Жан был в ужасе. Он смотрел на повестку и не мог поверить, что вот она действительно пришла, и это означает конец всем его планам. А ведь поначалу все так удачно складывалось. Последние два года его жизнь была простой и безмятежной. И казалось, что так будет всегда. Но вот пришла повестка и все рухнуло.
Жан родился в семье программистов. Он презирал родителей за то, что они не смогли построить свою жизнь, как все их соседи. С утра до вечера они пропадали на работе, а вечерами либо опять работали, либо занимались, чего-то изучая. Жан не понимал, почему они все время учатся. Родители объясняли, что конкуренция в их отрасли очень высокая, что инструменты программирования все время совершенствуются, и они должны быть готовы в любой момент по требованию начальства начать использовать новинки. Иначе на их место возьмут молодых, а их уволят.
Пока Жан был маленьким, он не понимал, почему родители так боятся остаться без работы. Родители его приятелей нигде не работали, а жили не в пример лучше. И только когда Жану исполнилось четырнадцать, отец отвел его к себе в кабинет и все объяснил. Он рассказал, что поскольку они с мамой высокооплачиваемые специалисты с высшим образованием, то им не положено ни пособие по безработице, ни другие социальные льготы. Если они потеряют работу, то им придется жить на сбережения, которых не так много. В худшем случае им придется продать дом и переселиться в ночлежку.
Неприятным сюрпризом для Жана оказалось то, что по Закону об Обязательном Образовании ему, как сыну специалистов с высшим образованием, тоже придется поступить в университет и получить специальность. Не обязательно становиться программистом, можно выбрать любую другую. Но главное в том, что как дипломированный специалист, он больше не будет иметь социальной поддержки от государства, и должен будет рассчитывать только на свои силы. Отец рекомендовал ему за оставшиеся два года серьезно заняться программированием, и в дальнейшем продолжить обучение на программиста. Тогда, сказал отец, мы с мамой сможем помогать тебе в работе. А пока, с завтрашнего дня, я займусь твоим обучением.
Жан всю ночь не спал. Теперь он понял, почему их дом никогда не ремонтировали, почему родители ездят на старой машине и никогда не позволяют себе отпуск длиннее одной недели, да и то не каждый год. Он вспомнил, как однажды сказал родителям, что семья его школьного приятеля в каникулы поедет на месяц отдыхать на Гавайях, и предложил поехать с ними. Это будет так здорово, убеждал он родителей, Ахмед замечательный парень и у него клевые предки. У них большой дом и две машины. А на следующий год они и Ахмеду купят машину, чтобы ездить в школу.
В тот раз мама грустно объяснила ему, что у них на работе считается, что если компания может обходится без работника целый месяц, то значит и дальше сможет обойтись без него, а лентяя следует уволить. Да и денег на Гавайи у них нет.
Когда Жан рассказал об этом Ахмеду, тот рассмеялся, назвал родителей Жана неудачниками, и перестал с ним дружить. А потом от Жана отвернулись и другие мальчики. Он оказался изгоем, вместе с несколькими одноклассниками, чьи родители также были дипломированными специалистами.
Им поневоле приходилось держаться вместе чтобы легче выносить насмешки и оскорбления остальных. Они продолжали ездить в школу на школьном автобусе с малышней, в то время как Ахмед и вся его компания каждое утро подъезжали к школе на собственных автомобилях. Да и во всем остальном, начиная от одежды и кончая электронными гаджетами, Жан и его новые приятели не могли сравняться с остальным классом.
Причина была все та же – все они были детьми из работающих семей, и по достатку им конечно было далеко до остальных, чьи семьи жили на социале.
В ту ночь, после разговора с отцом, Жан принял решение. На следующий день он положил в школьный рюкзак самое необходимое, поцеловал на прощание родителей и вышел из дома. Но в школьный автобус не сел. Вместо этого он отправился на вокзал. Там он снял в банкомате все деньги со своего небольшого счета, а банковскую карточку выбросил в урну. Туда же отправились школьная и социальная карточки, и все его немногие бумажные документы. Жан надеялся, что таким образом он стер все следы.
В кассе он купил за наличные билет в соседний город. Там беглец нашел приют для бездомных подростков и обратился за помощью. Назвался мальчик Ахмедом, вспомнив теперь уже бывшего одноклассника, благополучию которого всегда завидовал, а фамилию сообщить отказался.
Историю для директора он приготовил по дороге в поезде. Придумывать ничего не пришлось: Жан просто вспомнил сюжеты о насилии над детьми, которые во множестве видел по телеку в новостях и сериалах. Он объяснил, что убежал из дома потому что отец, пьяница и наркоман, постоянно избивал его. Чтобы усилить впечатление, добавил, что мать весь последний год соблазняла его, под разными предлогами показываясь обнаженной, и ждала только, когда он созреет как мужчина. В завершении выразил беспокойство, что родители станут его искать и потребуют возвращения домой. Поэтому он просит спрятать его в приюте.
