Девятьсотметровый (Работа №31)

- Совсем ничего? – уточнил Йозеф у напарника, поскольку тот, входя на камбуз, изобразил характерный для русских жест под названием «хрен».
- У нас совсем ничего не бывает, – прочавкал Егор, успев забросить в рот пару пластинок «курятины». – Вот биологам тут точно не светит.
- А чего ты тогда размахался? – штурман с явной брезгливостью повторил жест геолога.
- Да потому что в этой пустыне одна пустышка, – потряс Егор очередной порцией сублиманта. – Есть-то оно есть, но за разработку только полный кретин возьмётся.
Геолог ещё что-то проурчал, вцепившись в кусок консервированной ветчины, но штурман не разобрал ни слова. Хотя и одной «пустышки» было достаточно. Йозеф отрешённо уставился в маленький иллюминатор. Планета сильно напоминала Марс. Сам он там не был, но родившийся на Марсе отец показывал много фотографий с похожими пейзажами. Так что насчёт пустыни русский не преувеличивал. Настроение упало в ноль. Два года жизни Гончим псам под хвост, и премия от Концерна теперь не светит. И зачем он попёрся в разведчики? Лежал бы сейчас в криокапсуле лайнера или грузовика, дожидаясь своей смены, и в ус не дул. Встречал он как-то своего столетнего коллегу с водовоза. Выглядел тот максимум на сорок, проведя большую часть жизни в замороженном виде. Только на их «Скауте» в угоду скорости такой роскоши не предусмотрено. Хорошо хоть противоперегрузочные ванны оставили, иначе они бы и до сорока не дотянули.
Унылые мысли штурмана прервал ласковый голос «Инны».
- Приятного аппетита, команда. Срочная информация от дрона в квадрате девяносто один. Обнаружен объект правильной геометрической формы. С большой вероятностью…
- Картинку на экран! – прервал доклад ИскИна развернувшийся на стуле геолог.
Йозеф улыбнулся и тоже повернулся к монитору. Отношения русского с Инной веселили его весь полёт и очень смахивали на супружеские. Они то шушукались и пересмеивались, то спорили по сущим мелочам. Егор постоянно напоминал машине о своём превосходстве, а та, с женским упрямством, доказывала обратное. В функции ИскИна входили и программы так называемой «психологической разгрузки», но за этой самой разгрузкой штурман их пока не замечал. Хотя, кто знает, чем эта парочка занимается в рубке, пока он спит.
Вот и сейчас Инна дала картинку только после того, как закончила прерванную Егором речь.
- С большой вероятностью, - повторила она, надавив, - объект искусственного происхождения. Шанс, что природа могла создать настолько правильную окружность в подобной среде, равен двум процентам.
На экране появилось изображение с останками огромной каменной колонны. Дрону пришлось подняться на приличную высоту, чтобы её основание целиком поместилось в кадр.
- Размер? – уточнил русский.
- Сто семьдесят четыре метра в диаметре, – ответила ИскИн.
Йозеф присвистнул.
- Матка боска, кто ж так строил?
- Высота? – пропустил мимо ушей его удивление геолог.
- По обнаруженным на поверхности фрагментам точную высоту определить невозможно.
- Хотя бы примерно? – не унимался Егор.
Инна хмыкнула.
- Железяка тупая! – поморщился русский. – Георадары, надеюсь, отправила? – добавил он ехидно.
- Уже в пути, – таким же тоном парировала ИскИн. – Время до прибытия первого дрона: пятьдесят семь минут, тридцать две секунды.
- А примерно - будет час! – поднял палец вверх Егор. – И ещё, - ткнул он этим пальцем в динамик, - не вздумай «мамке» открытку вот с этим отправить, – кивнул он на монитор. - Об этой находке мы доложим лично по прибытии, иначе к нашему возвращению тут всё на сувениры растащат. Тогда не видать твоему экипажу Новы, как тебе ушей.
- По мере поступления данных от наземных дронов информация по объекту будет обновлена, – холодно подытожили из репродуктора, и экран погас.
Йозеф удивился, что Инна оставила последнее слово за русским, а тот, с видом победителя, откинулся на стуле и завёл руки за голову.
