Дроиды. Гелиотроп. Роман. Часть 3. Глава 18

03.18

Обыденность крутых поворотов. Никаких сильных внутренних терзаний, никаких театральных жестов.
Тщательно изображавший особо среди чистых хозяев Арома-Лато напускной цинизм, Отто не рисовался на безобманном поле и доли секунды. Когда подошёл к Чуме и тихо признался, что флакон пуст... «Пуст, такие дела...» Настолько просто и обыденно это прозвучало, что хищник решил: послышалось. Тряхнул головой, рассыпая ещё шире пряди дыбом, дугами стоящих волос. «Ущипните меня...»
– Что? – наклонился он к Отто, к самому уху.
А Отто и голоса особо не понижал... Он же не врать решил, а признаваться. Но потусторонний, потрясённый шёпот Чумы заставил лишь сдержанно кивнуть: именно, пуст.
Чума аккуратно отфланировал к Карату... Всё не по задуманному идёт, вообще всё.


Комодо, гуляющий охотник Южного Рынка, Карат Биг-Фазан умел контролировать лицо... К счастью. Но, не будучи шаманийцем, он не мог дать Чуме требуемого – совета. Тот находился в положении между внезапной переменой обстоятельств с одной стороны и неизменяемостью их с другой, принципиальной: игра шла не за флакон с их стороны, за жизнь и свободу другого шаманийца.
Мема, по каменному лицу Карата прочитав больше других, неуловимо быстро очутилась рядом. Она – шаманийка уважаемая в лунном кругу.
– Я не трус, – сказал неопределённо, а сам подумал о другой галло...
О Женщине в Красном, вернувшей его к жизни, обещавшей забрать эту жизнь, что ещё соблазнительней... О невероятной галло Великого Моря. Вспомнил разом голубятню свою, голубок... О начавшей налаживаться жизни задумался, возможности ещё десять или сто раз пасть в стрижиное «фьюить!..», оборачивая в виртуозном столкновении резаком крыла чьё-то горло, беспрепятственно, до содрогания сладко... Скорость, власть, вольная, мнимая, стрижиная жизнь в каштанах... Алое зарево в Великом Море...
– Наши примочки не действуют, – сказала Мема. – Какой ты игрок сам по себе? Только это сейчас важно.
– Мы вровень.
Мема дёрнула худым, рябым плечом:
– Раз так, не о чем гадать. Два шаманийца вдвое больше, чем один. Пусть рискует чужой.
Чума выдохнул. Мема – авторитет.


Красные, лакированные когти в замок за спиной сцепив, громко и отчётливо, не без труда Чума объявил со своего игрового места:
– Я – пас.
После чего и случилось предсказанное им.
Та часть публики, что надеялась смыться до решающей партии, или, по крайней мере, до окончанья её, зашевелилась с комичной, не украшающей беглецов живостью. Спустя пару минут Гранд Падре имел в своих стенах лишь плотные ряды клинчей, Биг-Буро, прислонившегося к стене, имевшего обзор за счёт выдающегося роста. Словно по высоте и отбирала оставшихся судьба, даже слугу-хозяина Рынка Гранд.
Маленький перед ними Отто. Однорукий, одинокий, за рукавом к поясу притянутым – белое письмо прощания. Отто переложил его за пазуху, к сердцу, а руку просунул в рукав, и стало видно, что регенерация далека до завершения. Что он играл одной левой, не рисуясь, а поневоле, многие клинчи заметили лишь теперь, судя по глухому ропоту.
Жулан предупредительно протянул Отто левую руку. После рукопожатия слуга-хозяин торжественно пронёс безобманные марблс от двери сквозь асфальтово-серые ряды доспехов, скалящихся масок. Игроки вяли птенцов с подноса и разошлись.


Дальнейшее будет непонятно без объяснения некоторых базовых правил игры.
«Партия на стеночку» – выбивание чужих от стены и выстраивание своих птенцов как можно ближе к ней – простейший вариант. Очерёдность бросков соблюдается, если нет полного, точного выстраивания на «меже». Кто поставил туда первого птенца, получает право бросать второго и так далее. Есть и ещё исключительные, победные построения, столь редкие, столь маловероятные, что о них чего и говорить. «Меч», например.
Жулан предоставил право заходящего в партию броска Отто, как повелось издавна.
Отто не был успешен. Помешал ему не страх за своё ближайшее будущее. Помешало другое непредвиденное волнение... Его пальцы думали, что уникальное стекло держат, круче набора цып, которых не приручил, разочка которыми не сыграл.
Нетвёрдо он держал птенцов Гранд Падре, неуверенно. Первый же брошенный, проскакав по звонкому полю, остановился от межи на расстоянии собственного диаметра. Провальный для марбл-асса результат. Против клинчей – фатальный.