Директор тоже смотрел новости, не задаваясь вопросом – правда это или выдумки гонявшихся за сенсацией и гонораром журналистов. Поэтому он обнял мальчика и объяснил, что теперь ему нечего бояться.
Жана-Ахмеда поселили в приюте. Комната была небольшая, но чистая и уютная, с непременными телевизором и компьютером. Через несколько дней ему выдали новые документы и банковскую карточку, на которой уже лежала первая выплата ежемесячного социального пособия. Кроме него, в комнате жил шестнадцатилетний парень по имени Ведран. Он жил в приюте уже несколько лет. Руководству приюта парень сообщил, что приехал автостопом из охваченной войной Югославии. То, что эта война закончилась задолго до его рождения, никого не смутило. Жертву насилия необходимо было спасти. Мальчику дали гражданство и статус иммигранта, что раз и навсегда решило все его проблемы.
Вердан быстро ввел нового товарища в курс дел. Жизнь в приюте оказалась необременительной. Школа находилась в том же здании, но за посещаемостью следили не слишком строго. Администрация понимала, что у детей психологическая травма, и особо учебой воспитанников не донимала. От бытовых проблем обитатели приюта были избавлены. Кормили детей в общей столовой, для уборки и стирки были горничные.
Остальное время подростки были предоставлены сами себе. В основном они смотрели телевизор или резались в компьютерные игры. Днем выходили развлекаться в город. Шатались по улицам, приставали к прохожим. Потихоньку воровали в магазинах – кто по привычке, кто из спортивного интереса. Необходимости в этом не было, поскольку администрация приюта оплачивала все покупки своих питомцев.
Ближе к вечеру все собирались на первом этаже в просторном помещении бывшей библиотеки, переоборудованной за ненадобностью в курительную. Там всегда имелся запас бесплатной марихуаны. Подростки курили самокрутки, болтали и смеялись. Иногда вспыхивали ссоры, сопровождавшиеся жестокими драками, которые, впрочем, быстро стихали.
Жан все еще рассматривал повестку, когда в комнату вошла уборщица. Семидесятилетняя женщина, бывший бухгалтер в крупной компании недавно уволенная по возрасту, дорабатывала в приюте оставшиеся пять лет до скудной государственной пенсии. Убиралась она плохо, и все время жаловалась на то, как несправедливо обошлись с ней. Ей пришлось продать свой дом чтобы рассчитаться с банком за ипотеку, которую так и не успела выплатить, и теперь она мыла полы для молодых бездельников за еду и комнату, которые ей предоставила администрация приюта.
Мальчишки не вникали в ее проблемы и считали, что старуха работает из-за непомерной жадности. Вот и сегодня, чтобы не слушать надоевшее бормотание уборщицы, Жан вышел из комнаты и спустился в курительную. Он сделал себе самокрутку, несколько раз глубоко затянулся и принялся ждать, когда наркотик окажет привычное успокаивающее действие.
В курительную вошел Ведран и с любопытством поглядел на повестку, которую Жан так и держал в руке. В ответ на невысказанный вопрос Жан, неожиданно для себя, рассказал приятелю свою историю, которую до этого тщательно скрывал от всех.
Ведран слушал очень внимательно, а затем сказал:
– Слушай, а я ведь знаю как тебе помочь. Вот номер телефона, спроси Мухаммеда и расскажи ему все, что рассказал мне. И не затягивай со звонком, пока за тобой не пришли и силой не отвели в Университет.
Жан докурил самокрутку, достал свой приютский телефон с оплаченным разговорами и позвонил. Мухаммед оказался очень приятным и отзывчивым человеком. Через пару часов он заехал за Жаном и забрал его с собой. На выходе из приюта их ждал Ведран. Мухаммед подтолкнул Жана в сторону ожидавшего автомобиля, а сам остановился рядом.
– Отличный материал. Будут еще такие – присылай! – тихо сказал он и незаметно сунул Вердану пачку купюр. Довольный парень спрятал деньги, кивнул и тут же исчез. Мухаммед догнал Жана, приобнял за плечи и усадил в машину. Они уехали.
Поселили Жана на вилле где-то за городом. В тот же вечер Мухаммед отвел его к себе в кабинет, усадил в кресло. Сам уселся напротив.
– Сейчас я расскажу тебе то, о чем не говорят на уроках истории в школе. Ты знаешь, что население нашей страны делится на две категории: коренные жители и иммигранты. Первые иммигранты из стран, охваченных войнами и прозябающих в бедности, с огромным трудом вырывались оттуда и просили разрешения жить здесь. Многих не пускали. Тем же, кому удавалось остаться, приходилось несладко. Им никто не помогал, государство о них не заботилось, словно это были люди второго сорта. Иммигранты были вынуждены работать на самых тяжелых работах: строителями, рабочими или грузчиками. Кому-то приходилось работать дворниками. А женщины нанимались прислугой в дома местных богачей.
