Победа была близка — внезапная молниеносная атака ударной группы застала эскадру противника врасплох, не оставляя ей ни одного шанса на благоприятный исход.
— Держать строй, — командовал Анатолий — ведущий штурмового звена. — Поднажмём, ребята, сейчас накроем флагман!
Головной звездолёт неприятеля вздрогнул, и ослепительно полыхнув огнём, начал разваливаться на части. Уцелевшие корабли и спасательные катера противника спешно покидали поле боя.
— Победа! — закричал кто-то, но радость оказалась преждевременной. Окутанный сетью энергетических полей, закрывая половину звёздного неба чёрной громадой корпуса, из подпространства выходил тяжёлый вражеский крейсер.
— Все назад! — закричал Анатолий. — Уходим поодиночке, быстрее!
Пилоты его маленького отряда пытались увести свои перехватчики как можно дальше от смертоносного звездолёта, но силы оказались неравны. Заложив крутой поворот, Анатолий видел, как корабли его звена один за другим исчезают в ярких вспышках пламени, а через мгновенье волна боли погасила его сознание.
Вокруг простиралась только чёрная бесконечная пустота, он висел в ней без движения и, казалось, что это продлится вечно. Крошечная капля света возникла перед ним, и угасающее человеческое сознание устремилось к ней, как мотылёк к пламени свечи.
Капля приближалась и росла, заполняя собой всё обозримое пространство. Спящий мёртвым сном разум рванулся к ней, и та втянула его в себя, поглотив без остатка.
Анатолий открыл глаза. Зелёно-коричневая трава чуть колыхалась от лёгкого движения ветерка у самых его глаз. Вокруг пели птицы и стрекотали кузнечики, вдох чистого воздуха насыщенного ароматами трав и цветов принёс облегчение.
— Как вы себя чувствуете? — услышал Анатолий совсем рядом и повернулся на звук.
Высокий худощавый человек с копной светлых волос доброжелательно смотрел на него, прищурив серые глаза. Он сидел на трухлявом пне, уперев загорелые руки в колени широко расставленных ног. Около сорока лет, в простой светлой одежде, с недельной щетиной на лице, незнакомец сильно смахивал на сельского жителя.
— Пока не знаю, — Анатолий сел на траву и быстро осмотрелся по сторонам. Лесная поляна, на которой он только что лежал, густо поросла сочной мягкой травой. Со всех сторон к ней подступали высокие стройные деревья с широкими листьями.
Сразу бросалось в глаза, что все окружающие предметы имеют странный коричневатый оттенок. Этот цвет вторгался в зелень листьев и трав, подмешивался к ярким краскам цветов и крыльев бабочек, даже небо и солнце, висевшее высоко в зените, подсвечивались коричневыми тонами.
Но этот вездесущий цвет вовсе не выглядел мрачным или отталкивающим. Напротив, причудливо вплетаясь в естественные и привычные глазу природные тона, он только подчёркивал красоту и необычность этого места.
— Кто вы? — обратился Анатолий к незнакомцу.
— Меня зовут Ян, — ответил тот. — Я местный житель.
— А что это за место? — решил уточнить Анатолий, предварительно представившись.
— Да как вам сказать, — уклончиво ответил Ян. — По правде говоря, я и сам ещё не понял.
Слова собеседника насторожили Анатолия, место выглядело очень необычно, а последнее, что он помнил — взрыв своего истребителя. Мужчина осмотрел своё тело и не нашёл на нём ни малейших повреждений.
— Я отлично помню, что я…
— Умер? — задал наводящий вопрос собеседник.
— Да, — Анатолий растерялся окончательно.
— Этот факт неоспорим раз уж вы здесь, и с этим придётся смириться.
— Значит я в загробном мире? И как я сюда попал?
— Я не знаю.
— Это ад или…
Ян рассмеялся.
— Чему вы радуетесь, — Анатолий почему-то начал злиться на мужчину.
— Простите, — извинился Ян. — Но почему-то абсолютно все вновь прибывшие в это место, после того, как осознают, что мертвы, следующим вопросом пытаются выяснить в аду они или в раю.
