Игрок. Главы 30 и 31

Глава 30

 

Чёрная стена, в стене – тысячи глаз. Они просвечивают сквозь камень, смотрят сверху, не мигая. Девушка со смоляными волосами наклоняется надо мной, гладит по щеке. Её дыхание щекочет мне лицо, тихий голос шепчет что–то, слов не разобрать.

Стена тоннеля конвульсивно дёргается, глаза с тихим чмоканьем выдавливаются из каменных пор. Тёплые шарики дождём осыпаются сверху, раскатываются по полу. Теперь они смотрят со всех сторон. Внимательно, не меняя выражения. Будто ждут чего–то. 

«Я помогу тебе. Ты поможешь мне. Всем нам» – шепчет богиня. Её голос возникает внутри головы, выводится огненными буквами на лице.

 —Дыры, дыры. Дырки… они повсюду!

Поднимаюсь на ноги. Неожиданно легко. Драгоценный ошейник раскрывается, кувыркаясь, падает и звякает о камни. С рук скатываются обрывки ремня.

Свод тоннеля над головой сверкает в свете факела, искорки огня шипят и гаснут на мёртвом теле.

Меня шатает, я хватаюсь рукой за стенку. Перед глазами выскакивает сразу несколько надписей. Моя блондинка произносит: «Уровень повышен. Уровень спутника повышен. Усвоен новый навык»… Что за чёрт? С тихим щелчком обновляется ряд цифр. Внизу ряда – самое круглое число. Удача. Ну конечно, я же… О, боги, как любит говорить капитан Фрост. Я прочёл это. Сам прочёл.

 —Они мёртвые, мёртвые!

Женский голос, истерический визг. Нехотя отрываюсь от созерцания своих параметров. Интеллект, воля, сила… удача. Это Нона кричит. Какие огромные у неё глаза. Она смотрит на что–то на земле, и тихо подвывает, зажав кулачком рот.

На каменном полу тоннеля, почти у моих ног, лежат кружком, сапогами к крохотному костру, пятеро человек. Они мертвы, как камни. Как обломки скал.

Безмятежные лица, приоткрытые рты, тусклые глаза. И у каждого – круглая дыра в груди. Делаю шаг, нагибаюсь. Где–то я уже видел такое.

Ближе всех кудрявый лучник в кожаной вышитой безрукавке. Он лежит, раскинув ноги в коротких сапогах, сквозь дырку посредине груди просвечивает каменный пол тоннеля. Ещё четверо – знакомый мне мечник, двое парней с булавами и один, в кольчужной рубашке, с топором.

Красотка Розалинда стоит на коленях над лучником. Её подруга брюнетка, прикусив костяшки на кулачке, наблюдает за ней. Розалинда поводит ладонью над телом. Я вижу, как дрожат её пальцы.

 —Ничего, – она поднимает глаза на подругу. – Ничего.

 —Это он сделал! – взвизгивает Нона, тыча в меня пальцем. – Он! Кто ещё так может? Все видели, как он ударил Фракассия!

Что за бред. Никого я не бил. Надо проснуться. Срочно. Не нравится мне этот сон.

Розалинда вскакивает на ноги. В её ладони загорается синяя искра, распухает в огненный мяч. 

 —Отойди от него, Нона. Он без ошейника.

Брюнетка шипит, как ошпаренная кошка. Неожиданно ловким скачком отпрыгивает к стене тоннеля. В руке её уже тонкий, длинный клинок. В другой маленький круглый щит, она выставляет его перед собой. По ободу щита бегут затейливые буквы. Защитная магия. А я только сейчас замечаю, что в тоннеле мы одни.

Никого нет – ни отряда капитана Фроста, ни нашего. Никого. Только я, две девицы и пятеро трупов кружочком возле костра.

Мгновение мы трое таращимся друг на друга. Потрескивает огненный шар на ладони Розалинды. Покачивается узкий клинок в руке Ноны. Мертвецы молчат.

 —Где остальные? – мой голос, и без того хриплый, сейчас похож на звериное рычание.

 —Как ты снял ошейник? – взвизгивает Нона.

Если бы я знал.

Что–то мелькает между трупами. На мгновение мне кажется, будто покойный лучник шевельнул рукой. Быстрая, полупрозрачная тень скользнула по серому камню и исчезла. Я успел только заметить, как нечто метнулось ко мне, впрыгнуло на сапог, мотнуло длинным телом и пропало в мешке.

Машинально сую руку в мешок. Проклятье, похоже, эта тварь залезла в мои вещи. Трижды ощупываю содержимое мешка. Ничего живого. Никакой твари нет и в помине.

