасы нефти. Поговаривают, что в Кремле тогда всерьёз подумывали о возобновлении претензий, но поезд, как говориться, ушёл. Да и итоги Пражской весны, опять же, не позволяли лезть на рожон на международной арене.
— Познавательно, — проговорил Перверзев, понимая, что его конкурент выглядит сейчас намного выгоднее, чем он сам. — Но к чему это всё? Уж не хочешь ли ты предложить заново…
— А почему бы и нет? — Гришин с невозмутимым видом разглядывал свои очки, которые держал в руке. — В обозримый исторический период остров болтался туда-сюда, принадлежал то одним, то другим. И достался он в итоге норвежцам, прямо скажем, не совсем законным путём.
— Хе, — Перверзев фальшиво улыбнулся, — Америка испанцам тоже не совсем законно досталась. Они её завоевали!
— Да не предлагаю я воевать за этот долбаный остров! — отмахнулся Гришин, затем смягчился и проникновенно добавил: — Саша, вернуть Нордлидж у нас не получится, даже и пытаться не стоит. Но если удастся показать, что русские на острове были первыми, лишний раз попрекнуть этим наших друзей, может и смягчатся они? Смутятся и не будут так уж против наших экспедиций в тот район. Короче, заткнуться в тряпочку, — он обращался теперь непосредственно к Алексею Владимировичу. — А что? Мы восстанавливаем историческую справедливость, а потом берёмся за решение географических вопросов.
Алексей Владимирович всё это время с любопытством разглядывал Гришина и слушал, что тот рассказывал. Он увидел возможное решение проблемы, но всё ещё сомневался. Наконец он изрёк:
— Мысль интересная. Очень интересная. Но вот ты говоришь, что русские были первыми хозяевами острова, но при этом, как я понял, доказательств нет никаких. Что там у тебя с источниками?
— В этом-то вся загвоздка, — беззаботно ответил Гришин. Он ощущал поддержку шефа в деле, которое про себя уже называл авантюрой, и в нём проснулось вдохновение: — Достоверных источников практически нет. У профессора Зеленковича есть указания на исследования 40-го года. Якобы что-то там они раскопали. Что именно — не понятно, я не успел изучить… Вряд ли что-то стоящее, но всё-таки… Это как раз те ребята, которые, предположительно, столкнулись с фашистами…
— Нужно проработать этот момент, — Алексей Владимирович вернулся в своё кресло, сцепил пальцы рук и принялся давать распоряжения: — В особенности, что там с немцами — сталкивались с ними или нет? Если сталкивались, какие были последствия у этих столкновений? Это может нам пригодиться.
— Я займусь Зеленовским, — резво отрапортовал Перверзев и что-то записал в блокнот.
— Зеленковичем, — поправил Гришин. — Ну и второе… В нескольких средневековых источниках упоминается некий удалённый русский форпост под названием Славуч, расположенный далеко на севере. Вроде бы он служил морской базой для молодого Русского государства. Сомневаюсь, чтобы именно базой он служил в действительности, но суть не в этом. Суть в том, что по прикидкам академика Ахтямова, который многие годы уделил этой теме, форт, если он реально существовал, должен был находиться где-то рядом с островом Северный, то есть Нордлидж. Правда, и оппонентов у Ахтямова много. Убеждены, что не было никакого форпоста, а Славуч — это вымышленный мифический город, типа Эльдорадо или чего-то подобного…
— Надо поработать с этим твоим Ахтямовым, — скомандовал Алексей Владимирович, — чтобы форт свой расположил поближе к острову! И с оппонентами надо поработать — чтоб никаких мне тут мифов! Что значит — вымышленный?
— Ахтямова могу взять на себя, — вновь подал голос Перверзев, но Гришин прервал его:
— Уже поработали с ним. Через две недели выходит его книга, — Гришин позволил себе заговорщицки подмигнуть. — Госзаказ, тираж соответствующий.
Шеф снова поднялся с кресла и не спеша проследовал к окну.
— Хорошо, — протянул он. — Всё это хорошо. Но не существенно. Оболочка есть, а содержимого нет. Напоминает случай с тем парнем, который нашёл руины под впечатлением от прочитанной книжки…
— Шлиман, — подсказал Гришин.
— …Только в нашей ситуации, руин, вполне возможно, нет, — не замечая реплики, продолжал Алексей Владимирович. — Не уверен я, что найдётся на этом острове, будь он неладен, хоть одно окаменевшее бревно от русской избы.
— Да и норвежцы вряд ли разрешат нам проводить раскопки на Нордлидже, — вставил Перверзев.
