Искусственный.
На прием к врачу Уоллесу Бринну записался весьма колоритный в прямом и переносном смыслах персонаж. Этот мистер, упитанный донельзя, решил навсегда покончить с прошлым амплуа «веселого толстячка», и тем самым начать новую жизнь. Естественно, что идеалом для него был стройный и знойный, как на глянцевой обложке журнала, мужчина. После долгих размышлений его кривые, уставшие от ношения туши, ножки донесли мистера до дверей клиники пластической хирургии. Медсестра вежливо пригласила его в кабинет к врачу, и тот, едва зайдя и завидев удобное место, сразу же шмыгнул на кушетку.
Устал.
-Здравствуйте, господин Эндрю Неггис.
-Ах, добрый день, добрый день! – запыхавшийся мужичок приветствовал доктора Бринна.
-Итак, не будем тратить время. Я знаю, что хочет мой клиент, а вы знаете, что я могу это исполнить самым лучшим образом. Мы посмотрели вашу медицинскую карту и результаты анализов. Ева, - врач кивнул в сторону стоящего в комнате пирамидообразного компьютера с множеством горящих диодов, – дала мне краткую рекомендацию по поводу вашей операции.
-И каков итог? Положительный?
-Нет.
Толстяк выпучил глазки.
-Как так? Я же хотел… Эх.
-Понимаю, понимаю, – врач немедля встал с кресла и подошел к разочаровавшемуся Эндрю. – Но я посовещался с Евой, и мы пришли к общему мнению: разрешения на операцию по снижению веса вам не давать.
Толстяк удрученно вздохнул.
-Но! – Уоллес внезапно хлопнул по плечу толстяку, от чего тот взвизгнул. – Ева предложила как вариант провести другую операцию, чтобы помочь вам с этой, эм, «упитанной» проблемой.
-О, и какая же она, эта операция?
-Здравствуйте, Эндрю Неггинс, - томным женским голосом произнес компьютер. – Нас с вами уже познакомил доктор Бринн. Позвольте, я объясню вам, как можно выйти из данной неприятной ситуации.
Ваше тело весит больше 800 фунтов. Это крайне опасный для здоровья вес, и прежде всего, это огромная нагрузка на сердце. Мы предлагаем заменить его на кибернетическое.
Толстяк молчал. Испарина на лбу виднелась все отчетливее. Врач, отметив про себя замешательство клиента, вернулся к столу, достал медицинскую брошюрку и открыл страницу с рекламой того самого сердца.
Мужичок взглянул на состоящее из всяких пластиков и металлических деталей устройство, нервно сглотнул и проблеял:
-И это вы м-мне вставите? Т-туда?
«Ага!», - дружно прозвучало в ответ. В комнате висел кислый запашок от пота, да такой, что казалось, будто Ева тоже его почувствовала и теперь пыталась в спешке закрыть свою вентиляцию.
-Но насколько это вредно?
-Ах, друг мой, неужели вы боитесь? – врач искренне удивился. Мужчина явно грешил внеочередными сеансами омоложения тела. При своем возрасте он был молодцеват и подтянут, а из глаз так и лучилась здоровая энергия. Улыбка, не то приклеенная, не то действительно доброжелательная, растянулась на все 32 зуба.
-Да нет, но по правде говоря…
-Эта операция привнесет в вашу жизнь новую струю! Вы перестанете набирать вес, ваш ритм дыхания поправится. Ну же, смелее, Эндрю, будь я вами, давно бы поправила свое сердечко! – лепетала Ева.
Врач вытащил стеклянную плитку, размером с приличный бумажный лист. Проведя по ней пальцем зигзаг, она ожила и зеленой подсветкой показала контракт №123 об оказании медицинской услуги пациенту Э.Неггинсу. Толстяк взглянул на сумму услуги: цифра была не из тех, что радуют, но и по кредитному кошельку больно не била.
-Уоллес, простите меня, человека, несведущего в современной науке, но не стану ли я роботом? – спросил он.
Врач громко засмеялся. Пирамида поддержала своего коллегу, вся засверкала и хихикала через динамики.
-Ни в коем случае! На моей практике такого еще не случалось, я вам гарантирую.
-Ну, хорошо… - мужичок стилусом подписал контракт.