Жан удивился. Такого он не мог себе представить.
– Иммигранты работали? Да еще на тяжелой физической работе?
– Да, представь себе, – кивнул Мухаммед. – Селили иммигрантов в больших многоквартирных домах, этих отвратительных железобетонных коробках. На работу они добирались в душных переполненных поездах метро. А в это время, совсем рядом, старожилы жили в роскошных виллах и ездили на дорогих автомобилях.
Кроме того, от иммигрантов требовали отказаться от веры отцов и перестать соблюдать обычаи своей родины. Ты, конечно, понимаешь, что долго так продолжаться не могло. Первой свое возмущение высказала молодежь. Парни выходили на улицы, жгли автомобили и громили магазины. Они не требовали ничего особенного, лишь того, что им положено, как гражданам демократической страны. Они больше не могли терпеть неравенство, не могли допустить, что их народ унижают.
Тем временем наша община разрасталась. Рождались дети, приезжали родственники. Наши богатые друзья на родине наняли адвокатов и создали правозащитные организации, которые оказали серьезное давление на правительство. Иммиграционные правила смягчили, и сюда, наконец, смогли приехать все нуждающиеся. Теперь нас стало еще больше. Мы были гражданами страны и участвовали в выборах. Политики вынуждены были учитывать наши интересы, иначе на следующих выборах мы просто выбирали других. Голосов у нас хватало.
И тогда правительство, наконец, обратило внимание на страдания иммигрантов и постаралось обеспечить их всем необходимым. Бесплатные талоны на питание, неограниченное пособие по безработице, бесплатная медицина, ежемесячные выплаты на детей и на покупку предметов первой необходимости, освобождение от муниципального налога – это были наши первые достижения.
Мы не остановились на этом. Сегодня те, кого не устраивает жизнь в старых государственных квартирах, могут купить собственные дома. Им полагается беспроцентная ссуда, которую можно не возвращать, если человек докажет, что у него нет на это средств. Такие же ссуды предоставляют иммигрантам на открытие собственного дела. И на первые пятьдесят лет освобождают от налогов.
Но самое главное, самое важное наше достижение состоит в том, что дети иммигрантов также сохраняют этот статус, и соответственно право на льготы. Я не буду перечислять все остальное, тем более что наша борьба за свои права еще не окончена. Просто хочу чтобы ты понял как устроена жизнь.
Мухаммед остановился. Он подождал, пока парнишка, явно не привыкший быстро усваивать информацию, разберется в услышанном. Затем продолжил:
– А теперь вернемся к твоей ситуации. Понимаешь, деньги на пособия и льготы не появляются сами по себе. Кто-то должен их заработать. Поэтому в стране был введен девяностопроцентный подоходный налог. А чтобы стимулировать население продолжать работать, компенсацию за увольнение и пособия по безработице для коренных жителей страны стали постепенно сокращать, и в конце концов полностью отменили. Но поскольку денег в бюджете все равно не хватало, то их лишили также и остальных льгот, положенные малоимущим.
Большинство старожилов отнеслось к этим мерам с пониманием. Но нашлись и другие, завистливые и ленивые. Эти люди воспользовались лазейкой в законе, по которому члены семьи иммигранта также получают статус иммигрантов. Они стали вступать в браки, зачастую фиктивные, с иммигрантами, что давало возможность пользоваться льготами супруга. И год от года, таких браков становилось все больше.
Этого допустить было нельзя. В конце концов страна осталась бы без рабочих рук, и без источника денег для социальных выплат. И тогда был принят закон, по которому дети в семьях, где хотя бы один из родителей имеет специальность и в состоянии работать, обязаны также получить специальность. Для обучения в колледже или университете студентам предоставляется государственная субсидия, которую позже постепенно вычитают из зарплаты. Получив специальность выпускники отправляются работать. Они больше не имеют права на социальную поддержку от государства и должны обеспечивать себя сами.
Это называется Законом об Обязательном Образовании. И вот теперь, по этому закону ты обязан выучиться на какую-нибудь специальность. Когда тебе исполнится двадцать лет государство прекратит о тебе заботиться, и если ты не пойдешь работать, то попросту умрешь с голоду.
Мухаммед замолчал и пристально посмотрел на мальчика. Тот сидел с мокрыми от слез глазами.
– Что же мне теперь делать? – спросил он.
– Главное не отчаиваться, – успокоил его Мухаммед. – Я ведь сказал, что наша борьба еще не закончена. Мне и моим братьям больно смотреть, как унижают таких замечательных молодых ребят. Скажи, ты хочешь отомстить тем, кто все это придумал? Наказать их, заставить страдать и мучиться, как страдают твои родители, как придется страдать и мучиться тебе самому и тысячам твоих сверстников?