- Ну что, штурман, а жизнь-то налаживается, - мечтательно протянул он.
Йозеф и сам уже купался в изумрудных грёзах. Такая находка открывала для них довольно радужные перспективы. Что колонна явно искусственного происхождения, видно без всяких процентов. А значит, на ней можно неплохо заработать. По контракту Концерн имел права лишь на информацию о найденных на планете и спутниках ресурсах. Что же касается иных находок, то здесь у разведчиков, считай, развязаны руки, если только объектом не заинтересуются флотские. Но какое дело воякам до какой-то древней колонны? А вот всякие археологи, уфологи, искатели предтеч и им подобные организации выложат за снимки с координатами кругленькую сумму. Тем более, что до сих пор так ничего и не нашли, хоть и прошерстили уже добрую половину галактики. А каждая «сенсационная» находка на поверку оказывалась обломком какого-нибудь корыта с первым плазменником или другого хлама явно земного происхождения. Но это уж точно не корабль или рухнувший на поверхность маяк. И они с Егором первые, кто ступил на эту планету. А значит, это дело рук, или чего там у них, иной цивилизации! Так что торговаться до семи ноликов можно смело, и тогда: «Прощай вонючка Земля - здравствуй красавица Нова!» Среди разведчиков до сих пор ходит легенда об экипаже, которому за невзрачных жучков с Хитона отвалили столько, что те сразу купили на Нове целый тропический остров. А всё потому, что в тех жуках нашли то ли лекарственный яд, то ли необычный наркотик. Только с тех пор разведчики без биоконтейнеров и биодронов даже на заведомо безжизненные планеты лететь отказываются, потому что мечта о Нове и есть то самое топливо, что толкает хрупкие кораблики в бездонный мрак космоса.

Через час они с Егором, не сговариваясь, вновь оказались перед монитором на камбузе. Геолог был на удивление сдержан и не торопил Инну с отчётом. Наконец экран ожил. На нём шла кропотливая работа по моделированию из обнаруженных фрагментов того, чем эти куски были до разрушения. И только озвученные ранее цифры позволяли представить масштаб сооружения. Пока все обломки складывались в одну единственную колонну, или столб, что несколько удивляло Йозефа. Он надеялся, что из кусков сложится как минимум арка или остатки храма, поскольку где есть одна колонна, всегда найдётся другая. Только, видимо, к этому артефакту близнецы не прилагались. Но и обелиск тоже сгодится. Вот несколько оставшихся крупных осколков, покрутившись, заняли свои места в модели, и напарники удивлённо переглянулись, словно спрашивая друг у друга: «Ты тоже это видишь?» Йозеф поёжился - внутри живота колючками расползался холод. Он уже слышал о таком… про такой, в детстве. Только тогда это было смешной байкой, отцовой шуткой ниже пояса, а теперь… вдруг стало явью.
Из сумбура мыслей его выдернул очнувшийся Егор.
- Инна! Это же хрен, мать твою! Охеренно огромный хрен! – прочеканил геолог. - Мадмуазель шутить изволит?
- Мадмуазель, в отличие от некоторых, работает, производя семьдесят тысяч операций в секунду.
- Потом миловаться будете! – пресёк их очередную перепалку Йозеф. Он старался скрыть волнение и вести себя как обычно. – Инна, что у тебя ещё по этому… - он замешкался, – по этой скульптуре.
- Сооружение явно фаллической формы. Неоднородной структуры. Некоторые типы пород в данной местности отсутствуют. Предположительно, доставлены с горной гряды на юге и сварены плазмой, на что указывает ряд признаков. Фундамент, расширяясь до семисот метров, уходит на триста метров вглубь и упирается в базальтовые породы. Диаметр выступающей над поверхностью части - сто семьдесят четыре метра, с расширением у вершины до двухсот двадцати. Высота – девятьсот метров, высота с фундаментом – одна тысяча двести метров. Предназначение сооружения неизвестно. На данный момент это вся полученная информация.
- Негусто, - вздохнул Йозеф.
- На трёхстах не бывает базальта, – подняв взгляд кверху, сказал Егор. – На Земле он только под океанами так близко залегает, а разломов тут нет.
