Коля и Пирожные

Джексон рывком остановил свою клячу и спешился. Ветер грозился сорвать с головы ковбойскую шляпу и задувал в лицо песок. В старом салуне забили все окна. А ведь еще сутки назад здесь кипела жизнь. Он сплюнул под ноги, поминая черта, и заковылял к покосившейся двери. Отворила ему не размалеванная красотка, а старая карга.

— Места есть? — сухо уточнил он.

— Ну, мы уже закрыты, но для тебя будут, — хищно оскалилась карга и…
 

***

Человек за компьютером, ранее известный как Коля Иванов, но прославившийся в сети как молодой писатель Марк Шейдер, застыл над клавиатурой. В мозгу словно кто-то выключил кнопку «работать», и он завис посреди предложения. Теперь даже для него стало загадкой, что же захотела старая карга.

— И… и… превратилась в вампира, засияла на солнце и ушла плакать из-за тленности бытия, — сдался Коля, роняя голову на клавиатуру, чем превратил уже напечатанный текст в хаос. Рассказ не шел вторую неделю. Коля почти заработал геморрой, а Джексон все не превращался в крутого ковбоя Мальборо. А это значило, что выбиваемый с таким трудом контракт с издательством из спасательного круга вот-вот превратится в надгробный венок.

— Нет, надо собраться, — пробормотал Коля себе под нос, залезая в старые записи. Первые рассказы о Джексоне принесли славу. Теперь, когда в руках Коли оказался настоящий контракт (а за спиной пара кредитов), герой словно насмехался над ним. Молодой писатель невольно покосился на стопку счетов.

От грустных мыслей Колю отвлекло сообщение в синей соцсети. Но вырвался из уныния писатель лишь для того, чтобы погрузиться еще глубже.

«Саша Б.:
Ник! Ну, все! Завтра я проставляюсь. Сегодня закончил и отправляю! Это будет что-то! Ник, запомни, отказа не принимаю! Знаю, дедлайны, но надо же поддерживать товарищей!»

«Поддерживать. Товарищей. Ну-ну». Коля закрыл сообщение и подавил неимоверное желание зарыться под одеяло. Саша закончил и праздновал победу. Может, его история и не очень, может, сюжет напоминал швейцарский сыр, но Коля был уверен, что книгу продадут. Саше всегда везло. Он мог писать ужасно, но по неизвестным законам его тексты издавали.

«Нужно работать, нужно работать...» — уговаривал сам себя Коля, но остановился, поняв, что несколько минут пытается водить по столу бумажником, вместо мыши. Дав себе время на передышку, он отправился за чаем, гадая, чего же ему не хватает. Сюжет сложился, герой пристойный, и интрига припасена. Но отчего слова не складывались в предложения?

Ответ оказался очевидным. Вдохновение ушло. Нет, нет, не нехватка сна и истощение организма. Просто нужно вдохновение! Глаза невольно скользили по картинкам в интернете в поисках проклятущей музы. Но ни одна фотография диких прерий или каньонов не трогали Колю, от музыки болела голова настолько, что от идея почитать или посмотреть кино пришлось отказаться.

— О’кей, "Гугл", — неразборчиво пробормотал он. — Где найти вдохновения? Искать!

Поисковик выдал сотни ответов, от писательских блогов и сообществ до «где найти средство от полысения, все ради вдохновения». И Коля, как зомби, стал тыкать на ссылки. Слова путались: кто-то советовал заняться рукоделием, кто-то полежать в ванной вечного удовольствия, кто-то заняться выпечкой пирожков, фотографией. Дальше шли котята, всплывали мемы, новости, опять пирожные, опять пирожки, вечная красота гор, вечные красивые пирожки, пирожные «вечного вдохновения».

— Что? — Коля моргнул несколько раз и перечитал комментарий. Там действительно писали о пирожных «вечного вдохновения и даже нахваливали некое потрясающее кафе, спрятавшееся под крышей здания в глухих переулках центра города.

