Предыстория посвящается известному автору.
Я действительно «феерически невежественный, напрочь лишённый чувства языка и совершенно интеллектуально девственный».
Ворочая комьями чернозёма, говорит непаханая целина!
Когда я впервые взял в руки снимок с кошечками, мне было семь лет. Что-то внутри дернулось, задрожало, и медленно заполняя пространство груди, полезло вниз. «Лямблии»,– сказал доктор, разглядывая мои анализы.
Черно-белая фотокарточка расшевелила во мне муравейник. Я лежал на больничной койке и раскрашенные цветной краской животные нарядно смотрели на меня зелёными глянцевыми зрачками. Не торопясь плыли по коридорам медсестры, стонал сосед, к единственному на этаже туалету выстроилась очередь.
Второй раз это произошло по дороге в Ташкент. Глухонемой в поезде, выложив на стол пачку котиков, скромно придвинул ко мне колоду карт. Перестук колёсных пар, пробиваясь сквозь плотный заслон плацкартного аромата, выстукивал знакомую мелодию. Глаза разбежались. Взгляд перемещался с пушистых красавцев, грациозно машущих лапками к широко раздвинутым ногам валетов, тузов и дам, томно посматривающих в разные стороны.
– Зачем ребёнку карты с голыми тётями? – положив колоду в карман, резонно заметил отец.
– Чем вы тут занимаетесь, мальчики? – запахло детским мылом. Мама повесила полотенце и, спрятав вещи в сумку, уселась на горбатый матрац. Синие цветы на домашнем халате создавали впечатление огромной клумбы с торчавшей из неё женской головой.
– Вот, знакомого встретил,– похлопав по плечу продавца, отец знаками показал парню, что разговор окончен.
– И о чём же вы болтали? – рассматривая фото сильно посиневшего Иосифа Виссарионовича, мама ехидно улыбалась.– Опять за старое взялся?
– Почему за старое? – папа вытащил из кармана фото кошечек.– За новое.
Ночью перед глазами неслись джокеры в неглиже с помпончиками на шапочках, сквозняк в проходе шевелил простынь на боковушке, из соседнего купе доносились блеяния барашка.
– Вот уроды,– скатывая ковровую дорожку, ругалась проводница,– два барана третьего везут.
Под утро отара сошла вместе с мамиными сапогами.
– Зачем зимой в тапочках? – спросил милиционер на вокзале.
– Закаляется,– ответил за маму отец.
***
«Доминиканец» – это раскрашенные фломастерами черно-белые кошечки.
Рассказ написан в стиле винтажный китч-нуар на полном серьёзе.
Уже и забыла)
