- Друг мой, - дядюшка многозначительно посмотрел на меня, - скоро мы станем богаче самой королевы.
- Конечно, дорогой дядюшка.
Я вежливо кивнул. Когда у моего дядюшки начинались припадки, с ним было лучше не спорить – я готов был согласиться с любым его утверждением.
- Можешь не сомневаться, Чарли, скоро мы выкупим не только наше поместье, но и половину всех деревушек в этой местности.
- Несомненно, дорогой дядюшка.
- У нас будет столько золота, сколько не снилось нашим банкирам.
- Ну, разумеется.
- Ты что, издеваешься надо мной? – дядюшка нахмурился.
- Что вы, ни в коей мере.
- Тогда почему ты хотя бы не спросишь, каким образом твой дядюшка собирается сделать нас богаче Ротшильдов и Рокфеллеров вместе взятых?
- Именно об этом я и хотел спросить.
- Если бы хотел, то уже и спросил бы, - проворчал дядюшка. Я окончательно убедился в том, что дядюшка не в духе, и лучше не утомлять его разговорами. Странное дело, пять минут назад я дорого бы дал за то, чтобы, наконец, вежливо проститься с дядюшкой и отправиться в клуб. Но теперь мне становилось не по себе при мысли о том, что дядюшка так и не расскажет мне свой план – каким бы безумным он не был. План… и дядюшка тоже.
- Ну ладно… слушай. Вернее, смотри, - с этими словами дядюшка открыл один из ящиков массивного дубового стола и достал старинную карту, - ты ничего не замечаешь, друг мой? – спросил он, когда развернутая карта легла передо мной на стол.
Я внимательно осмотрел очертания материков, но не обнаружил ничего подозрительного. Соединенное Королевство было на своем месте, и Лондон стоял на Темзе, как всегда.
- Честно… я ничего не замечаю, дорогой дядюшка.
- И неудивительно, друг мой. Я вообще удивляюсь, как ты по утрам находишь свою голову, а когда приезжаешь ко мне, находишь дверь. Ты никогда не замечаешь очевидных вещей, которые лежат прямо перед тобой…
Меня передернуло. Я уже привык к резким высказываниям дядюшки, но на этот раз мне показалось, что я вскипаю.
- Вот, - я ткнул пальцем в розу ветров, просто чтобы позлить дядюшку. Последний же оторопело вытаращился на меня, как будто я сказал что-то возмутительное. В памяти послышался голос матери – как ты ведешь себя, Чарли!» и бормотание бабушки, что вот в их-то времена молодежь и позволить себе такого не смела…
- Молодец, Чарли, - дядюшка прямо-таки просиял, обнял меня за плечи, - молодец. Я знал, что ты что-нибудь да и соображаешь, правда, редко. Ну-ка, посмотри повнимательнее, чем украшена роза ветров?
- Золотой рамкой, - ответил я как можно спокойнее.
- Вот именно. Ты посмотри, дорогой мой Чарли, - в Атлантическом океане между Африкой и южной Америкой находится огромный золотой остров!
- Дорогой дядюшка, уж не хотите ли вы…
- …да, Чарли. Именно так. Завтра мы отправляемся в дорогу.
Мне стало не по себе. Мой дядюшка был не только сказочно безумен, но и сказочно богат – а это значило только одно: ему ничего не стоило завтра же снарядить свой лучший парусник к далеким берегам. Нужно было что-то сделать – прямо сейчас, немедленно, отговорить дядюшку от рискованного шага.
- Но… дорогой дядюшка, позволю заметить, на этот раз вы увидели далеко не всё.
- Гхм… и что же, по-твоему, я упустил?
- А вот. Обратите внимание, дорогой дядюшка, что за зверь венчает розу ветров?
- Гхм… похоже на дракона.
- Вот именно! На дракона. И как, по-вашему, в ы собираетесь вступить в схватку с огромным чудовищем?
- Как хорошо, что ты заметил это, Чарли. Думаю, если мы подберемся к чудовищу с юга…
- …и вы думаете, дракон не почует нас и не развернется, пока мы будем дробить золотую раму и добывать золото?
Дядюшка задумался. Казалось, он почти готов отступить, отказаться от безумной затеи хотя бы на несколько недель, пока не придумает, как одолеть крылатого змея. Но, к моему немалому сожалению, безумный родственник тут же хлопнул себя по лбу:
- Чарли, что ты мелешь чушь! Этот дракон сделан из чистого золота, как он может причинить нам вред?
