Игрок. Главы 46 и 47

Глава 46

 

—Это уже не смешно, – говорит Арнольд. – Не смешно.

«Загляни в список заданий» – командует внутренний голос.

Давно я туда не смотрел. Чепуха с поисками пропавшей собачки и доставкой любовного письмеца адресату. Копеечная чушь.

А это уже что–то новенькое. Поверх остальных висит свиток, пришпиленный за углы красными гвоздями – знак срочности. С удивлением читаю: «Всем игрокам! Ключевое задание! Редкий шанс подняться на высший уровень! Шаг первый: вступить в войско герцога Урбино, и защитить столицу от захвата. Шаг второй: захватить вражеских лазутчиков: дикого эльфа по имени Эрнест Добрый (может называть себя Аристофаном) и человека по имени Арнольд Великолепный. Великая награда ждёт вас!»

Если это прочли все, нам крышка. Вон, и Арнольд стоит, глаза стеклянные, видно, увидел то же, что и я.

 —Идёт война, какие шутки, – полковник отдаёт короткую команду. – Не пытайтесь сопротивляться. У меня здесь два десятка боевых магов.

Нас выводят из палатки. Солнце сияет золотым глазом с неба. Да тут собралось нешуточное войско. На зелёной траве рядами стоят палатки. Дымят котелки над кострами. Блестят стальные латы, развеваются штандарты. Бодро маршируют кажущиеся игрушечными солдаты, топают сапогами, взбивают пыль. Покачиваются длинные пики, ржут командирские кони.

На перекрёстке дороги возвышается гранёный столб указателя, на одной из досок написано: «Нетополис». Стрелка направлена в сторону того самого белокаменного города, что красуется на зелёной возвышенности. В свете дня кажется, что до высоких городских башен и острых храмовых шпилей рукой подать.

На дороге возле указателя нас ждут конные стражники и парочка магов – все на рослых гнедых лошадях. Стражники – здоровые мужики в латах – смотрят зверским глазом. Маги, мрачные типы в мантиях, в руках внушительные жезлы с блестящими навершиями, сидят в сёдлах, будто кол проглотили.

 —Это засада, – говорю сквозь зубы Арнольду, пока нас подводят к этой тёплой компании. – Гляди, даже конвой подготовили.

Красавчик мотает головой. Вяло взглядывает на стражу, покорно поднимает руки, позволяет надеть себе на запястья браслеты цепей. Вторую пару браслетов надевают мне. Теперь мы с Арнольдом скованы одной цепочкой.

Всё это время я раздумываю, не поджарить ли конвой вместе с полковником ко всем чертям. Почему–то я уверен, что мне это вполне по силам. Потом… что потом? Опять бегство? Нас собираются отвести в Нетополис, главный город, место, где сидит на троне герцог Урбино, и обитает Верховный маг. Тот самый, который давно точит зуб на старика Аристофана. Зачем бежать? Нас отведут прямо к нему. А с цепями мы разберёмся. Жарить конвой на виду всего войска – не самая лучшая мысль.

Арнольду, похоже, всё равно. Он мычит себе под нос, даже подсчитывает что–то на пальцах. Видать, расстроился, бедняга.

Полковник шепчется о чём–то с одним из магов. Тот кивает в ответ, суёт за пазуху рулончик пергамента, запечатанный нашлёпкой из сургуча.

 —Поймал лазутчиков, Север?

А вот и мой командир. Бывший. Стоит, заложив пальцы за  ремень, по лицу, как всегда, ничего не поймёшь. Значит, наши все тут. Видно, тоже бежали бегом без передышки от самых драконьих скал.

Полковник скупо улыбается:

 —Приходится делать всю грязную работу самому.

 —Мне положена награда, – холодно говорит Гай. – Три тысячи золотом. Это мой пленник.

 —Я вытащил ваши задницы из пекла, – так же холодно отвечает Север. Бледное лицо его, со щегольски закрученными усами, принимает надменное выражение. – Если бы не мой портал, с вас сейчас содрали бы кожу такие вот сизари, – он тычет пальцем в мою сторону. – И повесили сушиться на солнышке. Тебе не кажется, что это стоит трёх тысяч монет?

