Кома

    Последние рваные полосы тумана стелились над росистой травою. Влекомые прохладным утренним ветром, и не в силах оказать ему сопротивление, они таяли прямо на глазах.

   Стена возвышалась впереди, прочным сооружением из дерева. С башнями и бойницами, грозная и неприступная, она закрывала единственный проход между горами, снежные вершины которых терялись в высоких седых облаках.

Борята разглядывал препятствие, прикрывшись козырьком открытой ладони от низкого рассветного Солнца. Он был среднего роста, широкоплеч, с короткой чёрной бородой. На округлом обветренном лице расположился небольшой рот и нос картошкой. Переносицу пересекал глубокий косой шрам. Взгляд серо-стальных глаз, цепких и внимательных, не упускал ни единой детали.

  — Ну, берись, — сказал себе Борята, снимая с пояса тяжёлый боевой топор. Широкое, остро отточенное лезвие, поймало отсверк утреннего светила. Подняв перед собой круглый дубовый щит, обтянутый дублёной кожей и проклёпанный железом, Борята махнул оружием, призывая следовать за ним.

  — Пошли!

  Тысячи бойцов штурмового отряда двинулись за воеводой. Заскрипели деревянные колёса перекатных щитов и кожаная обувь солдат. Воины нарочито громко перебрасывались шутками, подбадривая себя перед битвой, вернуться с которой суждено, будет не всем.

Стена приближалась.

  Первые стрелы защитников упали перед строем атакующих — еще далеко! Но вот одна из них, звонко пропев, с тихим стуком вошла в щит Боряты.

Через пятьдесят шагов стрелы свистели, не переставая. Начали долетать дротики и топоры. Тяжёлое копье раскололо щит и пригвоздило к земле воина из первого ряда. Вот упал ещё один. Другой. Третий.

— Держать строй! — скомандовал Борята, обрубая древко ручницы, глубоко засевшей в его щите.

Стена закрыла Солнце, нависая темной неподвижной громадой над копошащимися под ней людишками — муравьями, сильная и уверенная в своей несокрушимости. Здесь главной была она, граница разделяющая мир на жизнь до стены и за ней. Сотни существ снующих по укреплению, были ни чем иным, как его придатком. Рабами, смысл существования, которых заключался в обслуживании и защите стены.

Борята уже различал каждый сучок, каждую трещинку на потемневшей от дождей и ветров поверхности. Поползли вверх лестницы, полетели кошки. Со стены посыпались камни, полился кипяток и смола. Лучники прикрывали своих товарищей карабкающихся на стену, выцеливая защитников крепости из длинных луков. Обороняющиеся рубили верёвки и отталкивали лестницы.

Сквозь огонь и дым, под стоны раненых и хрипы умирающих, войско Боряты упорно лезло вперед и вверх. Как будто здесь, у этой стены происходило главное событие в их жизни. Как будто всё, что было ранее, являлось лишь подготовкой к этому штурму.

Защитники крепости оборонялись яростно. Поспорить с их стойкостью могло только упорство атакующих.

Вот небольшой группе во главе с Борятой удалось взобраться на стену. Стремясь закрепить успех, к ним поспешили их товарищи.

Борята рубился сразу с тремя. Ему приходилось крутиться волчком, уходя от смертоносных выпадов. В конце концов, он сумел достать топором одного из противников. Дальше стало уже проще.

Развивая наступление, войско Боряты заполоняло стену, круша всё на своём пути.

Зарево пожара угасало. Стена догорала, а вместе с ней догорал закат, бросая последние алые блики на выжженную траву, белые верхушки скал, и усталые лица победителей.

Борята стоял чуть в стороне и смотрел, как большое и красное Солнце опускается за край Земли. Смотрел, пока последний закатный огонь не поглотила ночь. Вскоре тьма добралась и до него.

Темнота накрывает его непроглядным саваном и жизнь останавливается. Пролетает вечность, или, может быть, бесконечно долго тянется мгновение между двумя ударами сердца. Для него не существует ничего — ни времени, ни пространства, ни мысли. Но вот в чернеющей пустоте загорается крохотная искра сознания. Она будет шириться и расти, пока не сформируется в вопрос — " Кто я?" И проблески разума, слабыми огненными ручейками, побегут всё дальше по полуразрушенным мосткам памяти, извлекая из лабиринтов сознания то, что когда-то было человеческой личностью. По крохам, по крупицам, обрывки воспоминаний, зрительных образов и поднятые из самых сакральных тайников памяти знания, воскресят сущность человека.