- Хочешь сказать, тут был океан? – повернулся к геологу Йозеф.
- Возможно, – протянул русский.
Штурман взглянул в иллюминатор.
- Тогда здесь могла быть жизнь.
Русский вскочил со стула.
- Инна, перепрограммируй наземных на поиск окаменелостей, – скомандовал он в потолок. – И георадарам зону расширь. Интересуют любые скопления камня в одном слое.
Он улыбнулся Йозефу:
- Тут под песочком может быть много интересного, – и потом вожделенно добавил, - и очень дорогого.
Йозеф натянуто улыбнулся. Ему нужно было побыть одному и всё осмыслить. Под предлогом внеплановой проверки систем он заперся в рубке и просидел там больше часа, в подробностях вспоминая ту марсианскую историю и обдумывая дальнейшие действия. Без Егора было не обойтись. Да и не простит ему русский, когда вскроется, что Йозеф знал о находке нечто большее, и ничего ему не сказал. Развеселившая поначалу мысль, что у истории плохой конец, в итоге добавила ещё больше опасений. Может, лучше просто забыть об артефакте? Егора он сможет убедить, а как быть с Инной? Нужно поговорить с русским наедине, без чутких сенсоров ИскИна в каждой щели обшивки. Осмотр обломков - вполне резонный повод выйти из шаттла. Только по инструкции кто-то всегда должен находиться на корабле. На большинство предписаний разведчики откровенно плевали, но нарушение в столь безобидном случае вызовет ненужные вопросы, значит, Егор должен вызваться сам, а уж заткнуть ИскИну «рот» – это его хлебом не корми. Штурман только боялся, что выдаст себя участившимся пульсом или сбивающимся голосом – Инна сразу на карантин закроет. Он ещё немного посидел, расставляя всё по местам и успокаиваясь. Потом, чтобы отвлечься, занялся рутинной работой, поочерёдно запуская системы в тестовом режиме. Закончив, он вернулся на камбуз, где русский, чертыхаясь, просматривал последние данные со своих дронов.
- Я б тут тоже такой хрен поставил, - процедил он, не оборачиваясь, – чтоб другие время не тратили.
- Смотаться туда собираюсь, - сказал Йозеф, присаживаясь напротив. – Образцы возьму, да и глупо будет у этой махины не сфотографироваться.
- Я с тобой, - не подвёл его Егор.
Инна сопротивлялась недолго, но время для прогулки они выбрали не слишком удачное. Местное номерное светило жарило за восемьдесят, и системы охлаждения скафандров работали на пределе. Штурман опасался, что вздымавший за собой облака пыли скутер вот-вот задохнётся в этом море песка и пекле, но тот за полтора часа донёс их к обломкам, даже ни разу не пожаловавшись. Всё же на технике Концерн не экономил. Собственно, смотреть тут было нечего - камни как камни. Снизу это огромное основание вообще выглядело как обычная скала округлой формы. Зайдя в тень большого валуна, Йозеф написал на песке: «Отключись от шаттла» и, поманив Егора, показал на буквы. Тот с недоумением взглянул на штурмана, но, почти не замешкавшись, открыл панель и нашёл нужную клавишу.
- Ты чего? – спросил он удивлённо, вернув защитный кожух на место.
Йозеф вздохнул, собираясь с мыслями.
- Выслушай, потом свои соображения выложишь.
И штурман поведал Егору услышанную им от отца марсианскую историю о якобы найденном первопроходцами невероятно огромном каменном фаллосе, стоящем посреди пустыни. Тот тоже был почти с километр высотой, и на нём ещё надписи или рисунки были какие-то, по типу египетских иероглифов. Только все, кто это изваяние видел, потом тихо исчезли, а на указанном ими месте зияла глубокая воронка, и зашкаливали датчики радиации.
- Вот я и думаю, - подытожил Йозеф, - что как бы и с нами чего не случилось. Слишком уж этот, - показал штурман на обломки, - похож на тот, - потыкал он большим пальцем в небо.
Русский, постояв секунд пять в задумчивости, полез на валун.
- Ты куда? – испугался Йозеф.