 —Если бы мой отряд не умел рубить головы иноземцам, ты оставил бы нас гнить возле Красных скал, – ровно сказал Гай. – Мы нужны герцогу здесь, чтобы прикрыть его светлейшую задницу. Разве нет, Север? Я видел странных тварей. Земля от границы кишит ими. Дикие эльфы вышли из своих нор, и теперь идут сюда. Что происходит? Нашими телами хотят заткнуть дыру в преисподнюю?

 —Хватит! – полковник скрипит зубами. – Ты будешь делать, что тебе скажут, Гай Черноус, или я верну тебя туда, откуда ты пришёл – в крысиный подвал под ареной! Не забывай, я выше тебя!

Мгновение мне кажется, что мой командир сейчас отрежет Северу голову. Гай постоял, глядя полковнику в переносицу. Потому чему–то улыбнулся, отступил на шаг, развернулся и ушёл, легко ступая по траве.

Первая пара всадников–стражей трогает коней. Цепь, прикреплённая за кольцо к луке седла одного из них, натягивается, нас дёргает с места. Ничего, дайте только срок. Я вам эту железку в глотки засуну.

Вторая пара стражников двинулась за нами, кони зацокали копытами по дороге. Маги пришпорили своих гнедых, заняли места с боков. Однако нас с красавчиком и правда боятся не на шутку.

 —Баг… – бормочет Арнольд. Замирает на дороге, яростно чешет скованным руками подбородок. – Нет, нет... патч… но как?..

Всадник тычет его в спину тупым концом пики:

 —Шевели ногами! 

Его лошадь тревожно ржёт, раздувая ноздри. Маг рядом со мной вздрагивает и задирает голову.     

На дорогу падает тень. Только что сиявшее солнце проглатывает огромная, свинцового цвета туча. Она уже заняла полнеба. В вышине, среди клубящихся чёрных облаков, вспыхивают огненные зигзаги молний. Ледяной порыв ветра проносится по холмам, дёргает цветущие шапки кустов. Только над серой полосой дороги, над цветами у обочины продолжают беззаботно порхать голубые мотыльки. Прав был покойный Бонифаций – нет здесь никаких правил. Есть только произвол богов.

Земля еле уловимо вздрагивает. Лошади под стражниками уже истошно ржут, пятятся, мотают головами.

 —Смотрите! – один из стражей, приподнявшись на стременах, указывает пальцем.

У нас за спиной, там, откуда надвигается туча, разрастается золотое сияние. Зелёные холмы, уже покрытые тенью, мрачно нависают над дорогой. На вершине одного из них вспыхнула золотая точка. Сперва размером с кулак, она принялась быстро расширяться. 

Вот уже золотистая радуга сияет над дорогой, одним концом упираясь в вершину холма, а другим – в развалины старинного склепа по другую сторону. Того самого склепа, из которого мы так удачно выбрались совсем недавно.

Не только мы заметили странное явление. Над палатками, над кострами, где булькают котелки, раздались тревожные крики. Командиры понеслись к центру, где высится штандарт полководца. Туда уже рысью, быстро перебирая длинными ногами в высоких сапогах, понёсся Север.

  —Что это? – испуганно спросил маг рядом со мной.

Под золотой дугой возникло шевеление. Какая–то тёмная масса, подобно облаку, заклубилась в центре сияющей арки, и разом выплеснулась наружу.

 —Нас атакуют, – ответил стражник. Его лошадь беспокойно затопталась на месте, и попятилась, прижимая уши.

Тёмная масса разрастается на глазах. Вот она уже покрывает склон холма, распадается на отдельные фрагменты. Да это всё те же твари, что я видел развалинах дворца. Помесь медведя с крокодилом. И не только они. Вперемешку с этими красавцами из–под сияющей золотом дуги лезут совсем уже жуткие зверюги.

