Дроиды. Гелиотроп. Роман. Часть 1. Глава 34

01.34
Здорово же они погонялись, восхитительно! Чуть-чуть не попались, не выдали себя!
Трепетное, отчуждённое и сложное отношение к вешним людям объясняет то, как долго клинч преследовал Уррса в надежде договориться и ойл у него купить! Стреляющими удавками не пользовался, они и другому-то клинчу в треснувших латах опасны, безлатному человеку – гибель.
Насквозь проникнутый запахом и свойством, превращающим громоздкие латы в эфемерное ничто, потерять преследуемого он никак, с закрытыми глазами бы не мог. Но и догнать не получалось! Хо-хо,фррр! Странно, если бы получилось: догнать Белого Дракона, удирающего верхом на Белом Драконе! Ещё бы за Тропом погнался!
Заносит драконов в хулиганстве.
Фрут держал дистанцию, чтобы кисточкой хвоста, кругленькой, как черты его обширного тела, лёгенькой как ватный шарик из пудреницы мима или помпон на его колпаке, подпудрить невзначай нос дракона преследователя, а то и всадника! Шёл коротким равномерным зигзагом: прыг-прыг, мельк-мельк... Вверх-вниз, влево-вправо... Их словно подбрасывало в толкучке на волнах, которые и не перевернут, и плыть невозможно. Издевались, короче.


Когда двум драконам начинало казаться, что преследователи не проявляют должного азарта, Фрут складывал крылья и резко уходил к земле. Пока же клинч повторял их маневр, хвост Фрута, успевшего сделать бочку вылетал откуда-то со стороны, отвешивая нерасторопному дроиду клинча пендель! И снова зигзагами, но уже живей! Что думал себе Белый Дракон клинча, это надо вообразить! Он-то ясно видел, чем они занимаются!.. Понимал, что ему с человеком на спине их никогда не догнать. Недостижима столь полная согласованность дроида с человеком. А он великолепен, всаднику под стать, могучий дракон латника: чешуя матовая, на груди блестит, стальной голубизной отливает, морда серьёзная, скуластая...

Отчего Белые Драконы так редко разговаривают с людьми? Мог бы сказать, профырчать на ушко?.. Тому есть несколько причин.
Основная – личный интерес. Ездовой дроид смыслом своей жизни имеет всадника, настолько глубоким, исчерпывающим, что их жизни заканчиваются одновременно. Глупо было бы разменивать большую близость на кучу мелких, а степени взаимопонимания при вербальном и невербальном общении – обратно пропорциональны! Это правда. Настоящая дружба не болтлива. Лучшие гонщики не разговаривали со своими дроидами ни разу.
Вторая причина, которой стоило бы считаться основной: сколько ни насмешничай над второй расой, автономные ящерицы независимые навсегда уважают просьбы и договорённости. Хотя бы потому, что установившийся порядок вещей устраивает всех по большому счёту, и драконов тоже.
Третья причина, делающая неразговорчивыми ничейных драконов, устоявшееся среди белок поверие... Царь-на-Троне не направит к Восходящему того, кто с людьми уже нагулялся и подружился, или направит когда-то, но очень не скоро.
Ещё их пасти не удобны для разговоров на эсперанто. Да эсперанто вообще неудобно!


Уже не пара всадников неслась наперегонки.
Чачо то там, то тут мелькал среди облаков, ожидая, что Фрут развлечением поделится. Фуча летел над ними, наблюдая с высоты погоню, расслабленный, как посетитель театра в ложе. Любопытная пимпочка кошачьего носа Ихо-Сю показывалась из-за каждого облака, лежавшего на пути, в надежде на пас Уррсом. Держался из последних сил, чтоб без приглашения не ввязаться в игру. И не удержался!
Вначале им удалось это скрыть. На таких скоростях даже клинч не обратит внимания, что под утекающим всадником дракон немного не тот... Какая ему разница? Весь в погоне.