— А как обстоят дела на самом деле?
— Каждый видит это место по своему, и вам придётся решать самому, чем оно станет лично для вас.
Пойдёмте, я провожу вас до города.
Ян поднялся на ноги и направился к деревьям, где обнаружилась широкая и хорошо набитая тропа через лес.
Анатолий последовал за провожатым и уже через десять минут они оказались у населённого пункта, стоящего прямо на краю леса.
Ровные ряды небольших одноэтажных домиков располагались вдоль нешироких улиц. Последние перекрещиваясь между собой, образовывали геометрически правильные городские кварталы. Других строений Анатолий не заметил.
— Я вижу только одноэтажные дома, — сообщил он.
— У нас других нет, — подтвердил Ян.
— А административные здания, магазины?
— Ничего такого у нас нет.
— И сколько народу тут проживает?
— Около тридцати тысяч, и это всё население этого места.
У Анатолия начало складываться ощущение, что он заблудился в каком-то мутном и ужасно запутанном сне.
«А может я в коме? — пришла внезапная догадка. — Ну конечно, я выжил после взрыва, и всё, что сейчас вижу — бред моего разума, принимаемый за действительность».
— Не мучайте себя, — попросил его Ян сочувствующим голосом. — Ваши рассуждения лишь окончательно загонят вас в угол. Поживите здесь немного, приведите в порядок свои мысли, а потом уже и за выводы возьметесь. Пойдёмте, я покажу вам свободный дом.
В городе им встречалось множество людей, они неспешно бродили по улицам, ковырялись в огородах возле своих домов, смотрели в окна. Среди них нередко попадались дети, но стариков не было.
— Ещё один плюс в пользу этого места, — заметил Ян. — Вы никогда тут не состаритесь. Наши жители взрослеют только лет до пятидесяти, а дальше процесс останавливается.
— А кто умер стариком?
— Тот попадает сюда, уже помолодев до средних лет, и больше не стареет.
— А вы сами здесь давно?
— Два года.
— Скажите, Ян, — Анатолий решил прояснить ещё один момент. — А почему здесь абсолютно всё имеет коричневый оттенок, даже небо?
— Да кто его знает, — ответил старожил. — Один бывший учёный утверждает, что всё дело в химическом составе почвы и атмосферы. Если хотите, я вас с ним познакомлю. Можете воспринимать это, как ещё одну особенность этого места. А ещё у нас очень ровный тёплый климат, зимы нет и солнечно почти каждый день.
— У вас есть электричество? — Анатолий заметил небольшие ветряки над крышами домов.
— Да, мы используем его для освещения жилищ в тёмное время суток.
— А телевидение, радио?
— Здесь ничего такого нет. Один местный умелец как-то собрал радиостанцию из подручных средств, но ничего кроме атмосферных помех так и не поймал.
Ну, вот мы и пришли.
Небольшой деревянный домик без замков и запоров на дверях, встретил их простой, но уютной обстановкой. Две комнаты и кухня были обставлены мебелью без шика, но всё самое необходимое имелось. В спальне стояла кровать и шкаф, с несколькими комплектами одежды, похожей на ту, что носил Ян. В гостиной находился стол, буфет и несколько стульев. На кухне имелась электрическая плита, холодильник и минимальный набор посуды.
— Не удивляйтесь, что продукты в холодильнике станут обновляться каждый день. Никто не знает, почему это происходит, мы просто принимаем сей факт, как данность.
Ещё из удобств есть вода и канализация, но на этом всё. Впрочем, со временем вы привыкнете и убедитесь, что человеку нужно не так уж и много.
А теперь позвольте вас покинуть, если захотите поговорить — мой дом через улицу, всегда буду рад вас видеть, ну осваивайтесь.
После ухода Яна Анатолий принялся обследовать своё новое жилище, но смотреть особо было и не на что. Он открыл холодильник и увидел внутри хлеб, сыр, вареное мясо, несколько кувшинов: с молоком, квасом и вином. Отломив кусочек хлеба и задумчиво его, пожевав, мужчина закрыл дверку.