Вижу, как по высокой траве скачет, подбрасывая к небу тонкое тело, богомол размером с телёнка. За ним, виляя узким хвостом, перебирает ногами здоровенная ящерица с головой щуки. В разинутой пасти сверкает тонкая пила зубов.

Арнольд взглядывает мутным взором на этот зоопарк, бормочет задумчиво:

 —Нет, это не баг…

Над войском разносится трубный сигнал. Солдаты торопливо занимают позиции. Эх, и поставил бы я к стенке парочку горе–стратегов, которые здесь отвечают за войну. Руки отрывать таким воякам. Если поток тварей не остановится, дело примет неприятный оборот.

Будто в ответ на мои мысли, волна монстров прерывается. На миг под аркой повисает пустота. Потом в колышущемся мареве проёма возникают тонкие, почти человеческие фигуры, и склон холма оглашается пронзительным боевым воплем и звоном сигнального рога.

Вслед за первой волной тварей на холме появляются дикие эльфы. Увидев врага, они испускают дружный крик, от которого по коже бегут мурашки. Уж я–то знаю, что мои дикие братья пленных не берут.

Наши стражники едва сдерживают испуганных коней. Конвой явно разрывается между желанием броситься на выручку своим, и приказом Севера – отвезти пленников в столицу.

Истошный визг раненой лошади смешивается с криком разрубленной пополам твари – здоровенного крокодила на мохнатых паучьих лапах. 

Гнедой конвойного шарахается в сторону. Стражник натягивает поводья, и делает только хуже. Лошадь делает свечку, взбрыкивает, и несётся с диким ржанием по дороге, прямо в гущу сражения. Всадник чудом удерживается в седле. Его товарищ бросается следом, вопя во всё горло.

Мои ноги отрываются от земли, и часть пути до холма я проделываю одним эффектным прыжком. Ещё бы, ведь мои руки в браслетах, а браслеты за цепь прикреплены к седлу незадачливого стражника. Где–то сзади болтается Арнольд, делает гигантские скачки по дороге.

Звон стали, лязг оружия, крики дерущихся – шум битвы накатывается и оглушает. Гнедой конь взбрыкивает, дико ржёт и одним скачком перемахивает тушу мохнатого крокодила.  Выкрикиваю, не слыша своего голоса, заклинание свободы. Цепи на руках распадаются по звеньям, браслеты лопаются с тихим щелчком. Прямо перед нами разгорается золотое сияние. Мгновение полёта кажется мне вечностью. Вижу, как всадник вылетает из седла и впечатывается всем телом в золотую арку. Огненная вспышка, хлопок, шипение горелого мяса… Пытаюсь ухватиться за что–нибудь, скребу сапогами по земле.

Со смачным шлепком в спину мне врезается Арнольд. Я падаю головой вперёд вслед за стражником. Последнее, что я вижу – оплавленный, как леденец, остаток стальной кирасы. Кипящая волна янтаря переливается и течёт, заливает мир от донца до самого края.  

***

Открываю глаза. Белая бабочка лениво взмахивает крыльями, снимается с цветка и улетает. Мохнатая чашка цветка покачивается, роняет капли росы. Что это, Эрнест? Ты попал в рай?

Поднимаюсь на ноги. Красота. Чистая, как в день творения, изумрудная трава. Цветы в блюдце размером, над каждым вьётся по мотыльку. Круглый пруд с бортиком из камня, в сапфировой воде отражаются безупречные лотосы.

«Поздравляем, – щебечет моя блондинка. – Вы открыли новую карту. Вы ступили в мир, доступный лишь посвящённым. Ваша карма повышена»…

 —Добро пожаловать, Аристофан, – звучит странно знакомый голос.

Уже зная, кого увижу, оборачиваюсь.

 —Добро пожаловать в рай. 

 

Глава 47

 

Чёрная богиня стоит возле увитой цветами беседки, и смотрит на меня. Легко журчит фонтан в круглой мраморной чаше, прозрачная вода переливается через край. Пальцы тонкой женской руки опущены в воду, и золотые караси тычутся в ладонь жадными губами.

 —Я жду тебя, – она улыбается. Сочные губы раздвигаются, показывают белые зубки.