– Да, конечно! – радостно воскликнул мальчик. – А что для этого нужно сделать?
– Не торопись, малыш, – вкрадчиво сказал Муххамед. – Всему свое время. А пока я покажу тебе, каким может стать твое будущее.
Мужчина нажал кнопку на столе. Из-за занавеса в задней части кабинета вышла красивая молодая женщина. Она ласково взяла за руку Жана и увела за собой. Мухаммед проводил их задумчивым взглядом.
– Ну вот и хорошо, – тихо сказал он. – Пусть гяуров уничтожают их собственные дети.
Следующие дни Жан провел как в тумане. Его обрабатывали по методике, разработанной еще в средние века. Днем Мухаммед объяснял, как нехорошо с ним поступили, и внушал, что долг Жана отомстить за себя и всех молодых людей, попавших под действие Закона об Обязательном Образовании. А вечером Зухра с девочками показывала ему, как выглядит рай, в который Жан попадет после своей героической смерти.
Наконец наступил день, когда Жан должен прибыть в университет для начала занятий. К этому времени он плохо соображал, и не вполне понимал, что происходит. Но за него все решали взрослые. Сначала Мухаммед принес новую просторную одежду, и сам одел Жана. Одежда была странная: изнутри были пришиты закрытые кармашки, в которых лежало что-то твердое. Потом его вывели на улицу. Полицейский отвез юношу в университет.
В университете Жана отвели в большой зал, где собрались новички. К трибуне вышел ректор университета. Но сказать он ничего не успел. В центре зала раздался мощный взрыв. Это, по сигналу из резиденции Мухаммеда, взорвалась взрывчатка, которой был начинен костюм Жана.
Считается, что в момент смерти перед мысленным взором умирающего проходит вся его жизнь. С Жаном случилось иначе. Вместо пустого и бессмысленного существования, которое он вел до этого дня, перед ним прошла другая, настоящая жизнь, предназначенная ему судьбой, и которую ему уже никогда не доведется прожить.
Это была яркая, насыщенная событиями и свершениями жизнь настоящего мужчины: ученого, строителя, лидера. Перед глазами умирающего одна за другой проплывали удивительные картины. Сначала было обучение в университете. Лекции и экзамены, дружба со сверстниками: умными, интересными, много знающими, резко отличавшимися от туповатых ограниченных обитателей приюта. Знакомство и свадьба со скромной симпатичной сокурсницей.
Затем Жан увидел себя в огромном ангаре, где под его руководством собирали невиданный космический корабль. А вот этот корабль в составе целой флотилии уже летит в межпланетном пространстве. Жан капитан корабля. Он отвечает за жизни сотни пассажиров.
Вот успешная посадка на Марсе. Первые годы по устройству марсианской колонии. Жан и его жена вместе с другими колонистами возводят защитный купол, налаживают системы жизнеобеспечения, строят дома и склады. И постепенно, посреди марсианской пустыни, окруженный прозрачным куполом, вырастает город с гордым названием Новый Париж.
Жан видел людей на улицах. Одни занимались повседневными обязанностями, другие отдыхали после работы. Вот прошла группа малышей в сопровождении воспитательницы. Что-то подсказало Жану, что среди них идет и его сын.
Потом Жан увидел себя председателем совета колонистов. Он выступал на главной площади и поздравлял жителей с тем, что марсианская колония Новый Париж добилась полной экономической и политической независимости.
Главная цель колонистов была достигнута. Они сумели построить новое общество, в котором не было места ни продажным политикам, ни бездельникам-иждивенцам. Жан не знал, как устроено это общество, но видел, что колонисты были счастливы. Это был не одноразовый суррогат счастья, которое дают наркотики или продажные женщины. Это было настоящее, спокойное счастье людей, которые занимаются любимым делом, а после работы возвращаются в семью и к друзьям.
Жизнь шла своим чередом. Колония росла, рождались и росли дети, первые колонисты старели и умирали. Последнее что увидел Жан, были двое сильно пожилых людей сидевшие на скамейке в парке. Они молчали и просто держались за руки. Редкие прохожие уважительно здоровались с ними. Старики их не слышали. Они вспоминал прожитую жизнь, полную труда и великих свершений.
Но вот милосердное предсмертное мгновение закончилось. Жана не стало. Никто так и не узнал, что этому, еще не сформировавшемуся в мужчину подростку, судьбой предназначалось стать первым Президентом Марсианской Республики.
2015 г.
Израиль
Похожие статьи:
Рассказы → Красное время
Рассказы → Как живут на Марсе
Рассказы → Красная планета
Рассказы → Беспроигрышная лотерея
Рассказы → Ржавые Дюны Марса