Разум отчаянно отказывался верить в реальность происходящего, но и версия коматозного бреда уже не казалась Анатолию единственно правильной. Он был уверен, что у всего этого должно иметься разумное объяснение, и он должен, во что бы то ни стало до него докопаться.
Анатолий почувствовал дикую усталость и, завалившись на кровать, проспал до вечера. Проснувшись, он ощутил голод, и подкрепившись продуктами из холодильника, отправился осматривать окрестности.
В соседнем дворе Анатолий обнаружил мужчину поливающего морковь и лук на коричневых грядках.
— Здравствуйте! — поприветствовал он соседа, подходя к низкой изгороди, обозначающей границы участка.
— О, новый сосед! — улыбнулся огородник. — Добро пожаловать!
— Вы выращиваете овощи?
— Ну, надо же чем-то заниматься, развлечений тут немного.
— А давно вы уже здесь?
— Да считай с самого начала, лет пятьдесят.
— То есть, как, — опешил Анатолий. — А что тут было до этого срока?
— Да почём мне знать. Когда люди после смерти начали попадать сюда, тут уже стояли дома, крутились ветряки, в холодильниках лежала еда, только населения не было. Я сюда одним из первых прибыл.
— Вы можете сказать, что это за место? — Анатолий напрягся в ожидании ответа.
— Это больной вопрос для многих, в том числе и для меня, — начал сосед. — Ведь я верующим человеком был, каждое воскресенье в церковь ходил. Мои убеждения не оставляли мне сомнений, что грешники идут в ад, праведники в рай. Но, когда я умер и попал сюда, то не нашёл в этом месте признаков ни первого ни второго варианта загробного мира, и это угнетало меня больше всего.
Понимаете, окажись я в раю, я бы очень удивился, но счастливо благодарил бы Всевышнего за честь. Окажись я в аду, я был бы убит горем, но принял бы кару Божию, как наказание за свои грехи. Но я оказался в месте, существование которого невозможно объяснить теми понятиями, которые вкладывались в меня в течение жизни, и это ставит под сомнение то, во что я верил. И это страшно, поверьте.
— И как же вы справились с этой ситуацией?
— Моя вера помогла мне, я принял этот мир, как испытание твёрдости моего духа посланное свыше.
— А мне казалось, что люди здесь довольны жизнью, — слова огородника подействовали на Анатолия не лучшим образом.
— Само слово — жизнь, тут не уместно. Не забывайте, мы все умерли и уже не живём в привычном смысле этого слова.
Да, многие пытаются вести себя так, будто всё хорошо, находят себе занятия, женятся даже. Но вот только детей у таких пар не бывает, и быть не может, потому-что мы все мертвецы.
— Но я видел детей!
— Это те, кто умер ребёнком. Они будут расти до положенных средних лет, а потом навсегда останутся такими.
Но вы не подумайте, что я жалуюсь. Как верующий человек я обязан принимать всё, что даёт мне Всевышний. А если я чего-то и не понимаю, то значит, мне этого знать не надо. Общаясь с местными, вы встретите немало недовольных своим существованием людей, но бунтарей и революционеров среди них не найдёте. Обычно все несогласия ограничиваются тихим ворчанием в кругу друзей за кружкой вина.
Разговор с соседом-огородником не прибавил Анатолию оптимизма, даже старейший житель города не смог ответить на его вопросы, или может, не хотел?
Между тем стемнело окончательно, но на ночном небе не появилось ни звезд, ни луны. Уличных фонарей тут не наблюдалось и единственными источниками света являлись окна домов.
Через два двора горел огонь, и Анатолий пошёл на его свет.
У костра сидели люди, увидев гостя, они предложили ему присоединиться к ним. Уже не удивляясь коричневатому пламени, Анатолий подсел к огню, с благодарностью принимая протянутую кем-то кружку вина.
Все молча слушали невысокого коренастого мужчину.
— Я всю свою жизнь атеистом был, — рассказывал здоровяк. — Даже оправдание себе нашёл — мол, люди придумали загробный мир, потому что смерти боятся. Сам храбрился, конечно, но по правде говоря, боялся умереть безумно. Как представлю, что жизнь заканчивается, а дальше — ничего, тьма, пустота, так сердце прямо обруч ледяной сжимал. Да, такой страх способен испытать только неверующий человек.
