— Туристо… руссо туристо…
Облико морале, мысленно добавляю про себя.
Нет, здесь меня не ждали. Совсем не ждали. И ни про какой «Пилигрим» здесь не слышали, нет такой конторы, обдурили меня в Интернете, обобрали как липку…
Человек под табличкой смотрит на меня и улыбается. Вижу, что не понимает. Вижу, что напрасно прилетел сюда через полмира, осталось откланяться и послать всё к черту.
Вот тебе и все включено… Все включено, блин, все не выключается…
— А-а-а, туристо! – гид хлопает в ладоши, — о, туристо нам ошшень нужни, ошшень…
На сердце теплеет, значит, все-таки не зря прилетел. Спрашиваю:
— Город Таймбург?
— Таймбург, Таймбург. Ошшень старинный город, с многовековой историей, — гид улыбается до ушей, — настоятельно прошу фоторграфировать наш старинный город. Дамы и господа, пройдемте на главную площадь, я покажу вам висячий замок.
Оглядываюсь, где он увидел дам, из всех руссо туристо здесь я да еще один мужичишка, подмигивает мне заговорщически, будто что-то задумал. Сдержанно знакомимся, сдержанно приветствуем друг друга, хотим спросить друг друга, кто откуда приехал, не спрашиваем. Потом, потом…
— Обратить внимание, уважаемый туристо на этот необычный дворец. Со стороны вам кажется, что у дворца нет нижнего этажа, он как будто парит в воздухе. Подойдите поближе, и вы увидите, что это не так – это не кажется. У дворца и правда нет нижнего этажа. История замка такова: в глубокой древности некий принц задумал построить себе дворец. Он нанял архитектора, но тот был сумасшедшим, и привык строить дома не снизу вверх, а сверху вниз. Однако, в какой-то момент у принца кончились… э-э… простите… мани… мани…
— Деньги, — подсказываю осторожно.
— День-ги… И архитектор сказал – нет денег, нет работы. Дворец остался недостроенным, он висит в воздухе. Многие архитекторы приезжали к нам в город, чтобы достроить дворец, но когда они видели дивную красоту великого творения, они отступали… Фотографируйте, фотографируйте, пожалуйста, ош-шень прошу…
Антон толкает меня в бок, резко, будто что случилось.
— Чего такое?
— Щелкай, чего…
— Да ну, эка невидаль, в интернете этих фоток навалом будет…
— Ты чё? – Антон таращит глаза, будто я сказал что-то неприличное, за то можно и в табло получить, — в Таймбурге, что ли, первый раз?
— А то.
— Эх ты… хоть бы про город почитал, прежде чем ехать… Фоткай, кому говорю, вишь, гид как на нас смотрит…
Вижу. Вынимаю телефон, нажимаю на кнопку, самсунг заявляет мне, что батарея разряжена.
Черрррт…
Делаю вид, что снимаю. Со всех сторон. Фасад, торец, издалека, вблизи, по очереди с Антоном становимся под висячий замок – у-у-х, страшшшно, — делаем вид, что подпираем здание.
Гид светится счастьем, щуплый, поджарый, все еще смотрю на него с интересом, у жителей Таймбурга кожа чуть синеватая, все еще не могу привыкнуть.
— Уважаемый дамы и господа, пройдемте дальше. Посмотрите пожалуйста на это удивительное отражение в реке.
Смотрим. Перехватывает дыхание, уж на что я равнодушен ко всяким там красотам, но это что-то удивительное. Хитросплетение колонн, арок, анфилад, лестниц, величественная гармония, уходящая в небо.
— А теперь поищите на площади этот замок, который отражается в реке.
Ищу. С ищу у меня всю жизнь плоховатенько было, еще с младых ногтей, когда положат перед нами в садике картинку, ну-ка, детишечки, где спрятался зайчик? И все уже нашли, а я в упор не вижу, ну что ты, вот же он, на дереве…
Ищу замок. Не нахожу, хоть убейте, не нахожу, вот три домика тесно прижались друг к другу – вот они, вот отражение моста, вот и сам мост, а замок…
— Нашли? – спрашивает гид.
— Ага, — киваю, чтобы не показать, что я совсем тупой.
— Где же?
— М-м-м…
— Не нашли! – синий человек торжествующе улыбается, — а все ошшень, ошшень просто. Этого здания нет.
— Не понимаю.
— Его нет, нет. Только отражение в воде, — тут же спохватывается, хлопает в ладоши, — фотографируйте, фотографируйте…
Делаю вид, что снимаю. С разных сторон. Снимаем собственные отражения в воде – на фоне дома, которого нет.
Кажется, гид доволен, улыбается до ушей, будто мы спасаем ему жизнь, не меньше.
— Пройдемте дальше, уважаемый дамы и господа…
Где ты здесь дам увидел, так и хочется спросить. Не спрашиваю.