Типичным драконьим приёмом, едва выдавшееся клином облако, закрыло погоню от латника, Ихо-Сю поднырнул Фруту под брюхо и Уррса выбил! Ровно мячик! Словил раньше, чем обнаружилась подмена, и Фрут успел ускользнуть. Поменялась пушистость дракона, зато шерсть придавала нужный объем. Короткими кошачьими прыжками манеру Фрута Ихо-Сю повторял даже вполне. Почти сразу Фуча отнял ездока, ударив боком в бок за следующим облаком. На его маневре Уррс ёкнув отметил для себя на будущее, что с людьми стоит быть и потактичней...
Фуча на Фрута больше похож. Уши не такие длинные, торчком, пятак не курнос, но шире. В Фуче завораживали глаза, необычные для их племени, грустные... Чистейшая иллюзия!.. Ещё та шкода! Ну, в погоне ни глаз, ни пятака клинч разглядеть не имел возможности.
Фуча закрутился в вертикальный драконий кувырок и сменил направление, погнав в обратную строну. Не хотел Чачо, нацелившемуся сверху, игрушку уступать.
А дальше они прокололись...


За облако, поправку сделав, на подлёте ловя, Чачо упал Фуче на шею, чтоб перевернуть его силой удара и Уррса, скинув, отнять, но просчитался немного. Вынужден был уйти в необщую форму и собраться на корпус влево. Со всадником вместе... Но так людей не ловят! Только на корпус вниз, или на сколько там придётся... К тому же звук крыльев... «Ча-чо... Ча-чо...»
Ихо-Сю уже караулил, обогнав. Рассерженный своей предыдущей недраконьей нерасторопностью. Чачо прочувствовал его боевой настрой. Спасовал, перекинул Уррса Фруту, притворившемуся крайним клубком облачной гряды... На клинча не обратил внимания, отвлёкся! То есть у него на глазах просто швырнул всадника в облако!.. И облако стало драконом!..
Клинч потом вспомнит ещё дополнительную странность...
Тот факт, что дроид не может пролететь облачный мир насквозь, а человек может, элементарно падая сквозь него, давно обнаружен и сделан приёмом небесного боя, гонок и настоящих погонь. Вяхирь заметил, что преследуемый не использует. Совсем.
Очередная попытка ускориться. Они попали в небесный туман облака хранилища и рассредоточились в нём, держа лишь направление.
Пора и честь знать? Драконы оторвались, прехрюкнулись и в необщую форму ушли.


Измотанный клинч остался в растерянности, в потёках туманной мороси, стекающей по латам. Дорожки отливали синевой, мартовским небом отливала чешуя на груди его Белого Дракона, фыркающего, на одном месте крутящегося... Этому дракону турнирная площадь – дом родной, повадки коня закрепились.
Чернёный, матовый псевдо металл пропускал Впечатления краткие и беспорядочные. Они переходили с одного в другое, как луч фонарика по камням дороги, непонятно, по какому принципу.
Вяхирь остановился и слушал...


Его дракон, распластав крылья, под моросью пошёл на снижение расширяющимися кругами...
Влага отдаёт видение срывающейся голубиной стаи... И сразу – шум водопада... Различима каждая струя, каждое подпрыгивание её, журчание сквозь тесноту ветвей... Плеск ручья... Шум реки...
Вниз к дельте скоро раскрылось Впечатление тишины. Вяхирь впал в него. И остался...
Там было чему внять.
Отдалённая сладкая мята высокого неба яви перемешивалась с чьей-то древней тишиной. Без нужды и тревоги вслушивались в неё, безмятежно.
Вяхирь подумал: «От меня, кроме киббайком взмётываемой грязи и пыли останется это – рафинированный чей-то покой, мятным туманом отдающий, дождиком сбрызнутый... Кто-то выпьет его. И похвалит».
Непременно останется. Нарочно белки завели его и бросили здесь. Утешительный приз, дроидская улыбка.


Вяхирь начинал погоню не один. Латники его клана отстали ещё раньше. Гонялись они за Уррсом не первый раз. Вынюхивали Уррса, караулили близ рынков. Надеялись, что враги не опередят, не учуют ойл в небе. На континенте прознают с гарантией. Дня не пройдёт, как им донесут. Как только флакон окажется на земле, война за него развернётся покруче всех ныне ведомых, вместе взятых...
Вяхирь хмурился, предчувствуя именно такой поворот дел, да ещё о дроидских кульбитах вспоминая, в покое осмысленных. Во всаднике Белого Дракона он не разгадал, дроида же признал. Удивился не сильно: ойл сам – элемент дроидского техно.
Но догадку ни своим, ни чужим на вынужденных переговорах не озвучит... Почему? Без особой причины.
Когда Вяхирь остался в дождящем тумане, Уррс обогнул его в выси, невидимый... Борцов правого крыла латник напомнил дракону. Пора улетать, и останавливает что-то... Что-то не так, не завершено.


