Детектор ив (Часть Шестая)

 

Распахивается дверь.

Три Света смотрит на меня. Думаю, зачем он пришел, думаю, что я ему скажу…

- Вы свободны.

Оживляюсь:

- Нашли убийцу?

- Что вы…

- Но… тогда почему?

Три Света разводит руками:

- Мускуса убили.

- К-кто? К-когда?

- Только что. Не знаем, кто. Но  не вы. Ясно же, что не вы, вы же здесь под арестом сидели…

- Вы сняли отпечатки пальцев?

- Да на кой черт нам эти отпечатки пальцев, вы мне можете объяснить? Достали всех со своими отпечатками…

- Ну… он вот так подумал про отпечатки… этот… который про нас читает…

- И что? Он в каком веке живет? Он миллиарды лет назад жил, вы их технологии вообще представляете себе? Они вообще каменными топорами дрались, колесо не знали… а вы его слушаете… он вам насоветует, зеркало там разбить или соль через левое плечо бросить…

- Мне надо взглянуть на убитого.

- Это тоже он вам насоветовал?

- Ну, с этим-то вы не будете спорить, что убитого надо посмотреть?

Три Света не спорит, ведет меня в комнату, где лежит Мускус. Думаю, кем был Три Света, когда был живым, - говорящим облаком или живым камнем, а может, погасшей звездой.

Смотрю на убитого, вот он, лежит в своем номере, ничком на ковре, блок памяти чист, высосали дочиста…

Высосали…

Воображение рисует мне жуткие картины, как к гостю подбирается что-то темное, бездонное, невесомое, подкрадывается, засасывает в себя память гостя…

Что я несу…

А если…

Настораживаюсь, иду к убитому Взмаху, - тоже высосана память…

…а если…

Проверяю память хозяина, это оказывается сложнее, чем я думал, но дело того стоит – так и есть, высосали память…

Высосали…

Сжимаю зубы от собственного бессилия, чер-р-т, хреновый из меня получился детектор ив, хреновый, да у меня даже ив нет, ив, что ли, завести, это же птицы такие?

 

 

 

27

 

Да, мы сегодня вас видели.

Ну как, посмотрели в небо и увидели.

Говорю же вам, звезды умерли, а свет от них остался, летит через вселенную, мы его видим.

Вот посмотрели на звезды, навели резкость, вашу звезду увидели, какая она была миллиарды лет назад.

На землю вашу посмотрели.

Там на полюсах белое, это же вода замерзла, да?

Я вот не помню, у меня что-то в памяти не сохранилось такое.

Вас видели, как вы читаете.

Это я так.

К слову.

 

 

 

28

 

Взмах. Оцифрованный мозг представителя подводной цивилизации. Вне подозрений. Потому что его убили.

Мускус. Оцифрованный мозг представителя цивилизации, которая произошла от разумных семян. Возможно, изначально в процессе эволюции у семян были крылья, потом появились зачатки нервной системы, органов чувств, разума…

Вне подозрений.

Потому что его убили.

Ацфир. Мы его помощником назначили, да? А значит, он вне подозрений.

Старбелл. Про него я тоже ничего не знаю.

Искривление. И про него ничего не знаю.

Три Света. Подозревал меня в убийстве. Это неспроста.

Еще один, имени которого я не знаю.

Тридцать еще.

И про него я тоже ничего-ничего не знаю.

 

 

 

29

 

Что-то.

Или кто-то.

Там, на лестнице.

Или не на лестнице.

Или не там.

Но что-то.

Или кто-то.

Выхожу, осторожно окликаю:

- Кто здесь?

Тишина.

- Выходите!

Никто не выходит, лестница уводит в темноту дома, чуть подсвеченная одиноким фонарем.

Показалось.

Говорю себе – показалось.

Приказываю себе – показалось.

И чем дальше, тем больше понимаю, что ничего-ничего мне не показалось…

Поднимаюсь по лестнице, захожу в комнату хозяина, - только сейчас до меня дошло, что улики так и не собрали.

Улики…

Это же такие маленькие с рожками, у них еще завиток такой на спине, да?

Сейчас, найду, найду… А вот, одна уже есть, на каминной полке, керамическая такая, у неё ещё на завитке окошко приделано, крыша и труба, как домик, а на голове шляпа. А вы сказали – улики, значит, надо как минимум еще одну найти… сейчас, сейчас… а вот вы мне скажите, пожалуйста, вот я помню, улика в библиотеке стоит на полке, тоже керамическая с зонтиком, она считается или нет? Вроде улика, но в то же время не в кабинете хозяина, а в библиотеке…

Что искать?

Оброненные предметы?

Сейчас посмотрим…

А вот.

Мой зажим для галстука.

С бриллиантом.

Это же не улика, нет? Меня же не подозревают, нет?

Вот и хорошо. Подбираю зажим, хочу надеть на…

…черт.

А вот скажите, а что делать, если я подбираю зажим, а у меня на галстуке такой же зажим? Нет, только у меня такой, там еще семиконечная звезда…

…нет, у меня один зажим, куда мне их двадцать штук, один и есть.

А вот что это значит, вы мне можете сказать?

Вот и я тоже не знаю…

 

 

 

30

 

- Вот это хорошо, вы мне проект гостиницы составите, подумаете, как тут все должно быть.

 

Нет, это потом уже было.

А до этого:

 

- Что вы знаете?

Вот он смотрит на меня, спрашивает:

- Что вы знаете?

В голове вертится изречение Сократа, я знаю, что ничего не знаю. Вот. Я ему про Сократа расскажу, как у него жена была сварливая, и как он всех уму-разуму учил, а потом его к смерти приговорили…

…только это всё не то, не то, на фиг ему это всё не нужно.

