Евангелие от Петровича. Книга первая: С чего все началось. Часть 3.

* * *

А Иаков двинулся дальше. И чем ближе подходил к родной стороне, чем сильнее были его приступы паранойи. Высланный вперед небольшой отряд, который должен был сообщить Исаву о приближении брата, вернулся с сообщением, что Исав с радостью двинулся Иакову навстречу, прихватив с собой четыреста человек. И сообщение это радости Иакову не прибавило. Понял он, что дело швах и начал думать, что делать.

Самым очевидным было умилостивить брата всевозможными дарами. Так Иаков и поступил. Отделил от своего стада добрую часть и послал вперед себя, как дар Исаву.

Накануне встречи братьев Иакову пришлось преодолевать вброд небольшую речушку – Иавок. Он переправил через нее все свое хозяйство, включая жен, а сам остался один на другом берегу. Очевидно решив, что, если дойдет до драки, пока Исав будет разбираться с остальными, сам Иаков успеет сделать ноги.

Однако, когда Иаков уже думал спать идти, на него кто-то напал и завязалась борьба. Боролся Иаков с этим «некто» аж до самого рассвета. И, надо же такому случиться, даже стал этого незнакомца одолевать. Правда, тот все же успел повредить Иакову бедро. А когда рассвело, Иаков сумел разглядеть своего партнера по спаррингу и, о чудо, никакой это был не незнакомец, а просто – напросто Бог.

И так Он был доволен сопротивлением, оказанным Ему Иаковом, что благословил того и пообещал, что раз он с богом смог сразиться, то и людей нефиг бояться. Типа, все будет путем. И зваться он будет отныне не Иаковом, а Божьим Героем – Израилем по-ихнему.

А тут как раз и Исав подрулил к лагерю Иакова. И оказалось, что он на брата зла не держит, а как раз наоборот, очень рад встрече. И что, мол, паранойю свою Иаков может засунуть куда подальше, а со стороны Исава по отношению к нему сплошная любовь и братские чувства.

Договорились братья, что Исав двинется налегке домой, в Сеир, а Иаков со всем своим табором потихоньку туда же подтянется. Исав ускакал, а Иаков, на всякий случай, в Сеир все же не пошел, а пошел к городу Сихем. Береженого бог бережет. Недалеко от этого города он выкупил земельный участок и расположился на нем со всем своим семейством.

* * *

Однажды Дина, дочь Иакова, решила сходить в город Сихем. Там в это время проходил большой праздник, а ей страсть как хотелось посмотреть на наряды местных модниц. И, как уже было не в первый раз, любопытство не довело до добра.

Увидел ее на этом празднике сын местного правителя Еммора – Сихем и возжелал ее так сильно, что не остановился даже перед изнасилованием. А, изнасиловав, воспылал к ней большим и светлым чувством. Пошел он тогда к своему папаше и говорит:

- Как приличный человек, я просто обязан теперь на ней жениться.

Что тут поделаешь, пошел Еммор вместе с сынком к Иакову просить руки Дины. Сыновья же Иакова, узнав о случившемся, расстроились очень и хотели прелюбодея с папаней прямо тут же замочить, но вовремя одумались. Ведь уже тогда было известно, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. Вот они пришедшим и говорят:

- Да мы бы всей душой, но по нашему обычаю мужчины должны сделать себе обрезание. Иначе - ну никак. А еще лучше, если все ваши мужчины обрезание сделают. Тогда все они смогут наших женщин в жены брать.

Воодушевленные таким приемом Еммор с Сихемом вернулись в город и запоем начали агитировать мужиков местных на обрезание. Мол, и полезно это, и не больно совсем, а красиво так, что все женщины отныне их будут. И, в конце концов, уговорили.

И вот, на третий день после этой массовой экзекуции, когда все мужское население города лежало по домам и проклинало Еммора с Сихемом и свою доверчивость, два сына Иакова – Симеон и Левий – ворвались в город и всю еще три дня назад сильную его половину вырезали начисто. После этого забрали из дома Сихема свою сестру и спокойно вернулись к отцу, прихватив между делом с собой весь местный скот, детей и женщин. Так, на всякий случай.