Часы показывали восемь утра. Коля понял, что теперь сон придет к нему в виде комы на пару суток — верный способ сорвать сроки — так что он решил немного пройтись.

«Даже если не найду эту «чайхану» со сладостями, то хоть проветрюсь. Иначе с северной стороны скоро мох полезет».
 

***

Ранним июльским утром улицы города казались безлюдными. Коля успел взять кофе, поплутать, проклясть свою безумную идею и, окончательно заблудившись, упереться в глухой переулок. И, устало подняв глаза на стену ближайшего дома, он с удивлением понял, что пришел куда надо!

Кафе действительно располагалось в тупике, спрятавшись за зарослями плюща, как описывал неизвестный комментатор. Хотя никакой магической ауры не ощущалось вокруг старого здания: приют для хипстеров с кирпичными стенами, не иначе. Пожав плечами, Коля направился за новой порцией «черного топлива», боясь не доползти до дома

Вместе с дверью мелодично зазвонили колокольчики, и Коля окунулся в пряную полутьму кафе. Воздух пропитался корицей, гвоздикой и имбирем, а также раскуренными благовониями. На стене не осталось живого места от индийских и африканских масок, перьев, вееров и странных музыкальных инструментов. На потолке виднелись странные вязи на неизвестном языке.

Озираясь, Коля прошел к прилавку, где сидела странного вида дама в шали — более неподходящий типаж для авангардного кафе стоило поискать. Здесь должна торговать поджарая негритянка с косами или индийская красавица в сари, но вместо этого сквозь очки на вошедшего безразлично уставилась карга с растрепанными волосами. Она напоминала учительницу химии после неудачного эксперимента в классе.

— Мне бы… кофе, — промямлил Коля.

— Кофе, какой? — уточнила продавщица, неспешно направляясь к кофе-машине. Коля лишь пожал плечами.

— Ты неважно выглядишь, — бесцеремонно продолжила женщина. — Словно не спал несколько суток…

— Так оно и… — начал Коля, но женщина продолжила:

— А потом отрубился в душном троллейбусе, напротив двери…

Коля не успел возразить, как кофе-машина зашипела.

— И не успел проснуться, прежде чем открылись двери, — наконец, закончила она, ставя чашку перед клиентом. — Девяносто рублей, ноль копеек.

Ошарашенный Коля положил деньги на прилавок, медленно потянувшись за напитком:

— Вы на редкость чуткая и тактичная женщина, знаете ли…

— Для полоумной карги-учительницы? Определённо, да, — парировала продавщица, утыкаясь, по-старому, в газету. Коля же ошарашенно мотнул головой. Неужели он провел свое нелестное сравнение вслух?

— Простите, я… заработался…

— Ничего, — буркнула продавщица. — И не такие заходят. Терпим-с.

«Надо больше спать. Определенно больше спать»,— подумал он и, вздрогнув, направился к витрине, ища взглядом расхваленную сладость. Судя по всему, речь шла о местном пирожном со странным названием. Что ж, сахар для мозга полезен…

— Странно, — пробормотал Коля, не найдя ничего похожего. — Скажите, а пирожное… вечного чего-то там есть?

— Вдохновения? — продавщица опустила газету. — Писательский ступор? Голова представляет, а руки не делают, или наоборот?

Степень удивления достигла небывалого пика, прогоняя сонливость. Странная женщина за прилавком пугала.

— Ох, да расслабься ты, — фыркнула она. — К нам такие пачками ходят. Страдают страданиями, что твой Есенин. У тебя на лице написано: творческая личность, дедлайн.

— Мне кажется, или вы Шерлок? — Коля сделал глоток.

— А думаешь, с кого писали? — она самодовольно улыбнулась, а затем залезла под прилавок. Спустя минуту оживленного копошения на свет показалась резная шкатулка из красного дерева. Узоры невольно напоминали о дробях тамтамов и завыванию вувузела. А то, что пирожные достали из таких закромов и странность тары навевали на мысль о легальности (и о том, пирожное ли это вообще).

