Изгнанники. Роман. Часть 1. Глава 13-4
на личной
Она хлопнула дверью о косяк и сорвалась:
— Поговори, поговори!.. Ты должен понять, Бест! Ведь ты же не сумасшедший, не одержимый 2-1! Я не хочу с тобой спорить, как я могу с тобой спорить сейчас?! Поговори! Заходи в дом, я не пойду. Буду там, вон. Сделаю лавочку на дорожке. Ты хочешь лавочку, Бест?
"Это серьёзно..." — подумал он, не испугался, но всё же… Будучи взбалмошной, легкомысленной Мурена отнюдь не была, а значит… "Всё серьёзно..."
— Сделай. Я хочу лавочку.
Она широко улыбнулась. Бест взялся за ручку двери:
— На ней и встретимся.
И зашёл в дом.
Утреннее солнце успело пройтись по комнате, покинуть столик, рубашку, забытую на полу, ушло со стены, и золотым озером лучилось на паркете. Бест оставил вторую дверь приоткрытой, так что в комнате пахло и солнцем и весной… Прекрасно. "Дроид Я-Владыка… И с чего же начинают с ним разговор?" Тихо вокруг, тихо снаружи и в мыслях. Чириканье птичье, журчание далёкого потока сквозь равномерный шум, видимо, маленький водопад есть на речке. Тихо. Бест прислушался ко всему разом. " Я должен что-то сказать..." Тут он понял, что слышит не только весенние звуки, а ещё между ними — широкую, просторную тишину, и в себе, и вокруг. Звук тишины, который всё время расширяется, как дым, поднимается до пения дроида. Сладкий древесный дым, непонятно откуда, неведомо до каких пределов, и если вслушаться в него, Собственный Мир виден, как на ладони… Восхитительно гармоничен. Бест слушал этот голос, прекраснейший голос в мире, так долго, что солнце успело закончить круг, в другое окно зайти, по противоположной стене подняться, рыжея, уменьшаясь… " Вечер… Неужели вечер?.." — "Вечер..." — повторил дивный голос, не прерывая свою песню. "Дроид, неужели — вот так — здесь всегда?.." — "Всегда..." — повторил голос. "Невероятно..."
— Ты можешь принять человеческий облик? — спросил Бест в пространство.
— Не люблю, — ответил дроид коротко, и при этом песня его не прервалась.
"Мне нужно собраться..."
— О тех, кто остался снаружи, об изгнанниках могу я тебя спросить?
— Они остались снаружи.
Звук, охватывающий весь мир, затих, последний луч солнца превратился в медно-красную каплю, а она в сидящего на подоконнике дроида такого же цвета. На Беста он взглянул исподлобья и сказал:
— В порядке исключения. Иногда так действительно удобней. Но раз уж так, я сначала должен выразить почтение господствующему над первой расой.
Дроид спрыгнул вниз, поклонился Бесту низко, медленно, и сел обратно.
— Если бы я ещё понимал, о чём ты… — пробормотал Бест. — Ну да ладно. А ты должен или хочешь со мной говорить?
Спросил и подумал: "Становлюсь, как Индиго..."
— Должен. Я одиночка 2-1. Вы, люди, хоть к чему-нибудь мысленно не приплетаете дроидов Желания?
Бест засмеялся, удивился:
— Трудно сказать… Впервые слышу, что б дроид задавал вопрос!
— Это риторический вопрос. Ко всему приплетаете.
— Да, пожалуй. Но подожди, а ты? Кто сказал только что: не люблю… — принимать человеческий облик?
— Я. Человек, ты не видишь разницы? Хочу — на время, люблю — навсегда. И должен — всегда.
Огромной, высоченной сияющей аркой к недоступному прежде знанию о расах, об устройстве миров представился Бесту этот дроид, согласный разговаривать обо всём! Вот ещё одно преимущество быть хозяином! Он отвлёкся...
— Послушай, а они могут для вас противоречить друг другу? «Люблю» и «должен»?
— Как? Сядь, я вначале я скажу тебе то, что должен, а не то, что ты хочешь узнать.
Дроид пригласил его жестом на подоконник рядом с собой, указал пальцем в середину груди и проговорил, глядя туда, раздельно, словно не рассказывая, а убеждая:
— Ты находишься в последней фазе. Если ты выйдешь из Собственного Мира, никто не скажет, сможешь ли ты вернуться. Но. Это очень юный мир, не таявший, парадоксальное сочетание. Понимаешь?
— Нет.
