Изгнанники. Роман. Часть 1. Глава 11-2

Так вот, за время преобразований дроиды оставшиеся рядом с людьми не принимали форму зверей никогда. Она не ценилась. Не уважалась. Это были низшие формы, по определению, подчинённые или враждебные. Такое представление, усвоенное дроидами ещё от людей. Тем более что на заре создания автономных дроидов, совсем ещё зависимых и примитивных, люди как-раз-таки придавали им звериные обличья. Больше для развлечения, может, для красоты, может, чтобы молчали, наговорились с первыми, с роботами… Оно сохранилось в истории!.. Дроиды памятливы!
Так или иначе, на тот момент, когда будущее уже не представлялось каким-либо, кроме совместного у дроидов с полулюдьми, обнаружилась ниша в простейших потребностях: защиты, передвижения. Для каждого лично. Иначе уродливый муравейник разрастался и начинал представлять угрозу для себя самого. Ведь люди сделались отчасти дроидами, но ангелами они не стали. Однако никто из высших дроидов не захотел — так — служить в своём, царственном, согласитесь, теле. И принять другое обличье, звериное, например, тоже никто не захотел.
Среди полностью автономных дроидов на тот момент оставалось двое, не прекративших существование. Они сознавали, что являются последними среди подобных себе. Что остальные пропали… Дальше, совсем легенда. Кто же постигнет мысли дроида? Легенда такая. Один из них подумал так: "Единственный выход, вернуться к высшим дроидам и согласиться служить так, как они скажут". А второй, ни о чём таком не помышляя, сам, мало-помалу, начал сближаться с людьми, полюбил их, заинтересовался ими. Они-то и стали Чёрным и Белым Драконами. Только не известно, кто каким".
 