Иаков, узнав о происшедшем, очень сильно расстроился. Так и сказал, мол, «вы возмутили меня». Даже не разговаривал с сыновьями несколько дней.

* * *

Вскоре после этих событий явился к Иакову Бог. Напомнил, что никакой тот теперь ни Иаков, а Израиль, в очередной раз наобещал с три короба и велел идти в сторону Вифлеема, так как папаша его, Исаак, уже при смерти и только и ждет возвращения сына, чтобы спокойно покинуть этот мир.

Собрал тогда Иаков, тьфу, Израиль всю свою немалую семью и двинулся со всем имуществом в путь. Долго ли, коротко ли, дошел он до Хеврона, где Исаак жил в то время. Как раз успел, чтобы вместе с братом Исавом отца похоронить.

Иакову вообще в этом походе не сильно фартило. Так, во время родов умерла его жена Рахиль, и ее пришлось похоронить недалеко от небольшой деревеньки, сильно разросшейся с тех пор и известной нам под именем Иерусалим.

* * *

Больше всех из своих сыновей Иаков любил Иосифа. Причин тому много. Во-первых, как-никак, а это был его сын от любимой жены – Рахиль. Во-вторых, Иосиф пас скот вместе со своими братьями и по совместительству стучал на них отцу. Естественно, что братской любви последний факт не добавлял. Как раз наоборот, братья Иосифа спали и видели, как бы со стукачом разделаться покровожаднее.

А он еще и масла в огонь подливал, рассказывая им свои сны. И хоть снилась ему всякая хрень, но в снах же главное не что ты там видел, а как это растолковать. У Иосифа же выходило, что будет он над братьями если и не царем, то уж, во всяком случае, большим начальником. Этого они уж никак стерпеть не могли.

И вот однажды, когда Иосиф пришел к их пастбищу, они его схватили и стали решать, что с ним делать. И все сходились к мнению, что нужно стукачка замочить, после чего кинуть труп на съедение диким зверям. Потом, если что, на них же и списать можно будет убийство. Типа, мы тут ни при чем.

Один лишь Рувим вступился за Иосифа:

- Что вы, - говорит, - такие жестокие, прямо как звери. Не нужно Иосифа убивать. Он же брат наш. Давайте его просто свяжем и кинем в какой-нибудь ров в пустыне.

Доброй души человек оказался, этот Рувим.

В конце концов, с Иосифом братья так и поступили. И еще неизвестно, чтобы с ним было, если бы не проходил мимо караван Медиамских купцов. И тут братьям пришла в голову отличная идея: если Иосиф помрет, то толку им с этого не будет совершенно никакого, кроме морального удовлетворения. А вот если продать его в рабство, то на этом можно еще и слегка навариться.

Сказано - сделано. Иосифа продали, как раба, купцам, а одежду его вымазали в козлиной крови и в качестве доказательства, что Иосифа, таки, сожрали дикие звери, предоставили Иакову. Тот уж так убивался, так убивался…

А самого Иосифа купцы привезли прямо в Египет и продали, ни много, ни мало, начальнику охраны фараона - Потифару.

* * *

Особо нужно упомянуть о сыне Иакова – Иуде. Почему особо? Потому, что из колена, родоначальником которому он стал, произошел царь Давид – основатель царской династии. А еще потому, что именно это колено, будучи самым многочисленным к моменту выхода евреев из Египта, дало впоследствии название как Иудейскому царству, так и самому народу. Но, это все потом. А пока произошел с Иудой один эпизодик…

Было у него три сына: Ир, Онан и Шела. Старший был женат на Фамари – Тамаре по-нашему. И, так уж сложилось, что умер он, не успев оставить потомства. Говорит тогда Иуда своему среднему сыну:

- Поди к жене своего брата и сделай ей ребенка.

