Демиург местного значения. Часть 2. Глава 21 (продолжение 6)

И ему удалось-таки пробить брешь в кажущейся монолитной стене щитов. Визжащий от боли конь, подмял под себя троих легионеров из первого ряда, и еще двое рухнули во втором ряду под ударами его копыт. Андрей, как бешеный рубил мечом направо и налево. Еще несколько румийцев рухнули под ударами его клинка. Андрюхин жеребец, видимо, получивший рану в незащищенное брюхо, вновь, уже по собственной инициативе взвился на дыбы и, как-то хрипло заржав, снова рухнул на головы румийцам уже из третьего ряда. Уронил там кого-то, но на ногах не устоял, упал на колени, подогнув передние ноги. Мой друг, не удержавшись в седле, перелетел через его голову, вскочил, расталкивая щитом и коля острием меча, тесно стоявших легионеров.

- Черт! – выругался я и послал своего Воронка на выручку взбесившемуся Андрюхе.

Румийцы были явно ошеломлены таким напором, потому даже не успели закрыть пробитую моим другом брешь в своих рядах. Да и сложно это было – заполнять пробоину должны были воины из задних рядов, а их мой друг тоже изрядно проредил и привел в замешательство.

Мне удалось вклиниться в брешь и, расталкивая легионеров грудью и боками Воронка, основательно расширить ее. Естественно, мой меч тоже поучаствовал в процессе. Слева вплотную к боку Воронка в строй румийцев втиснулся Туробой. Копье он уже потерял, но его огромный двуручный меч (управлялся он им, впрочем, одной рукой) заменял его нисколько не хуже – колоть его заточенным острием Туробой тоже умудрялся. Пару мгновений спустя, мой бок справа подпер, орущий что-то воинственное, Хегни. Сомкнувшись колено к колену, мы надавили, на потерявших в этом месте строй, легионеров.

Наша троица быстро добрались до Андрея, отбивавшегося от наседавших на него с трех сторон румийцев. С четвертой стороны, со спины, его продолжал защищать его конь. Жеребец уже лежал на боку и в агонии бил копытами, путаясь ими в вывалившихся из его живота внутренностях. Удары были такими мощными и частыми, что обойти врагам Андрюху с тыла не давали. Но умирающий жеребец не давал и нам прийти моему другу на помощь. Как я ни понукал Воронка, он ни в какую не желал ступать на бьющегося в судорогах собрата. А Андрея, не смотря на все его фехтовальное искусство, активно теснили, прижимая к умирающему жеребцу, так, что и он совсем скоро рисковал попасть под удары копыт. Выручила Валька. Она протиснулась из заднего ряда между мной и Хегни и точным ударом острия копья под левое ухо навеки успокоила несчастную животину.

Я тут же дал шпоры Воронку. Тот протестующе заржал, но, все же, ступил на упокоившегося андрюхиного коня, поколебался мгновение и длинным прыжком перескочил через труп, едва при этом не сбив с ног отступающего Андрея.

- Уходи за меня! – крикнул я ему, напирая грудью коня на прекративших наступление легионеров.

Он послушался, отступил, пошатываясь. Ранен? Черт! Еще раз пришпорил Воронка, вклиниваясь между румийцами. Те подались назад. Чуть погодя, справа и слева ко мне пристроились Хегни и Туробой.

Мы пробили румийский строй примерно через минуту. Предоставив добивать скучившиеся в толпу манипулы своим соратникам, я пробился к тому месту, где оставил Андрея. Он уже лежал головой на крупе своего убитого коня. Над ним склонилась Ирка, пытающаяся расстегнуть его панцирь. Андрюха отталкивал ее руки, ругаясь. Я остановил Воронка рядом, спрыгнул с седла, присел рядом с другом.

- Вот видишь, Витек до нас добрался, - криво улыбнувшись, прохрипел он. – Сейчас подлечит меня, и пойдем дальше. А ты: панцирь снимать, перевязывать. Зачем? Витька и так справится. - Он кашлянул. Из уголка его рта потекла струйка крови. Мой друг вытер кровь тыльной стороной ладони, глянул. Губы его опять скривились в улыбке. – В сочленение попали. На животе. Похоже, желудок проткнули, собаки.

- Сейчас, сейчас, - заторопился я. – Все нормально будет. Помочь сможешь, чтобы быстрее и качественнее?

- Не вопрос…

Лечение заняло пару минут. Еще с минуту Андрей лежал, видимо, не до конца веря, что он снова здоров. Все же, к таким вот чудесам, когда они касаются лично тебя, привыкнуть не просто. Потом приподнялся, тряхнул головой, пощупал бок, в который, видимо, воткнулся румийский гладиус, довольно хмыкнул.

- Как новенький. Даже лучше – усталость тоже ушла. Хочешь, и тебя подлечим?

- Лишнее, не устал, - отказался я.

- Тогда продолжим. Коня! – повелительно крикнул он кучке сигнальщиков, следовавших за нашим клином и столпившимся вокруг нас, благоговейно следя за священнодействием.