А потом я начал задумываться — вот живёт человек, добрый, отзывчивый, всем помогает, последнюю рубашку с себя снимет. Такой помрёт, так его люди ещё век добрым словом помнят.
И второй живёт — злодей, душегуб, насильник, для такого через человека перешагнуть, что плюнуть. Помер, а после себя только горе и боль людям оставил, такого только проклятиями вспоминают.
И третий живёт, всё в своё удовольствие, лишь о себе любимом заботится. Он, вроде, никому ничего плохого не сделал, но и пользы людям никакой не принёс. Получается, что прожил человек — ни Богу свечка, ни чёрту кочерга, такого помри он, завтра и забудут.
И тогда задумался я, друзья, что неправильно это, что бы для всех троих конец одинаковый был. Такие разные жизни, а в конце, что? Мрак и безвременье? Тогда получается, что и разницы нет, как жизнь свою проживать.
С этим я никак не мог смириться, искал ответы, представлял себе, куда разные люди после смерти попадают. Размышлял о том, что загробных миров должно быть больше чем два. Перелопатил кучу материала, сутками в библиотеках просиживал, даже сам книгу написать хотел. К несчастью двухсторонняя пневмония убила меня, и вот я здесь.
Анатолий пошёл домой, ощущать себя мертвецом оказалось очень непросто.
Дни складывались в недели, недели в месяцы. Анатолий жил тихой размеренной жизнью, прислушиваясь к себе и к окружающему миру.
Он гулял по окрестностям, собирал грибы, ловил рыбу, общался с соседями, или размышлял в тишине, он даже завёл собственный огород возле дома.
Почти каждый день светило солнце, при этом оно не выходило из-за горизонта, а разгоралось постепенно, уже находясь в небе, хоть и низко к земле. Затем оно поднималось всё выше, и, пройдя свой положенный путь, спускалось к зениту и постепенно гасло, не прячась при этом совсем.
На следующий день всё повторялось, с той разницей, что солнце проделывало уже обратный путь.
Анатолий постепенно успокоился, страх и тревоги ушли, и он всё чаще ловил себя на мысли, что ему начинает нравиться это тихое мирное место. Но стремление разобраться в сути происходящего не оставляло его. Ясный, рациональный ум требовал ответы на интересующие его вопросы.
Через несколько месяцев пребывания в загробном мире, Анатолий решил ещё раз поговорить по душам с соседом-огородником.
— Зачем тебе докапываться до сути? — удивился тот. — А если правда окажется неожиданно страшной, что тогда ты станешь делать? Я верующий человек и принял своё нынешнее состояние, как волю Всевышнего, но поиск истины тоже нахожу богоугодным делом. Я попробую тебе помочь.
Если всё время идти на север перпендикулярно линии солнцехождения, то примерно через неделю пути доберёшься до домика отшельника. Попробуй поговорить с ним.
— Отшельник? Кто он?
— Наверное, какой-то праведник или подвижник в прошлой жизни.
— И что он там делает один?
— Тоже, что и при жизни — молится.
— Как я его найду?
— Не волнуйся, мимо не пройдёшь.
Запасшись продуктами и всем необходимым, через несколько дней Анатолий двинулся в дорогу.
Держать нужное направление оказалось совсем не сложно, солнце всегда двигалось по одной и той же линии — один день с востока на запад, следующий день, в обратную сторону. Повернувшись спиной к траектории движения светила, и направляясь перпендикулярно к ней, сбиться с дороги становилось невозможным.
Сами понятия Восток и Запад были весьма условны. Люди не знали, как отличить две абсолютно одинаковые части света, и назвали их наугад.
Анатолий шёл через луга и леса, которые больше походили на парки. Многочисленные птицы и насекомые пели на разные голоса и эти звуки, сливаясь в единую симфонию, заглушали звуки шагов. Часто попадались ручьи и небольшие речки, несколько раз он обходил болота и озёра.