Смотрю на неё, не в силах ничего сказать. Я видел её распятую на алтаре, в одной набедренной повязке; видел в пещере логова драконов, когда две арбалетные стрелы воткнулись ей в грудь; видел, как жертвенный нож рассекает нежное горло.

И вот она здесь, стоит и смотрит на меня, как ни в чём не бывало. Такая соблазнительная, что аж скулы сводит.

Слышу, как в моей голове тихо вздыхает внутренний голос. Стою молча, смотрю, как она подходит, покачивает бёдрами. Полупрозрачная ткань окутывает её с головы до ног, и ничего не скрывает.

 —Что ты молчишь, Аристофан? – она подступает вплотную, складки полупрозрачного одеяния касаются моих сапог. Смотрит в лицо, губы изогнуты в улыбке.

Откашливаюсь. Если она будет так смотреть, это добром не кончится.

 —Я не Аристофан. Он умер.

 —Ах. Неужели? – тонкая рука на моём плече, пальцы пробираются выше, сжимаются, перебирают сизую гриву на голове. Кто–то уже делал так. Точно таким же жестом чесал меня за ухом. Как кота.

Ну конечно. Красавица–брюнетка Нона. Заманила к себе в палатку, провела со мной ночь. А наутро сдала с потрохами.

Беру богиню за тонкое запястье, убираю руку с моего плеча:

 —Чего ты хочешь?

Богиня отшатывается, обиженно кривит губы:

 —А может, я ничего не хочу, дикий эльф. Ты забрался в мой сад, и теперь спрашиваешь?

Врёт. Все женщины лгуньи. Всем что–то от меня надо.

 —Ты создала тот портал?

Она вздрагивает, и я понимаю, что попал в точку. Только богине под силу выстроить арку портала, в которую может пройти целое войско.

 —Зачем мне это нужно?

 —Вот ты и скажи, – оглядываю эти райские кущи. Слов нет, как красиво. Даже разрушенная беседка разрушена так, что глаз не оторвать. Птички щебечут, вода журчит. 

 —Я скучаю. Мой век так долог… – она снова подходит, на этот раз без церемоний обнимает, её дыхание щекочет мне шею. – Останься со мной, эльф. Мне надоело быть одной. 

Голос в моей голове просыпается, говорит тихонько, будто жалуется. Прислушиваюсь, и меня пробирает дрожь, как только что лживую богиню. Да, все женщины лгуньи, да, с ними нельзя иначе… Он прав, мой внутренний голос, но мне тошно от его советов. Подожди, невидимка. Думаешь, я железный? Она ж такая…

«Сделай, как я сказал, – говорит мой не–бог, а в голосе у него такая тоска, что мне становится страшно. – Сделай, чёрт возьми!»

 —Ты здесь не одна. Чёрный господин…

Она смеётся. Хохочет так, что трясётся в моих руках. Когда я успел обнять её? Девушка резко прерывает смех и впивается в меня губами. «Сейчас!» – кричит мой внутренний голос. Куда ему до Бати, но крик действует, как ледяной душ.

Отталкиваю богиню, перевожу дыхание, поднимаю руки, и произношу заклинание.

От моего толчка она отлетает назад, врезается спиной в решётку, увитую ползучими розами. Слова заклинания ещё звучат, а лицо её искажается от страха.

 —Нет!

Ух. Да ты скотина, Эрнест. Испугал девушку, испортил красивую вещь. Стою, смотрю, как расползается в чёрный дым изрядный кусок лужайки. Мраморная ваза, только что журчащая прозрачной водой, темнеет и оплывает на глазах, превращается в бесформенный ком.

 —Что!.. – взвизгивает богиня. Даже испуганная, она по–прежнему красива. – Как ты это сделал?!

 —Покойный Бонифаций меня кое–чему научил, – делаю зверское лицо, подступаю поближе. Надо ковать железо, пока горячо. – Говори, что тебе надо?

Она пугается по–настоящему. Вижу, как дрожат её губы.

 —Подожди. Подожди. Ты правда не Аристофан?