Уррс вспомнил, как Отто понравился этот запах, на шариках, на шарнирах марблс технический, смазочный, в концентрате иной... Зовущий. Для человека если на что-то и похож, на ставни распахнутые к полудню, к упругости жизнью наполненного дня. Хороший запах, действительно ориентир и смазка одновременно. Дроиды желания из многих этой функциональности скомпилировали его.
«Отто нравится, ему и отдам. Но может и этому понравится?..»
Уррс специфическим жестом сог-цок, будто посолив снизу вверх, наполнил тучу ароматом ойл.
Не стало лат...
Пропала маска...
Пропал клинч...
Сто тысяч лет так не дышалось ему...
Миллион лет не чудился, не вспоминался манок его дроида...
Вот-вот прозвучит...
Слишком большой и необъяснимый подарок.
Потому и молчал. О чём рассказывать? О том, что ему одному досталось то, за что сотни и сотни их будут готовы насмерть драться? Не о чем говорить... Каким-то немножко беспричинно виноватым, обособленным сделала его эта невинная тайна.


Уррс ведь не знал, за чем гонится клинч. Его познания в эсперанто, в технике, в новейшей истории недостаточны. Он уважил просьбу Гелиотропа, помимо Отто людям не открываться, приятелей не заводить... А что затянули погоню, так разве они её начали?.. А предыдущую? Отнюдь!..
Замеченный, Уррс приветливо махнул рукой из-за облака, зарёй подсвеченного снизу, и пропал под ним, прямо в заре. Дракон откровенно дразнил клинчей! Что? Дружбы не заводил, в сущности своей не признавался. Всё нормально, всё соблюдено, чтоб опекуна не огорчать!
«Кажется, человек хочет погоняться? Отлично!..»
До встречи на континенте, Уррс и его стая о причинах яростного, упорного преследования латниками не только не подозревали, но и не задумывались! Для драконов это нормально, им для гонок, для заварушки причины вовсе не нужны, разве что поводы! Клинчи же про эту компанию неуловимую, про стаю всадников, невесть чего успели напридумывать. Про физическую кондицию дразнящего их парня, размером с них самих. Почему он без лат?.. Заманивает? Цену набивает?


Вяхирь звали клинча, голубем звали. Голубем, почтальоном когда-то был на земле, на исчезнувшем Центральном Рынке.
Похвального, гордости достойного нет в принадлежности к голубям. Сословие подчинённое, в него часто попадают за долги. Болтливое, на руку не чистое, не чурающееся шпионажа, порой и охот, им запрещённым, на чём их же безопасность и держится!
Но вечно так: кто-то решил, что для него это лишь жизненный эпизод, дверь, которую можно приоткрыть, проскользнуть в щёлку, да и захлопнуть навсегда. Такой ради сиюминутной выгоды портит имидж всем голубям, носящим серьги – шарики сердоликовые, браслет почтальона над правым локтём. Яркий, контрастный, дающий защиту. Голубь охотник надеялся выкинуть его незаметно... Выкинул, но дверь-то не захлопывается, вот в чём суть. Не говоря уже про такие двери, которые норовят прищемить голову, и про чёрные, накрепко запирающие голубка.


На маске Вяхиря бровями два сизых голубя разлетались. Белые хвосты. При всей условности рисунка, узнавались они легко, летели экспрессивно, переполошно, будто сорвались из прорезей глазных, от его же оскаленных клыков спасались. На треть поседевшие, странные брови... По меркам долгожителей клинчей Вяхирь не стар.
У остальных в клане маски и доспехи отмечены атрибутами – веерами. Шёлковыми, бумажными, из хвостов ячьих, из белых перьев: павлиньих, фазаньих, ласточкиных... Обязательно белые. У масок на лбу, на щеках. Лишь он пририсовал к хвостам целых птиц, чтоб не нарушать канон другим цветом.
Носящий птичье имя клан имеется, но другой... Лидер. Не просто лидер, в серьёзном отрыве. Его латников называют жуланами. Подразумевается, что другие латники – мошкара против них. Маркер у них не хвосты и не крылышки. Латы другие, стиль жизни, стиль войны другой. Если бы против жуланов Гаммы не встали, фиг бы кланы середнячки выжили. Но о них позже.
Нюанс маркировки клана Вяхиря, именовавшегося от «реять» и «веер» – Рейер, – написание отражённое, с начала и с конца одинаково читающееся на удачу, – изображение веера, как половины ромашки, неотрывной линией сделанное, на стебле как бы... Человек мало-мальски дроидов повидавший, особо 2-2 тёплого семейства Там, чьи одежды сотканы из надписей на необщем дроидском, сразу отметил бы сходство эмблемы с любой единицей этого языка, вписанной в круг, имеющей уходящий прочь росчерк... Откуда взялась, кто нарисовал эмблему Рейерам именно так?.. Клинчи не знали. А сходство-таки не случайно!
«Симп...» – читалась эмблема на необщем дроидском. И означала прерванное «чирик!..» Обычно относящееся к Фавор. Всегда сдержанный Гелиотроп ооочень смеялся, в Арбе увидев Вяхиря и эмблему на латах, но ничегошеньки не сказал!..


