Демиург местного значения. Часть 2. Глава 21 (начало)

Глава 21

Первыми вступили в бой всадники легкой степной конницы – конные стрелки. Из двенадцати тысяч степняков таковых было десять. Еще две тысячи представляли собой  конницу тяжелую. Имелась у кочевников и такая. Кони, одетые в кольчужный доспех, всадники тоже в кольчугах, усиленных стальными нагрудниками и оплечьями, в стальных шлемах с длинными наносниками и бармицей, закрывающей шею и горло. Эти пока стояли в запасе вместе с тяжелой конницей готов, славов, герулов, саксов и фессалийцев.

Застрельщики легко перешли реку, почти не замочив ног в стременах. Имперцы им в этом не мешали – воистину благородный идиотизм. На другом берегу степняки, никем не тревожимые, закрутили несколько обычных для конных стрелков каруселей, осыпая передовые манипулы дождем стрел. Спросите, почему мы сразу не использовали удар воздушной стеной и не закончили сражение? Отвечу: осторожничали, хотели, чтобы первым проявил себя Черный Властелин, а мы поймали бы его, на своего рода, контрприеме. Мы его, а не наоборот.

Румийцы позволили себя обстреливать не более четверти часа – все же десять тысяч всадников, сыплющих стрелы более десятка в минуту каждый, это многовато. Видимо, передний ряд манипул, подвергавшийся обстрелу, начал нести довольно ощутимые потери. Пропели трубы. Второй ряд манипул, стоящий напротив промежутков между манипулами первого ряда, двинулся вперед и блестящие сталью квадраты четко встали в эти самые промежутки, образовав вместе с первым рядом сплошную стену щитов. Трубы пропели еще раз, и стальная стена двинулась вперед неспешным шагом. Кочевники усилили обстрел. Легионеры в ответ на это плотнее сомкнули щиты и ускорили шаг. Степняки начали пятиться. Что-то жуткое, неумолимо-механическое было в движении стальной стены. Стрельба всадников сделалась беспорядочной, карусели нарушили свое круговое движение, смешались в кучу, задние начали разворачивать коней и гнать их в сторону реки. Легионеры еще ускорились, перейдя на тяжелую рысь. Теперь уже разворачивали лошадей и передние всадники. Задерживалась середина строя степной конницы, не давая отступать передним – что-то не до конца был отработан правильный отход в таких вот случаях. Скорее всего, виной тому было слишком большое количество воинов, действующих на ограниченном пространстве. Все же степняки привыкли к большему простору. Началась давка, которая все усиливалась.

- Да что же они творят! – процедил сквозь зубы Андрей, стоящий рядом со мной и наблюдающий за назревающей катастрофой.

Мы: я, Андрей, обе девчонки, Туробой, Хегни и Андрокл стояли на небольшом скальном выходе с плоской вершиной, возвышающемся над местностью метров на десять, очень удобном для наблюдения за развертывающимся сражением. Лотар рулил корпусом, состоящим из северных народов, условно называемых нами викингами. Хулагу сейчас находился среди смешавшихся степняков, которыми он командовал.

- Что же ты творишь, черт узкоглазый! – уже громче прорычал Андрюха, имея в виду степного принца.

Румийцы, тем временем, перешли на бег. Но и степняки наконец-то разобрались и начали организованное отступление. Успели, к сожалению, не все. Стальная стена легионеров, сблизившись с пятящимися, разворачивающими коней, всадниками метров до двадцати приостановилась и с горловым рыком выметнула из себя массу, сверкнувших сталью на солнце дротиков. По ушам ударил визг раненых лошадей и вопли умирающих людей. Передние ряды конников словно косой срезало. Легионеры, постояв еще мгновение, издали леденящее кровь «Барра!» и кинулись все, как один вперед. Преодолев двадцать метров за секунды, они начали колоть и рубить, не успевших отступить степняков. Многие степные всадники, не желая быть зарезанными в спину, разворачивали коней в сторону наступающих и вступали в бой. Но действовали они не дружно, почти в одиночку. Таких легионеры быстро поднимали на копья, или вначале убивали их лошадей, а потом рубили в куски и затаптывали в пыль и грязь, неумолимо двигаясь все вперед и вперед.