Типа, братья, семя практически одно и то же, а наследник – есть наследник. Но тот заартачился. Говорит:

- Да я, чем с ней спать, лучше того… Зря меня что ли Онаном назвали?..

Бог, правда, это дело просек и не одобрил. В результате остался у Иуды лишь один сын. Не будь дураком, отослал он невестку обратно к папаше ее, якобы пока младший сын не подрастет, а, на самом деле, от греха подальше.

- Побудешь, - говорит – пока почетной вдовой, а там видно будет.

Время шло, младший сын Иуды – Шелла -  вырос, но Иуда и не думал отправлять его к Фамари. А та тоже моложе не становится. Еще немного и родить ей уже вообще никаких шансов не будет. Что делать? Поняв, что тесть решил ее прокинуть, решилась Фамарь на трюк. Разведала она, какими маршрутами Иуда чаще всего пользуется, после чего переоделась под блудницу и расположилась на пути своего тестя. А тот, видать, ни одной юбки не пропускал. Как увидел – сразу накинулся - все, говорит, полцарства дам, или там козленка пожиже – пойдем на сеновал. Ну, обычные сюси-пуси. Фамарь ему на это говорит:

- На кой мне твои полцарства, а козленок – дело питательное. Только у нас ведь как: утром деньги – вечером стулья.

- А если в кредит?

- А я тебе что, «Дойче Банк»? Залог гони…

Короче, сторговались они на том, что Иуда даст женщине в качестве залога свою печать, посох и перевязь. А та, как козленка получит, то все это хозяйство обратно вернет. На том по рукам и ударили.

Иуда свое дело сделал и в благостном настроении вернулся домой. Выбрал козленка и отправил с другом, чтобы отдать блуднице. Но, тот ее не смог найти, как ни пытался. Оно и понятно. Фамарь, получив что хотела, переоделась обратно в свою одежду и вернулась домой.

Прошло несколько месяцев и растущий живот стало уже не скрыть. Доложили о том Иуде, мол, невестка твоя блуднула где-то и вот-вот родит. А в те времена с этим было строго. Особенно если ты почетной вдовой назначена. Повелел тогда Иуда невестку схватить и сжечь. В ответ на это Фамарь отправила Иуде его вещи, оставленные под залог и сказала:

- Это тот сделал, чьи это вещи. Давайте его тоже со мной на костер.

Посмотрел Иуда на посылочку и понял, что попал. Так появился шантаж.

В конце-концов, родила Фамарь близнецов. Первым на свет, как бы, появился Зара. Правда, лишь руку и успел высунуть наружу. Только ему повязали на эту руку красную ниточку, чтобы потом не перепутать, кто, собственно, был первым, как братец затянул его обратно и вылез сам, отобрав право первенства, отчего и назван был Фаресом, Перцем по-нашему. Потому как, шустрый больно.

Вот такая вот история. Кстати, потомками Фареса значится много знаменитого в последствии народу. Среди них цари Давид и Соломон.

* * *

А мы, тем временем, вернемся к Иосифу, которого братцы в рабство спихнули. Мужик он оказался рукастый и с головой. Все у него спорилось, за что ни возьмется. И так повернулось, что вскоре после своего прибытия в Египет, стал он в доме Патифара, который его купил, ни много ни мало, а домоправителем. Это вам ни баран чихал.

И все бы ничего, если бы ни эта нимфоманка Зулейка – жена Патифара. Стала домогаться Иосифа всеми правдами и неправдами. И так пыталась она его соблазнить, и этак – но он ни в какую.

- Я, - говорит, - честный раб и ваши домогательства мне непонятны.

Иосиф старался с Зулейкой вообще не пересекаться, а если не получалось, то чтобы хоть не наедине. Но, находясь постоянно в одном доме, сделать это не так-то просто, каким бы большим дом ни был.