Приглашающим жестом врач провел пациента в огромный медблок, напоминавший чем-то морозильную камеру. Двери открылись, исчезнув в нутре машины. В лицо пыхнуло запахом озона и прохладой.
-Прощайте, прошлый Эндрю, и да здравствует новый! – воскликнула Ева.
Врач подтолкнул все еще сомневающегося пациента внутрь и тотчас закрыл двери. Пущенный внутрь газ мигом утихомирил толстяка, заставив расслабиться. Ловкие механические руки быстро его раздели, положили на операционный стол, и подключили к системе жизнеобеспечения.
-Ева, милая, тут все дико провоняло. Будь добра, проветри помещение, а я беру отгул и съезжу на концерт стереозвезды Дуби. Не скучай!
-А что делать с пациентом? – спросил компьютер.
-Ай, скажи ему, чтобы теперь он постепенно понижал свой пищевой рацион. В остальном сердце поможет, надеюсь.
-Окей, Уоллес.
Спустя две недели в электронном журнале появилась новая запись. Это был все тот же Эндрю Неггинс, но теперь по другой причине. Медсестра, завидев сидящего мужчину возле регистратуры, вежливо препроводила в уже знакомый кабинет.
-О, да кого я вижу! Здравствуйте, дорогой господин Неггинс! – сердечно встречал врач своего клиента.
-Привет! – мужичок удивительно юрко прошелся до стола врача и крепко пожал ему руку. Было видно, что опухлость на теле исчезла совсем. – А я снова к вам!
В самом деле, операция пошла ему очень даже на пользу, подумал про себя Уоллес. Но если он пришел вновь, то его что-то не устраивало. Либо дефект аппарата, либо…
Ах, да.
-Быть может, вас тревожит слишком резкое похудение?
-А? Пустяк! – Эндрю сел на кушетку и стал снимать с себя светлую льняную рубашку. Догадка врача тут же подтвердилась.
-Такие складки прям, как у соседского бульдога! Брр, - пробасил Эндрю. – И еще, доктор Бринн, - а ведь это сердце такое быстрое! Я все успеваю сделать, и даже не страдаю от усталости. Это нормально?
-Безусловно, друг мой, безусловно. Радуйтесь новой жизнью! Что касается появившихся кожных складок на теле, то это легко исправимо. Рядовая операция, и вы свободны. Начнем сейчас?
-Охотно!
Через месяц в клинику зашел молодой человек, лет тридцати-тридцати пяти. Приятной наружности мужчина, весь опрятный и цветущий, записался на прием к доктору Бринну. Сам Уоллес, просматривая запись, весьма удивился очередному клиенту.
-Здравствуйте, Эндрю! – врач встретил клиента прямо в коридоре. – Вы ко мне? Боже, как вы стали выглядеть. Изумительно, великолепно… Да вы мой настоящий золотой самородок! Как насчет объемной фотографии для портфолио вашего покорного слуги?
-Я готов к чему угодно, господин Бринн, но только чтобы там не было и намека на объемы, - пошутил Эндрю.
Зайдя в кабинет, врач приступил к расспросу о жизни, о новых знакомствах, о девушках, о том, как он проводит свое время вне работы. Удовлетворившись пустыми ответами, мистер Бринн спросил:
-Эндрю, если у вас все замечательно, то почему вы снова явились в нашу клинику?
-Хочу поменять легкие, - заявил он.
-Оу, я даже не подумал, что вы можете перестать бояться электроники. Разрешите поинтересоваться, а для чего замена?
-Мой родной дом в Калифорнии, у самого океанского берега. Я исплавал его вдоль и поперек. Но дно всегда было для меня недосягаемым. А тут как раз пустили рекламу про «Суперэйр-4000» со суперспособностью бесконечного генерации кислорода из воды. Короче, мне хочется новых ощущений!
-Да, у нас есть такая штучка. Пока что заказывали операцию два дайвера. Значит, вы тоже горите таким желанием?
-Конечно!
-Прошу.
И снова медблок, запах озона и общая анестезия. После операции Эндрю укатил на автоботе испытывать свои новые возможности. Врач пожелал ему удачи и тепло попрощался, а после записал в медкарту клиента очередную проведенную трансплантацию.