 —Нет. Говори.

Девушка облегчённо вздыхает. Неловко поднимается на ноги, кривит губы в улыбке.

 —Хорошо. Я скажу.

Она как–то неуловимо меняется. Совсем другой походкой, уже не виляя бёдрами, подходит к бассейну, где в синей воде отражаются великолепные лотосы. Оборачивается, манит к себе.

 —Смотри. 

Подхожу. Лицо её серьёзно. Она смотрит на воду, и я перевожу туда взгляд.

Вода тускнеет, лотосы становятся прозрачными и плоскими, как куски стекла. Синий глаз бассейна превращается в круглое окно.

С высоты птичьего полёта я вижу место, которое только что покинул.

Внизу, в просветах облаков, извивается серая лента дороги. Зелёные складки холмов, покрытые лесом и травой, отсюда кажутся смятым бархатным одеялом. Крошечные фигурки людей и животных мечутся у дороги, взмахивают руками с крошечным оружием. Блестит металл, неслышно звякают мечи, беззвучно хлопают огненные шары и визжат раненые кони. Уродливые твари копошатся среди людей и эльфов в одном, страшном месиве затянутых в доспехи тел и багряной крови.

Глаз окна смещается. Выхватив на секунды картинку сражения, он теряет резкость и скользит дальше. Размытое изображение снова становится чётким, и я вижу город.

Белые башни, зубчатые стены, острые шпили храмов, увенчанные золотыми шарами. Каменные дома, черепитчатые крыши, островки зелени и мощёная площадь с мраморными статуями. Возле храма – обнесённое низкой оградкой величественное дерево с воздетыми к небу ветвями.

Изображение выхватывает площадь у храма, и надвигается, увеличиваясь так быстро, что я невольно отшатываюсь.

Я вижу, как пространство у храма заполняется народом, и вот уже толпа занимает всю площадь. Людям не хватает места, они теснятся в переулках, взбираются на постаменты статуй, взбегают по ступеням храма к высоким дверям.

Над городом тут и там поднимаются дымки, будто разом затопили все камины. Нет, это горят дома. Особенно там, у стены, где несколько десятков домиков стоят особняком, покрытые красной черепицей, их стены выкрашены в яркий жёлтый цвет. Там особенно густо беснуется толпа, размахивая зажжёнными факелами, разевая в немом крике игрушечные рты. 

Изображение ещё увеличивается, реагируя на моё внимание. Я вижу, как на крыльцо крайнего домика вбегают вооружённые люди, толкают плечами дверь. Вот дверь неслышно трещит, разламывается в щепы, проваливается внутрь. Из окошка вырываются языки пламени, вместе с кусками стекла.

Вот из другого дома выбегает женщина, толпа хватает её, дёргает за волосы, валит на землю. Из двери, с людьми, повисшими на плечах, выбирается, шатаясь, мужчина. Лицо его окровавлено, рубаха разорвана. Толпа во дворе уже бьёт женщину ногами. Мужчина кричит, стряхивает повисших на нём, выхватывает из поленницы топор, и бросается на толпу.

Я невольно отвожу взгляд. На площади у храма волнение нарастает. Люди толкаются на широких каменных ступенях, машут руками. Дверные створки медленно отворяются, и толпа отступает назад.

Торжественно ступая, из высоких дверей храма выходят маги в нарядных одеждах. Они в свою очередь расходятся в стороны, и застывают двумя рядами, склонив головы. Внутри храма горят свечи, ослепительно сияют канделябры, колышутся блестящие одежды.

Двое магов – оба рослые, как на подбор, в белых мантиях с нарядными жезлами в руках, выходят из дверей и встают на верхней ступени. Делают одновременно два шага в сторону, и тоже застывают лицом к собравшимся на площади.

Из глубины храма появляются двое. Они настолько непохожи, насколько это возможно. 

Один – рослый, красивый мужчина, плечистый, как борец, с гладким молодым лицом, покрытым красноватым загаром. На нём дорогой доспех, дороже всех, что я видел. На горле драгоценной пряжкой сколот красный плащ, у пояса – длинный меч, ножны сверкают на солнце.