— Вечное вдохновение, как ты хотел, — продавщица пододвинула ближе шкатулку. — Тысяча рублей.

— Сколько?! — чашка немедленно отправилась на прилавок. Коля огляделся, а затем приблизился:

— Я правильно понимаю, что там что-то из… Амстердама?

— Почему из Амстердама? Здесь и печем, — женщина ловко открыла крышку, и Коля, к своему удивлению, увидел самую обыкновенную «корзинку».

— Так… тысяча за что?

— Двадцать за пирожное, остальное за упаковку.

— Грабительский у вас маркетинг, знаете ли. А без упаковки никак? — Коля стал присматриваться к пирожному, надеясь понять, чем же оно так прекрасно, раз его спокойно пихали за баснословную сумму.

— Никак, — покачала головой продавщица. — В ней вся соль. Ладно, давай так — сначала попробуй. Если это не то, что ты искал, будем считать, угощаю за свой счет.

Коля колебался, смотря то на пирожное, то на продавщицу, то на дверь, боясь внезапного визита полиции. Но это предложение… да и это же всего лишь пирожное! Скажет, что ничего не ощутил, да и дело с концом!

— Ай, черт с тобой! — махнул рукой Коля и разом проглотил угощение. – Хм, что-то наврала ты мне, вкус как…

Но отчего-то женщина отдалилась, а мир потемнел. Да и за окном будто сменился пейзаж, и утреннее московское небо напоминало картину Ван Гога. Ноги стали ватными, тело плохо слушалось, а вот мозг обострился, впитывая каждую деталь полутемного зала.

— Ну как? — продавщица улыбнулась, и Коля был готов поклясться, что она похорошела, волосы залоснились, а на голове появились… рога?

— Я завтра тысячу занесу… можно? — слабым голосом уточнил он.

— Можно, можно, — рассмеялась продавщица, обнажая клыки. — Только помни: это наш маленький секрет. А пока иди, тебя ждут.

Шатаясь, Коля дошел до двери и, открыв её, нырнул в неоновые цвета незнакомой мощеной улицы. Щелчок за спиной — последнее, что он слышал из реальности, прежде чем кануть в бездну.
 

***

Он проснулся вечером того же дня, совсем один, в своей квартире. Перед глазами — монитор с изуродованным текстом, вокруг — такой же бедлам, и так же царственно возвышались счета. Странное ощущение еще не покинуло Колю, но руки сами потянулись к клавиатуре. Он взахлеб стал печатать. Перед глазами не только явился Джексон и его история, но все нужные слова покорно приходили на ум. Будто кто-то начитывал идеальный текст, а Коля, как обезьянка, послушно вбивал букву за буквой, не замечая времени.

Минуло четыре часа, и Коля счастливо откинулся на спинку стула, поставив последнюю точку в «Посмертных Приключениях» Джексона. Рот растянулся в довольной улыбке, а рука потянулась к телефону, когда он заметил, что за счетами лежит перевернутая шкатулка. Та самая, резная из красного дерева. Внутри все похолодело, когда перед глазами возникли причудливые пейзажи. Был ли это эффект «корзинки»? Туда все-таки что-то подложили?

Рука невольно потянулась к шкатулке, и Коля долго её рассматривал. «Нет, — пронеслось в голове, когда он наткнулся на древние руны на крышке, — в природе нет такой штуки, чтоб все это привиделось». Он перевел взгляд со шкатулки на монитор с текстом, затем опять на шкатулку. Что бы это ни было, но оно сработало. Вытащило Колю за шиворот из болота!

«Но… я же себя нормально чувствую! Ни похмелья, ни ломки». На всякий случай он проверил пульс — ровный. И одно за другим в голове выскочили сомнения. Может, все дело в очень богатой фантазии? Может, он так переутомился, что шел в полудреме? А стоило отоспаться, и вот он — роман! Может, именно этого не хватало? «А эта странная карга пыталась меня обмануть. Втюхать копеечное пирожное за тысячу… фиг два она меня найдет!»