В рынке Рейер от рамы до крепости шёл ряд сигнальных огней, кодирующих, не однозадачных, при каждом дозорный.
Вяхирь – «рамный дозорный». Почуяв ойл, не поверив себе, он покинул пост. Недалеко отлетел, всего-то на минуту, но объясняться пришлось. Повод был признан существенным. Он вылетел сделать обзорный круг. Привычно во время драконьего кувырка потянулся... Кулаки сжал... А перчатки не хрустнули знакомым щелчком!.. Ему было достаточно, чтобы удостовериться: ойл! Вернувшись, перед следующим по цепочке дозорным Вяхирь сжал их ещё раз. Достаточное объяснение и оправдание.
– Тебе следовало зацапать их!
– Кого? За рамой было безлюдней, чем на Жуке после пикника жуланов! Лишь ойл... А ты ж представь, не трудно представить: откуда он тянется и точится, ойл?.. Во, и я не понял...
Вяхирь с удовольствием ещё раз стиснул кулаки и потянулся:
– Красота!.. Красотища!.. Эх, да, зацапать хотелось бы... В другой ли раз? Если ветра переменились по сезону и наш рынок оказался на оживлённом пути? Тогда сезон в запасе, не ещё скоро разнесут миры прочь?..
Представился следующий, и заследующий представился случай! Фавор, чирикнула: «Симп!..» И присела лишь одному рейеру на латы, на правое плечо.


Уроборос-преросток, воспитываемый автономным дроидом, в интересах от обычного парня ничем не отличался: гонки да марблс! Артефакты для него – мишура, танцы на Мелоди казались чрезмерно сложными. А петь он не умел. Дроиды вообще не умеют. Оттого Вайолет был так счастлив, и так упорствовал в своеволии, что оно дало ему научиться пению, совершенствоваться и любить... Слушать Мелоди спускаются дроиды. Танцевать на Мелоди – нарушители. А петь...
Они слишком дискретны для этого. Порывисты. И однозначны.
Дроид исходно как машина ориентирован на что-то одно, на одну цель, функцию. Тронов не бесконечное число потому – трудно совместить конкретность с универсальностью, воплотить в себе что-то, объединяющее их имена и функции дроидов в семействе не формально, а фактически, не угнетая при этом, а напротив, расширяя и связывая с другими.
Слушая Мелоди, внимая песне, подпевая, дракон просто бы завыл!.. Ага, выбрал непроизвольно момент, где песня совершенна с его точки зрения, и... «Ууууу!..»
«Из-волн-волна...» – это люди, дроид – это половина волны, взлёт. Дроиды это перекличка Туманных Морей, перезвон.
Правда, бывает такой момент, мало кто его заставал, бывает он ночью, когда тихий голос выпи, поисковика, не достигая искомого, длится чрезмерно. Он порождает в тишине что-то вроде ответного воя. Вой, слишком грубое слово, тоскливое... Что-то вроде отклика струн, протяжного, неугасающего... Без перебора их. Каждый голос – отдельная струна, натянутая вертикально от прибрежной отмели до горы Фортуны. Будто хор, орган, ноты же не следуют одна за одной, а сразу все, параллельно, одновременно... Тогда Великое Море окликается вдруг голосом косяков ро, гулким вздохом: "Ооо... Оууу?.." и Туманное Море вдруг замолкает...