После его промаха интерес как бы сразу пропал, не успев разгореться... Безмолвная чёрнолатная публика наблюдала, как жулан выстраивает своих птенцов точно по меже... Точно... Ровнёхонько... «Секрет раскрыт, – подумал Отто. – Не в перчатках их искусство...»
Биг-Буро внимал стеклянному стуку марблс, прикрыв тяжёлые веки, и пытался соотнести силу Морского Чудовища с силой этой армады. Не идиот, что такое численный перевес понимает и начинающий борец, демон моря подавно.
Жулан не ошибся ни разу. Ряд его птенцов смотрел на Отто с межи, плотный, идеальный. Следующие броски Отто – простая формальность. Даже если ровно поставит – рядом с уже брошенным его птенцом от межи далеко. Зал беззвучен. Ждут.


Произошло следующее.
Отто забыл про свою руку. Правую, отрезанную. Ну, забыл. Не до руки сейчас. Он хотел перебросить шарики, как привык, в правую руку а с неё – отбивкой на поле, шик такой, позёрский приём не для финала, а для захода в совсем друге партии, но терять ему нечего.
И уронил...
Сквозь светящиеся подушечки отсутствующих пальцев...
Хотел поймать, да той же, правой рукой, дурашка...
У Буро сжалось сердце. Сначала Паж, потом телёнок этот. Его же, Буро вина.


Несуществующие пальцы, пропуская стеклянные шарики сквозь себя, струйкой их отклонили: прыг-прыг-прыг... – друг через дружку. Куда? Куда целился – на межу.
Ровно-ровно в ряд остановились птенцы, в «меч», а вернее – в «единый взмах меча».
Практически не воплощаемая, в марбл-легендах упоминаемая комбинация. От себя кидая, как выстроить линию за один бросок?.. Но уж если она встала, куда ни нацелена, на «межу» или полностью собранное соперником «гнездо», она как мечом протыкает его!
Последний кукушонок толкнул всех, вплоть до первого, неудачно брошенного. Тот цокнул, вытолкнул канарейку жулана и откатился к своим. «Меч» Отто остановился...
Чистая победа...


Отто глянул, как в пропасть, глазам не веря, и пошатнулся, закружилась голова.
Не чуя ног под собой, он подошёл к календарю печатей, своим оттиском перекрыть вызов жуланов. Вертикально стоящий меч Отто – между жуланьих крыльев... Латники проиграли.
Никогда ещё Гранд Падре не гремел такой бурей аплодисментов.


Клинч в маске без рисунка клыков отделился и встал у рамы. Его выиграли. Шаман свободен.
При завершающем дружеском рукопожатии расчётливый технарь, жулан спросил его:
– Кто придумал ради победы отрезать руку? Ты сам? Нам пригодился бы такой боец.
Низкий, аж рычащий голос, вблизи чуть не сносит, как ветер на скалах.
Отто покачал головой.
– Кажется, мне вы не поверите, но это случайность. Совпадение...
Клинч хмыкнул и не стал настаивать:
– Не суть... Марбл-асс, давай теперь поторгуемся. Нам нужен этот флакон. Он был твоим? Он вернулся к тебе? Вешний человек, прояви благоразумие и назови свою цену.


«Интересно было б увидеть твоё лицо, – подумал Отто. – За флакон поднял бы ты маску?»
Промолчал. Усмехнулся...
Освежающий душ он устроил клинчам, запомнившийся надолго.
Отто подпрыгнул, срывая флакон вместе с подвеской, открыл... И перевернул горлышком вниз!
– Как, – спросил, – это против правил?..


Огромную драку предотвратил телёнок на безобманном поле. А какие ещё последствия, про то Фортуна знает...
Клинчи дерзость и честность уважают, чувством юмора не обделены. К тому же, будь они хоть сто тысяч раз латники, мании нескончаемой войны, хаос многотысячного сражения прельстит далеко не каждого.
Третий раз достался Отто шквал их аплодисментов, рёв, хохот, улюлюканье, свист сотен голосов, пролившийся, раскатившийся за раму, охвативший небо...
Промахнулась боязливая публика, напрасно поспешила уйти. Впрочем, так и должно быть, легендарную сцену в награду получили те, кто её достоин.


Некоторую ценность представлявший флакон достался проигравшему клинчу в подарок.
– Прощай, марбл-асс, – сказал он. – А то приходи на следующий год, выдумаем новые ставки. Ради тебя... Ты нам пригодишься!
– Польщён! Но вряд ли, – отозвался усталый Отто. – Да и что значит, приходи? Вы такие надменные. Вы-то приходите, кто хотите, а у нас кого Гранд Падре пригласит. Заслужить надо.
– Ну, отчего же ему снова тебя не пригласить? – лестно возразил жулан и добавил. – Положит надежда случаю руки на плечи.

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 1)