Колесо Сансары...6

в выпуске 2015/04/16

9 октября 2014 -

Василиса.

Одна в полутемной комнате. Замок медленно, но верно погружается под землю. Где-то совсем близко, под фундаментом, течет река, которая размывает фундамент, поднимаясь вверх, и проступает мелкими каплями на пиленном известняке. Пахнет влажным камнем. Скоро, не смотря на гениальность зодчего, вентиляция перестанет справляться и тогда под блеклыми гобеленами, украшающими стены, начнет появляться черная плесень. Мельчайшие споры примутся постепенно убивать обитателей замка. Сначала удушливый кашель. Потом кровь в плевках. Потом грудная лихорадка. И никто из них даже не заподозрит истинную причину. Никто не догадается приподнять расшитые ковры и заглянуть под них. А значит, очень скоро все умрут и тогда она останется без прислуги. Останется одна, потому что по городу пойдет слух о том, что это она убила слуг своим колдовством. Дракону было проще, он же ящер, не человек. Дыхнул серой и просушил стены. А она…
Девушка оглядела комнату, едва освещенную лучиной.
Да, она останется без слуг, потому что никто не отважится прийти в замок. Потому что её ненавидят и боятся еще больше, чем Дракона. Ненавидят за то, что она здесь чужая, за то, что освободила их. Богатые за то, что раздала зерно, из городского склада, всем поровну. Бедные за то, что не раздала золото. Грабители ненавидят за то, что приказала ночью жечь факела на улицах. Ростовщики, за то, что запретила поднимать проценты. Пока они только боятся, но видно, что это ненадолго. В любой момент может случиться бунт. И что тогда с ней станет? Однако, отношение людей мало волновало Василису.
Она открыла дорожный сундук, где хранила невиданные нержавеющие доспехи, и прочий скарб. Достала звездные карты, предначертавшие ей победу над драконом и нечто еще, что никак не удавалось прочесть, и погрузилась в исследование своей судьбы. Но в комнате было так темно, что буквы сливались, и невозможно было разглядеть причудливо разрисованные буквы. Разозлившись, встала, сдернула со стены несколько гобеленов и бросила их на пол. Вытащив из металлической скобы факел — ткнула в рукотворные шедевры вышивки горящее пламя и через минуту, на каменном полу горел небольшой костер. Довольно улыбнулась, хотя полусырые гобелены больше чадили угаром, но в редких отблесках пламени можно было читать. Снова согнувшись над пергаментами, долго водила пальцем по разукрашенным созвездиям и формулам. Морщила лоб, вчитываясь в полустершиеся письмена, припоминая перевод странных знаков на свой родной язык.
— … это заклятье. Лишь уничтожив сердце Дракона — можно его убить. Дракон хитер. Он прячет свою смерть. Прячет в яйце, в животных, он может спрятать свое сердце даже в человеке. И тогда, чтобы достать сердце, придется убить невинного. Смертный грех лежит на Убийце Дракона. Ничто не спасет его от врат Ада, которые он единственный может закрыть, ценой своей жизни. Не очиститься душа его в пламенном покаянии, не сможет вознестись в небо, только будет носиться над землей безвременно, посещая былое и небылое, зря то, чего еще не было. Нет дороги назад неприкаянной душе. Закрыты двери в тело и стон слезный несется над землей, ибо не будет ей ни успокоения, ни небытия… — дойдя до этого места, Василиса задумалась, прошептав: — Интересно-то как получается: освобождаешь мир от гибели и теряешь при этом свою бессмертную душу, обрекая ее на вечное проклятие. Хорошие дела.
За спиной скрипнула дверь. В комнату втиснулась горбатая уродица, которую Василиса отбила у кожевника, оставив при себе в качестве наушницы и личной служанки.
— В городе сегодня неспокойно. Все только и говорят, что лихорадка, от которой померло уже больше десяти человек — порча, — прошептала она, осторожно ставя поднос с миской вареной чечевицы на стол. — Городской голова призвал к себе цеховиков и о чем-то долго с ними беседовал. После чего, я заметила, что многие мужчины пошли вниз, к городским воротам, говорить со стражей.
— Да ну? — без всякого выражения съязвила Василиса, придвигая к себе деревянную тарелку с густым варевом, сдобренным чесноком, луком и льняным маслом. — И о чем они договаривались?
— Если госпожа прикажет, я могла бы тайно разузнать, — с готовностью предложила служанка.
— Нет необходимости, это не так важно. Займись лучше готовкой. Сегодня вечером я хочу мяса.
Горбатая прислужница кивнула и убрала пустые тарелки, торопясь покинуть госпожу. Когда та вышла, Василиса выскользнула следом, чтобы убедиться в том, что та действительно пошла на кухню. Горбатая женщина втащила посуду на кухню и кинула миску в лохань с грязной водой. Потом взяла нож и вышла во двор. В несколько шагов добралась до курятника, вытащила курицу на вид больную, с облезлыми перьями, и единым махом отрубила голову. Оглянулась и, убедившись, что её никто не видит, макнула палец в птичью кровь, начертила на земле звезду и пробормотала какое-то заклятие. Вернувшись на кухню, открыла чан, где парился сельдерей с пшеном для охранников, и сунула в воду еще дергающуюся в агонии тушку. Вода тут же подернулась свернувшейся кровью, которая еще вытекала из перерубленной шеи, и грязными перьями. Но служанку это мало волновало. Она вытащила ошпаренную курицу и принялась чистить перья.