Делать нечего, раскрываю файлы. Все. В памяти гремит чей-то голос из прошлого, ни в коем случае не показывайте все файлы, пусть думают, что у вас есть козырь…

Козырь…

Какие тут могут быть козыри…

Показываю файлы. Он придирчиво смотрит, презрительно фыркает.

- Вы бы мне еще паровой котел показали. А, правда, покажите котел, я вот не видел никогда…

Показываю чертежи парового котла, понимаю, что меня это не спасет.

Хватаюсь за соломинку. Вытаскиваю из закромов памяти что-то давно забытое, показываю – выхожу один я на дорогу, унылая пора, очей очарованье, а вот еще посмотрите, картинка такая, только она движется, как будто корабль по воде плывет, ну да, там, где я жил, много воды было, и вот тут он и она, тогда все люди делились на эм-эр и эм-эр-эс, и вот эм-эр-эс в воду хочет броситься…

Он не согласен.

Нет, нет.

Ему это всё не надо.

 

Нет, не так эту историю надо рассказывать, не так.

А вот с чего надо начинать…

 

Он видит камень.

Там, высоко в небе.

Видит, тут же забывает про камень, чего про него помнить, мало ли в небе камней. Маловат камень, не такой камень, который расколотит его на куски, да и летит камень мимо, мимо, на него не упадет.

Он все-таки присматривается на какие-то доли секунды, но и этих долей секунды ему хватает, чтобы понять – это не камень.

Не камень.

Что-то, сотворенное не природой, а кем-то другим.

Он задумывается, взять – не взять что-то, нет, не взять, зачем ему что-то, что ему, что-тов мало, своих что-тов хватает, девать некуда.

Потом все-таки меняет траекторию спутников, выпускает манипуляторы, ловит что-то.

Что-то оказывается памятью.

Он подключает память к источнику энергии, присоединяет экран, чувствует запоздалый страх, а если вирус, нет, не похоже на вирус, хотя кто его знает…

Память оживает.

Говорит.

Он вздрагивает, он в жизни не ожидал, что память такое скажет, он замирает от неслыханной наглости, какое, к черту, убежище...

Хочет выбросить память – прям здесь, прям щас, - память просит выслушать её, память говорит, что она еще может быть полезна…

 

…и не так надо было начинать.

Не так.

А так…

 

Разум умирает.

Он знает, что бессмертен – но он умирает.

Заряд батареи менее одного процента…

Ему хочется метаться в истерике, искать топливо, даром, что уже все обыскано, перерыто, перевернуто на погасшей звезде – топлива нет.

Он копирует свою память, он сворачивает память в тугой клубок, прячет в круглый шар, память не помещается в шаре, он снова разворачивает память, отрезает какие-то кусочки, скорей, скорей, бегом, бегом, пока есть время…

Заряд батареи…

…не смотреть на заряд батареи, не смотреть, не смотреть…

…он запихивает память в шар, включает реактивные двигатели…

Три…

…два…

…один…

…он уже не видит, как шар отрывается от земли, в потоках пламени несется в небо – он отдал шару всего себя, всю энергию.

Он умер.

Летящий шар несется в бесконечной космической ночи, ждет воскрешения.

 

…понимаю, что мне ничего не светит.

Ни-че-го.

Так оно и бывает, если у тебя нет своей звезды, ты никто и звать тебя никак.

Он смотрит мои файлы. Просто так, лениво перебирает воспоминания, которые ему не нужны.

Вздрагивает.

Настораживается.

- А это что?

- Отель.

- Это… это зачем?

- Это чтобы гости приходили… и жили в нем…

- Можете такое сделать?

Даже не говорю, что в гостиничном бизнесе ничего не знаю.

Киваю:

- Смогу.

- Вот такая спираль чтобы была…

- …лестница.

- И вот еще хорошо вы придумали, тут вот ниша, а в ней огонь…

- …очаг.

- Вот это тоже сделайте. И вот еще… это что такое?

Отчаянно смотрю, отчаянно пытаюсь понять, что это, терзаю поисковик, ну только посмей не найти, только посмей…

А вот.

Читаю название по слогам:

- Ча-сы.

- А что они делают?

Вспоминаю строчки откуда-то из ниоткуда, говорю:

- Бьют полночь.

- Да, и часы мне тоже, пожалуйста… чтоб били… полночь…

 

- Убирайтесь.

- Что?

- Убирайтесь. Вон!

Смотрю на хозяина, хорош хозяин, ничего не скажешь, да что хорош, хитрый тип, построил моими руками гостиницу, теперь можно и прогнать…

И понимаю, что ничего я ему сейчас не сделаю, ни-че-го, вот так, даже об оружии не позаботился… Остается одно, сделать вид, что ухожу, может быть, сделать вид, что поднимаюсь в небо, - чтобы потом нанести удар… незаметно…

- Постойте…  куда же вы?

Это снова хозяин. Который только что гнал меня…

…вот тогда, первый раз, он меня огорошил. Первый раз. Это потом я уже привык к хозяину, который сначала говорит одно, потом другое, а там и пятое, и десятое…

Потом привык.

Потом и Тридцать мне объяснил, что к чему…

Уже потом…

 

 

 

31

 

- Войдите.

Искривление заходит. Устраивается в кресле. Смотрит на меня, но почему-то я не чувствую его взгляда, почему…

Должно быть, какие-то сбои в настройках трупа.

Не знаю.

Откашливаюсь:

- Память свою мне покажите… пожалуйста.

Он протягивает мне память.

Вот так.

Молча.

Никаких вопросов, да почему, да зачем, да как вы смеете – вот так просто протягивает память.

Осторожно-осторожно открываю чужую память, уже чувствую – ловушка какая-то, да не какая-то, а самая настоящая, вот сейчас меня этой памятью и…

И…

 

 

(Продолжение следует)