Андрюхе тут же подвели лошадь. Коняшка была так себе. С убиенным андрюхиным жеребцом не сравнить. К тому же кони сигнальщиков не имели доспеха. Андрей критически осмотрел нового боевого товарища, потрепал его по шее, сказал:

- Ничего, сойдет. За неимением гербовой… - и легко вскочил в седло.

Пару манипул, о которые мы споткнулись, к этому времени окружили и почти добили. Лезть нам в толкучку, происходившую вокруг румийцев, не имело смысла. Потому мы дождались, когда с ними будет покончено в сторонке. Заняло это дело не более пяти минут. Наши всадники еще какое-то время толпились на месте гибели последних легионеров, а потом, повинуясь командам сотников, начали строиться. Опять в клин. На этот раз на его острие мы вставать не стали – не та коняка была под Андрюхой. Встали сбоку слева. К нам присоединились Туробой, Хегни, обе девчонки и Андрокл. Все, слава богу, были целы.

Пока разбирались со всеми делами, румийский прорыв был ликвидирован. Уцелевшие манипулы, отступили. Оторвавшись от нашей пехоты в центре, которая не слишком рвалась их преследовать, они отошли метров на сто, вновь создав сплошную линию щитов. Изрядно сократившуюся в длину, правда. Предстояло снова бить таранным ударом конного клина. Но, чтобы развить наступление, нужна была поддержка пехоты. Изложил свою мысль Андрею. Тот согласился и отдал приказ сигнальщикам. Варанги, приведшие к этому времени себя в относительный порядок,  двинулись вперед и скоро встали сразу за нашим клином. Все было готово к новой атаке.

- Смотрите, - приподнялся в седле Хегни. – Похоже наша конница слева наконец-то взяла верх.

Я последовал примеру моего воеводы – поднялся в седле и всмотрелся в происходящее впереди за нашим левым флангом. И в самом деле, там наши, похоже, разобрались с румийцами. Во всяком случае, часть из них, на глаз тысячи полторы всадников, разворачивались к нам и на ходу перестраиваясь для новой атаки, целились в тыл румийским легионам основной линии. Я прикинул, что удар должен прийтись чуть левее нас. Надо было поспешить поддержать наших. Я повернулся к маячившим неподалеку сигнальщикам и крикнул:

- Труби наступление!

Пропела труба, и наш клин двинулся вперед. Пока шагом. Спешить было некуда – нашим, атакующим румийцев с тыла, до цели еще далековато. Тем временим, легионеры, заметившие опасность, перестраивались. Триарии, составляющие третью линию легионов, отступили метров на сто назад, развернулись лицом к приближающейся угрозе, и построились в манипулярные черепахи, не смыкаясь в единую линию.

- Дело дошло до триариев! – выкрикнул я крылатое латинское присловье.

Андрей, едущий справа, расслышал среди грохота сражения мои слова. Довольно ухмыльнулся и кивнул. Метрах в пятидесяти от застывшей впереди нас стены румийских щитов мы остановились, дожидаясь нашу конницу, атакующую с тыла. Ждали недолго. Грохот копыт нарастал, за рядами легионеров появилась темная стена всадников, и через мгновение до нас долетел грохот первой сшибки. Шум сражения сразу же многократно усилился. Теперь общаться можно было, только крича во весь голос.

Часть наносящей удар конницы, отделилась от общей массы и, довернув в нашу сторону, обрушилась на противостоящий нам легион. Тыл его тоже прикрывали невидимые нам сейчас триарии, потому щиты стоящих перед нами передних рядов даже не дрогнули. Железные нервы у парней – ведь сражение ими проиграно. И они, с их-то опытом, наверняка это понимают.

- Пора! – я, скорее, почувствовал, чем услышал эти слова Андрея, шум сражения полностью глушил человеческий голос. Кивнул, обернулся к сигнальщикам, махнул рукой. Те поняли. Рев трубы был еле слышен, но наши воины его услышали и с места пустили коней в галоп. Мы остались на месте, хотя Андрюхе, похоже, устоять на месте стоило неимоверных усилий воли.

Наши телохранители достигли румийского строя за секунды, и в шум сражения вплелись совсем близкие звуки лязга железа, ржания лошадей и криков людей. Ударили хорошо – видимо, легионеры устали, да и, не смотря на всю их выдержку, идущий в тылу бой, тоже давил на нервы. Так, или иначе, клин вошел в строй сразу и глубоко. Около четверти часа румийцы сумели продержаться, но без копий тяжелую конницу остановить сложно, а копий у них почти уже не осталось. Клин медленно, но верно двигался вперед и, наконец, неизбежно рассек румийскую боевую линию пополам. Тут же в атаку бросились добравшиеся к этому времени до нас варанги, жаждущие реванша. Бросились не толпой, сломя голову, а вполне себе правильным строем. И румийцы дрогнули, начали пятиться. И у них, оказывается, имелся свой предел.

- Это победа, Витек! – подогнав своего коня к моему, прокричал мне почти в ухо Андрюха. – Победа! – Но внезапно лицо его, только что светящееся воодушевлением, приняло озабоченное выражение. Он снова крикнул. – Вот только нам надо поторопиться к замку Черного Властелина, пока там не успели поднять мост и закрыть ворота! Здесь уже и без нас управятся, а нам - брать своих людей и пробиваться к замку!