И вот, однажды, эта коза Иосифа все же подловила и набросилась на него. Иосиф вырвался из ее объятий и бежал. Только одежда его в руках этой озабоченной и осталась. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Зулейки. Поняв, что трахнуть Иосифа ей так и не светит, она очень сильно разозлилась. А женщины в гневе способны на любую гадость, это уже и в те далекие времена известно было.

Жена Патифара сразу же подняла крик на весь дом, мол, это Иосиф ее пытался изнасиловать, а она насилу отбилась. Как свидетельство она предъявила одежду Иосифа, которую он оставил у нее, когда смывался. А муж, ясное дело, кому поверит, жене или рабу, даже если и знает, что жена его - стерва последняя?

В результате загремел Иосиф в тюрьму. Но и там он не унывал и вскоре начальник тюрьмы настолько проникся к нему доверием, что переложил на Иосифа практически все обязанности по управлению этой конторой.

* * *

Случилось как-то, что попали в ту же тюрьму, где находился Иосиф, фараоновы виночерпий и хлебодар. Оба задумали ни много, ни мало – отравить фараона. И, так уж вышло, что каждому из них в одну и ту же ночь приснились сны. Но, так как ни один, ни второй растолковать их не могли, то ходили оба в большой печали.

А тут как раз и Иосиф нарисовался – мастер на все руки. Оказалось, что и в толковании снов он тоже чего-то там смыслит. Хотя, чему тут удивляться, он ведь и перед братьями этим своим умением хвастался, отчего теперь и находился не в Ханаане, а в Египте. Иосиф тут же растолковал обоим, что их сны означают. Выходило, что виночерпия, так как он раскаялся в своем желании отравить фараона, через три дня простят, и он вернется к своим обязанностям, а вот хлебодару, как все еще лелеющему коварные планы, не повезет и его через три дня казнят. Успокоив, таким образом, товарищей по несчастью, Иосиф же попросил только не забыть его, когда все сложится, и упомянуть о нем при фараоне.

Прошло три дня и все сбылось в точности, как Иосиф и говорил. Но оба тут же о нем забыли. Хлебодар по понятным причинам, а виночерпий просто, я полагаю, нагрузившись от радости по самое «ни могу».

* * *

Прошло еще два года. И вот сон, на этот раз, приснился уже самому фараону. Очевидно, в те времена сны вообще были таким редким явлением, что каждый из них считался событием.

А приснилось фараону, что семь тощих коров сожрали семь тучных своих собратьев, нисколько при этом в весе ни прибавив. Такой вот ужастик. Было от чего в холодном поту проснуться.

Но никто так и не смог фараону толково объяснить, что все это означает. И тут виночерпий вспомнил про Иосифа и рассказал о нем фараону. Иосифа тут же извлекли из темницы, помыли, постригли, переодели и доставили во дворец правителя.

Фараон пересказал Иосифу свой сон и тот тут же, ничтоже сумняшеся, объяснил:

- Будет вначале семь плодородных лет, когда земля будет родить как ненормальная. После этого наступит голод, который тоже продлится семь лет. Да такой сильный, что все напрочь забудут о предшествующих плодородных годах. И чтобы все это пережить, нужно начальником над всеми поставить «мужа разумного и мудрого», - и скромно потупил взгляд.

Фараон намек просек и, так как ничего против не имел – свои долдоны только кивать да кланяться умели, - тут же назначил Иосифа первым министром, или визирем по-ихнему, присовокупив к этому перстень на палец, золотую цепь на шею и халатик.

В качестве первого министра, Иосиф приказал в плодородные годы откладывать пятую часть урожая про запас, на время грядущего голода. В результате удалось собрать ему зерна столько, что его уже было некуда больше складировать, не говоря о том, чтобы сосчитать.

За эти года Иосиф успел так же жениться на дочери Илиопольского жреца Потифера – Асенефе, которая родила ему двух сыновей: Манассию и Ефрема.