 
На другой день, глядя, как тоскливо, потерянно, Зарок выходит, мокрым от Чистой Воды забвения, из подземелий, Индиго думал: "Я пошёл бы за ней. Что бы там ни было, да на авось, и за Муреной и за Бестом. А он — нет, предпочитает, как Сонни, забыть… Почему?" — "Там темно, — ответил ему внутренний голос, — Зарок всю жизнь летел на свет, а его хищница ушла во тьму..." На этой мысли Индиго остановился. Недавно выменянный Бестом фонарь торжественно стоял в углублении стенной ниши, тайников Бест не делал. "Если спросить, будет катастрофа… Апокалипсис занудства на несколько дней, в лучшем случае… А если взять и быстренько вернуть?.. Ничего не будет. Бест не прячет своих вещей, он не удивится, кто-то взял поиграть..." Индиго сунул фонарик в рукав. "Я только снаружи загляну. Если вообще, это тот мир. Может, совпадение, и всё окажется на месте, и шиповник и кот… Ах, что б ему выбежать, если уж он такой удивительный артефакт!.."
"Пора, мой прекрасный Лучик, — Индиго склонился к драконьей морде, — проверим, что там переменилось… К той раме!" Дракон покосился на него, фыркнул, выдернул из-под руки кисточку мохнатого уха, поднялся и полетел неспешно, широко, полностью расправляя крылья, то взмахивая ими, то паря. Белый Дракон нёс его единственной дорогой, которую Индиго просил твёрдо запомнить.
Обида на то, что столь прекрасное может принадлежать хищнику, быть ловушкой, не убеждённость в этом до конца, любопытство, скука, всё вместе толкало его вперёд. А ещё Индиго бесило, что про Пустой Чёрный Мир постоянно все говорят, но ничегошеньки не предпринимают! Понятно, и почему говорят, и чего опасаются, но не до такой же степени! А как же сунуться и посмотреть?
Разнообразные интересы и намерения, как туман дроидов над водой, носились на поверхности его сознания, маскируя только одно: " Я изгнанник, изгнанник, изгнанник! Помощи больше не будет! Не надейся на помощь извне, изгнанник!" Да, в глубине души, Индиго хотел не заглянуть, а зайти. Подобно многим, многим до него, он избежал искушения мыслью: завоевать, отнять этот рынок, превратить его в Собственный Мир. "Ваши рассуждения, ваши наблюдения ничего не дают, они ничего не прибавят. Я всё узнаю и всё сделаю сам!"
Высоко, но море видно. Ещё выше. Дракон вознёс Индиго над барашками облачных миров, рядами, идущими внизу как волны. А над головой темнело. Сперва незаметно, потом всё явственней, и наконец, Индиго обнаружил себя в подбрюшье какой-то совершенно невообразимой дождевой тучи. Доживающий последние минуты Собственный Мир невиданной им прежде величины. Сейчас он обрушится потоками. Сверкнула зарница. "Грозовая, — подумал Индиго. — Этот мир уходит целиком, а не теряет часть себя в лёгком дожде. Что там? Скоро узнаю".
Совсем скоро. Первый раскат грома вдали, следующий — прямо над головой, грянул и рассыпался. Белый Дракон покосился на всадника виновато, замедлился и стал нарезать узкие круги. "Что с тобой? — удивился Индиго. — Ты как будто извиняешься, что залетел сюда, и как будто не хочешь улетать. Тебе мешает что-то, Лучик?" Дракон встряхнул гривой, всем телом до хвоста мелкой дрожью и взял прежний курс. Первые капли упали на него и на всадника. Слишком много отчётливых, связных Впечатлений обрушилось на Индиго через несколько мгновений. Многовато… для того, кто летел по своим делам.
Он увидел большое, приземистое некрасивое здание, с прямыми углами, плоской крышей, среди унылого пейзажа лежащее буквой "П". Изнутри увидел. Ни одного просторного зала. Крошечные комнатки, зарешеченные окна… "Вот непонятность… Зачем?" Вдоль стен узкие кровати, железные. "Какой странный хозяин. Для чего ему столько одинаковых комнат? Вокруг пустыня. Уж лучше одна комната и одна клумба под окном". Следующее Впечатление донеслось из прежних времён. То же здание, те же комнатки, только полные людей, за закрытыми дверями. Понимания эта картина не прибавила. "Если только, людям эпохи до дроидов нравилось делать, то, что не нравилось, а это никому не понравится… Тогда зачем?" Дождь шёл стеной. Благодаря такой плотности Впечатлений, Индиго мог проследовать всеми этажами, железными лестницами, заглянуть во все двери, железные, с маленьким окошком. Ничего не менялось от одной к другой, ни полосатая одежда на людях. Даже в их лицах застыло нечто общее. Ему уже хотелось отряхнуться, когда на верхнем этаже, в средней перекладине буквы "П" он увидел изнутри совсем другую комнатку. Немногим просторней, обставленная мебелью, на стенах бордовые обои с крупным узором. Кресла пустые. А на полу у стены игрушка — огромный, серый, лохматый медведь с грустной мордой. На его толстых лапах сидела коротко стриженая девочка или одетый в платье мальчик. Ребёнок держался за густую медвежью шкуру, стараясь дотянутся до морды, заглянуть в кругленькие чёрные глаза, и говорил, говорил ему что-то. Впечатление переменилось, следующий момент: Индиго снова ходил по этажам, но уже не древнего Впечатления, он обходил хозяином этот мир. Комнатки пустовали, он открывал, закрывал их тщательно, на ключ, искал что-то, прислушивался, звякал связкой ключей, гремел шагами на железных лестницах, искал, не находил, и всё-таки пустоту запирал обратно. Вот снова он на верхнем этаже. Толкает дверь, тёмные обои, кресла, нет ребёнка, медведь у стены. Он оглядывается, и отсюда уходит. Узкой железной лестницей спускается вниз. И всё сначала. До бесконечности. "Если это хозяин, до такого безумия додумался он первый… И единственный, надеюсь". Индиго содрогнулся. «Это не нарочно так задумано. Это чья-то ошибка. Никто такое сам не создаст для себя. Кто-то вторгся в этот мир, был приглашён и предал, испортил его. Все опасаются хищников, хищных хозяев. Но если таков мир испорченный гостем, кто страшней?» Индиго хотел уже вылететь из-под мрака тучи. "Лучик, быстрей!.. Кого он искал, хозяин? Ребёнка из Впечатления, гостя погубившего всё?"
Туча осталась позади, долго ей громыхать. Но Индиго не полегчало. Мокрый и разбитый он смотрел на цель своего полёта: белоснежную облачную гору. И на чёрную раму в ней.
Дракон парил на восходящем ветре. Гигантская рама, куда больше, чем во сне. Сладковатая тоска накатила на Индиго. Рука показалась из тёмного провала, слепая, жадная, четырёхпалая… Тянется и тянется, манит… "Пикируй!" — закричал Индиго дракону. Вот и вся решимость. Дроид резко нырнул вниз, Индиго воспарил над его спиной и увидел, как, не приближаясь и не отставая, чёрная рама тоже пошла вниз, как она падает призрачным четырехугольником мрака, оставаясь перед ним, а он пред ней, напротив неизбежного. Ветер позволил ему мягко спуститься на мелководье, утонуть в тумане дроидов. Белый Дракон исчез. Рука показалась снова. Индиго отступил на шаг. Сквозь дрожащий, неверный туман чёрный проём показался ему вдруг зеркалом под чёрной вуалью, отражающим и его и весь мир за спиной. Континент и море. Без людей. Только он один. Проём рос, расходился. Росла и рука. Индиго увидел вблизи: она не ищет и не манит! Она обрывает нити вокруг себя, вокруг него, как паутину. Он был до этого, как узелок, перевязавший тысячу нитей, идущих к людям, морю, облакам, но рука обрывала их, становилось всё холоднее, тоскливей и слаще. «Обрывает… Ну, и прекрасно!..» Индиго почудилось, явственно представилось, что сейчас, обернувшись, он увидит мир без людей и дроидов, без миров… "На всём белом свете есть я один… значит это… моя рука!.. пальцы достают до горизонта…" И он обернулся. Не затем, чтоб позвать дракона, не затем, чтоб вернуться и рассказать, чтобы выслушать похвалы и упрёки… Обниматься и хлопать по плечу...

Похожие статьи:

Рассказы → Портрет (Часть 1)

Рассказы → Потухший костер

Рассказы → Обычное дело

Рассказы → Последний полет ворона

Рассказы → Портрет (Часть 2)