После недолгого отпуска на расцветших майских полях Луны, Уоллес Бринн бодрой походкой зашел в родной кабинет поликлиники, где его уже заждалась Ева. Компьютер захлопотал о прошедших событиях в округе, рассказал про новые достижения в медицине (она очень любит читать журнал «Медик сайнс оф стейтс Калифорниа», довольно-таки быстро набравшее популярность среди интеллигентной молодежи), а также рассказала про последних клиентов. Фамилия Неггинс заставила врача остановиться за разливанием лимонного чая в кружку.
-Как ты назвала? Неггинс?
-Он самый, - ответила Ева.
-А что он тут делал?
-Трансплантировал себе электронные глаза.
-Что? – Уоллес уставился на сверкающую пирамиду недоумевающим взглядом. – Зачем он это сделал?
Компьютер мигом поднял из базы данных медицинскую карту клиента и контракт, а также протокол собеседования и операции. Прочитав из них выжимки, Ева, мигая диодами, молча ожидала реакции коллеги.
Уоллес Бринн не на шутку забеспокоился. Он оставил свой лимонный чай на столе, вышел из кабинета и обратился в регистратуру с просьбой поднять картотеку фотографий пациента Эндрю Неггинса. Увидев результат операции, он шаркающей походкой побрел обратно.
-Уоллес, дорогуша, что с тобой? – спросил компьютер. Врач сел в кресло и глядел на стол, сложив крестом руки. – Когда ты прилетел с Луны, ты был такой душкой! А сейчас? Мрачнее черной вороны!
-Ева, я в порядке.
-Не очень на это похоже. Ты сомневаешься. Это из-за клиента Неггинса?
-Ты такая же проницательная, как моя жена. Кто тебя такой создал?
-О, я родом из Китая! Хотя стоп, меня там сделали, а тут корпорация "Ай и Брейн" внесла в плату памяти программу личности.
«Так родилась Ева!», - радостно произнесла она, вся мигая и сверкая. Из разъема вылетела фотография, где Ева запечатлена в момент своего первого подключения к сети.
-Так что же с ним? – спросил компьютер. – Почему он вызывает у тебя тревогу? Я чувствую сенсорами, как в твоей крови повысился уровень адреналина и допамина.
-Ева, не грузи меня, – отмахнулся врач.
Через десять дней на запись к Уоллесу Бринну пришел уже завсегдатай этой клиники, поджарый парень по имени Эндрю Неггинс. Медсестра, которая, кстати, тоже стала чувствовать неудобство при его появлении, спровадила кабинет, где сидел напряженный от волнения врач.
-Здравствуйте, Уоллес! Рад видеть вас! – басом приветствовал клиент.
-Добрый день, Эндрю. Что привело к нам в очередной раз? – врач старался выглядеть как можно спокойнее, но смущение на его лице выдавало сразу.
Клиент стоял перед ним в легких шортах и майке.
«И это-то при мерзком сентябрьском солнце», - подумал Уоллес. Что ж, кибернетическое сердце гоняло кровь на ура. Отсюда и бешеный метаболизм моего пациента, и отсутствие усталости в делах. Интересный такой результат получается… пора задуматься о получения докторской степени с помощью этого чудака.
Эндрю достал из шорт свой стилус и без лишних слов предложил заключить контракт по имплантации металлических укреплений внутри костей.
-Хочу попробовать себя в роли скалолаза, а расшибиться в лепешку боюсь!
-Что же мешает вам заниматься этим делом со страховочным канатом? – решил переубедить клиента Уоллес.
-Ну конечно. И потерять от него все наслаждение? Вы только представьте: нога соскальзывает с камня, рука не успевает схватиться за вбитый штырь, и ты летишь вниз, падая в море, ну или на скалистый утес…
-Я бы не советовал вам вообще падать с большой высоты, - перебил доктор. - Это рискованно, поскольку может нарушиться работа кибернетических внутренних органов. Однозначно, я не буду ручаться за их нормальную работу в случае высокого падения. Да и вообще… - Уоллес замялся, потому что не представлял, как бы повежливее отказать Эндрю в операции. – Не очень-то уверен в этичности совершать вам новую трансплантацию. Необходимо решение консилиума.
-Ууу, это надолго, - недовольно протянул клиент. – Будут со своими бумажками и анализами трястись бог знает сколько.
-Если не терпится, то спрошу прямо здесь и сейчас. Ева?