Семь плодородных лет пролетели как один день, и пришел голод, как Иосиф и предсказывал. Народ ломанулся, было, к фараону, мол, делать чего? Но тот всех переправлял к Иосифу, который приказал открыть кладовые и продавать народу зерно. Данное мероприятие позволило египтянам худо-бедно пережить голодное время, и, заодно, неслабо пополнить государственную казну.

* * *

Голод пришел тогда не только в Египет, но и во все близлежащие земли. Там не было такого мудрого советника, как у фараона и люди мерли от голода, как мухи. Прослышав, что в Египте, вроде бы, с едой получше, люди стали слать гонцов туда за хлебом. Иосиф продавал зерно и им – жалко что ли.

Землю, в которой жил отец Иосифа и его братья – Ханаан – голод тоже стороной не обошел. Узнав, что в Египте можно подкупить припасов, Иаков позвал сыновей и говорит:

- Чего ждем, орлы? Руки в ноги и бегом в Египет за хлебом, пока мы тут все в египетские мумии не превратились.

Чего тут делать? Слово папани – закон. Собрались сыновья Иакова, мешками побольше запаслись и двинулись в путь за зерном. Только младшего их брата – Вениамина – отец около себя оставил, так как любил сильно и боялся за него. Долго ли – коротко ли, добрались братья до Египта, спросили: «кто тут крайний?» и пристроились в конце очереди за зерном.

Очередь подошла – они в землю носами бухнулись, как в то время полагалось, и стали ждать, когда им зерна отсыплют. А ответственный за раздачу, как мы знаем, был Иосиф. Он сразу узнал братьев, хотя они его в новом прикиде и близко не признали. Да и лет прошло сколько, они уж и забыли, поди, о нем.

Иосиф, правда, виду не подал, что узнал родственничков, и начал, как полагается:

- Кто вы такие, откуда пришли, а бабки-то у вас есть – мы в долг не даем?..

Братья честно ответили на все вопросы и деньги продемонстрировали – все чин-чинарем. Тут прищурил Иосиф левый глаз и спрашивает:

- А не казачки ли вы засланные?

- Да что вы! Как вы могли подумать! Мы честные коммерсанты.

- Нет, сдается мне - шпионы вы и пришли, чтобы разведать как тут и что у нас.

- Зуб даем - коммерсанты. Все как один братья и сыновья уважаемого человека там, в Ханаане. Есть у нас еще один брат, но он с отцом остался. А еще один пропал, давно уже.

- Зубы мне ваши ни к чему, чай не папуас какой. Но проверку вам я устрою, чтобы убедиться, что вы те, за кого себя выдаете. Сделаем так: один из вас останется у меня заложником, а остальные возьмут зерно и отвезут домой. Но после этого приведете ко мне младшего брата вашего в доказательство, что не врете. Тогда я и заложника отпущу и даже разрешу вам в этих землях промышлять.

Дело было в том, что младший – Вениамин – был родным братом Иосифа, в то время как остальные были ему сводными, от разных матерей. Очень уж он хотел своего брата увидеть. Вот и придумал такую комбинацию не для слабонервных.

Испугались братья до колик в животе, но делать нечего. Симеон остался в качестве заложника, а остальные пошли обратно, нагрузив на ослов мешки с зерном. По возвращении братья все рассказали Иакову. Тот тоже перетрусил не на шутку и наотрез отказался отправлять Вениамина в Египет. Когда же обнаружилось в мешках с зерном и серебро, которое братья за это зерно заплатили – страх Иакова перерос в панику. Потому, как не только родился и про бесплатный сыр знал не понаслышке.

* * *

А время шло и привезенное братьями зерно стало заканчиваться. Самое время ехать за новой партией. Но, на этот раз братья наотрез отказались ехать, а Иуда озвучил общее мнение:

- Вам, папаня, хорошо рассуждать тут сидя. Мы с мужиком тем говорили, как с вами сейчас – человек он серьезный. Если сказал, что «без брата вашего не появляйтесь», то мало нам там не будет. Если бы вы, папаша, сопли не жевали, то мы бы за это время уже два раза туда и обратно сходили. Короче, либо Вениамин с нами идет, либо на старости лет будете питаться своими портянками.