— Ты можешь выйти, как хозяин, и не зайти, как изгнанник, не успеть зайти. Твой Огненный Круг просто остановится там, снаружи, как у изгнанника. А такой юный мир не станет за несколько дней или минут грозовой тучей. Понимаешь?
— Там, снаружи у меня есть только несколько минут?!
— Я не знаю. Никто не знает. Это суть последней фазы.
Дроид прищурился задумчиво:
— А когда-то все люди жили так, как жил бы ты, выйдя отсюда: несколько десятилетий или минут, и они тоже не знали… Но даже одной тысячи лет у тебя нет точно. Это последняя фаза. Ты понял?
— Да. Понял, там. А здесь?
— А здесь ты только что Взошедший!.. — дроид рассмеялся весело и мелодично. — Хоть я и не связан с дроидами Желания, я рад служить тебе! Я-Владыка принадлежат дроидам Радость!
Взгляд Беста остановился на синеве другого окна… "Мурена, теперь ясно… Здесь целая жизнь, и какая!.. Там пещеры, раненные новички… Их прогонят, раньше или позже… Мурена, какой чудный мир… Мне так жаль… Неужели ты думала, я смогу остаться?.. Я-Владыка, до первого возвращения о стольком я должен правильно, точно спросить у тебя! Не зная, будет ли оно… Дроиды Мудрости пригодились бы мне, существуй они… И дроид бессердечности 2-1, когда мне придётся посмотреть тебе в глаза, Мурена… Я не брошу оставшихся там бессловесных, раненых. Но я понимаю, Мурена… На тех же условиях, если бы Собственный Мир запирался на ключ, я сам бы запер тебя..."
— Дроид, о тех, что остались снаружи...
Дроид встал, поклонился:
— Я не отказываюсь говорить о них, но… Я вижу...
— Да, мне нужно подумать. О многом, не только о них.
Я-Владыка поклонился снова и исчез, угас, пройдя через все тёплые цвета до лимонно-жёлтого мерцания, влился в умиротворяющую темноту Собственного Мира. Бест увидел яркие звёзды за окном, подумал: "Впервые… Красиво…" И не слезая с подоконника, уснул.
Предыстория же обретения Бестом Собственного Мира, хозяином которого он, при худшем раскладе, собирался пробыть не дольше трёх дней, такова. Селена проиграла его Сонни-сан в шашки, тогда на берегу. У неё по очкам было преимущество, но… Ам! Следующая шашка съедена и перевёрнута. "Кто тут есть?" Слепое Око Судьбы, очёркнутое небрежно. И какая стремительная партия. Несколько минут назад, Селена через плечо, не обернувшись, спросила Изумруда, можно ли ей сыграть на его владения? "Ага..."— и кивнул. Одним кивком он разрешил бы ей сыграть и на первый мир. А что? Будут жить в новом гиганте, в артефактах, в тенях. Он был счастлив и уверен полностью в своих силах. Незримая корона морского царя лежала на его голове, в этом, побеждая и проигрывая, убегая и догоняя, он ни разу не усомнился.
Чем же Сонни соблазнил её на такую ставку? Ничем. Упрямством. От Мурены она знала его историю, знала о его тоске. Как сразу самой Мурене, она предложила ему побыть гостем, хозяином… Сонни-сан отказался, резко, напрочь. Селена озадачилась. И поняла. Он боялся стать невольным захватчиком, хищником, побоялся, что не сможет заставить себя ещё раз пережить тоску изгнания. Тогда она и предложила ему сыграть на второй мир Изумруда. На единоличное владение Собственным Миром. Сонни долго молчал и спросил потом: "А что я поставлю?.." Изумруд, нарисовавшийся за спиной, подсказал: "Поставь себя. Моим гостем… — улыбнулся хищно. — Может быть, гостем… Может быть, рыбкой-стой. Артефактом лодкой? Давно мечтаю..." Сонни-сан улыбнулся в ответ: "На таких условиях я согласен. Ты сделал бы мне одолжение". — "Он шутит!" — вмешалась Селена. Они подписали и расставили шашки.
Но Сонни не вступил во владение. Он медлил. Сначала долго выздоравливал Бест. Сонни-сан наблюдал за Муреной, единственной своей подругой, как она сходит с ума, за группой, на время оставшейся без вожака, хуже того, без примера ежедневного великодушия… Своя боль показалась ему привычной, знакомой. Она уменьшилась и поблёкла. Он не захотел перемен, даже трепета повторного обретения, даже песни, волшебной песни дроида...
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