Серый, пористый снег, сумевший выжить лишь в оврагах, да в тени леса, уже ничего не решал. Пройдет совсем немного времени, и он исчезнет, сгинет без следа, как последнее воспоминание об ушедшей зиме. Жирная, коричневая грязь от края до края, да чёрная вода канав — вот, хозяева мира на ближайшее будущее. Но и это будущее увидят не все.

Низкие серые облака застыли неподвижно, как и тысячи воинов обеих армий, перед последней битвой.

Борята убрал оптическую трубу в карман куртки. Стена пугала своей несокрушимой мощью. Высокая и крепкая, из камней и железа, она ощетинилась сотнями пушек.

Черные зрачки оружейных стволов уже узрели свои жертвы, и теперь лишь ждут, когда хозяйка — стена позволит им начать. Солдаты — рабы на укреплении проверяют свое оружие. Им неведом страх. Стена давно подчинила себе их волю, превратив в зомби.

Наступает момент абсолютной тишины, плотной и звенящей. Кажется, её можно потрогать руками.

Борята смотрит на стену, он чувствует, что связан с ней. Он слышит голос в своей голове.

— Иди, иди ко мне, — шепчет она. — Я уничтожу тебя. Твои кости будут белеть у моего основания, в назидание другим наглецам, дерзнувшим посягнуть на меня. Ты, правда, думал, что сокрушил меня в прошлый раз? Глупец. Я возродилась снова. Я впитала в себя все свои предыдущие воплощения и стала только сильнее. Иди ко мне, сегодня ты умрёшь...

Борята встряхнул головой, сбрасывая наваждение.

— Начали, — командует он.

Тишина взрывается тысячами разрывов. Пушки стреляют не переставая. Под визг снарядов и вой шрапнели, саперы тянут по грязи стальные рельсы, стараясь подвести их, как можно ближе к крепости. Следом идут бронированные железнодорожные платформы с тяжёлыми осадными орудиями. Гигантские танки, лязгая гусеницами, натужно гудят паровыми двигателями.

Сквозь кровь и боль, пороховую гарь и всепоглощающее пламя, стена шепчет Боряте:

— Я раздавлю тебя. Ты станешь одним из моих рабов.

— Тебе не устоять, — отвечает он.

Канонада не умолкает ни на минуту. Солнце несколько раз рождается и снова умирает за горизонтом.

Борята снова побеждает. Под протяжный вой хозяйки, полный боли и отчаяния, большой фрагмент стены бесшумно оседает в грязь. Линия обороны прорвана. Саперы подрывают остатки сооружения, танки ровняют его до основания, но Борята всё ещё слышит шёпот:

— Я вернусь, ты мой.

И его снова окутывает темнота.

Долина вечной ночи в царстве смертной тени, без конца и края. Он уже шёл по ней когда-то? Или это был не он, а кто-то другой, давно умерший.

Крошечный огонек рождает свет. Он не больше, чем пламя свечи, и Борята идёт на него, как корабль на зов далёкого маяка.

Пламя свечи превращается в свет яркой звезды в бескрайних просторах космоса. Рядом с первой звездой вспыхивает вторая. И вскоре мириады разноцветных огней, заполняют всё обозримое пространство.

Стена циклопической громадой преграждает путь. Перед ней выстроилась неподдающаяся счету армада космических кораблей всех форм и размеров. Но и Борята не один. За его спиной мощный флот, ожидающий команды к штурму.

От стены исходит мерзкое, тягучее пение. Так она подбадривает своих рабов и стремится вселить страх и сомнение в сердца воинов Боряты.

— Хватит боли, хватит ужаса, — шепчет она. — Сдайся, уступи. Я подарю тебе блаженство и вечный покой.

Но Борята направляет свой флагманский крейсер на штурм стены.

Космос закипает океаном огня и боли. В ослепительных вспышках пламени, один за другим исчезают звездолёты.

Борята прорывается к стене. Она закрывает звёзды и путь домой.

— Я сильнее, — кричит он.

— Я не пущу тебя, — отвечает она.

Борята идет прямо на неё. И в целом мире нет больше ничего, кроме их двоих. Только он и стена. Стена между жизнью и смертью.

Удар...

Свет резанул по глазам.

Белый потолок, белые стены, его окружили люди в белых халатах...

— Это не честно! — воскликнул господин в чёрном фраке. — Ты помогал ему.

— А ты, мешал, — спокойно ответил мужчина с добродушным лицом. — Так, что можно считать, что силы были равны. И тем не менее он победил, и уже не пополнит твою армию живых мертвецов.

— Ладно, ладно, — нехотя признал поражение господин во фраке. — Забирай его, но помни, что наш спор ещё не закончен.

— Всегда к вашим услугам...