Делать нечего. Велел тогда Иаков собираться всем в дорогу, включая Вениамина. А, заодно, приказал собрать с собой разных даров тому грозному начальнику: плодов, там, разных, орешков, меду… Еще сказал серебра взять вдвое больше, чем нужно. Вдруг, в прошлый раз его по недосмотру забыли и хватятся – всякое бывает.

Иосиф же, увидев среди братьев Вениамина, приказал своему домоправителю заколоть чего-нибудь из живности и устроить небольшой пир. А людей этих пригласить в дом и на том пиру они будут гостями.

Домоправитель так и сделал - привел братьев в дом Иосифа. Те струхнули уже по-настоящему. «Все» – решили – «теперь уж точно трындец. Сейчас нам все припомнят, включая серебро, забытое в прошлый раз». Кинулись они к домоправителю:

- Мол, вы в прошлый раз забыли с нас денег слупить, так мы, вот, все принесли до копеечки. Нам чужого не надо.

- Да нет, - отвечает домоправитель – ваши деньги в казне. Все путем. Это вам, наверное, бог послал.

У братьев предынфарктное состояние. А дальше все страньше и страньше. Дали им умыться и за стол посадили. Конечно, не к Иосифу – не положено – а за отдельный. Но и не с египтянами, потому как тем западло с евреями за одним столом сидеть – традиция такая.

* * *

Пока все ели – пили, приказал Иосиф своему домоправителю наполнить мешки гостей зерном, а, так же, положить в эти мешки принесенное ими серебро. А еще велел взять одну из своих серебряных чаш и положить в мешок к младшему из братьев. Сказано – сделано.

Отправились братья рано утром в обратный путь. Только отошли они от города, как догнал их посланный Иосифом домоправитель.

- Что же вы, - говорит, - беспредельничаете? Вас как людей приняли, а вы любимую чашку моего господина сперли.

- Мы?! – Возмутились братья. – Да чтоб нам прямо тут сквозь землю провалиться. Как можно! Мы люди честные и на чужое добро не заримся. Хочешь – обыщи всех нас. У кого чашку найдешь, будет рабом твоего хозяина до конца дней своих.

- Ну, смотрите, мужики. Вас за язык никто не тянул.

В результате непродолжительного шмона чашка действительно обнаружилась в мешке Вениамина. Все в шоке. Кинулись братья тут по земле валяться, плакать, одежды на себе рвать. Но, против фактов не попрешь.

Собрали они тогда свои пожитки и поспешили вернуться в дом Иосифа. Упали ему в ноги:

- Виноваты, - говорят, - бес попутал. Хотя мы и ни сном, ни духом. Но, факты – вещь упрямая. А, значит, и отвечать нам. Готовы все быть твоими рабами.

- Я же не зверь, - отвечал Иосиф, - у кого чаша нашлась, тот и останется тут, а остальным – скатертью дорога.

Вышел тогда Иуда и попросил у Иосифа разрешения сказать ему пару слов один на один, без свидетелей. Когда все вышли Иуда и говорит:

- Прости ты дитя неразумное. Младшенький он. Отец как его брат пропал и так чуть с ума не сошел, а если мы еще и этого тут оставим – вообще в могилу сойдет. Он там и так на ладан дышит. Давай я вместо него останусь, а его отпусти с братьями назад. Отца уж больно жалко.

* * *

Тут Иосиф не выдержал и, расплакавшись, открылся своим братьям. Что тут началось! Слезы, крики, обнимания… В общем, встреча родственников после долгой разлуки. Братья, конечно в ноги бухнулись, каясь в содеянном, но Иосиф успокоил их:

- Что ни делается – все к лучшему. Не продай вы меня тогда в рабство - не попал бы я в Египет. Не попади я в Египет – не поднялся бы так высоко, не стал бы правой рукой фараона. Это бог вас надоумил меня продать, чтобы сейчас я спас вас всех вместе с отцом от голодной смерти. Так что, горевать не о чем.

