Дроиды. Гелиотроп. Роман. Часть 3. Глава 7

03.07
Внешность обманчива. Золотое солнышко, платиновая блондинка Рори, не хищница ни с какой стороны, потеря Чёрного Дракона не приснилась бы ей в страшном сне, инициировала и организовала крушение Суприори. Легко и просто, без колебаний. С холодным умом, не движимая, ни гуманностью, ни местью. Любопытством.
Для Селены вспомощестование – гуманность, да. Астарта её ужаснула, как отравленный шип сердце Южного Рынка, аттракцион чудовищный.


Селена близка с Муреной, Бестом, соответственно и с Биг-Буро. Она отлично понимала, что долго Бутон-биг-Надир терпеть такое безобразие, как Астарта, на Южном Рынке не будет. Зачем же суетиться, таясь от любимого, зачем сводить знакомство с монстрами вроде Ухо, не проще ли немного подождать? Именно что проще и надёжней! Но Селене было жаль того, кто вогнал шип в сердце горячего, азартного рынка. Того, кого Ауроруа возжелала исследовать, как в модуляторе микро-макро, как живой артефакт.
Закрытая, запретная тема – киборги. Чёрный Дракон Рори, совершал нарушение за нарушением ради неё. Громадный как холм ящер внутренне содрогался всякий раз, когда изгнанник какой-нибудь ворошил кострище и произносил слово «угли»! Дрожь пробегала по воронёной чешуе до кончика хвоста, так живо представал ему двоичный вход в У-Гли, тиски и ошейник, и клещи в руке Гелиотропа, мягкий, рассудительный выговор и мягкий акцент устаревшего эсперанто... Фррр!.. Нет!.. Дракон, однако, продолжал делиться с Ауроруа сведениями по кибер-механике.
Мелкие брызги, что он знал. Какие приблуды тайком производили на Техно Рынке и в мирах. Какие дроиды путают регенерацию, чтоб человека запутать, преувеличить опасность, внушить ему боязнь подобных вещей.
О медальоне Густава, брошенном в лабиринте, Селена рассказала.
Рори сожалела вместе с подругой об Астарте и жертвах безумия Суприори, но - холодно сожалела. О медальоне - горячо!.. Кибер-медальон!.. Отшибающий человеческое в столь сильной мере! Вот бы воспользоваться!.. Побыть машиной... Почувствовать, как мысли текут в едином ритме метронома...
Сколько ни объяснял Густав, что вот ни капельки интересного не было в том состоянии, любопытство Ауроруа лишь возрастало.


Благодаря накопленным познаниям, она живо разобралась с тем, что настигло Суприори. И... - восхитилась до глубины души! Он нужен был ей – человек с уникальным опытом, подопытное существо. Мыслила отстранённо, как Олив про своих рабов и жертв: «Не я их отравил? Ну, не всех я. Вот этих, этих не я. Почему бы не поэкспериментировать с исцелением?» Удачно ведь, честь по чести: Суприори надо освободиться от мучительного состояния, ей надо понять все аспекты этого состояния. Правда, плана у неё не было. Да и зачем, разумно сначала посмотреть на него, выслушать и его, и дракона, и Карата.
Опасаясь, что мнимого киборга, сокровищницу, желанную ей, Биг-Буро со дня на день отправит в лучший мир взмахом левой руки над пирамидкой торга, Ауроруа спешила.
Демон, – «...о, эффектный демон Ухо!» – должен был Суприори весьма впечатлить и настроить на нужный лад. В себе же Рори не сомневалась. Едва услышав, что есть на белом свете человек, понимающий его, страдалец не уйдёт от такого человека. Понимание, которого искал у Карата, он найдёт у изгнанницы.
В её план закралась непредвиденная ошибка.