Стальная стена румийцев остановилась на самом урезе воды, постояла с минуту, наблюдая, как толпы кочевников в полном беспорядке отступают за квадраты корпусов нашей пехоты, а потом развернулись, закинули щиты за спины и, не спеша, двинулись на исходные позиции. Никакой Черный Властелин в ход битвы не вмешался. Да и зачем ему это – румийцы и так прекрасно со всем справились.

- Придется, видно, нам, все-таки, начать первыми, - вздохнув, сказал Андрей. – Иначе мы так все наше войско переведем.

- Похоже на то, - согласился я и тут же добавил. – Воздушная волна?

- А чего мудрить? – кивнул Андрюха. – Способ испытанный. Пошли?

- Пошли.

И мы начали спускаться со скалы, прикрикнув предварительно на нашу свиту, попытавшуюся увязаться за нами. Пока шли к реке (решили бить с самого берега, нашего, само собой), постоянно поглядывали на замок Черного Властелина. Собственно, с самого начала сражения тот пребывал под нашим неусыпным вниманием – ждали появления хозяина, или, хотя бы, хоть какого-то признака жизни. До сих пор ничего такого не наблюдалось. И вот, когда до берега речки оставалось не более полусотни метров, Андрей схватил меня за руку и воскликнул, указывая на Черный замок:

- Смотри! Воротная башня, боевая площадка!

Я всмотрелся в силуэт Воротной башни, самой большой башни замка после Главной. Она была вынесена за черту оборонительного периметра метров на тридцать и прикрывала ворота и частично подъемный мост. Мост, кстати, был опущен, но ворота закрыты. Наверху Воротной башни располагалась открытая боевая площадка. Довольно обширная. И вот на этой боевой площадки у самого парапета ближней к нам стороны я рассмотрел черный силуэт человеческой фигуры.

- Он? – почему-то почти шепотом спросил я у Андрюхи.

- По-видимому – да, - так же негромко ответил он. – Будь готов поставить силовой пузырь вокруг нас, если он ударит по нам, или силовой щит над воинами, если ударит по войску.

Надо сказать, что мы освоили способ защиты с помощью плоского силового щита, прикрывающего квадрат пространства со сторонами примерно метров по двести-двести пятьдесят. Поставить мы могли его на расстоянии до километра. До сих пор эта штука нам ни разу не пригодилась, но создавали мы это оружие защиты именно для схватки с подобным нам могущественным магом, если таковой решит атаковать наших воинов.

Дошли до берега реки. Остановились у уреза воды на каменистом берегу, переглянулись. Было над чем подумать: ударивший первым, окажется в менее выгодном положении, ему придется тут же отбивать атаку противника. Это если бить по войску. А если атаковать самого Властелина? Ему вначале придется отбить атаку и только после пробовать контратаковать. К такой мысли мы с Андрюхой пришли, похоже, одновременно.

- Бьем по Черному? – спросил Андрей.

- Да, - кивнул я. – Чем?

- Пощупаем файерболами для начала.

- Отобьет и не вспотеет, - возразил я. – Далеко, а летят они медленно. Лучше сразу молниями.

Я, кажется, еще не описывал этого нашего оружия, которое мы освоили за прошедшие полтора года? Имеем мы и такое. Мощная штука – плавит металл и разбивает в щебень камень, но площадь поражения весьма мала. Можно сказать, оружие точечного применения. Ну да тут случай, когда это его свойство как раз к месту. И скорость молний подходящая – преодолеют расстояние до замка почти мгновенно.

- Пожалуй, ты прав, - согласился Андрей. – Готов?

- Готов.

- Начали!

Создание молний по технике исполнения почти не отличалось от создания огненных шаров. Только в последний момент шел ментальный посыл, превращающий файербол в тонкий жгут плазмы.

Два тонких слепяще ярких плазменных жгута, слегка изгибаясь, устремились от наших ладоней к темному силуэту, стоящему на площадке воротной башни. Миг и они достигли цели. Ярчайшая вспышка, и только спустя три-четыре секунды до нас дошел грохот разрыва.