Погода менялась лишь однажды, когда солнце внезапно заволокло коричневыми тучами, и с неба хлынул сильный и тёплый грозовой ливень. К изумлению Анатолия, даже молния этого мира имела вездесущий коричневатый оттенок. Напоив землю, дождь закончился, также неожиданно, как и начался.
К исходу шестого дня путник заметил слабое свечение в темнеющем небе и почему-то сразу догадался, что именно туда ему и нужно идти. Свет поднимался от лесной опушки, где прислонившись к толстому древесному стволу, стоял маленький, почерневший от времени сруб под соломенной крышей. Перед домиком горел огонь костра, коричневатые языки пламени тускло освещали человеческую фигуру, стоящую у большого камня с молитвенно сложенными руками.
Странное голубовато-белое свечение, исходящее от этого места, сильнее всего отмечалась вокруг молящегося человека. Над опушкой дрожало зыбкое марево, понимающееся высоко верх. Когда Анатолий шагнул в круг света, его обдало жаркой волной.
— Здравствуй путник! — повернулся к нему старик.
Именно старик — первый человек в почтенном возрасте, которого Анатолий встретил в этом мире. Высокий, в простой длинной рубахе, с седыми волосами, усами и длинной бородой, отшельник походил на библейского святого, сошедшего с иконы.
— Здравствуй, дедушка! — уважительно отозвался Анатолий.
— Садись к огню, ужинать будем, — поступило предложение.
Старик принёс хлеб, сыр и вино, и они вместе поели в тишине.
— Ну, рассказывай, с чем пришёл, — предложил затворник после того, как они закончили трапезу.
— Я хочу знать, где я и зачем я здесь.
— А ты сам, как думаешь?
— Я осознаю, что умер и попал в загробный мир, но это место не похоже ни на ад, ни на рай.
— Ад и рай понятия неоднозначные, — старик задумчиво потрепал свою бороду. — У каждого человека они свои и могут сильно отличаться. То, что один назовёт раем, может стать адом для другого и наоборот.
— Ну, а как же все эти муки, кипящие котлы?
— Это крайность, самая, что ни наесть, как и райские кущи. Между этими реальностями существует бесконечное множество других миров, куда мы попадаем после смерти.
— И кто решает кого куда? И каковы критерии отбора?
— Я этого тоже не знаю, — старик улыбнулся, сочувственно глядя на Анатолия. — Твой разум мечется в тёмных коридорах собственного сознания и находит лишь тупики, но блаженны ищущие правду.
Завтра я покажу тебе.… Нет, я дам тебе возможность увидеть, а сможешь ли ты узреть суть вещей — зависит только от тебя.
Эту ночь Анатолий провёл на соломенной циновке в домике старика. Едва забрезжил рассвет, он покинул отшельника, следуя в указанном им направлении.
Через некоторое время Анатолий оглянулся. Воздух дрожал над святым местом, и казалось, вот-вот закипит. Мужчина поразился воле человека, чья сила молитвы могла изменять даже окружающее пространство.
Он шёл не долго. То, что сначала Анатолий принял за низкие облака, оказалось стеной плотного тумана, густого настолько, что уже через шаг всё терялось из виду.
Анатолий вытянул руку вперёд и сделал шаг, потом ещё один, ладонь упёрлась во что-то твёрдое и гладкое. Он продвинулся к препятствию и оказался у прозрачной стены, приблизив глаза к границе своего мира, он посмотрел наружу и обмер…
Перед ним простиралась бесконечная пустота. Среди чернеющей бездны, как мыльные пузыри на Солнце, сверкали мириады прозрачных сфер. Белые, красные, жёлтые, голубые, близкие и далёкие, одинокие и собравшиеся в огромные скопления. Некоторые едва различались глазом, а иные находились так близко, что Анатолию даже показалось, что за прозрачной плёнкой в одном из них он различил далёкий белый город посреди фиолетовой равнины.
От этого удивительно-красивого зрелища невозможно было оторвать глаз, и Анатолий, как заворожённый продолжал всматриваться в радужные сферы. Внезапно он осознал, что находится внутри такого же пузыря, и прозрачная стена, это плёнка-граница его нового мира.