Как Биг-Буро говорил про честность Морских Чудовищ, про враньё, что скривится, криво дальше пойдёт? Буро мудр, из глубины своей мудрости говорил.
Демон Ухо, как есть – Морское Чудовище. Он не был честен. Шла его жизнь вкривь, и вкось, и вразнос, с каждым днём всё кривее. Демон Рори солгал.
Он не собирался останавливаться в близлежащих пустотах земных, не намеревался отдать свою добычу. Он и девушек бы сожрал за милую душу, присутствие Пажа тормознуло естественный порыв. Как же он рад был его присутствию, когда услышал, что перламутровая блондинка – девушка Злого Господина, Злого Владыки Великого Моря! Ухо едва на изнанку не вывернулся от ужаса, что мог натворить! Его зубы бурильные так лязгнули – половину менять пришлось! А уж если Биг-Буро им покровитель... Этих девушек Ухо станет беречь как зеницу ока! Если что, из глазниц – в горсть и за пазуху! Чёрный Владыка и сам Надир, ужас какой... Но блюсти их интересы, беречь технаря с кибер-сдвигом он вовсе не обязан.
Судя по тому, что красавицы пришли сами, а Надир мог вызвать Ухо щелчком пальцев, обое господ, страшных ему, не в курсе дела, и не заинтересованы в этом технаре. Сожрать что-то необычное, не тень мелкую и не голубя посыльного, удачный поворот. Голуби злоупотребляют Чистой Водой забвения. Не по доброй воле. Их поят, заставляют пить много, чтоб не вздумали присвоить, что носят в бутылках, задарма насмотреться коллекционных Впечатлений. Голуби пустышки... Что-нибудь погуще сожрать... Надир не будет против. Скорее всего, Надир даже отблагодарит его... Прогулочка до Астарты обещала стать незабываемой.


Трус, как и все лжецы, лжец, как и все трусы, Ухо воспользовался планом и покровительством маленькой девушки, чтоб вдосталь погулять там, куда боялся заходить один!
Подобно тому, как Великое Море было отнюдь не велико для него, сужено до пары, тройки освоенных мелководий, Южный Рынок сужен до нескольких ночных часов и широких рядов, обычно безлюдных. Что днём, что вглубь он не совался. Опасался гнева Надира, сухости, разоблачения, кого не надо поймать, пирамидок, ловушек. Всего боялся. С Ауроруа и её друзьями они славно повеселились, водяной перестрелкой... А когда пришло время рассчитаться, Ухо кинул заказчицу. Напрасно Рори и Селена ждали монстра с пленником в обсидиановом подземелье. Напрасно прислушивались к далёкому скрежету.
Увлекая за собой обломки Астарты, демон рухнул вглубь, в самые бездны. Слепой летел, прошибал обсидиан, бурил, вынув и спрятав глаза. Не наспех сожрать, посмаковать, остановиться, рог наполнить для коллекции ача.
На счастье Суприори, грохот, скрежет, тьма, скорость не позволили ему разглядеть Ухо в объятиях подробно, ноги бы отнялись. А так он сбежал.
Откатился.
Затих.
Притаился.
Шары глаз были вставлены на место... Затем вынуты...
Как светят себе фонариком или чиркают искрой, так Ухо водил двумя глазными яблоками в одной руке между обсидиановых обломков... АдЪ.
Ещё страшней, когда разворачивался – ухом... Воронка в затылке сокращалась, дышала, пульсировала. Нюхала и слушала, втягивала воздух. Ад. Но не слышала воронка. Уже звучало, мешая ей, пианино кодировки.
Что не заметил Суприори в эти страшные минуты, что кибер-отрешённость напрочь куда-то делась! Он бежал, дрожал, отчаивался как самый обычный, сочный, съедобный, очень вкусный человек!


 Бежал изо всех сил. Затем из последних сил. Затем на втором дыхании, на третьем...
Вверх и вверх лестницами Клыка, стрижиными лестницами, убегая от монстра дьявольской силы, но и тяжести немыслимой. Монстр, конечно, нагонял... Суприори, конечно выдыхался... Необычные звуки саксофона и струн раздавались вверху, впереди, дрожали в стенах... Пока не зациклились и не затихли.
Сдох, последняя площадка, верхняя. Монстр за спиной.
– Суприори?! – воскликнул Отто.
Огромный колокол покачнулся у Докстри внутри: «Цокки-бай?.. Он?.. Здесь?..»
Чудовище уже высилось над людьми во весь рост.