 — Они ушли, – меж тем говорит Розалинда, покачивая в ладони огненный шар. – Все ушли. Убивать драконов, будь они прокляты.

Кажется, ту прозрачную тварь заметил только я.

 —Мы остались стеречь тебя, – Нона переступает вдоль стены, так, чтобы между нами оказался костёр. – Все семеро. Фракассий ушёл с капитаном. Он очень слаб, но у нас нет другого жреца.

 —А женщина?

Нона зло фыркает. Розалинда перебрасывает шар из руки в руку. Видно, никак не решит, запустить им в меня или нет.

 —Они зарежут её в самом логове драконов. Над кладкой с яйцами. Гнездо будет выжжено дотла!

Лава огненная. Что там кричал лейтенант? Куда потечёт огонь. Они же сгорят. Или это просто слова?

Нона словно читает мои мысли. Её красные губы кривятся в усмешке:

 —Ты всё проспал, эльф. Фрост больше не капитан.

 —Дети Чёрного господина взяли верх, – говорит Розалинда. – Теперь они затопят пещеру огнём, и все вместе сгорят в священном пламени.

 —Сгорят, – как эхо, вторит ей Нона.

Вот так новость. Я тут валяюсь, а в отряде переворот. И теперь наши парни, того гляди, поджарятся на огне, как головешки.

 —Твой командир поставил условие – ты останешься здесь. Пока всё не кончится. Тогда мы отведём тебя в столицу. На суд герцога.

Надо переварить эту новость. Наклоняюсь над трупами у костра. Девушки мне не мешают. Они молча смотрят, как я обираю мертвецов. Мечи, луки, кинжалы. Две булавы, хороший топор.

Вешаю одну булаву на пояс. Взвешиваю топор в руке. Легковат для меня, но зато он явно зачарованный. Пристраиваю его за спину.

Амулеты. Кольцо с надписью по ободку: «Скорость» – на палец. Перстень с красным глазком: «Сила» – на другую руку. Цепочка с синим камушком в серебряной оправе: «Поглощение магии» – на шею. Отлично.

Всякая мелочь теперь едва помещается в мешок. Думаю, не выбросить ли лишний хлам. Вынимаю и верчу в руках ту самую, здоровенную рыбу, найденную у костра возле крепости. Выбросить или нет? Рыба кажется свежей, будто и не лежала в мешке столько дней. Когда это было? Тогда мы с Арнольдом как раз вышли из подземелья и нашли трупы гоблинов. С дырками в груди. Из котелка над костром торчал рыбий хвост, и ещё одна рыбина, вот эта самая, лежала рядом.

Застываю с холодной тушкой в руках, разглядываю блестящую чешую, выпуклые глаза и открытый рот. Мне кажется, или там, за острыми зубами, в провале рыбьей пасти,  шевельнулось что–то живое?

Поднимаю тушку, заглядываю в пасть. Темно, только в самой глубине что–то поблёскивает. Будто пара глаз–пуговиц. Ну, держись. Сейчас я тебя выверну наизнанку.

Запускаю руку в рыбью пасть. Проталкиваюсь как можно глубже. Ага. Пальцы нащупывают упругий комок плоти. Он скользит, выворачивается, проскакивает между пальцев. Нет, не уйдёшь!

Тащу скользкую находку наружу. Она упирается, но я сильнее.

С хрустом выворачивается рыбья челюсть. В моей руке извивается, бьёт мокрым хвостом странная тварь.

Длинное, почти в руку длиной, скользкое тело, будто многократно перетянутое поперёк невидимыми стяжками. Полупрозрачное, бледное, и видно, как внутри суставчатого тела просвечивают нитевидные внутренности. Мне в лицо смотрит круглая – морда, лицо? – с чёрными глазами–пуговицами. Разинутый рот усажен рядами игольчато–острых зубов.

Вот так фрукт. Я выражаюсь коротко и ёмко о найденной твари. Колбаска тела конвульсивно сжимается, дёргается в моих пальцах, чудовище шире разевает зубастый рот в беззвучном крике. Мне закладывает уши, но я ничего не слышу. Как будто тонешь, и вода с тупой силой давит тебе на барабанные перепонки.

«Не убивай, – голос моего невидимого бога. Проснулся, наконец. – Не убивай!»

«Эта тварь залезла в мою рыбу! Жрала людей!» – я почти не сомневаюсь, что этот уродец проел дырки в телах людей – живых или уже мёртвых. Тварь дёргается, и я сжимаю пальцы сильнее. В уши ввинчивается неслышный крик. Мне в лицо пристально смотрят глаза–пуговицы, и от этого взгляда становится не по себе.