Другой – худощавый, среднего роста маг, одетый в простую серую мантию, подпоясанную верёвкой. У него простое узкое лицо, длинные волосы спускаются на плечи, сливаясь с коротко подстриженной бородой.

 —Герцог Урбино и Верховный маг, – говорит богиня возле моего плеча. – Это Нетополис, главная площадь у храма всех богов.

 —Что они говорят?

Она улыбается, проводит ладонью над изображением. Звук возникает, будто ниоткуда.

Голос у герцога Урбино под стать внешности – громкий и звучный.

«Мы отразим нападение врага… Любой, кто посмеет, будет отброшен и уничтожен… Каждый человек, мужчина, женщина или ребёнок…»

Голос Верховного мага, негромкий, внятный, чётко выговаривающий слова, доносится ясно, словно я стою там, внизу, на ступенях храма.

«Настала пора сказать себе – кто я в этом мире, тварь дрожащая или человек. Вознесём богам наши молитвы, и возьмём в руки меч. Ибо только наши руки и вера в богов стоят между нашим домом и злой силой. Сотворим мир своими руками, братья и сёстры. Пресечём зло. Вернём в бездну порождение тьмы, и да воцарится свет!»

Наклоняюсь над круглым глазом окна. Ах ты чёрт. Из дверей храма появляется конвой из четырёх магов, а в центре – мой дружок Арнольд. Вслед за ним, еле передвигая ноги, закованная в цепи, идёт тонкая фигурка – Айрис. Она–то здесь откуда?

 —Извини, пришлось отправить их Верховному магу, – легко вздыхает возле меня богиня. – Райский сад не резиновый.

Верховный маг продолжает говорить, но я уже не слушаю. И так всё ясно. Что там говорил Север: вы умрёте на её алтаре? Вот вам две жертвы – человек и эльф. А может быть – игрок и эльф?

 —Да. – Чёрная богиня улыбается. – Приятно иметь своего Верховного мага. Он мой страстный поклонник. Чтобы спасти свой народ, герцог Урбино принесёт в жертву любого. А уж игрока…

Она кривит алые губы в усмешке:

 —Народ Нетополиса не любит чужаков. Игроки для местных – порождения бездны. Безликие. Их всегда терпели только ради выгоды. Игроки лучшие маги, лучшие врачи, никто, кроме них, не возьмётся за грязную работу. Когда надо убить чудовищного паука на дороге, зовут игрока. Когда надо устранить конкурента, взять кредит или залезть на шпиль храма – зовут игрока. Но теперь всё изменилось. Слишком много тварей вылезло из преисподней, слишком много долгов. Все воины–игроки входят в состав элитного войска герцога Урбино. Знаешь, где они сейчас? Сражаются с дикими эльфами, которых послали в священный поход боги…

Чёрная богиня хихикает. Она наклоняется над окном вместе со мной, и жадно вглядывается вниз.

 —Смотри. Сейчас они поубивают друг друга. Как удачно иметь под рукой стаю монстров.

 —Зачем? – я, и не глядя, знаю, что дела у отряда Севера хуже некуда. В этой схватке не будет победителей.

Богиня отворачивается от окна, выпрямляется, складывает руки на груди. Лицо её становится серьёзным.

 —Вот это правильный вопрос. Тебя привели сюда, чтобы заключить сделку. Подпиши этот документ, и можешь наслаждаться раем, сколько душе угодно. Я предлагаю тебе вечную жизнь.

Она разворачивает передо мной рулон пергамента. Первое слово бросается в глаза: «Договор». Строчки плывут у меня перед глазами, но я вижу подпись внизу: какое–то имя и в скобках – Аристофан.

 —Но я – не он. Я не могу это подписать.

 —Глупости. Даже если тебе отрубить руки, ты это подпишешь. – Девушка улыбается, а я удивляюсь, как можно оставаться красивой с таким злым лицом. – Мы это предусмотрели. Настоящий Аристофан может подписать документ своей кровью.

 

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 2)

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Последний полет ворона