Люди пятились. Ухо хмыкнул, намечается перемена блюд.
Гром шепнул Докстри:
– ...привет с Архи-Сада. Я так и знал, что у Рори ничего не выйдет. Кусочка от киборга не оставит ей этот красавчик... Все бездны морские, как хорош...
Гром, по-честному, и смотрел-то в бок, опасаясь, что затошнит до припадка, как иголок соляных, от морды с вывернутыми бурами зубов.
– ...что значит киборга? – прошептал Докстри.
– ...технарь в лоб получил, решил им и остаться. Лечить! Рори планировала его лечить!..
– А! Так это он самый!..
«Паж, – с горечью воззвал Докстри к утерянному другу, – почему ж ты не дождался чуть-чуть, пока всё происходить начало! Как я понимаю её, девушку-технаря... Только это не надо лечить, надо дать ему успокоится... О чём я? Старая жужелица, просыпайся и действуй!..»
Ключ-резак мгновенно отпер ближайшую дверь и с той же стремительностью Докстри закрыл её между монстром и людьми. Эта дверь Ухо не по зубам. Во всяком случае – не сразу.
– Что делать будем? – спросил Гром.
Пианино кодировки тянулось через всю анфиладу.


– Нам нужно о-но, пиани-но... – задумчиво протянул Докстри. – Путь к панели задач должен открываться в обе стороны.
Исследователь, историк стрижиный! Какое отношение имеет включение пианино к требованию поднять наверх? Этому пианино то – не панель задач, движок лифта – с той стороны.
– А попробуй-ка ты, хех! – решил он, взглянув на беглеца.
«Вот и проверим заодно, фантазёр ты или бедняга».
Суприори стоял изваянием, белый. Эмоций не демонстрировал, хоть они бушевали как море. Кибер-транс вошёл обратно в силу. Страх и растерянность он воспринимал как киборг, констатировал и всё. Он хотел закричать и заплакать, хотел раскаяться перед Отто и проклинать его, но не мог. Констатировал и только.
Рука мнимого киборга легла на лучи струн... Его руку, полудроидскую плоть, струны поняли как кибер-плоть, ожили, не порезали. Полукиборгом Суприори был для себя, не праздным фантазёром. Пианино кодировки засвидетельствовало этот факт.
– Играй!
– Что... – спросил Суприори без выражения.
– Выход! Зови!
Что он сыграл? Что всякий полудроид! Что не могло струиться из вымышленного кибер-сердца, по чему так стосковался. Зов к Белому Дракону он сыграл! Из невообразимой подземной глубины!
И снова судьба срифмовала: Отто, его дроидской, регенерирующей руке, струны из-под пальцев киборга отозвались, руке Суприори – струны дроидских душ. Кодировка звуком не то же, что цветом на изразцовых дорожках Техно, звук – дорожка без предела, волна без прекращения. Суприори был услышан.


Белые драконы не могут – туда. Но это не значит, что они не слышат... Из-под земли, из-под толщи морской, из рынков они слышат зов. Но не могут!
Однако есть и те, что могут... Но не слышат. Есть Троп. Есть трёхфазного развития уроборос... Есть дружочек его – Амаль... Эти двое оказались тогда рядом с драконом Суприори, в клубке, куча мала драконов.
На грани жизни и смерти зов... Обычно так кричит зов из-под воды, из недр...
Дракон Суприори взвыл. Амаль отцепилась от его хвоста и дёрнула вопросительно всклокоченной бородкой: что такое? Кусаюсь хорошо?
– Нет... Он... О, Фавор!..
Оранжево-красные семь зрачков Амаль-Лун прокатились от уголка глаза к уголку и обратно, и она сказала:
– Не вижу ничего...
Айн же, сидевший невозмутимо на её спине всю игру, произнёс:
– А я вижу.
– Это значит, сссто он обречён?! – воскликнул Уррс.
Так же невозмутимо Айн ответил:
– Либо, что его уже нет.
– Как же зов?
– Как человека нет. С какого-то времени он уже не человек.