- Дядюшка… а вам не жалко уничтожать такое великолепное произведение искусства? Честное слово, эта роза ветров встанет на одну доску с такими чудесами света, как пирамиды Гизы и висячие сады Семирамиды…
- Не беспокойся, друг мой, уж не думаешь же ты, что дядюшка перетащит домой всё золото с острова, размеры которого превышают размеры нашего острова?
- Но ведь за нами потянутся и другие искатели приключений…
- …они не доберутся. У них не хватит мужества и безрассудства добраться сюда.
- Даже если сюда попадут один-два человека… корабли, доверху груженые золотом, поплывут в Королевство… золото обесценится, мы станем свидетелями самого крупного банковского кризиса за всю историю.
- Не беспокойся, Чарли. Никто ничего не узнает.
- Но… вам придется объяснять, откуда вы взяли так много золота.
- Друг мой, я и не собираюсь его брать.
- Но…
- …мне достаточно будет съездить туда и увидеть это… Чарли, разве ты не хочешь увидеть эту красоту своими глазами?
Я хотел ответить, что лучше бы провел вечер в клубе или у Кингс-Роудов в компании хорошенькой Бесси – но дядюшка явно ждал от меня другого ответа.
- Разумеется. Но… ведь мы отправимся в путь не одни, с нами будут матросы, капитан…
- Друг мой, неужели ты сам не догадаешься, как я собираюсь решить эту проблему?
Меня передернуло. Я знал, что мой дядюшка безумен, но даже представить себе не мог, что он будет расчетливо и методично избавляться от членов экипажа.
- Нет… честное слово… нет.
- А если подумать?
- Всё равно… нет.
- На самом деле всё очень просто, проще, чем ты думаешь. Мы отправимся в путь вдвоем. Ты и я.
- Но… это же безумие.
- Друг мой, так говорили о каждой великой идее. Когда-то люди не верили, что могу пересечь океан…
Домой в тот вечер я вернулся в смешанных чувствах. В моей голове отчаянно спорили наперебой два голоса – голос покойной матери и голос покойного отца. Мать умоляла меня не совершать безумного поступка и остаться дома – отец же напоминал, что дядюшка отличается вспыльчивым нравом и может лишить меня наследства, если я откажусь плыть с ним. Стоит ли говорить, что я провел беспокойную ночь, и задремал, только когда в окно брызнули первые проблески рассвета?
Проснулся я после полудня, позавтракал в постели, - я не мог набраться мужества встать и начать этот день, который обещал быть судьбоносным. Я отчаянно надеялся, что дядюшка забудет про свою безумную затею, и в следующий четверг я как ни в чем не бывало приду к нему на чашку чая.
Однако, моим надеждам не суждено было сбыться. Часы на башне пробили час, когда дверной колокольчик возвестил, что слуга дядюшки стоит на крыльце. Я уже хотел крикнуть горничной, чтобы не открывала, но было поздно – дверь отворилась, старый Лайонель замер на пороге.
- Добрый день, сэр.
- Добрый.
- Вынужден сообщить вам печальную новость, сэр.
- Вы…
Ледяная рука сжала мне сердце.
- Ваш дядюшка скончался сегодня ночью.
Я услышал, как позади меня вскрикнула горничная.
Не стану утомлять читателя описанием пышных похорон и юридическими заморочками, с которыми мне пришлось столкнуться, вступая в наследство. Опущу я и недолгий переезд из моей скромной квартиры в поместье дядюшки. Честно говоря, я плохо помню эти дни, все было как в тумане, - по-настоящему я пришел в себя уже через месяц после похорон, когда начал разбирать бумаги в дядюшкином кабинете, понемногу свыкаясь с мыслью, что это огромное поместье теперь принадлежит мне.
Тогда-то я и наткнулся на карту, про которую уже успел почти забыть. Я хотел было поместить её в рамку и повесить на стену, как память о дяде – но что-то заставило меня задуматься.
Это бред, сказал я себе, бред безумца, ничего более. Но чем больше я говорил так себе, тем больше сомнения закрадывались в мою душу.
Мне показалось, что я сам сошел с ума – когда на пороге появился загорелый человек, который представился капитаном парусника, принадлежавшего моему дядюшке. Капитан спросил меня, какие будут распоряжения насчет корабля – и я удивился сам себе, когда сказал:
- Снарядите корабль. Возьмите только самых проверенных людей. Через неделю мы отплываем на юг Атлантики. Мой дядюшка верил, что там находится огромная роза ветров.
С этими словами я показал на карту. Я ожидал, что капитан поинтересуется, не сошел ли я с ума, но старый морской волк уже привык к чудачествам дядюшки, поэтому он отдал честь и отрапортовал:
- Есть, сэр!