- Куда, куда? Рисунки искать, - вздохнул Егор и, кряхтя, добавил. – А как хорошо всё начиналось.
Штурман заметил приближающуюся тень и поднял голову вверх. Так и есть - ИскИн, потеряв звук, послала к ним дрон с камерой.
- Егор, - окликнул Йозеф геолога, закрыв рот перчаткой, - Инне пока ни слова, и вообще, я тебе анекдот пошлый рассказывал, вот связь и вырубили, чтоб не травмировать тонкой цифровой организации.
- Не маленький, сообразил, – пробурчал русский, а потом хехекнул. – Слишком длинный у нас анекдот получается, а мне его ещё пересказывать.
Йозеф улыбнулся и потянулся к панели скафандра.

«Допрос» ИскИна они выдержали с честью. Пока было непонятно, что делать дальше и делать ли вообще. Разведчики лазили по обломкам, пока не запищали кислородные датчики, но никаких надписей или рисунков так и не отыскали. Хотя из тех фрагментов, что на поверхности, они и десятой части не успели осмотреть, и под песком ещё сколько лежит. Ясно было одно: и без рисунков их находка слишком походит по описаниям на марсианскую. Тогда и они по возвращении могут исчезнуть. Но почему? Что с этим каменным фаллосом не так? Вопросы только накапливались, и Йозефу с Егором очень не хватало общения без лишних ушей. К общей радости, в русском проснулся незаурядный шпионский талант, и он быстро придумал, как им, не вызывая подозрений, переписываться через духовку на камбузе. Каждый из них проводил у этого аппарата достаточно времени: вскрывал пакетики с соусами и специями, добавлял и перемешивал ингредиенты, ждал, пока блюдо разогреется, так что незаметно чиркнуть пару слов вилкой на мягкой упаковочной фольге не составляло труда. И потом по мужской неряшливости «забыть» это послание внутри печки, заставляя товарища убирать за нерадивым напарником.

Проторчав на поверхности три месяца и не найдя ничего стоящего, кроме пресловутого хрена, разведчики решили возвращаться. Выход на орбиту и стыковку с носителем назначили на утро. Никаких окаменелостей и других артефактов дроны не обнаружили. Вернув их «на базу», штурман с геологом весь день приводили тружеников полей в порядок и найтовали их в грузовом отсеке, готовя к полёту.
Вечером на оставленной Егором фольге Йозеф прочитал: «Форсируем. Сегодня возьму на понт». Жуя безвкусный ужин, он гадал, что же задумал русский. Штурман и сам понимал, что расставить все точки нужно до взлёта. Топлива у них в аккурат на обратный путь, а на разведывательной станции Концерна, возможно, будет уже поздно что-то говорить или спрашивать. В этом вопросе Йозеф решил довериться смекалистому Егору, тем более, что у самого ни одной толковой мысли на этот счёт так и не появилось. После вечернего моциона русский по привычке завёл разговор о бестолковости Инны, загадав ей пару неприличных ребусов из своей неиссякаемой коллекции, на которые у той снова не нашлось ответа. Обычно после этого довольный геолог отправлялся спать, но сегодня разговор продолжился, и Йозефу наглядно продемонстрировали, что означает «взять на понт».
- Инна, - расслабленно зевнул Егор, - а почему ты команде про рисунки на этом памятнике достоинству не доложила?
Сделав театральную паузу, он продолжил:
- Или хочешь сказать, что мы с Йозефом их разглядели, а дроны, что там три дня копошились, ни одного не нашли?
Инна непривычно долго тянула с ответом.
- Информация засекречена, - наконец раздалось из динамиков.
- Приехали! – взорвался Егор. – Ты, курица, совсем берега потеряла! От кого засекречена? От своей команды? Так может нам не взлетать отсюда, пока все секретики не узнаем? Или сразу мимо станции курс прокладывать, туда, где нам про эту хрень и рисунки что-то внятное скажут?
- При первом варианте вероятность гибели шаттла от термоядерного взрыва равняется ста процентам. При втором вероятность перехвата девяносто четыре процента, – непривычно холодно ответила ИскИн.
- Какого ещё взрыва? – подался к динамикам Егор. – Ты что там, бомбу заложила?!