-Ау? Ой, привет, Эндрю! Давно не виделись. У тебя теперь такие красивые глаза! – залепетала Ева.
-Ева, клиент Эндрю Неггенс желает сделать обширную пластику костной ткани с имплантацией биметаллических соединений. Твое профессиональное решение: безопасно ли производить операцию с такой учащенностью?
-Да!
Врач опешил. Понимая, что молчание убьет его инициативу, он решил контратаковать.
-А насколько безопасна сама операция для клиента? Каков риск летального исхода при отторжении новорожденной ткани?
-Операция абсолютно безопасна! Нулевой риск! – радостно рапортовал компьютер.
Уоллес еще пять минут подходил то так, то эдак к этой проблеме. Ничего не получив, он плюнул на всю этику и мораль, согласился на проведение данной процедуры. Проведя клиента в медблок и закрыв за ним двери, он обернулся и, цокнув языком, с негодованием произнес:
-Предательница ты, Ева!
-Ур-ур-ур!
-Как ты можешь так поступать? Ты ведь нарушаешь закон о защите человека от решений вольного компьютера!
-ЧТО-О-О?! – взревела от ужаса Ева. Ее реакция понятна и легкообъяснима: если комиссия находит данное тяжкое обвинение правдоподобным, искусственный интеллект разрушают и стирают из регистра личностей. Ужасная смерть для вольного компьютера, не правда ли?
-НЕ ВИНОВАТАЯ Я! ОН САМ ПРИШЕЛ! – продолжила визжать Ева, стараясь как можно эмоциональнее выдавить из себя тонны электронных слез.
-Дура ты, Ева, а не гениальное творение человека, - вскипел от досады доктор. – Он как наркоман, ему лишь бы что-нибудь в себе изменить. Он получает от этого кайф! Мы обязаны его остановить, пока не стало поздно.
Вы будете смеяться (или уже взбешены), но через три дня после операции Эндрю Неггинс вновь записался на пластическую операцию. Врач, завидевший его запись, воскликнул: «Ну, это меня нисколько не удивляет! Поехавший!».
Коллеги Бринна на изнурительном консилиуме приняли решение разрешить проводить операции и далее, так как «право на изменение внешности дано человеку с наступлением его правоспособности, а отказ равносилен дискриминации и лишению медицинской лицензии». Всякие призывы к голосу разума и сердца были категорично ими отвергнуты.
Казалось бы, продолжать сопротивление больше не имело смысла.
После еще трех проведенных операций терпение Уоллеса лопнуло. Когда его клиент зашел в кабинет, врач не выдержал и съязвил:
-Ну, здравствуй, что на этот раз? Электрическую задницу изволишь?
-Привет, Уоллес! Почему такой злой? – спросил пост-человек у врача. Его голосовые связки теперь могли звучать любым голосом, кроме тех, что находятся в запрещенном реестре публичных людей. – С твоей стороны это прозвучало очень грубо!
-Знаешь, Эндрю, - постепенно разгорался врач, - Когда ты пришел ко мне в первый раз, у тебя был смертельный страх перед всякой электроникой. Не припоминаешь?
-Это была моя слабость. Теперь я не такой, – ответил клиент без намека на удивление.
Я не имею ничего против того, что ты сумел перебороть себя и свой страх. Заказчик всегда прав в своем выборе, однако не думаешь ли, что перешел черту дозволенного?
-Успокойся. Я всего лишь хотел встроить в палец скрытый стилус, чтобы с собой эту палочку не носить, - пост-человек помахал черной безделушкой.
Уоллес всплеснул руками от услышанного.
«Черт бы тебя побрал, мистер Неггинс, пусть ты будешь моим самым лютым врагом, но я могу, хочу, и наложу-таки запрет на это безумие!», - рокотало в душе Уоллеса. Он потребовал у Евы заполнить форму отвода клиента от проведения хирургической операции, и та покорно исполнила, хотя и подмигивала от негодования красненькими диодами.
- Может, не стоит? – Нужно, необходимо. – Как насчет остановиться над получившимся? – Этого мало. Чувствую себя неполноценным. – Зачем же вы все меняете в себе? Разве нельзя понять, что вы и так были индивидуальным? – Меня интересует не индивидуальность, а физические способности. – А как вы будете жить дальше? Ваше тело почти превратилось в робота! – Мистер Бринн, на дворе XXII век, не вижу ничего плохого. – Боже, боже…
-Что ж, я пойду в другую клинику, - сказал невозмутимо Эндрю, поняв, что не может добиться своего. - Или отстою право через суд. В любом случае, я прав. До скорого, доктор Бринн.