«Нет! – почти кричит мой внутренний голос. – Это твой друг. Твой питомец!»

Чёрт. От неожиданности разжимаю пальцы. Полупрозрачное тело шлёпается на камни. Мгновенно сворачивается в кольцо, разжимается, как пружина, и одним прыжком заскакивает мне в мешок. Я даже не успеваю заметить, как оно это делает.

«Питомец? Ты сказал – питомец?!» Вижу, как застыли с вытаращенными глазами девушки. Ещё бы – Эрнест, укротитель рыбьих паразитов. Чудное зрелище.

«Ты подобрал его. Спас от смерти. Ты дал ему вырасти под своей защитой. Он много дней сидел в рыбе, пока не подрос и не окреп. Я разговаривал с ним. Он глуп, но понимает мою речь. Не убивай его. Он полезен».

«Чем он может быть полезен?»

Вот так поворот. Мало того, что у меня в башке сидит непонятно кто, и даёт странные советы. Так теперь я ещё должен таскать с собой скользкую тварь, подозрительно похожую на пиявку.

«Он убил твоих палачей. Они не собирались вести тебя к вашему правителю. Они разыграли тебя в кости у костра. Когда отряд сожгли бы драконы, они отрубили бы тебе голову».

«Неправда»

«Правда. Они боятся тебя. В ошейнике ты был не так опасен. Я велел червю открыть твой ошейник и убить людей, когда они уснут. Женщины не спали и потому спаслись».

Смотрю на девушек. Розалинда и Нона смотрят на меня с ужасом. Вот и хорошо. Отвести меня в столицу, вот как, красотки?

Нагибаюсь и поднимаю с земли драгоценный ошейник. Сейчас он похож на разукрашенную полоску кожи. Девушки смотрят на колье Чёрной богини, будто я держу в пальцах змею. Засовываю добычу в мешок.

 —Собирайтесь. Мы идём за отрядом.

 —Ты собираешься скормить нас драконам? – дрогнувшим голоском спрашивает Розалинда.

 —Я собираюсь спасти свой отряд.

 —Мы пойдём с тобой, если скажешь, что за питомца ты себе завёл, – томно тянет Нона.

 —Давайте так: вы держите язык за зубами, а я не говорю ему, что вы хороши на вкус, – для верности встряхиваю мешок с червяком. – Хватит болтать. Руки в ноги – и вперёд!

    

Глава 31

 

Круглая дыра со скользкими краями, выглаженная за многие годы тысячью драконьих тел. Представляю, как поколения драконов проползали тут, шурша чешуйчатым брюхом по камню. Страшноватая картинка.

Прижимаюсь к тёплому камню, выглядываю за край. Да она огромная, эта пещера. Круглые стены, все в потёках сталактитов. Высокий свод теряется в темноте. Кажется, мы влезли в кусок сыра – так изъеден камень. Насколько хватает глаз, вверх тянутся, будто серпантин, ряды неровных дыр.

Внутри, в десяти шагах за порогом, на круглой каменной площадке, нависшей над бездной, догорает костёр.

Видно, как разлетаются мелкие искры от высокого, в рост человека, горящего багряным пламенем сталагмита. Каменный вырост причудливой формы вертикально торчит из скалы. Должно быть, какой–то шутник облил его чем–то чёрным, маслянистым, и поджёг.

Прямо на нас смотрит, прижав руки к груди и согнув колени, человек. Он стоит, выпрямившись, будто проглотил кол, закинув голову. Чернеет провал оскаленного рта, вместо глаз – огненные точки.

Судорожно вздыхает за моей спиной Розалинда. Нона глухо стонет.

Перевожу дыхание, подступаю ближе к человеку–факелу. Он насажен, как бабочка на иголку, на острый выступ сталагмита. Видно, поэтому он ещё не упал.

Одежда его превратилась в кружево пепла. Вся материя обратилась в прах, рассыпалась в невесомый чёрный валик под ногами. От моих шагов поднимается лёгкое дуновение, и пепел взвивается маленькими смерчами.

Нет. Это не жертва. Драгоценные камни не горят. Я сам видел бриллиантовый перстень, оставшийся на руке сожжённого дыханием дракона трупа. На девушке был ошейник с крупными камнями. А это… наклоняюсь к подножию страшного сталагмита. Лужица расплавленного металла. Потемневший камень в форме ромба. Ещё полоска пепла, немного в стороне, похожа на рогатку посоха.