Василиса нахмурилась:
— Глупая баба, — пробормотала она. — Только беду накличет своими деревенскими заклятьями и оберегами.
Незаметно выйдя во двор, девушка затерла туфлей пятиконечную звезду, а заодно и проверила, чем занимается стража. Удостоверившись, что охрана у ворот замка бдит, Василиса поднялась к себе, расстегнула длинную шелковую накидку, шитую золотом, бросила её на пол и достала из сундука свою, теплую, крашенную в черный цвет. Медленно застегнула пуговицы, морщась от боли в суставах. Дышалось тяжело, словно плесень уже разъедала ей легкие много лет.
Переодевшись, откинула гардину, прикрывающую незастекленное окно, и посмотрела вниз, туда, где жались друг к другу низенькие домишки, крытые соломой. Презрительная улыбка скользнула по губам девушки. И это называется город? Кучка жалких хижин. Полтысячи безграмотных дикарей. Зависть, ненависть, убогую ограниченность.
— Отрекаюсь, — прошептала она, сжимай в руке пергамент, предначертаний. — Пусть эта проклятая судьба закончится.
Разорвав высохшую кожу в мелкие клочья, бросила их за окно, а затем, вернувшись к столу, принялась уже сама рисовать на старом пергаменте обрывки своих снов о Городе.
Во снах её Город был совсем не похож на Браунгард. Он приходил к ней огромным монстром, несшим в своём чреве миллионы людей. Каменные дома вздымались в небо, словно иглы. Они были так высоки, что чтобы добраться по верха, приходилось пользоваться подъемниками. В домах всегда светло как днем, даже ночью. В каждом жилище свой родник, не пересыхающий даже в самую лютую жару. Для развлечения люди вешали на стены удивительные живые картины, которые каждую секунду показывали что-то новое. По дорогам города сновали самоходные повозки, чадя угаром. Их было так много, что часто останавливалось движение из-за заторов. А высоко в небе проносились стальные птицы, много тяжелее воздуха, несущие в своем чреве людей.
Безумно хотелось туда попасть. Хотелось настолько, что она — девушка, бросила дом и ушла в никуда за заезжим колдуном, пообещавшему обучить её колдовству и могуществу ведьмы. Ничему конечно он её не научил, домогаясь лишь плотских утех. Но Василису не интересовал этот развратник, её интересовали книги, которые старый шарлатан хранил в своём сундуке. Добыть у него ключ — не было проблемой. Колдун частенько напивался до беспамятства. Достать, она бы достала, вот только почесть не смогла. Грамота была для нее недоступна. Даже если бы Василиса выпросила у отца денег, никто не стал бы учить крестьянку азбуке. Но девушка не сдавалась. Подсматривая за тем, как колдун читал по ночам свои книги вслух, заучивая бесполезные заклинания, которые не работали, Василиса стала догадываться о значении некоторых знаков и вскоре худо-бедно смогла осилить свою первую книгу — «Центурии» Мишеля Нострадамуса. То, что она прочла, потрясло до глубины души. Оказывается, жизнь не ограничивается существованием в грязных лачугах из соломы, обмазанными глиной или в холодных, пропахших сыростью замках. Где-то, за серым небом, существуют другие миры. И ей беспамятно хотелось туда попасть. Запершись в лесной землянке, она портила один лист бумаги за другим, пытаясь нарисовать углем свои видения. Мечты и странные сны преследовали ее, лишая разума. Так бы и сгинуть ей в лесу, если бы в одну из зимних ночей, когда девушка почти уже замерзала в лесной норе не пришла Ведьма. Раскидав руками хворост, которым был заложен вход в подземное убежище, женщина протиснулась по узкому лазу и вытащила из землянки полумертвую девушку. Растерев холодеющее тело бальзамом, Ведьма раздвинула Василисе зубы кинжалом и влила в рот несколько капель зелья.
— Дурында, куда удумала помирать? — ругалась она, вытаскивая полумертвую с того света. — Не время исщо. Вот убьёшь Дракона, сердце его уничтожишь, тогда и… а так, не моги даже думать, не написана тебе на роду смерть от холода. От огня умрешь.
Внезапно хлопнула дверь, отвлекая победительницу от воспоминаний.
— Госпожа! — в комнату ворвалась служанка, с перекошенным от ужаса лицом. — Сюда идут! Люди с факелами! Они окружили башню и засыпали всё кругом солью. Кричат о том, что вы ведьма, которую надо отправить на костер. Вам надо бежать!
— Тупые ублюдки, — без выражения произнесла Василиса, не обнаружив ни капли страха.
— Пока не поздно, бегите, госпожа. Стража вас предела, открыв ворота.
— Бежать? А куда?