Чем была башка Ухо, как не кольцом? Сквозной дырой во время бурения. Фронтально – буровая коронка зубов, на реверсе – воронка уха. Насквозь пролетали осколки горных пород. Туловище проталкивалось в крошеве без труда, настолько тяжелей его, насколько свинец тяжелей пены морской.
Глядя и слушая, как содрогается дверь, Отто представлял что-то подобное... В таком потрясении он даже напуганным не выглядел. Но именно его, слегка раскрасневшийся, пятнами побледневший фейс навёл Докстри на мысль, что происходит непорядок. Шумно и надоело.
«Никогда не задумывался... Клык в каштанах сто раз видал, и соседние «резцы» и «резаки» стрижиных башен, ласточкиных... Не задумывался почему: везде, всюду, куда только можно впихнуть – двери, решётки, замки. Правда, распахнутые... Ход стрижам и слугам везде открыт. Но всё же, зачем? Это что, мания преследования? Предусмотрительность? Осталось с прежних времён?..»


Докстри повертел на пальце ключ с резаками, хмыкнул, кашлянул и кивнул притихшему у стенки обществу:
– Хех, прогуляюсь. Не скучайте без меня!
Гром, вскочивший на ноги, был облит гневным, ледяным презрением. Дурачок, жертвенностью тут и не пахло. Док снизошёл к его растерянности.
– Я жулан! – бросил Докстри холодно, оскорблено. – Шаманиец и жулан! Брысь в сторону, Гром-шамаш.
Улыбнулся:
– Гром, гляди...
Ремнём из его многокарманных, милитаристких штанов с кратким стрижиным «фьюить!..» была выдернута удавка, отдалённо напоминающая велосипедную цепь. Несколько восьмёрок Докстри ею покрутил, демонстрируя, а для пущей убедительности...
Он взмахнул, и цепь встала вертикально, как змея. Парни видели, как зыбко стоит она, как подвижны сочленения, не затянуты, как волны бегут по цепи, достающей до высокого, метра четыре, не ниже, потолка. Верхняя часть удавки образовала кольцо. Оно пошло вращаться, расширяя круги. Усатая лоза цветков-метаморфоз ищет опоры. Раздувшуюся кобру тоже напоминает. Чтоб латы корёжить, удавка. Чтоб врага прямо в латах удавить. Не континенте таких и не нюхали.
– Коброчкой назвал, – произнёс грозный жулан ласково, – в честь подкапюшонных боёв... Бывал на Южном? Прежде и на Центральном их устраивали. Ах, какие девчонки забредали под капюшон!.. На Южном-то Ярь одна, впрочем, малышка десяти стоит...
Он крутанул удавку. Сказать – резко? Но парни не увидели резко или нет. Сверкнула горизонтальная молния. Порыв ветра. Сквозняк. Серый, свистящий диск. Он сменил плоскость вращения, накренился и исчез. Удавка сложилась Докстри в руку.
– Жулан я, Гром. Раньше бы рассердился, на другого бы... Тебе прощаю. Нам думать надо, как выходить. Похоже, лифт наверх не идёт... А тут это грызётся, как тузик под дверью... Сосредоточится мешает.
Тузика помянул... Он да Мема, больше никто не мог с этим словом шутить.


Прежде чем исчезнуть за дверью, Докстри пугнул кто, кто за ней. Отогнал. Ударил клубком удавки. Металл громыхнул, грызенье затихло.
Докстри чикрнул вдоль замка резаками ключа. Пройдя над замочной скважиной, они распахнули створку, которая немедля захлопнулась у Докстри за спиной.

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 2)