 —А–а–а! – тихо завывает Нона. Розалинда отпускает крепкое словцо. Не ожидал от такой хрупкой блондинки. – Это Фракассий! О, Чёрный господин, за что, за что…

 —Заткнитесь, обе! – от моего рыка красотки вмиг умолкают.

Далеко внизу, в темноте, я вижу огненную вспышку. Вот призрачный лиловый шар вспыхивает и гаснет снова. Они там. Кто бы это ни был, кто бы ни нанизал отрядного жреца на каменный кол, сражение не закончено.

Вниз, от площадки, вьётся узкая тропа. Каменный карниз, достаточный, чтобы пройти одному человеку. Если они ещё не пустили в ход своё главное оружие – жертву, я успею её спасти.

Бежать по карнизу трудно, каждое мгновение рискую оступиться и полететь вниз. Дна пещеры не видно отсюда, только смутно белеют внизу какие–то круглые белые пятна. Наверное, драконья кладка.

Вот вспыхнул новый огненный шар, и до нас докатился глухой, дробный грохот разрыва. Сейчас у них нет ни одного настоящего мага. Плохи дела. Совсем плохи. И подленькая мыслишка звучит в моей голове, пока сапоги стучат по камню узкого карниза: «Не торопись, Эрнест. Пусть они поубивают друг друга».

 —Послушай, эльф, – Розалинда жарко дышит мне в спину. – Вступай в наш круг. Дети Чёрного господина. С нами ты поднимешься гораздо быстрее, чем с Гаем.

 —С ним ты останешься нищим бродягой. Наёмником. Уличным бойцом. Телохранителем, охранником, мальчиком на побегушках. – Добавляет Нона. – Присоединяйся!

Вот женщины. Там людей убивают, а они…

 —Заткнитесь.

 —Убей Фроста. Займи его место, – твердит Розалинда. – Ты поднимешься. Сразу.

 —Лучше Клауса, – вторит Нона. – Лучник, что убил Мальво. Он высокого ранга. Убей его, и станешь говорящим в круге.

 —А лучше их обоих, – Розалинда задыхается, но не отстаёт. Её волосы щекочут мне шею, когда я на мгновение останавливаюсь, чтобы разглядеть то, что творится внизу. Уже видно, как на дне огромной каменной ямы, в клубах сернистой дымки, мечутся фигуры людей. А над ними, взмахивая острыми крыльями, режут воздух быстрые длинные тени.

Почему драконы не выпускают пламя? Ведь им стоит только дохнуть, и от отряда останется кучка пепла.

«Они не станут, – отзывается мой внутренний голос. – Там яйца. Там дети. Не дай людям принести жертву. Спаси их».

С шорохом перед глазами разворачивается книга. От неожиданности едва не падаю с карниза в пропасть. «Не останавливайся. Я прочитал все твои книги, пока ты спал. Беги, я буду учить тебя».

Проклятый бог. Или кто он там, сидящий в моей голове. Обдирая кольчугу о выступы скалы, почти на ощупь пробираюсь вперёд. Вместо полутьмы пещеры обзор заслоняют сияющие, как маленькие солнца, картинки из книги. До моего отряда и летучих тварей там, внизу, осталось полтора круга головокружительного серпантина.

Голос внутри становится резким, каждое слово – как удар молота. «Огненная вспышка. Ладонь вверх, Фейра, Крайо, Знейц. Ледяная стрела. Ладонь, три пальца вверх, два вниз, Фрейо, Кранхо, Знейр…

Слова всё резче, всё быстрее. Они сливаются в скороговорку, в визжащий поток, в непрерывное мелькание картинок. Я уже не успеваю вникать в их смысл. Мозг будто скрутило судорогой, в ушах непрерывный звон, как от тысячи комариных крыльев.

«Отражение магии. Поглощение удара. Поглощение… Отражение…Ментальная атака… Путы… Плен. Свобода. Урон. Связывание. Слушайте меня, твари земные и поднебесные. К вам обращаюсь…»

Останавливаюсь, хрипло дыша. Прямо подо мной, только руку протяни, скользят крылатые тени.

Отсюда видно всё. Люди капитана Фроста рассредоточились по площадке, потеряв строй и порядок. Каждый бьётся за себя. Только несколько вояк стоят тесной кучкой, возле маленького лучника – как его, Клаус? – и стреляют в драконьи животы. Ш–ших, ш–ших – наконечники стрел вспыхивают в воздухе, чертят дымные дуги, врезаются в чешуйчатое брюхо и отскакивают.