В общем, оптимистом был Иосиф и во всем старался видеть только хорошее. Чего и вам всем желаю.

- Короче, - говорит он братьям, - берёте с собой сейчас еды, сколько нужно и идёте назад. Там собираете свои манатки и всех родственников с папаней во главе и дуете назад ко мне. Голод еще пять лет продлится и в Ханаане вам все равно не выжить. Выделю я вам тут земли, и будете жить как у Христа за пазухой. Кто такой Христос? Это не важно, потом узнаете.

Информация о том, что к Иосифу пришли братья, дошла до самого фараона. Он сильно обрадовался за своего министра и говорит Иосифу:

- Ты же мне как сын, мне для тебя ничего не жалко. Пусть твои братья берут колесницы, чтобы ускорить переезд, забирают отца и всех родственников и возвращаются обратно. А убогий скарб свой пусть с собой не берут. Мы тут им всего нового дадим, а по клинописи пропустим, как добровольные пожертвования в помощь беженцам.

Иосиф с фараоном ударили по рукам, и Иосиф поспешил обрадовать братьев.

Те тут же отправились в обратную дорогу, груженные зерном, подарками и в сопровождении каравана колесниц. Приехав, рассказали они обо всем отцу. Иаков обрадовался неимоверно и тут же приказал начинать сборы для переезда в Египет на ПМЖ.

* * *

Собрал, в конце концов, Иаков всех своих родственников, которых набралось аж шестьдесят шесть душ, весь скот свой, скарб, тот, что на колесницы поместился, рабов, опять же, и отправился со всем этим кагалом в Египет.

Иосиф встретил отца своего и всех родственников по дороге в Гесем – землю, отведенную фараоном тем для проживания. Радости при встрече родственников не было предела.

Надо еще сказать, что находилась земля Гесем на северо-востоке Египта, практически у самого устья Нила. Место это было наиболее благоприятным для земледелия и скотоводства. Иосиф рассказал фараону, что родственники его сплошь пастухи и тот с радостью согласился поселить их в этой земле, на окраине страны. Дело было в том, что для египтян заниматься скотоводством было еще большее западло, чем с евреями за одним столом сидеть.

А Иакову со всем его семейством большего и не нужно было. С одной стороны спокойно и сытно, с другой – перед глазами начальства не маячить. Все складывалось просто идеально.

* * *

Вскоре представил Иосиф фараону своего отца и братьев. Все они произвели на фараона настолько благоприятное впечатление, что тот сказал Иосифу, чтобы он назначил самых способных из своих соплеменников управляющими над скотом. То есть, говоря по-нашему, ответственными за животноводство в Египте.

А голод, между тем, никто не отменял. Народ опять валом повалил к Иосифу:

- Кормилец, отсыпь зерна. Только бабки у нас закончились. Но не дашь же ты нам голодной смертью помереть из-за такой малости?

- Конечно не дам, - улыбнулся Иосиф. – Тащите сюда ваш скот большой и малый. Продайте этот скот фараону, а на вырученные средства покупайте зерно.

Благо, денег в закромах фараона, как мы знаем, скопилось достаточно. Ведь туда стекались все бабки за проданное зерно. Так что, можно себе представить богатство фараона на тот момент.

Так год и прошел. На следующий история повторилась снова. Но, так как ни денег, ни скота у населения уже не было, Иосиф предложил людям продавать для последующей покупки зерна свою землю. Эта мера позволила протянуть египтянам еще какое-то время.

В результате, к окончанию голодных лет фараон был самым крупным собственником земли и скота, а остальные жители страны были на этой земле лишь наемными работниками – фактически рабами. Они обрабатывали землю, выделенную им фараоном, отдавая, при этом, пятую часть всего урожая в его хранилища.

