«Дося» уверенно резала четырьмя рядами дюз черный вакуум. Светоотражающая разметка на литых выпуклых боках корабля постепенно тускнела, и хозяйка, с неудовольствием поглядывая на электросчетчик, распорядилась зажечь фонари на носу и корме. Надо, надо переходить на автономный генератор-велосипед, а не пользоваться услугами нуль-транспортировочной электрокомпании, они совсем ошалели – дерут по пять копеек за киловатт! Нет, совсем отказываться от услуг нельзя, мало ли где на орбите Плутона случится авария с кораблем. Но ведь по пять копеек за киловатт! Мол, переброс электроэнергии через гиперпространство становится все накладнее. Ну и что? Да откажусь я от ваших услуг – дерите по десять шкур с лунных челноков.
Евдокия Павловна прошлась по залу студии, мимо юпитеров. Нет, их количество тоже надобно сокращать. Для рекламы хватит и двух, ладно, трех. Два спереди, один сзади. Или один спереди, два сбоку. Или…
Своей исключительной биографией хозяйка корабля уверенно разбивала тезис о том, будто бегать, предлагая товары – зря время терять. Сначала она распространяла косметику на Земле, затем, накопив на билет и визу – алюминиевую посуду на Луне… после ста лет жесткой экономии она осуществила свою мечту: приобрела великолепный рекламный лайнер, прошла курс радикального омоложения и пустилась в космические просторы втюхивать пролетающим астронавтам самый необходимый для них товар – стиральный порошок. Выбор компании, с которой она решила заключить контракт, был очевиден, и Дунечке пришлось в маркетинговых целях зваться теперь только Досей.
- Дося Павловна, - подошел капитан. – Замечен лох… кхм. Замечен корабль.
- Отлично. Созывай мальчиков.
«Мальчики» в матросках, бушлатах и белоснежных брюках-клеш никогда не знали тяжелой космической работы, зато умели танцевать и показывать фокусы, в результате которых черные бушлаты, от соприкосновения с Досей, белели под стать брюкам-клеш и демонстрировались на золотом фоне дождей сыкономленных денег.
- Юпитеры не включать! – предупредила хозяйка. – Лампочек в потолке достаточно для репетиции.
После этого она отправилась переодеваться. Когда золотое платье, сшитое из монеток (пластмассовых), трещало, налезая на ее упитанную фигуру – на своем теле Дося не экономила – капитан чуть тревожно окликнул ее через замочную скважину:
- Дося Пална…
- Чего такое? – прохрипела Дося, пытаясь понять, то ли резина, стягивающая монетки, усохла, то ли цена деления сантиметровой ленты пошла на спад.
- Корабль, того… не корабль.
- Что? Астероид?
- Нет, что-то непонятное. Похожее на… ну не знаю. Наверное на стиральную машину похоже.
Дося вынырнула наконец из воротника и распахнула дверь, шокируя капитана видом чудовищного розового боди, напирающего на ляжки, как перевернутый стакан, пытающийся поглотить резиновый гладкий мячик.
- Стиралка? Не врете?
- Как бы сказать… не совсем.
- Что значит – не совсем? Как можно «не совсем» врать?!
- Я не вру, не совсем – это не совсем стиральная машина.
- А мне без разницы, совсем или не совсем. Поворачивайте к ним! Догоняйте их! Берите на абордаж! Живо!
- Но они инопланетяне! Это инопланетная форма жизни, которая приближается к Земле, чтобы установить с нами первый контакт!
- Вот и установим! – хищно потерла ручки Евдокия Павловна.
Принцесса Ариэля, проплывая очередной виток в водовороте центрифуги своего корабля, услышала зов принца Таида:
- Любимая! Мы обречены!
Прекрасный принц, заламывая руки, несся к ней, разрезая волны искусственного водоема.
- О дорогая! Я вижу пиратов! Они сидят у нас на хвосте!
Принцесса в ужасе схватилась за прекрасные каштановые волосы и стала вытягивать из них драгоценные жемчуга:
- Лучше все отдать! Может, они нас пощадят. В иное время, любимый, ты и я сразились бы с ними до последней капли нашей голубой крови, но ныне не забывай, что на нас возложена миссия спасения нашего народа, ибо ты и я остались единственными представителями нашей расы!
Приготовившись к жестокому плену, и возможной гибели от рук космических разбойников, принц и принцесса встретили судьбу, покорно склонив головы.
Евдокия Павловна выступила на сухой островок в центре заабордаженного корабля. Вода перед ее ногами заблистала серебристой чешуей в глубине, давая понять, что на крючок попалась крупная рыба: длинноволосые русал и русалка с острыми эльфийскими ушками вынырнули из водоема, смиренно протягивая ей жемчуг и драгоценные камни, изысканные украшения из ракушек, золото и серебро. Но Дося только презрительно поджала губы. Грабить корабль не входило в ее планы. Кто она – пиратка, что ли? Пфю!
По ее знаку матросы-артисты приволокли на остров юпитеры, включили магнитофон и представление началось.
Как зачарованные, принц Таид и принцесса Ариэля наблюдали за морячками, поющими песенку о том, как важно в космосе часто стирать одежду, о том, что астронавт должен выглядеть на все сто, и о том, что выгода и экономия придут только с Досей. Восхищенные, околдованные, пораженные Досиной логикой, принц и принцесса отдали все свои драгоценности, выкупив целую партию стирального порошка, которую Евдокия Павловна рассчитывала распродать полностью разве что через десять лет.
И только когда включенный поярче на фоне успеха кормовой фонарь лайнера «Дося» скрылся вдали, несчастные принц и принцесса вспомнили, что не носят одежду.
Они благополучно добрались до Земли, и чтобы найти себе пропитание, устроились в конкурирующие с «Досей» организации – рекламировать порошки «Тайд» и «Ариэль», поменяв себе соответственно имена. Отныне принц и принцесса бороздят просторы Солнечной системы в разных направлениях, на рекламных лайнерах своих фирм, разлученные на долгий срок, но через год они непременно встретятся. Тогда, подсчитав выручку, они тайком закупятся бластерами, отыщут – хоть еще сотня лет пройдет! – но отыщут в пространстве корабль Евдокии Павловны, и тогда, уверяю вас, Досе несдобровать.
Ибо она не знает еще, что космоэльфы-русалки всегда были и будут самой отчаянной, несокрушимой, и самой злопамятной расой пиратов, живущих в галактике Млечный Путь!
Прикольный такой, но бред.