Коля мастерски убедил себя и закинул подальше шкатулку, не вспомнив о том, что выходил из кофейни с пустыми руками.
 

***

Прошло несколько месяцев с публикации – во дворах уже лежали первые сугробы. Коля  на гребне славы и думать забыл про пирожное. Он, наконец, схватил удачу за хвост – издание, успех, автографы и интервью. Даже потолстел после многочисленных банкетов. Куда там неудачнику Саше! Сидит в своей каморке, строчит что-то. А Коле даже сесть за компьютер некогда – все встречи, ток-шоу, автограф – сессии. Он разжился квартирой, и какое-то время пришлось потратить на обустройство. Теперь трехкомнатная квартира ломилась от новой техники. Но стоило Коле нахватать больше кредитов, контрактов и приготовиться к новой порции лавров, как вдруг случилось что-то непредвиденное. Во-первых, бестселлер перестал приносить огромные деньги, а во-вторых, Коля понял, что за купленные в кредит вещи надо платить.
 

Так что, когда откладывать написание нового бестселлера больше Коля не мог, он сел за старенький компьютер и открыл «Ворд». Размяв пальцы, он набрал слово «структура» и замер, занеся руку над клавиатурой.

Секунда. Две. Три.

Часы слишком громко тикали.

Четыре, пять.

Дыхание участилось.

Шесть, семь.

На лбу выступила испарина, а в голове… в голове тот же белый лист, что и перед глазами.

— Что за черт… — Коля невольно стал водить глазами по комнате, но все что приходило на ум — просто слова, не желавшие даже связываться в предложения. Что уже говорить о тексте, что лился рекой в уши.

«Да что это такое?!» Коля пялился на экран, не в силах собрать мысли. «Это должна быть история про одного парня, который…»

Но что же сделал «парень» Коля найти не мог. В голову лезли самые отвратительные идеи, вроде «парня, которого отправили в прошлое, чтобы он спас женщину» или «парня, который был очень честным и за это ему отрубили голову». В ужасе Коля решил просто накидывать все идеи, что появятся в голове. За полчаса он собрал краткое описание почти всех фильмов, что он видел, и даже среди них затесались содержания пары песен. И ничего нового, ничего своего! Стоило включить песню, так в голове сразу застревал её пересказ. Стоило прочесть стих, как он запоминал его, но не мог сложить свой. Он даже засомневался, как написал свою последнюю книгу. Уже казалось, что кто-то и вправду начитал ему историю о Джексоне, а он её запомнил.

«Мне просто нужен чай. Да, чай всегда помогает» забормотал он, двинув на кухню. Новая квартира уже не так радовала глаз. Да и с мебелью он мог бы быть поскромнее.

Трясущимися руками Коля стал искать чай, кофе, виски! Что угодно лишь бы заставить мозг работать.

— Боже, это бесполезно, — пробормотал он, схватив упаковку с чаем. На крышке красовалась красивая английская мадам, надменно взиравшая из-под шляпки.

— Надо про неё что-то придумать… что-то. Так она — женщина. Да, это видно, конечно женщина. И её зовут… Аделаида, потому что она благородная и… любит чай… - взгляд Коли скользнул вниз упаковки, то он обнаружил, что чай действительно называется «Аделаида».

— Это катастрофа! — взвыл он.

Коля с трудом выдохнул и с досады метнул чай прочь — бросок оказался настолько сильным, что коробка покинула пределы кухни, и содержимое рассыпалось по полу.

— Мне надо собраться. Или меня выпотрошат, — а выпотрошить Колю могли еще как — летняя стопка счетов казалась сейчас раем. И теперь было что терять.

  Как любой человек, желавший отодвинуть неизбежное, он решил, что писать в грязной комнате — совсем уж свинство.