Наши парни заняли позицию с краю площадки, среди нагромождения камней, оставшегося от давнего обвала. Они почти сливаются с тёмным камнем, в отличие от блистающих новенькими доспехами людей Фроста. Я увидел Гая. Привалившись к камню, он неторопливо поводит небольшим арбалетом. Рядом с ним сидит на корточках белокурый парнишка из наших – любитель птичек – и держит наготове ещё два заряженных арбалета.

Нет, отряд Фроста не так прост. В кажущемся хаосе я заметил, как группа из нескольких воинов во главе с лучником потихоньку продвигается за край площадки. Туда, где смутно белеют круглые пятна драконьей кладки. Ну конечно. Пока все мечутся, отвлекая сторожевых тварей, они доберутся до яиц и принесут жертву. Прольют кровь на кладку. Выжгут всё и сгорят сами.

 —Зачем? – вопрос вырывается сам собой. – Это самоубийство.

Девушки понимают меня сразу.

 —Великий Господин обещал нам бессмертие, – всхлипывает за моим плечом Розалинда. Они обе тяжело дышат, я слышу запах их потных, горячих тел. – Вечную жизнь.

 —Пролей кровь Чёрной богини в полночь, на крыше мира, – хрипло выговаривает Нона. – Ты сгоришь и возродишься вновь. Во всей силе. Ты станешь легендой, вознесёшься над всеми. Станешь первым среди равных.

Вот значит, как. Не удивительно, что Фракассий так трясся над своей пленницей. И не удивительно, что его насадили на кол у входа в пещеру. За такой куш можно убить любого.

 —А остальные? – смотрю, как наш отряд расстреливает дракона, подлетевшего слишком близко. Вот две арбалетные стрелы, короткие, увесистые – щёлкнули по сочленениям крыльев. Дракон вздрогнул, взлетел выше, закрутился колесом над площадкой. Из ноздрей его вырвались струйки дыма.

«Останови их! – внезапный вскрик моего личного бога, – они знают о жертве. Не будет лавы, будет драконий огонь. Не будет вечной жизни!»

Мгновение стою, примёрзнув взглядом к кучке людей внизу. Ещё немного, и всё будет кончено. Для всех.

Нет. Не сейчас. Я не готов умереть.

Тысяча мыслей, тысяча способов убийства, разрывающие мозг на части. Жуткое, ледяное отчаяние. Будто я остался один, стою под крышей мира, и никто мне не поможет.

Всё это накатывает и проходит в одно мгновение, в доли мгновения. Я протягиваю руки к кучке людей там, внизу. Ладони мои пусты, да и не надо ничего.

Три кратких слова. Заклятие выжимает из меня магию, как пиявка. Синяя полоска на краю зрения заметно бледнеет. Зато я чувствую, как сгущается воздух в пещере. Как невидимыми пальцами сжимает жертву и тех, кто возле неё.

Отчётливо вижу, как застывает, открыв рот, и дёргаясь в напрасном усилии, лучник. В руке его цепочка от ошейника. Как напрягаются, синея и выкатывая глаза, остальные. Вижу, что женщина со смоляными волосами, едва прикрытая полоской ткани, стоит среди них, не пытаясь убежать. Как пикирует на них сверху крылатая тварь, и в пасти у неё разгорается жидкий огонь.

 —Стой! – кто это кричит, я или мой бог?

Прыгаю вниз, скольжу по скалистой стене, обдираю кольчугу о камень. Вязкий воздух холоден и плотен, как вода. Будто снулые рыбы, застыли фигуры игроков с поднятым кверху оружием.

В несколько прыжков достигаю цели. Вот она, стоит, сложив ладошки одна на другой, и густые волосы чёрным водопадом стекают ей на плечи и округлую грудь.

Раз, два, три. Четыре, пять. Пять голов отлетают, кровь пятнает лезвие топора. Не будет вам вечной жизни. Последним движением бросаю топор в голову дракона. Получи, скотина!

Тварь не успевает увернуться. Обух врезается в принявшую изумлённое выражение рогатую морду. Ба–бах! Над нами вспухает клубок огня. Во все стороны летят обломки топорища, куски металла и острых зубов. Тварь перекувыркивается в воздухе. Мелькают когтистые лапы, шипастый хвост. 

С громким треском и жутким хрустом дракон врезается в стену пещеры и взрывается мириадом алых искр.

Слышу звонкий смех и опускаю глаза. Моя богиня смотрит прямо на меня и смеётся. От этого дробного, как колокольчик, смешка меня пробирает дрожь. Потом женщина одним щелчком пальцев открывает замок, срывает ошейник. Выхватывает из ножен застывшего лучника короткий кинжал и одним движением рассекает себе горло.

 

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Обычное дело