— Обратить внимание на эту анфиладу. Самая древняя её часть построена в двенадцатом веке, изначально это были торговые ряды. Пройдемте по анфиладе…
Проходим. Делаю вид, что делаю снимки, смотрю, как Антон ловко орудует своим телефоном, он-то зарядить батарею не забудет…
— Следующая часть анфилады построена в четырнадцатом веке по приказанию…
Начинаю скучать. На хрена я сюда приперся, вы скажите мне на милость. А ведь приперся, дернул черт, говорили мужики, давай в Турцию, не-ет, мы же самые умные, нам же не как всем подавай… Ценой заманили, сказали, чтобы поехать в Таймбург, не нужно денег, вам придется потратить только немного вашего драгоценного времени. Кто ж знал, что за неделю в Таймбурге заплачу три года жизни. Спохватился, когда подписал договор, когда было уже поздно.
— …дцать второго века…
— Что?
Спохватываюсь, что он сказал…
— Арка двадцать второго века. За ней открывается арка двадцать третьего века, обратите внимание на арки по обе стороны арки, так в двадцать первом веке выглядели порталы. Справа от вас портал в Лондон, слева – в Париж.
Спохватываюсь.
— П-постойте… а… еще же…
— Ви совершенно прави, эти арки в анфиладе еще не построили.
Не понимаю.
— Но… они есть.
Да, господин… еще не построенные. Фотографируем, фотографируем!
Фотографируем. Делаем вид. Уже и правда начинаю жалеть, что сдох телефон, такую красоту и не запечатлеть…
Ладно, все равно руки из жопы, те еще фотографии получатся. А ведь врал в турагентстве, когда спрашивали, давно ли фотографирую, клялся и божился, что это моё призвание…
— Пройдемте дальше, уважаемые дамы и господа. Здесь мы с вами попадаем в картинную галерею, одну из крупнейших в мире.
Чувствую, как наваливается усталость, долгонько же мы ходили по городу. Ладно, раз уж приехал, надо и в галерею зайти, посмотреть на маркизов на охоте, на пиратов на корабле, на озорных чертей, норовящих украсть колокол на колокольне монастыря.
— В прошлом году в галерее случилось большое несчастье, — продолжает гид, — в полночь на пятницу тринадцатое из картины с колокольней сбежал черт. За ним увязались другие черти, к ним присоединились и прочие персонажи картин. Видели бы вы, что здесь творилось! Вызвали полицейские отряды, но их оказалось недостаточно, пришлось подключить армию…
Киваю. Делаю вид, что верю.
— Снимаем, снимаем! – оживляется гид.
Земля уходит из-под ног.
— Э-э-э… а в музее разве можно?
— Нужно! Нужно!
Делаю вид, что щелкаю. Гид с восхищением рассказывает про Жанну д, Арк, которая в беспокойную ночь сошла со своей картины, чтобы унять распоясавшихся чертей. Замираю перед портретом Жанны, жалею, что сдох телефон, ладно, потом найду в интернете, буду смотреть, смотреть и смотреть в эти глаза до скончания века.
Ноги подкашиваются от усталости, в изнеможении сажусь на кресло посреди зала.
— Устали? – улыбается гид.
— Н-нет… я…
— Устали… а знаете, почему?
— По городу ходили…
— Думаете? А все намного проще. Эти картины питаются кровью людей.
Оглядываю себя, нет, вроде нормально, никто меня не укусил…
Они пьют кровь на расстоянии, — гид делает страшные глаза, — бывали случаи, когда люди уходили в галерею и не возвращались. Поэтому пойдемте к выходу, дамы и господа.
Идем к выходу. По пути заглядываю в неприметную комнатенку с единственным полотном – граф Дракула на фоне своего замка, — шарахаюсь назад, когда вижу в углу истлевший скелет. У выхода гид умоляет меня запечатлеть полотно с охотником, который несет подбитого зайца. Делаю вид, что щелкаю на телефон.
— А вот посмотрите, дамы и господа, — прищуривается гид, — на этой картине еще два человека, где они?
Как издевается, ей-богу. Смотрю на картину, хоть убей, не вижу, вот как всегда, все видят зайчика на дереве, а я нет.
— Где же? – спрашиваю.
— Сдаетесь?
— Сдаемся, — Антон поднимает вверх руки, так и хочется напомнить, что русские не сдаются.
— А вот же, — гид подходит к нарисованному дому, идет за угол. Следует за ним, вот оно что, сидят на крыльце мальчик и девочка, мальчик делает бумажный кораблик из страницы букваря, девочка пеленает кошку. Точно, на картину зайти мы и не догадались.
На выходе снова подкашиваются ноги, хочется сесть, отсидеться, нельзя, нельзя, надо отсюда уходить. Кое-как выбираемся еще на одну площадь, мимо проходит стайка ребятишек во главе с мариванной, гид поясняет, что в школе сегодня экзамены, поэтому детей увели гулять, пока экзамены не уйдут.
Обратите внимание, дамы и господа, перед вами знаменитый сад золотых скульптур. Представляет собой длинную аллею, уставленную скульптурами, среди которых особый интерес представляет…
Смотрю. Не понимаю, кто из нас сошел с ума.