— Нет, не разрешат, — согласился шеф. — Как только почуют, чем это пахнет и зачем это нужно, тут же ручкой помашут. И пинка дадут.
— Проблема в том, что самих русских изб там, возможно, никогда не было, — продолжал Перверзев. Внутренне он был доволен, что задумка Гришина рушится как карточный домик.
— Дохлая история, — подвёл итог шеф.
— История мертва, — перефразировал его слова Гришин и, хитро улыбнувшись, добавил: — Но иногда её можно слегка реанимировать…
С минуту все молчали, каждый обдумывал последнюю фразу по-своему. Вдруг Алексей Владимирович резко развернулся всем телом к сидящим за столом и, сверля Гришина взглядом, низким севшим голосом спросил:
— Проект М?
Тот выдержал долгий тяжёлый взор шефа и также тихо ответил:
— Да.
Снова возникла пауза. Минут через пять её нарушил Перверзев:
— Это исключено. Слишком всё очевидно и прямолинейно. Если норвежцы поймут…
— Вряд ли они о чём-то подобном догадываются, — возразил Гришин уверенным тоном. — Не думаю, что американцы делятся с ними своими секретами. Значит, и про наши технологии им ничего не известно.
— Излагай свой план! — потребовал шеф, всё так же рассматривая дождь за окном.
— Итак, — заговорил Гришин с волнением в голосе, наступил момент истины, — мы отправляем экспедиционную группу в точку времени до появления на острове скандинавских путешественников. Цель — строительство там средневекового русского поселения. Они оставляют на месте предметы обихода, свойственные…
— Для строительства потребуется техника? — прервал Алексей Владимирович.
— Да. Вероятно, экскаватор или бульдозер…
— Не забудьте вернуть технику обратно, а не как в прошлый раз! Хватит нам неуместных артефактов!
— Само собой… Как вариант, предлагаю рассмотреть возможность инсценировки уничтожения поселения. Например, набег норвежских агрессивно настроенных элементов. Это даст нам дополнительные козыри при…
— Дальше!
— После выхода в свет книги Ахтямова, мы сможем указать нашим людям на острове, где именно они случайным образом обнаружат остатки поселения…
— На Нордлидже есть наши люди?
— Насколько мне известно, есть лояльные нам люди…
— Дальше!
— Ну вот, собственно, и всё, — неожиданно быстро закончил свою заготовленную заранее презентацию Гришин.
После этого снова все замолчали на несколько минут. Наконец, Алексей Владимирович повернулся лицом к своим помощникам и произнёс:
— Я принимаю план к разработке. Нужно торопиться. Времени у нас очень мало.
* * *
Когда Лив посмотрела на часы, Нильс понял, что увлёкся: обеденный перерыв подходил к концу. Он собрался с мыслями и выдал окончание рассказа:
— Дракон ударил Магнуса по голове, и тот упал навзничь. Вероятно, смерть наступила мгновенно.
— Как печально, — сказала Лив, — бедный рыцарь…
— Не грусти, это всего лишь сказка, которую придумал Нансен.
— Нильс, а ты говорил о какой-то загадке. Что ты имел в виду?
— Ах, да, — спохватился Нильс, — чуть не забыл. Знаешь, есть одна деталь в этой истории, про которую я не упомянул.
— Какая деталь? — Лив снова взяла его за руку и чуть сжала пальцы.
— Как бы это выразиться… На теле дракона Магнус разглядел какие-то начертания, которые сначала принял за узоры, а потом за древние руны или нечто подобное. Рыцарь был неграмотен, но очень подробно и точно описал увиденные знаки. Нансен распознал в них буквы и цифры, а также зафиксировал их в своём дневнике. Расшифровать их он не смог, его смутило то, что первая из четырёх букв явно не из норвежского алфавита.
— А из какого же? — глаза Лив расширились от удивления.
— Это кириллица. Я обратился к своим коллегам из России с просьбой помочь в прочтении этих знаков. Это может показаться безумием, но они расшифровали странную запись.
— Вот как?
— Ещё большим безумием может показаться их ответ, полученный сегодня утром. По их словам, такими символами у них, в России, маркируются современные промышленные изделия. И называется эта система маркировки государственным стандартом. В частности, сочетание букв и цифр, приведённое Нансеном, соответствует детали от строительного экскаватора…
Оба замолчали и уставились друг на друга.
— Чушь какая-то, — протянула Лив. На что Нильс ответил:
— Вот и я думаю — причём здесь русский экскаватор?