Щетка наткнулась на что-то под комодом. Удивленный Коля вытолкнул на свет шкатулку в россыпи чая. Ту самую шкатулку.

— Не может быть, - осознал он. – Это же штука от пирожного…

Коля с трудом верил, что съеденная несколько месяцев назад сладость так круто изменила его жизнь. Ведь тогда он помнил столько всего. Коля мог поклясться, что внутри будто развернулась библиотека: один рассказ лучше другого. И все, словно сошли с губ сладкоголосой Шахерезады.

«Но почему? Почему все исчезло? Разве это пирожное не «вечного» вдохновения?»

Невольно покосившись на новые вещи, Коля вспомнил и про должок продавщице. В этом ли было дело? Уж не отомстила ли карга?

Насупившись, словно его обманули, Коля рванул в прихожую. Ему нужно было второе пирожное, и плевать, сколько запросит эта чокнутая…

***

— Десять тысяч рублей, — продавщица сложила руки на груди, надменно скривив губы.

— Сколько?! — невольно выкрикнул растрепанный Коля, уже державший наготове кошелек. — Это же грабеж!

Он успел поймать продавщицу, уже выключавшую новогоднюю иллюминацию в зале. Она явно не обрадовалась столь позднему визитеру, да еще и должнику. Коля больше всего на свете хотел кинуть деньги и сбежать. Кафе за месяцы изменилось. Запах ароматических палочек и специй померк, а маски на стене выглядели жутко.

— Цена все та же! — женщина оставалась невозмутимой. — Остальное — проценты набежали.

— Но у меня с собой столько нет…

— Сколько есть?

Коля неловко начал считать купюры, но продавщица с невероятной ловкостью перехватила новехонький кошелек.

— Этого хватит, остальное занесешь позже.

И без лишних слов она поставила перед ним новую шкатулку, чтобы Коля не ринулся за кошельком. Приманка сработала. Молодой писатель, как оголодавший зверь, накинулся на таившееся под крышкой угощение. Свет вновь померк и приобрел багряные оттенки. Продавщица уже не скрывала истинное лицо — такое же клыкастое и радостное, как в первый раз.

— И помни, — насмешливо бросила она. — Это наш маленький секрет! Иди, тебя ждут!

Как марионетка, управляемая невидимой рукой, Коля двинулся к двери, к мощенной мостовой за ней. И вновь последний звук реального мира — щелчок дверного замка.
 

***

Конец июня выдался холодным и промозглым. Шлепая по лужам, кутаясь в куртку, к кафе приближался некогда известный писатель Марк Шейдер, а теперь для всех только Колька. На лице — ни кровинки, но вот глаза — алые от лопнувших сосудов. Он уже не помнил, сколько дней не выходил из дома. Он печатал и сдавал рукопись, печатал и печатал впрок, пока фонтанирующее вдохновение не иссякло вновь. Он уже не то что с трудом связывал слова в предложения, он почти не говорил. От былой лощеной красоты не осталось и следа. Не отвечал он на телефон, забыл про друзей и родных, изо всех сил хватаясь за чудесный голос, что звучал в голове. А день за днем сказки невидимой Шахерезады становились все тише и тише, пока вновь не замолкли.

Кафе тоже выглядело не лучшим образом: окна забили, стены изрисовали. Со стороны показалось даже, что здание не первый год пустует. Но Коля знал, что гадкая продавщица все еще там. С пирожными. С единственным ключиком к неизвесному голосу, что говорил, как писать.

Продавщица, словно почуяв старого гостя, выглянула из-за двери. Коля ускорил шаг и замер у ступенек.

— Мы закрыты, — сухо сообщила она.

— Пирожные? Они есть еще? — взгляд Коли горел, словно он не желал принимать отказа. Продавщица поколебалась и все же сказала:

— Ну, мы уже закрыты, но для тебя будут, — хищно оскалилась карга, впуская незатейливого писателя внутрь.