На берегу меня встретило мертвое молчание. Молчание осуждающее. И, в общем, я ребят понимал: все приехали с хорошим настроением, отдохнуть, повеселиться. А тут нате вам здасьте – шекспировские страсти. Кому это надо? Понятно, что картинка, которую я имел несчастье наблюдать, любому бы, будь он на моем месте, не понравилась. Но ведь можно разрулить ситуацию мирно, без скандала. Объяснить новому человеку, что к чему, кого можно, а кого не стоит. И, главное, человек-то я, в общем, мирный, разозлить меня не так просто, надо хорошо постараться. Правда, если такое удается… Вот Стасику со Светкой и удалось…
На меня опять накатила злость. Пополам с обидой. Ведь эти засранцы плескались на виду у всех всяко не минуту и не две. Мог ведь кто-то предупредить Стаса, что он не прав. Нет, никто не соизволил. Так чего теперь осуждать? А Светка-то, Светка! Сразу по морде! Нет. Никого не хочу видеть. Уехать? На чем? До ближайшей остановки автобуса километров двадцать. Просить кого-то подбросить на машине? После того, как все дали мне понять, что я не прав? Ну уж нет! И, вообще, я приехал отдыхать, заниматься подводной охотой. Вот и займусь. Только без вот этих лицемерных личностей и предателей! Я молча прошел к палатке и начал собирать вещи. Подошли Гоша, Федор и Евгеньич.
- Куда собрался? – поинтересовался Гоша. Озабоченно спросил, с сочувствием, даже. Вот ведь, вечно лезет в чужие дела!
- Пойду охотиться на Скалистый мыс, - стараясь, чтобы голос звучал ровно, ответил я. – Что-то одиночества захотелось.
Охотиться в одиночку можно. Это не погружение с аквалангом, требующее, в идеале, человека, страхующего с поверхности. Охотился и я и мои друзья по одному, когда выдавалась возможность и не было компании. Но тут мои действия явно тянули на демарш. Евгеньич попытался надавить авторитетом:
- Не дело это, Сергей. Откалываешься от коллектива.
- Коллектив переживет, и я тоже, - кажется, получилось грубовато. Телегин обиделся и отошел в сторонку.
- Серег, заканчивай! – похлопал меня по спине Гоша. – Ну, погорячился. Вечером у костра выпьем, закусим. Помиритесь. И со Светкой и со Стасом. Нормальный он мужик. И я ему все объясню.
- Что же раньше не объяснил? – обида на друзей таки прорвалась.
- Когда? – искренне изумился Гоша.
И в самом деле. Ехал мой друг в другой машине. Трепа Светки со Стасом не слышал. Потом плавал с нами на мыс и, соответственно, увидел все это безобразие одновременно со мной.
- Ладно, - махнул я рукой. – Пойду. Один. Можно? – не удержался от сарказма.
- Можно, - пожал плечами Федька. – Имеешь право. Но зря ты так…
- Может быть, - в свою очередь пожал плечами я. – И все же…
Так, вещи собраны. Благо, толком и распаковать ничего не успел. Закинул рюкзак на плечо, в руку подводное ружье в футляре. Кажется, все. Спросил:
- Выезжаем завтра, как обычно?
- Да, - кивнул Гоша. – В районе шести вечера.
- Буду, - пообещал я и бодрой походкой зашагал к близкой опушке соснового бора.
Карстовые озера, на которых мы так любим отдыхать, соединяются между собой протоками. Расположены озера относительно друг друга довольно затейливо и потому, чтобы дойти до Скалистого мыса мне надо было сделать изрядный крюк через лес. Километра три, примерно, от того места, где мы расположились. По едва заметной тропинке я добрался до бора и вошел под сень, шумящих в вышине кронами, мачтовых сосен. Этот лес, по классификации наших ботаников относился, к так называемым, моховым борам. На практике после первого курса нас водили сюда на экскурсию, благо, он расположен совсем недалеко от нашей университетской биостанции. Здоровенные, редко стоящие сосны, полное отсутствие какого-либо подлеска и земля… Земля выстлана белым лишайником. Почти сплошь. Картинка изумительная. А какие тут по осени боровики!
Я шел напрямик. Под ногами похрустывал лишайник, легкие вдыхали неповторимый хвойный аромат, свежий ветерок охлаждал разгоряченное последними событиями лицо. И, знаете, настроение начало ощутимо улучшаться. В конце концов, что такого страшного случилось? Ну пококетничала Светка с новеньким, подразнила его, позволив поучить себя плавать… Правда, разозлилась на меня, дала по морде… Но ничего – ссорились и раньше, помиримся. Ссорились, правда, без мордобития. Я потер, все еще горящую щеку. Помиримся. Но не сегодня – надо держать марку.