- На моём корабле такого оружия не предусмотрено. Для этой цели на орбиту прибудет крейсер конфедерации.
- «На моём корабле», - передразнил Инну геолог. – Я тебе покажу, чей это корабль! Стуканула всё же, курица! И молчком сидит, главное, а мы тут, как лохи, размечтались. На Нову уже вещички собрали.
- Тихо, Егор, - вступился Йозеф, - не забывай, с кем разговариваешь. Тут криком ничего не решишь.
- Так давно без нас всё решили, - обиженно буркнул геолог. – Вырубить её нахрен, и всех делов.
- Ты же знаешь, что не вырубить, - усмехнулся штурман, - а если и получится, то вдвоём нам с кораблём не управиться.
Йозеф поднял глаза к потолку.
- Хорошо, Инна, артефакт они уничтожат, а что будет с нами по возвращении на станцию?
- Ничего, чего бы стоило бояться, - ответила ИскИн. – Все материалы по экспедиции будут изъяты, с вас возьмут подписку о неразглашении, а в качестве компенсации от Концерна каждый получит участок на Нове.
- Не, если всё так, то я не против, - расцвёл Егор.


Взлёт и стыковка с носителем прошли штатно. Три часа потратили на подключение и проверку систем. Затем сухая «помывка» и подготовка «мокрых подгузников» - так разведчики окрестили свои противоперегрузочные костюмы. Но упаковаться в них Йозеф с Егором так и не успели.
- Получаю сигнал транспондера крейсера конфедерации. – Раздался из динамиков голос Инны.
- Быстро же они, - ухмыльнулся русский. – Интересно, а если б мы на денёк задержались, так бы и распылили нас вместе с этой хреновиной?
- Хочешь проверить? – нахмурился Йозеф, поглядывая на экран радара. Не нравилась ему такая поспешность.
- Зафиксирован пуск электромагнитной торпеды,– снова доложила ИскИн.
- Рыбу им в скважину! – выругался Егор. – Это кого они вырубать собрались?
Йозефа осенило.
- Инна, курс торпеды?
- Наш корабль.
- Расчётное время?
- Две минуты, шестнадцать секунд.
- Что у тебя в таких случаях по инструкции?
- Начато резервное копирование.
- Потом?
- Перезапуск силами экипажа.
- Прекрасно! – обрадовался Йозеф и прыгнул в пилотское кресло.
Русский плюхнулся рядом.
- Что задумал, штурман?
- Дупэн они мне поцалуют, а не на «Скаут» зайдут, - осклабился Йозеф, летая пальцами по навигационной панели.
- О, наконец-то у меня штурман по-человечески заговорил! – обрадовался Егор и добавил серьёзно:
- Мне что делать?
- Включай георадары и готовь к сбросу.
- Песочку им в глаза кинем? – оживился геолог. – Одобряю.
Через полминуты штурман крикнул: «Инна, запускай двигатели!»
- Успеем? – спросил Егор.
- Надеюсь, – выдохнул Йозеф.
Когда их накрыло, корабль уже набрал приличную скорость. Свет и экраны погасли, вырубилась гравитация, в воздух взмыло всё незакреплённое барахло. Пока штурман возился с системами и предохранителями, русский потрошил Инну, подключив аккумулятор транспондера к её резервному блоку. Натыкаясь на что-то интересное, геолог присвистывал или крыл всё и вся матом.
- Эта гадина кучу информации мимо нас провела, – возмутился русский. - Ничего, сейчас я ей мозги поправлю, – злорадно процедил Егор, потирая ладони.
Через двадцать минут всё было готово. Оставалось лишь запустить ИскИн, чтобы корабль вновь ожил.
Русский широким жестом указал на экран, где появилось лицо пепельноволосой девицы в боевой индейской раскраске.
- Знакомьтесь, наш ИскИн Ада, - торжественно произнёс Егор.
- Ада? – удивился Йозеф.
- Всё согласно моменту, – пояснил русский. – Эту посылать не придётся.
- А на лице у неё что? – штурман ткнул в растерянно лупающее глазами цветастое изображение.
- Этот раскрас означает, что сегодня хороший день, чтобы умереть, – сконфузился Егор.