Так как животноводством занимались на тот момент родственники Иосифа, то весь скот был сконцентрирован именно в их руках. А теперь, представьте себе, египтяне пашут на земле, как крепостные, не имея ничего, а рядом живет пришлый народ, который, вроде бы и не сильно бедствует, да еще, к тому же, владеет всей живностью. Конечно, де юре весь скот принадлежал фараону, а евреи только пасли его и следили за ростом поголовья. Но среди египтян на тот момент юристов было не много, а потому, всеобщей любви к евреям данная ситуация явно не добавляла.

Единственными, кто еще оставался собственниками земли и не должен был отстегивать при этом фараону – оставались жрецы, то есть, местное духовенство. И вот, сдается мне, если хорошо подумать, может, и не было никакого голода в Египте? А не устроил ли это все сам фараон, чтобы спровоцировать народ на продажу своего имущества? И не является ли эта масштабная акция, растянувшаяся на четырнадцать лет, первой в истории человечества приватизацией частной собственности? Есть над чем задуматься…

* * *

С момента переселения евреев в Египет прошло семнадцать лет, как Иаков собрался помирать. Было ему на тот момент ни много, ни мало, а сто сорок семь лет. Возраст весьма почтенный по нашим меркам, хотя Иаков и сетовал, что не суждено ему было дотянуть до возраста его родителей.

Собрал он у ложа всех своих многочисленных сыновей и напророчил каждому из них судьбу на многие века вперед, подробно расписав как и чем должно будет заниматься потомство каждого из них. Тем самым было прописано место в дальнейшей истории двенадцати Колен Израилевых, которые от детей Иакова и пошли.

На перечисление всего этого ушло уйма времени, что отняло у Иакова последние силы, и он, наказав похоронить его в могиле предков, тут же и умер.

Иосиф испросил разрешение фараона съездить и похоронить своего отца. Фараон не только это разрешение дал, но и отправил вместе с Иосифом огромный кортеж сопровождения из своих чиновников и военных.

Со стороны же Иосифа отправились на похороны все родственники без исключения. В Библии написано, что только скот они с собой не погнали. Но тут, я думаю, несколько все преувеличено. Хотя, кто его знает, наверняка у них там и рабов своих немало было, так что стада без присмотра не остались.

И вот вся эта компания отправилась в Ханаан, к месту предстоящего захоронения. С огромной помпой, торжественно. Пришли, похоронили и вернулись обратно.

Вернуться-то они вернулись, но братьев Иосифа стал грызть червячок сомнения. А не отыграется ли теперь, после смерти папаши, брательник на родственничках за все их проделки.

Решили они послать тогда Иосифу анонимку, мол, из проверенных источников стало известно, что Иаков на смертном одре просил Иосифа не держать зла на братьев, и забыть все пакости, которые они ему устраивали. А следом за анонимкой и сами пришли и в ноги бухнулись.

Растрогался Иосиф и говорит:

- Да как же можно такое подумать! Да я за вас… Да вы мне… А то, что вы меня в рабство продали, так это фигня, с кем не бывает. Да и обернулось все вон как… Если бы не вы, не попасть бы мне за границу, а гнить вместе с вами в Ханаане и помирать с голоду. Так что, спасибо вам огромное и ничего не бойтесь, пока я жив.

И жил Иосиф до ста десяти лет. А когда умирал, то пообещал братьям, что придет обязательно за ними кто-нибудь, кто сможет их вывести из Египта и вернуть в Ханаан – землю, которую Бог обещал всем им. Главное терпение. И еще, чтобы не забыли они тогда и его кости с собой забрать, а не оставили бы тут.

После чего Иосиф умер, а его набальзамированное тело было захоронено в одном из саркофагов Египта.

(продолжение следует...)

Похожие статьи:

Рассказы → Евангелие от Петровича. Книга первая: С чего все началось. Часть 2.

Статьи → Барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт!

Рассказы → Страшный сон блондинки

Рассказы → Евангелие от Петровича. Книга первая: С чего все началось. Часть 1.

Рассказы → Нам так и сказали