— Окно открыто! Вы же можете оборотиться в птицу, — воскликнула служанка, слепо верившая в слухи, бродившие по городу о том, что пришлая безымянная незнакомка — ведьма. — Госпожа, спасите и меня. Вы же можете! Магда — жена пекаря, рассказывала, как своими глазами видела, что вы превратили цыганку в паука.
Объяснять, что она не умеет колдовать, Василиса не стала. К чему?
— Видишь там, внизу, — ткнув пальцем в окно, сказала победительница Дракона, чья судьба была окончена. — Это заговоренная, освященная в церкви соль. Я ничего не могу сделать.
Послышался топот и в комнату, сорвав дверь с петель, ввалились взбудораженные мужики во главе со священником.
— Женщина, ты арестована именем Господа нашего, по обвинению в колдовстве и ведьмовстве.
Служанка побледнела и беззвучно пискнув, потекла, спасая свою жизнь, куда-то в сторону, прячась за гобелен.
Василису схватили за руки, больно заламывая их назад, стянув толстой веревкой так, что перестала поступать кровь. И уже безо всякого почтения, её вытолкали из завоеванного в честном поединке замка, погнав вниз, на городскую площадь.
Там их ждали. Девушка вздрогнула, увидев вязанки хвороста, наваленные возле невысокого столба. Она прекрасно знала, для чего это. Пробираясь на чужбину, по городам и селам она много раз видела, как вот на таких же столбах жгли женщин: ведуний, знахарок, повитух — по анонимным доносам, обвинявшим женщин в колдовстве.
Суда не будет. Не будет брошенного в лицо обвинения и не будет положенного защитника. Будет лишь расправа и новый хозяин города с усмешкой будет наблюдать, как сгорит на костре их освободительница. А после её имя вычеркнут из летописи, словно и не рождалась на белый свет женщина — победившая Дракона.
Её протащили прямо к столбу. Священник скороговоркой стал перечислять обвинения, но его никто не слушал. Все и так знали, кто виноват во всех городских бедах. Закончив перечисление преступлений, ради соблюдения обряда, спросил:
— Согласна ли ты покаяться ведьма за свое колдовство и отступиться от дьявола?
Василиса собрала всю слюну во рту и плюнула ему в лицо. Промахнулась. Слюна попала на плечо. Но и так тоже неплохо, поскольку святой отец взбесился и, подняв крест, выкрикнул что-то нечленораздельное, потонувшее в общем шуме.
Кто-то пропустил еще одну веревку под локтями и притянул ведьму к бревну. На ухо зашептали, обдавая кожу влажным смрадом гниющих зубов:
— Дашь золотой перстень, и я удушу тебя, едва огонь коснется колен. Ты не почувствуешь боли.
На долю секунды девушка пожалела, что не носит золото, но тут же выругала себя за минутную слабость.
— Ничего не получишь. А если возьмешь оставшееся после меня — будешь проклят на вечные времена… — больше не успела ничего сказать, палач заткнул ей рот какой-то грязной тряпкой. От унижения и беспомощности чуть слезы из глаз не брызнули.
Сейчас она перестанет существовать. И странные сны о дивных городах под другим небом, исчезнут вместе с ней. Между тем из беснующейся толпы выбегал то один, то другой храбрец с факелом, пытаясь поджечь вязанки хвороста. Сырое дерево не хотело гореть, Василиса было подумала, что казнь могут отложить, но сердобольный священник приказал доставить масло, предназначенное для лампад и облить хворост.
Масло принесли и вылили. И сразу язычки пламени факелов жадно потянулись к лоснящимся пятнам, вспыхивая снопами искр, заставляя влажные ветки чадить, отравляя несчастную угарным газом.
«Если повезет, успею задохнуться до того, как огонь доберется, — взбунтовался против неминуемой смерти её разум: — Ну где же рыцарь, на белом коней? Пусть даже не на белом, пусть даже не рыцарь. Пусть хоть кто-нибудь, только бы спас. Как же не хочется умирать в двадцать пять! Хочется жить долго, сгибаясь от старости, жуя беззубым ртом размоченный в воде хлеб и… А-а-а!».
Огонь оказался проворнее дыма. И его острые язычки закружились кругом длинной юбки, опаляя ткань масляным жаром. Василиса выгнулась, словно желая оборвать руки, чтобы вырваться из этого ада, но только сделала себе еще больней. Отчаянный взгляд метался по толпе, натыкаясь на возбужденные, завороженные чужим страданием и зрелищем смерти зрелищем. Доставить удовольствие толпе, пришедшей развлечься её смертью?
«Мы все умрем. Вопрос только в том — Как? — вспомнилась вдруг фраза, вычитанная в книге, и она замерла, словно мраморная статуя. Не двинулась даже тогда, когда стало невыносимо больно и языки пламени стали выжигать мясо на ногах. В книгах она читала, что боли не существует, что это всего лишь страх души, которая привязана к телу и боится отделиться от бренной оболочки. Может быть, но… как же сильно она привязана к своему телу! Нельзя бояться! Нельзя быть такой малодушной!
Через несколько минут, показавшимися девушке вечностью — целой вселенной, переполненной болью и страданиями, она перестала дышать и сердце остановилось.

Колесо Сансары...6

Похожие статьи: