Знаете такую штуку, типа... дверь в стене? Ну, как в «Каролине в стране кошмаров». Или как в «Двери в стене». Есть дверь, через которую можно попасть совсем в другое место. Хаул, помните, переключал дверь на разные места? Многие авторы пишут, многие режиссеры снимают про дверь, за которой другой мир, чудесный мир, страшный мир. И главный герой идет туда, хотя знает, что ничем хорошим это определенно не кончится. Не обязательно дверь должна быть зеленой, сойдет любая, даже нарисованная, как в «Лабиринте фавна» или «Битлджусе». Так вот, к чему это я?.. У меня была такая дверь. В моем доме в Ходячем агрогородке была такая дверь. Она была там с самого начала, я думаю, потому что если бы она просто появилась в процессе моей жизни, я бы точно усомнился в трезвости своего рассудка.
Помню, впервые, когда я приехал жить в тот дом в Ходячем, я очень удивился наличию дверного проема, никуда не ведущего, по сути. Она была заложена, но не была заперта. Дверь открывалась, закрывалась со щелчком, поскрипывала и хлопала, если в доме было открыто окно. Ключа от нее мне не дали, но я не очень беспокоился поэтому поводу. Зачем? Там ведь стена. Наверное, дверь заложили во время капремонта. Когда я приехал туда, дверь была открыта, я просто захлопнул ее и забыл о ней. Дом стоил кучу денег, он не стоял на уцененке, как это обычно делают в фильмах с «плохими» домами. Со временем мне удалось заработать достаточную сумму, чтобы можно было обзавестись хорошим домом. И я купил этот. Одноэтажный, с красной крышей и небольшой башенкой сбоку. Красивый дом из белого кирпича. Я пребывал в состоянии эйфории, и никакая дверь не могла испортить мне настроение.
Дверь сама не открывалась, из-за нее не доносилось криков и стенаний, и не сочились привидения. Я иногда открывал ее, разглядывал стену. Просто так из интереса. Порой за ней что-то шумело. Прислушиваясь, я как-то понял, что такой же звук доносится из ракушки и называется «шумом моря». Но за кирпичом ведь не может быть никакого моря, правда? Там мой участок, заросший желтыми одуванчиками и красными маками, хоть их выращивать и запрещено. Наверное, так бы и продолжалось дальше, я бы спокойно жил, слушая шум моря из-за стены и не заморачивался, если бы однажды я не вздумал купить книжный стеллаж, чтобы наконец-то расставить как полагается все мои книги, спрятанные по коробкам и стопками разложенные по всем комнатам. С этого и началось все крайне невразумительное, но очень занятное.
Я работал много и допоздна, а потому люди, призванные собрать стеллаж на всю стену, делали это без моего присутствия. Я вернулся домой только вечером и их не застал. Входная дверь была заперта, ключ лежал в почтовом ящике, все как обычно. Люди честно выполнили свою работу за исключением одной маленькой детали. На той самой двери появилась небольшая вмятинка. Я заметил это через пару дней. Очевидно, строители что-то на нее уронили, а мне не сказали. Скорее всего одну из полок. Вмятина не была так заметна, я бы даже не обратил на нее никакого внимания, если бы на меня в тот момент не дохнуло морем. Я замер, принюхался, а потом просто потянулся к ручке и открыл дверь. На пол посыпалось кирпичное крошево. Примерно на уровне моих ключиц кирпичик был раздроблен, часть его теперь обреталась на моем полу, а часть просыпалась наружу с другой стороны. С другой стороны, но не совсем на моем участке. Запах соленой воды стал ощутимее, из дыры тянуло холодом и шумом. Я не думал в тот момент, что происходит что-то странное, мне казалось, что на улице просто пошел дождь, он шелестит по земле и пахнет водой.
Я окинул взглядом утеплитель по краям дверного проема, монтажную пену, которой заделывали щели, а потом заглянул в дыру. Спустя несколько минут, я уже был полон решимости разобрать стену. Стенка на мои уговоры не поддалась, тогда я сходил за лопатой на улицу и с ее помощью как можно более аккуратно избавился от кирпичей, преграждающих мне путь.
Итак, за стенкой обнаружилось море. Ну, или океан. Не знаю. Для меня это был пляж, песок, скалы с одной стороны и волны, пенно укутывающие пирс. Да, это правда. Там был деревянный пирс, ровно взрезавший горизонт. Я, естественно, сразу метнулся туда, к воде. Обожаю воду. Представляю, что было бы, вздумай мои соседи заглянуть на шум выносимой мной стенки и застав меня приплясывающим от восторга на деревянном настиле пирса. Пирса, уходящего в море. Море за дверью моего дома посреди Ходячего.
Море было прохладным, оно шумело и пенилось там, за скалами, а здесь мягко накатывало на влажный песок, оставляя после себя ракушки и мелкие камешки. Ракушки были прозрачными с легким сиреневым оттенком. Большие и очень красивые. Прохладный воздух немного остудил мой энтузиазм. Я осмотрелся. Позади меня стоял мой дом из белого кирпича, с красной крышей и башенкой. Открытая дверь, за которой виднеется часть комнаты и нового стеллажа. Впереди же простирался океан. Да, это именно океан, потому что только он может быть настолько необъятным и красивым, каким он был в тот момент.
Я вернулся на берег, прошелся вперед по пляжу. Все-таки было немного прохладно для купания, иначе я бы бросился в воду уже тогда. На море я был очень давно. Еще в детстве с родителями мы несколько раз ездили отдыхать, но это было так давно и неправда, что воспоминания почти стерлись из моей памяти. Будучи взрослым я тоже несколько раз бывал на курортах, но ни разу вот так. Пустынный пляж и океан. Всегда были переполненные пляжи, кучи людей и мусора. Мутноватая вода желтоватого оттенка была тошнотворно теплой и не вызывала желания в нее заходить. Я нырял с аквалангом в бассейнах и в открытом море, видел много занимательных вещей. Это было так давно.
В тот первый раз я пробыл по ту сторону двери совсем немного. Уже через полчаса я вернулся домой, плотно закрыл дверь, убрался в комнате, принял душ и отправился спать. С утра я проснулся, думая, какой хороший сон мне приснился. Океан, пляж, пирс... Я рассеянно принимал душ, потом так же пил кофе, прохаживась из комнаты в комнату, а потом мой взгляд зацепился за дверь. Чашка с кофе была забыта, я распахнул дверь, и в глаза мне ударил ослепительный рассвет. Позже я заметил, что я всегда оказывался там на рассвете. Когда бы я ни приходил: ночью, днем, на рассвете или закате, в сумерках или предрассветной мгле – океан всегда переливался всеми цветами радуги в лучах рассветного солнца.
Но сейчас это был рассвет с большой буквы. Я ни разу такого не видел. Солнце рождалось из волн где-то бесконечно далеко, оно двигалось – это можно было заметить невооруженным глазом – а потом замерло. Горизонт вспыхнул белым, бирюзовый цвет волн пронизали световые лучи. Солнце полностью выкатилось из-за горизонта и уставилось на меня своим горящим глазом. Воздух нагревался с каждой минутой, на губах ощущался соленый вкус океана.
Я едва дождался начала своего отпуска, чтобы объявить всем, что улетаю на экватор в светлое будущее. Пообещав знакомым, друзьям, даже начальнику привезти горы ракушек из самого Тихого океана, я запер входную дверь и ушел на рассвете через дверь в стене. Это было самое лучшее лето в моей жизни.
На том пляже телефон был вне сети, гугл не качал карты и не видел спутники. Я не мог определить, где нахожусь, но видит Бог, это волновало меня в последнюю очередь. Единственное, о чем я жалею – это то, что я не сделал ни одного снимка того места. Дни по ту сторону двери летели со скоростью света, а здесь время текло медленно, солнце висело над океаном целую вечность, прежде, чем окончательно скрыться под водой. Я нырял и видел, как оно поднимается над горизонтом в другом мире, озаряя бесконечные горы и долины своим светом, но воздух в моих легких неизменно кончался слишком быстро, чтобы я мог еще хоть немного продлить те незабываемые ощущения.
Через пару недель я притащил туда акваланг, а спустя пару часов вынырнул в ледяной воде совсем другого места. Мне было до ужаса холодно, и единственное, что я осознавал – мой пляж остался где-то бесконечно далеко отсюда. Впереди была земля, были горы, снежные шапки такой огромной высоты, что наш Эверест казался бесконечно маленьким на их фоне. Я нырнул снова, не думая, что в баллонах остается совсем мало воздушной смеси для погружений. Я камнем шел на дно.
Но не было никакого дна. Внизу вообще не было ничего. Я летел в пустоту, вдыхая сухой воздух из баллонов, пока он не кончился, а когда в них ничего не осталось, я просто избавился от дыхательной маски. Мне не был нужен воздух, ведь вокруг не было воды. Я не ощущал ее неумолимого давления в сотни тонн, как это бывает на глубине порядка ста метров, не ощущал необходимости дышать. Заглянув ночью в темный колодец, можно увидеть светящееся окошко в другой мир. Спустившись на дно океана, туда, где вечно царит непроглядный мрак, а вода стискивает ребра стальным захватом настолько сильно, что кажется, легкие никогда уже не раскроются, можно ощутить себя парящим в невесомости среди тысяч звезд. Вокруг меня стали вспыхивать огоньки. Они зажигались и гасли, падали, я загадывал желание за желанием и как в детстве верил, что каждое из них сбудется.
А потом мои ступни, а следом и колени ударились обо что-то твердое. Я покачнулся, судорожно втянув в легкие несколько вдохов. Кашель раздирал горло, а в глаза словно насыпали песка. Я кашлял и кашлял, бесконечно пытаясь протереть глаза, а когда мне это удалось, вокруг не оказалось ни океана, ни пляжа, ни звезд. Впрочем, моего дома не оказалось тоже.
Я упал с кровати в незнакомом мне помещении. Судя по обильному количеству опутывающих меня трубок, я был в больнице. Ворвавшаяся спустя пару секунд в палату медсестра подтвердила мою догадку. Она заохала, помогла мне подняться и снова лечь в кровать. Она что-то говорила, но языка я не понимал. Совсем. Наверное, это отразилось на моем лице, поскольку она вдруг резко замолчала и выбежала из палаты. Спустя пару минут вместе с ней пришла еще одна женщина. Она села напротив меня, задала мне пару вопросов, смысл которых я не понял, а определить, что это именно вопросы, смог только по интонации. Я пробовал говорить с ней, но быстро понял, что это бесполезно. Ни один из приглашенных переводчиков не смог хоть сколько-нибудь помочь нам в этом деле. Спустя несколько дней меня выписали, переселив в некое подобие реабилитационного центра для бездомных, в котором мне предстояло провести последующие годы до настоящего момента.
Выучить язык и разобраться в сложившейся ситуации было не так уж сложно. Меня нашли на окраине города, лежащим на песчаном берегу океана. Те люди сказали, что теперь меня зовут именем, на их языке означающим «океан». Привыкнуть к новому имени, новым друзьям и знакомым оказалось не так сложно. Гораздо сложнее было привыкнуть к двум солнцам в небе и двум подобиям луны. Но я привык. Это был красивый город. Красивый мир. Очень похож на наш. Одно время я даже забывал, что нахожусь в совершенно другом месте. Выучив язык, я смог устроиться на несложную работу, через пару лет смог даже купить жилье. К слову, дома здесь почти ничем не отличались от наших обычных домов, разве что бетон был немного другого цвета. Да и люди были обычными людьми. Без клыков, наростов, рогов и панцирей. Год длиннее нашего, день короче, чем ночь, но благодаря освещению это не является проблемой.
Прошло уже достаточно много времени, я почти перестал вспоминать прошлое. Человек может привыкнуть ко всему. Это правда. Моя теперешняя жизнь не хуже прошлой. Просто иногда по ночам я ворочаюсь в тщетных попытках отгородиться от слишком яркой иллюминации за окнами и думаю, думаю, думаю, что где-то там остался мой дом из белого кирпича с красной крышей и башенкой сбоку. Дом и распахнутая настежь дверь.