Деревья поредели. Еще сто метров, и я выбрался из бора. Прямо передо мной пологий спуск. Внизу асфальтированная дорога. Если пойти по ней вправо, то минут через десять можно добраться до очага здешней цивилизации – села Старая Пустынь и прислонившейся к нему биостанции. Если же пойти налево, то километра через три, миновав мост через протоку, упрешься в санаторий для больных легочными заболеваниями – «дом-дых», как мы студенты его называли.
Я, не спеша, лаская не занятой правой рукой головки каких-то красненьких цветочков (ведь учили во время практики, как они называются, но спустя два года, убейте, не вспомню), спустился на дорогу и пошел влево, нам с ней пока по пути. По обе стороны, отступив метров на пятьдесят, лес. Здесь он смешанный, но тоже красивый. Места у Пустынских озер, вообще, изумительные. Даже болотистые и чащобные. Помнится, в прошлом году на очередной практике мы искали с Гошей бобров, которые когда-то здесь обитали. И, по слухам, встречаются до сих пор в глухих местах. Залезали черт те куда, но живых бобров не увидели. Остатки старых хаток, пеньки от поваленных деревьев со специфическими погрызами, тоже старые. И единственный признак ныне здравствующих бобров – свежезгрызенная ветка. Гоша, внимательно осмотрев ее, глубокомысленно заключил, что погрыз бобриный. Ну, он специалист, ему виднее.
Так вот, относительно красоты. В поисках бобров мы добрались до озера Карасева, протоки к которому, как считалось, давно стали непроходимыми, а сушей через заросли деревьев и кустарников добраться до него весьма проблематично. Мы с Гошей, все же нашли, пусть с трудом, но проходимую протоку. Лодку при этом, правда, пришлось, в основном, толкать впереди себя – благо, было неглубоко. И вот эта протока поразила меня жуткой красотой. Представьте: черная вода, темно-зеленая стена зарослей по бокам, смыкающаяся над головой, но – главное, ветви елей, упавших когда-то в протоку, лишенные коры, желто-белые, изогнутые, заостренные торчат из воды, как ребра каких-то доисторических животных. Жутко! И красиво! Озеро Карасево, кстати, нас тоже не разочаровало. Коричневая торфяная вода, островок в середине, покрытый низкой травкой, заболоченный до состояния трясины один из берегов. А каких карасей мы там наловили! Оправдало озерко название!
После очередного поворота впереди стал виден низкий бревенчатый мост через протоку, за которой находился «дом-дых». Туда мне не надо. Моя цель эта самая протока, ведущая в озеро Святое. Почему такое название? По легенде на его месте когда-то стояла церковь, под которой в незапамятные времена разверзлась карстовая воронка. «И сия пучина поглотила ея» - цитируя фразу из популярного фильма. Так, или иначе, но озеро впечатляет. Почти идеально круглой формы, черная вода окружена стеной высоченных сосен, глубина в середине достигает одиннадцати метров. По протоке до него совсем недалеко, А, вот когда мы пытались добраться до озера по суше с противоположной стороны, то не смогли – чаща с оврагами, скальными обнажениями, болотцами. Все это, как уже было сказано, весьма живописное. В общем, мы сбились с направления. Правда, перед походом слегка приняли на грудь и не были слишком настойчивы в достижении цели.
На Святое мне тоже не надо – там заказник, подводная охота запрещена. Мне нужно свернуть, не доходя моста налево. Главное не пропустить тропинку. Ага! Вот она! Я сошел с дороги и через минуту вновь оказался под сенью деревьев. Пройти до цели осталось метров семьсот. Правда, при этом нужно было миновать одно невеселое место – старое сельское кладбище. Здесь уже давно не хоронят. Новое кладбище находится совсем рядом со Старой Пустынью. Почему старое кладбище основали так далеко от села? Не знаю. Здесь живут староверы. В голове у них свои тараканы.
Ага, вот уже виднеются первые кресты. Ограды нет. Может, она когда-то и была, но сейчас никаких следов таковой. И, тем не менее, хоть кладбище и старое, но вовсе не брошенное. За могилами ухаживают. Пусть и не за всеми. Тропинка петляет между могил. Невольно ускоряю шаг – жутковато одному ходить в таких вот местах. Хоронили здесь, должно быть, еще со времен царя Гороха – имеются чугунные монументальные кресты, каких сейчас не делают, надгробия из гранита. Эти заросли мхом – трава здесь в густой тени деревьев растет плохо. Имеются железные пирамидки с крестиками на макушке более поздних времен. Ну и, конечно, деревянные кресты. Некоторые даже не слишком старые. Подновляют их, что ли?