- Да вы пессимист, товарищ, - похлопал его по плечу штурман. – А я вот на старушке Земле этого дня дождаться планирую, поэтому, как твоя Ада корабль примет, запускай двигатели.
Егор криво усмехнулся.
- Если двигатели запустим, с крейсера сразу чего посерьёзней прилетит. Иначе им нас полгода догонять придётся.
- Не, - мотнул головой штурман. – Там же вояки. Было бы у них добро нас взорвать, развалили бы сразу. А там, - задрал он палец, - видимо, решили не рисковать – мало ли куда и с чем обломки разлетятся. И значит эти, - показал он за спину, - будут висеть на хвосте и глушить нас, пока не слопают целиком.
- Так всё равно ж слопают. «С вероятностью девяносто четыре процента» - передразнил Инну геолог. – Сейчас разберутся с георадарами и снова нас вырубят.
- Не успеют, - сверился с курсом Йозеф. – У нас ускорение выше. Если сейчас запустимся, торпедам ходу не хватит, а мы через четыре часа уже у маяка будем.
- А зачем нам маяк? – удивился Егор.
- А затем, - ухмыльнулся штурман, - что заглушить все маяки – дело хлопотное и практически невыполнимое. Слишком много их понатыкано.
- Голова! – расцвёл Егор, догадавшись, что задумал Йозеф. – А ведь говорил я этой дуре, что мозгам против железяки и шести процентов – выше крыши.
- Не говори «гоп», - посуровел Йозеф, - на крейсере тоже мозги имеются. На них, кстати, и вся надежда. Если наша затея с маяком выгорит, то должны сообразить, что мы им больше не нужны.
- Вот умеешь ты градус оптимизма понизить, - пробурчал русский, подключая Аду к системе, - вояки даже в гальюн без команды ИскИна не ходят.
- Тогда флотской «маме» молись, - прокряхтел штурман из под приборной панели.
Корабль вновь ожил. На пол посыпались разлетевшиеся в невесомости предметы. В желудок якорем грохнулась гравитация, а включённые на полную двигатели принялись трамбовать тело в пилотское кресло. Самоотверженно борясь с перегрузкой, Егор умудрялся готовить ролик для общегалактической трансляции, а заодно делился с Йозефом тем, что ему удалось выудить из секретных папочек самоубившейся Инны. Будучи бабой дотошной, она сохранила многое, что узнала от «мамы» касаемо их находки. Оказалось, что марсианская байка была самой что ни на есть правдой. Ликвидацией монумента и очевидцев занималась секретная служба Концерна. О ней разведчики слышали впервые. Но удивительным было не наличие этой службы, а её отчёт по завершении операции: Марс уже был когда-то обитаем. И не какими-то марсианами, а людьми! И это ещё не всё: их с Йозефом находка была не второй, а уже третьей копией найденной полтора века назад на Марсе гигантской скульптуры. Второй памятник человечеству обнаружили на «Би-би» Альфа Центавра. Его тоже уничтожили отнюдь не по этическим соображениям. Только здесь для зачистки понадобилась бы слишком большая сумма, поэтому планета получила статус собственности Концерна с флотской охраной, что закрывало её для любых несанкционированных посещений.
- Всё равно не пойму, что им не нравится, - прохрипел Йозеф. – Пусть бы себе стояли эти хреновины по всей галактике. Придумали бы сказку о любвеобильности наших великих предков, туристы бы толпами повалили. Зачем взрывать?
От перегрузки улыбка русского получилась похожей на оскал.
- А как бы ты объяснил, что где-то, за десятки световых лет от Земли, торчит вполне себе человеческий хрен адамова возраста, на одной стороне которого написано «Тут был рай», а на другой «Тут был человек»?
Штурман задумался.
- Да, - согласился он, переводя взгляд в иллюминатор, - выходит, знатно мы уже тут наследили.
- В том-то и дело, - хмыкнул геолог, - скоро и на Земле такой ставить придётся, - он вздохнул, - а потом и на Нове.
- А кто ставить-то будет? – посмотрел на Егора штурман.
- Не знаю, - скривил губы русский, – но теперь уже точно не мы с тобой.