— Э-э-э… вы ничего не перепутали?
— Что, простите?
— Где же скульптуры?
— О, к сожалению мы пришли слишком поздно, сад скульптур работает до пяти. Скульптуры уже ушли домой.
— Золотые? – спрашиваю.
— Золотые.
— Мимо нас пробегает статуя богини Дианы, бормочет в мобильник, иду-иду-иду, уже сейчас буду, да погоди ты…
Солнце склоняется к закату, разгорается багровым, путаются на брусчатке наши длинные тени.
— Большое спасибо за экскурсию, дамы и господа, вы нам очень помогли, — говорит гид.
— Вам спасибо, — вымученно улыбаюсь. Переглядываемся с Антоном, Антон подмигивает, счас потащит меня в ближайший трактир распить чего-нибудь особого, таймбургского, есть тут одно винишко, настоянное на юношеских мечтах…
— Ну чего нащелкал? – спрашивает Антон.
— Да много…
— Покажи?
Вздрагиваю.
— Да ну…
Антон догоняет меня, хватает за плечо, это еще что такое…
— Да ты пойми, у меня телефон сдох, фотки скинь, а?
Не понимаю. Ослышался я, что ли. Это Антон сказал, это не Антон должен был говорить, а я, я, я…
— Чего?
— Ну вишь… бывает вот…
— Бывает… у меня та же хрень.
— Чего-о?
— Того… телефон сдох, только делал вид, что фоткал.
— Так чего ж ты гиду не сказал?
— А ты чего?
Антон несется куда-то в сторону гипермаркета, где фотоаппараты, где телефоны, где все, не успеваю его окликнуть, да чего ты паришься, успеем еще, завтра все это будет…
Точно. Завтра. Правда что некрасиво как-то получилось, ничего, утречком сюда приду, нащелкаю всего-всего, будет что Вконтакте выложить.
Иду к гостинице, найти бы её ещё, улицы в Таймбурге живые, бегают с места на место вместе с домами.
Солнце почти скрылось за горизонтом.
Кажется, сюда, а потом налево. И поскорее, почему-то не хочется оставаться в этом городе после заката…
Что-то с грохотом рушится за моей спиной. Думаю, началось, еще не знаю, что, но началось.
Оборачиваюсь.
Вот черт…
Висячий дом падает, подняв тучу пыли, ага, все-таки взяла свое гравитация. Отражение несуществующей башни валится, исчезает. Чуть дольше держится картинная галерея, тоже рушится, разбрасывая колонны, озорные черти и Жанны д Арк рассыпаются в прах…
— Упустили, долбанный на хрен… упустили…
Оборачиваюсь, смотрю на Антона, уже и сам понимаю – упустили…
— Что, простите, дамы и господа?
На этот возглас даже не оборачиваюсь. Стыдно смотреть в глаза гиду, стыдно…
Гид на нас и не смотрит, кидается куда-то к современным домам, которые не рухнули, не исчезли, не умерли. Идем за ним, как нашкодившие мальчишки, как бывало в детстве, когда раскокаешь что-нибудь, и не веришь себе, неужели-неужели-неужели ничего починить нельзя…
Смотрим, как человек с синей кожей на больших листах чертит по памяти замки, дворцы, башни, вырисовывает панорамы улиц, бормочет что-то на местном языке, который я почти понимаю, оказывается, понимаю, черт возьми…
Подхожу к нему.
— Разрешите… помогу.
— А?
Мне кажется, он сейчас пошлет меня ко всем чертям, и будет прав.
— Разрешите… помогу.
— Да, да… спасибо.
Сует нам большие листы, начинаю вырисовывать висячий дворец, кажется, он такой был, или не такой, Антон толкает в бок, ты по линеечке, идиотище, что он у тебя сам на себя изогнулся… Только бы успеть запечатлеть для истории хоть что-нибудь, пока все не разлетелось в прах.
Выглядываю в окна. Может, еще чего осталось, может, еще есть с чего срисовать…
Выглядываю…
Неужели…
Точно. Так и есть. Поднимаются из пепла, из праха, из темноты – высотки, башни, дворцы, храмы, еще плохо понимающие, кто они и что они. Дергаю гида за рукав, смотрите, смотрите, черрр-рт, как будет по-ихнему смотреть…
— Не-е-е…
Почему он отворачивается, почему он отмахивается, почему… Начинаю понимать, медленно, верно, ну конечно, новый день, новые дома, новые улочки, новые храмы, ничего старого уже нет…
Снова наклоняюсь над бумагой, начинаю вырисовывать самое сложное. Антон что-то шипит под локоть, да ну, ты не сможешь, отмахиваюсь от него, хоть и сам знаю – не смогу.
Вырисовываю на полотне глаза Жанны д, Арк, как в школе учили, сначала нарисуйте круг, потом кружок поменьше, это радужка, потом еще помельче, это зрачок…
2014 г.