Время остановилось для него, Анатолий превратился в маленькую песчинку на границе вечности.
Бух… — глухой удар весла об поверхность реки времени.
Бух… — всплеск воды на границе между жизнью и смертью.
Нос огромной лодки выплыл из ниоткуда и через мгновение она уже показалась вся — старая утлая плоскодонка, древняя, как и её хозяин, стоящий в ней с длинным однолопастным веслом в руках. Бородатый старик в длинном сером балахоне был так огромен, что без труда мог поместить целую горсть пузырей-миров себе в карман.
Неспешно работая веслом, он медленно и величаво проплывал по волнам пустоты. Но вот старик остановился и подобрал пузырь, чёрный и безжизненный.
— Пора, — произнёс он громовым голосом, поднеся его к самым своим глазам.
И в тот же миг внутри пузыря вспыхнуло ослепительное пламя, которое быстро утихло до ровного оранжевого света. Старик толкнул сферу от себя, и она заняла своё место среди других миров.
Лодочник уже собирался продолжить свой путь, но что-то привлекло его внимание. Он медленно повернул голову к Анатолию и их глаза встретились. Это казалось невероятным, но мужчина готов был поклясться, что старик смотрит именно на него.
— Ну что ты мечешься, человечек? — прогрохотал голос лодочника. — У каждого из нас своя судьба и своё предназначение и это не повод для бессмысленных терзаний. Думаешь мне легче, чем тебе? Смотри, какое хозяйство!
Ладно, так и быть, не нравиться там, выбирай любой.
И старик простёр руку в сторону, указывая на бесчисленные пузыри…
Анатолий вздрогнул и очнулся. Что это было? Сон? Наваждение? Пустота с пузырями никуда не делась, но старик пропал, да и был ли он вообще?
К отшельнику Анатолий вернулся со смешанными чувствами:
— Дедушка, что же ты мне сразу не сказал, что именно я там увижу!?
— И ты бы тогда уже не пошёл? — ответил старик вопросом, улыбнувшись в усы.
Они долго сидели рядом в полной тишине.
— Их так много! — нарушил молчание Анатолий. — И все они такие разные.
— Их даже больше, чем ты думаешь, — подтвердил старик.
— Но почему я именно здесь, а не в каком-нибудь другом месте?
— Потому что каждый в конце своего пути получает то, во что верил.
— А если человек ни во что не верил?
— Значит, он получит то, к чему стремился на протяжении своей жизни, пусть даже и неосознанно.
Они помолчали ещё немного.
— Тебе пора странник, — сообщил старик.
— Куда? — не понял Анатолий.
— Домой. Иди, твой путь ещё не закончен.
Сознание померкло и темнота, подступившая к Анатолию со всех сторон, окутала его плотным коконом. Время остановилось, но лишь на одно мгновение. А когда он снова открыл глаза, то вынужден был зажмуриться от яркого света.
Он лежал на высокой кровати посреди чистого и светлого помещения, вокруг стояли пилоты его отряда: Вепрь, Кондор, Серый.
— Как дела, командир? — спросил Вепрь.
— И где я теперь? — поинтересовался Анатолий. Он попытался пошевелиться, но тело отозвалось целым океаном боли, и мужчина едва не потерял сознание. Так болеть могла только живая плоть.
— Ты чего, командир? — усмехнулся Кондор. — Док сказал, что голова у тебя не пострадала. В госпитале, конечно.
— Чем закончился бой? — Анатолий снова начал превращаться в боевого командира.
— Наша эскадра подошла как раз вовремя, и мы сумели под её прикрытием отогнать крейсер. Когда полыхнул твой штурмовик, автоматика отстрелила пилотское кресло в космос, после боя мы сумели найти тебя по маячку и подобрать.
В госпиталь едва успели, медики говорят, что вытаскивали тебя буквально с того света.
— Ох, ребята, как они оказались правы, — заметил Анатолий.
— Ладно, командир, поправляйся, док сказал, что уже через месяц ты сможешь вернуться в строй. Так что всё не так уж и плохо.
— Нет, ребята, — согласился Анатолий. — Всё совсем не плохо, всё даже лучше, чем вы думаете!