Наигрались драконы с людьми и пропали. Всёму этому безобразию Гелиотроп был незримым свидетелем.
Возмутила его незначительная деталь. Автономная педантичная машина-конструктор спотыкалась об неё, о свою неспособность убедить дракона в значимости таких деталей не первый и не сто сорок первый раз, терпение у кого угодно однажды кончается. А именно...
 – Малые! Орбиты! Имитации! Формы!!! Сколько повторять можно?!
Дразнясь, Уррс забывал делать язык нераздвоенным! Куда это годиться, помимо всего прочего?!
За язык Гелиотроп отчитывал уробороса в очередной раз. На хребте Фучи сидел он сам, Уррс – на Фруте. И оба – как воды в рот набрали! Как обычные ездовые драконы, которые обычных людей промеж облаков несут!..
– Ты, ты, ты!..
Указующий жест Гелиотропа, казалось, выбрасывает из указательного пальца пронзительно зелёные, яркие до ледяной голубизны молнии в драконий затылок, основание крепкого драконьего черепа. Кудрявая, волнистая шерсть Фучи дыбом, но – молчок.
– Ты!.. Выбрал следовать моим советам! Ты – ради сближения с людьми! Ты – ради будущего своего кувырка! Я тебе не навязывался, я ошейника на тебя в У-Гли не надевал!.. Так почему ты меня не слушаешься?!
– Потому что я – дракон! – с обидой в голосе развёл ручищами Уррс.
В самом деле, обидно: такой древний, такой искусный дроид, а простых вещей не понимает! Что значит «слушаешься-не-слушаешься»? Не подчиняешься? Естественно... Странно было бы, если бы... А советы он слушает завсегда, уши – вот они, вот дырки в ушах. Вот, если мало, дополнительные дырки, не по одной на мочку! Уррс надумал серьги носить, а у драконов племенной недуг – гигантомания.
– И язык этот!.. – в сердцах третий раз повторил Гелиотроп.
«Язык?.. Так уши провинились или язык? И чем?.. Искрами в людей он точно не плевался...»
Уррс высунул, – как на грех, и сейчас раздвоенный! – кончик языка, изогнул его к себе... И уставился сведёнными к переносице блюдцами огуречно-зелёных глаз на вилку в упор... Комичный настолько, что Августейший проиграл бы ему раунд, и сгрыз от досады не пёрышко маховое, а полкрыла!
Ездовые драконы, покосившись, фыркнули в унисон. Гелиотроп засмеялся, а скоро и гомерически безудержно захохотал, когда очи перевели на него недоумённый, чистый и честный взор. Правый кончик огненного языка приподнялся вопросительно, как собака приподнимает ухо... Искра горела на нём звёздочкой, отражаясь в зелёном, нервно мигнувшем глазу...
– Люблю я тебя, уроборос-извёртыш! Уррс, милый, ну не ломай ты им, человеческой сфере представление о согласованности формной! Дроиды не должны так делать. И без нас хватает всякого под морскими волнами.
– Гелиос-тропус!.. Но у людей бывают такие языки!.. – Уррс почуял несправедливость в обвинении. – Я сам видел! У девушки.
– Не из-под волны ли вынырнула?
Уррс тряхнул головой: вздор, мимо.


Да, видел у девушки. Не только не у Чудовища Моря, а вовсе даже у чистой хозяйки. У Личи, заправляющей в Шафранном Парасоле. Не человеческая и не морская сила сделала её такой, дроидская сила сделала.
Тела полудроидов легко подстраиваются к требуемому. Личи же – коллекционер ароматов. Доля аромата тает на языке.
Про запах вообще не скажешь точно, носом, языком, горлом, губами, чем он воспринят. И глаза, и кожа тут задействованы. И воображение. Но для многих ароматов, приготовляемых к ароматизации воды, плодов, камешков, для долгого катания во рту, их вариант жвачки, для ледышек придонных, важно как поведёт себя аромат именно на языке. Что ударит в нёбо, что будет уходить из него первым, что продержится основой? Послевкусие какое?
Личи, размышляя надо всем этим, держала нейтральную воду с одним ароматом за разными щеками, с разной целью. Смешной асимметричный хомячок, иногда надолго задумавшись... Разные стороны языка привыкли «думать» о разном. Раздвоенным не сделало бы его, но однажды она порезалась. Как говорят, «мёд на лезвии»?
Некоторые запахи синтезируют на Техно Рынке в модуляторе, отпускающем их пробы ради на острую, как нож, выдвижную полосу. Понюхать, определиться: давать команду наполнять резервуар, либо остановить синтез и внести поправки. Аромат был для питья. Она любопытствовала, спешила, лизнула и порезалась.
Регенерация, залечив, не склеила половинки языка. Личи это нисколько не смутило! Наоборот, полудроидам занятно иметь что-то их выделяющее. Потому Уррс и заметил, она охотно дразнилась своим особенным, змеиным язычком! И шипела, как Уррс зашипит сейчас, коё-что немыслимое услышав...