Уоллес лишь раздраженно махнул рукой на прощание, а когда клиент только закрыл за собой дверь, в нее с треском врезался пущенный от бешенства стекло-планшет.
Через два дня окружной шериф Левински прибыл в клинику вместе с ее ненавистным завсегдатаем. Постановление суда, процесс которого прошел за минимально короткий срок, гласило, что «право на изменение либо полную смену пола и тела есть лишь свободный выбор каждого, и отказ от выполнения является недопустимой в наше время дискриминацией и преступлением». Достаточно подписать отказ от ответственности. Врач охнул, и, понимая, что его только что надули как дворового мальчишку с помощью замызганной бюрократии, разразился гневной тирадой в своем кабинете. Ева едва успевала разбрызгивать в кабинете феромоны счастья и спокойствия.
Операцию он все-таки провел.
С каждой новой трансплантацией пост-человек маленькими шажками приближался к новой форме жизни. Вместе с телом начала трансформироваться и личность Эндрю. Врач все умолял прекратить это вопиющее безобразие, и предлагал вырастить для него ставшие совсем недавно новым трендом «живые» органы, не основанные на механике. И всегда получал вежливый, но все более проявляющийся бесчувственный отказ. Разговоры часто вставали в тупик, как только они доходили до момента подписания контракта.
Все бы продолжалось и дальше, пока в дело не вмешалась мать-природа: тело, превращенное в сплошной кибернетический механизм, стало требовать большего количества энергии, чем той, которой хватало обычному человеку. А где ее, эту энергию, достать в оставшихся частях человеческого организма? Правильно, негде.
Как итог, наш бывший толстяк действительно перешел грань дозволенного, и стал безбожно тормозить. Жидкий вспомогательный нано-процессор, путешествуя вместе с кровью, отключал на время то одну часть тела, то другую. Эндрю, сам того не замечая, превратился в дерганную куклу. Это стало мешать уже не только в быту, но и на работе – так замаячило увольнение. Лишь стороннее вмешательство могло спасти незадачливого.
В дверь ритмично постучали. Медсестра, как только завела в кабинет постоянного клиента, тихонько выползла в коридор, подальше от этого ходящего на двух конечностях механоида. Пост-человек (хотя даже приставка пост уже не подходила для называния данного индивида) с трудом подошел ближе к врачу. Эндрю Неггинс открыл рот, и из него пошли лающие звуки:
-Здравствуйте, уважаемый Уоллес Бринн. Простите за прошлые обиды. Помогите, я очень прошу вас сделать операцию по подключению термоядерной батареи к моей кибернетической части организма. Нехватка энергии, сэр. Кажется, я ухожу в гибернацию.
Врач, ошалевший от такой просьбы, уронил из трясущихся рук кружку с чаем на кафель. Дрожа не то изумления, не то от страха, он наблюдал, как робот пытался заказать себе новый источник энергии. В нынешнем Эндрю не было ни одного места, где имелось хоть что-то человеческое. Даже кожа представляла собой скорее полотно из сверхпрочного рециклированного материала.
-Эндрю, вы уже и так искусственный. Господи, кто с вами такое сделал? Как вы докатились до такого убожества…
-Ооо, Эндрю! Ка-а-а-кой красавчик! Эндрю, я так давно не была на своей родине, в Китае... Может, ты меня туда свозишь? Как истинный кавалер, сопроваждающий даму в далеком путешествии, м? – Ева мурлыкала перед механическим существом, вызывавшим у нее интимные чувства.
«П-по-по-по-мо», - неразборчиво говорил мистер Бринн сквозь жуткое икание.
Робот понял, что умственный паралич врача будет очень долгим, и, звякнув на прощание извиняющимися сигналами, собирался пойти к конкурентам доктора Уоллеса Бринна за своими злосчастными батареями, пока его окончательно не сразил паралич. Ева же, вся в электронных слезах, истошно вопила, расспрашивая у онемевшего коллеги, что она сделала не так, и почему он ушел без нее.
