Одно то, что рядом с ней находился мужчина, готовый ради нее на все, придавало Люсе жизненных сил и энергии.
— У вас руки такие …,— из головы кавалера вылетели все эпитеты.
— Шершавые? — улыбнулась Люсьена.— Это цыпки,— и забросив голову назад, засмеялась.— Какой вы интересный.
Виктор хотел было рассказать девушке о звездах, любви к небу, самолетах, но не мог отвести зачарованный взгляд от мигаря.
Перед ним стояла машина, у которой из сопла торчал огрызок железобетонной конструкции.
— Лесенка там,— показав на кусты, Люся вытащила из сумки бутылку шампанского,— выпивка здесь.
Ей было приятно, что Виктор нежно обнимал её за талию, но, вспомнив о просьбе брата, она нехотя отстранилась от летчика.
Глотнув из горла шампанского, Могилевский подошел ближе к самолету.
Брюхо истребителя выглядело внушительно. Внутренние крыльевые бомбодержатели отягощали две 500-килограммовые бомбы, внешние — две по 200 кг. Подкрыльевые пилоны угрожали ракетами «воздух-воздух», подфюзеляжный держатель — контейнером разведоборудования типа «Н». На фоне тяжелой подвески скромно примостились стволы рабочей лошадки — пушки ГШ23.
Однажды в училище, поспорив с сослуживцами, Витя ночью перед посадкой решил устроить над ВПП «белые ночи».
Отстрелив все 128 вспышек фоторазведки из контейнера «Н», он ярко осветил аэродром. Внезапно проснувшийся дежурный офицер в казарме закричал «подъем!» и принялся пинками поднимать с кроватей обескураженных солдат.
Оклемавшись после секундного замешательства, Виктор поставил шампанское на бетонку, подтащил к самолету трап и полез в переднюю кабину. Мельком глянув на хвостовую часть фюзеляжа, он не увидел тормозного парашюта.
— Камикадзе,— подумал о машине Виктор,— полет в одну сторону.
– Витенька, а я? — Люся уцепилась двумя руками за стремянку.
Витя где-то подсознательно чувствовал, что происходит какая-то внештатная ситуация и он лезет сейчас непонятно куда и зачем, но не мог с этим ничего поделать. Все движения, как только он дотронулся до крылатого друга, делались машинально.