Отсмеявшись, Гелиотроп перешёл к следующей теме, волновавшей его. Точней – подтеме того же самого, маскировке Уррса под человека. Насущный момент, давно бы пора. Безо всякой задней мысли, как само собой разумеющееся, потрепав юношу-дракона по щеке, он сказал:
– Да, кстати... Ведь тебе нужен Чёрный Дракон.
Едва-едва не разошлись их пути на этих словах, нелепо и бесповоротно... Не рядовое оскорбление, плевок, беспричинная пощёчина.
Уррс отстранился, узко сощурил глаза. Его человеческое лицо обрело пунцовый румянец, ящериную вытянутость... Гепардовые полоски под щеками обозначились как глубокие складки.
«Послышалось? Опять синоним на эсперанто?..»
– Сссто-кто?.. Кто нужно... мне?..
– Телохранитель.
Гелиотроп мог бы на себя примерить, тоже ведь автономный! Как, если б Августейший сказал ему, по дороге в У-Гли: «Братишка, тебе нужен телохранитель!» Как бы отреагировал? «Дак, я вроде к ним, телохранителям, и иду...» Решил бы, что гаер устал среди своих красавиц, и чувство юмора отказывает ему на досуге.
Уррс заложил финт в строну на встревожившимся Фруте.
Сплошным шипением, человеческие уши прижимая к голове переспросил другой раз:
– Это ес-с-с-с-чоссс с-с-с-зззачем???
Дымок, виясь, показался из ноздрей, нижняя челюсть вперёд. Парень-дракон, натурально.
– Как, милый? – Гелиотроп даже смутился. – Чтобы спокойно гулять на перекрёстках неба и земли...
– А я-ссссс бессспокойно на них гуляю?! Ссс, тьфу!..
– Но мы же обсуждали, ты выбрал ходить среди них вроде как чистым хозяином?
– А-с-с-ссс?.. И что-с-с-ссс?.. Упс...
Уроборос моргнул нервным тиком и расслабился:
– Аааа!.. Да. Понял... У, ерундища какая!
– Не подумал, выбирая? Я и сам забыл. Но это важная деталь, поверь мне.
– Понял-понял... Гелиос-тропу-тропус, ух, сссмехотища же какая...
Хмыкнул, хохотнул и принял нормальный вид.


Предложение заиметь телохранителем Чёрного Дракона и между дроидами второй расы – перчатка, брошенная в лицо. Намеренное оскорбление. Для Белого же Дракона, ни в какие ворота... Взвился, но когда осознал, отошёл сразу...
Вскоре к их маленькой неразлучной стае: Уррс, Ихо-Сю, Фрут, Чачо и Фуча, присоединился, – небывалое дело! – Чёрный Дракон. Проверенный, надёжный. Тот самый, с седой гривой. Гоби сам захотел.
Как необычайно, выяснилось, летают они, чёрные, когда не на задних лапах, не на службе!.. В подзабытой для большинства ипостаси, у них выразить трудно, что за пластика.  Разделить ли условно, белые – воздушные, чёрные – подземные?..
Вытянутый горизонтально, ненужных ему крыльев больше не проявляя, Черный Дракон мчит, стремительно расталкивая небо, срывается с места быстрее малька в воде. Ввинчиваясь? Не совсем. Роя, лапами отбрасывая? И опять не то... Вроде как гордый корабль взлетает и падает на волну корпусом, мысом, килем, когда высоко подбросило его, не замедляя хода. Только этот корабль мог ещё извиваться, рыть и тараном идти насквозь, снарядом, ящеркой...
Уррс заинтересовался. Проникся к нему. А Гоби он приглянулся сразу, как нравятся всем дроидам уроборосы.
– Что за «Гоби»? - спрашивал Уррс. – Не эсперанто?
– Название! – низким добродушным рыком отвечал дракон. – Пустыня была. Обзывали ею, обидеть пытались, мол, пустой я как пустыня, нет во мне ничего своего, Хелиоса-тропуса слуга и всё... А по иному, первой расы больше во мне, чем в них, тепла первой расы.
– Гелиос дал?
– Из начала было. Хелиос-тропус отнял... Иначе я б не удержался здесь. Где Троп летает, всё туда заносило...
– Ууу... - понимающе тянул юный дракон.
– А почему?
До бесконечности тянулась цепочка вопросов, у таких она не кончается!

Похожие статьи:

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 1)